Родственница

               
   
         
   Однажды сидим мы с женой на скамейке под развесистым  клёном  у  забора своего дома , а соседский петух идёт по дороге в нашем направлении этаким франтом: красной медью , начищенной до блеска , горит на солнце его оперение.
   - Смотри! – говорит мне жена. – Каков красавец-жених наших пеструшек!
   - Да,- соглашаюсь я с ней ,- словно испанский идальго в красном плаще вышагивает!
   - Будет петь серенады?! – игриво подхватывает жена. – Объясняться в любви?!   
   - Ну , конечно , жёнушка! – снисходительно подыгрываю я. – Какая ты догадливая!
Тем временем петух приближается  к забору нашего дома , останавливается у кучи песка , в метре от штакетника , и звонко кукарекает , вызывает курочек на свидание. Но наши курицы-скромницы на шею первому встречному петуху бросаться не собираются , поэтому на призывную песню не реагируют , а продолжают деловито копошиться во дворе. Ухажер идет вдоль забора , внимательно  высматривает лазейку в штакетнике , пытается проникнуть во двор. Но штакетины идут одна за другой без прорех , тогда петух возвращается к исходному месту и вновь повторяет безответную песню-серенаду. Затем он разгоняется , взбегает на кучу песка , отталкивается от верхушки , как от трамплина , в воздухе взмахивает крыльями , перелетает штакетник и приземляется во дворе. Торопливо подбегает к стайке кур , растопыривает одно крыло , словно полу плаща , трясет огненными пёрышками , фертом выписывает по дуге танцевальное па , завлекает наших пеструшек. Мы с  женой слышим восхищённые куриные голоса: ко-ко-ко-ко! А петушок , обласканный вниманием , быстро осваивается и вовсю уже работает ногами , разгребает мусор на земле , выискивает корм для несушек.
   - Прелестно! – восклицает изумлённая жена. – Каков шарм?! Какая страсть?!
   - Настоящий Дон Жуан! – замечаю я.
   - Почему это Дон Жуан? – не соглашается жена. – Смотри , как по-хозяйски себя ведет. Добытчик!
   - Тоже мне хозяин нашелся , - не сдаюсь я , - вечером перелетит через забор и шасть на покой к себе в курятник!
   - Надо же?! – удивляется жена. – Все у них , как у людей!
   - Дон Жуан по-китайски , знаешь как произносится? – с подвохом спрашиваю я.
   - Сие , сударь , мне не ведомо! – простодушно отвечает она.
   - Вам быть может , по-русски это слово прошептать?! – подшучиваю я над женой.
   - Не надо! – смеется она. – Мне все ясно!
   - Наша уточка-чернушка тоже влюбилась в чужого селезня! – продолжаю я разговор. – Так и топчется у  Раюниной калитки, ждет пока кто-нибудь пропустит во двор.
   - Да , знаю. Что с ней делать? Ума не приложу! – сетует жена. – Совсем от двора отбилась.
   - Не горюй! – успокаиваю супругу. – Схожу-ка я к Семёновне , посоветуюсь . Может быть  обменяем , по-соседски , уточку на петуха. С доплатой или так. У нее  два петуха.
На том мы с женой и порешили.
   И отправился  я к Раисе Семёновне на свадебные переговоры. Встретила меня соседка совсем недружелюбно. Едва лишь я подошел к её усадьбе , как услышал сварливый голос в глубине двора:
   - Кыш, проклятая! Надоела! Греха-то сколько.
Из-за дощатого забора доносилось жалобное утиное кряканье. За ней появилась разгневанная Раиса Семёновна, пожилая женщина в цветастом сарафане.
   - Семёновна! – обращаюсь я к ней. – Ты чего так распыхтелась?
   - Что?! – переспрашивает она , её тёмные глаза  округляются , рот на продолговатом лице перекашивается от моего средней нахальности вопроса.
   - Да что слышала! – отвечаю я , рассерженный нелюбезным обращением с  моей уточкой.
   - Забери свою утку! – злобно выкрикивает старуха , её желтоватое лицо принимает оранжевый оттенок. – Не то я голову ей в момент отсеку! Греха-то сколько. Ходит , понимаешь , корм переводит!
   - А ты на меня не фыркай! – еще больше оскорбляюсь я. – Ишь , умачка нашлась! Я на тебя быстро  управу найду!
   - А вот это ты не хочешь?! – старуха одной рукой подбоченивается , заскорузлые пальцы другой она складывает в кукиш и выбрасывает руку в мою сторону. – Накося , выкуси!
   -  Ну , Семёновна! Ты меня допекла! – буквально взрываюсь я , возмущённый её хулиганской выходкой. – Сегодня же на тебя в суд подам!
   - Шагай , паря! Жалься! – шипит она. – За что, антиресно?! За моё добро?!
   - Вот именно! Вот именно! – подтверждаю я. – Твой петух ко мне ходит?! Ходит! Кур моих топчет?! Топчет! Вот и будешь алименты мне платить!
Семёновна удивленно открывает рот , недоумевающе таращит на  меня глаза , ошарашенно вертит головой и неожиданно смеётся.
   - Вишь как?! – миролюбиво  выводит она , удовлетворённая таким поворотом событий. – А я давеча помыслила , где же мой красноперя целыми днями блукает? Надысь без конца с белым кочетком из-за  куриц  скубся! Греха-то сколько А ноне на базу тишина.
   - Наконец-то на тебя снизошло божье откровение! – обрадованно произношу  я . – Слушай  , Семёновна , давай-ка с тобой породнимся!
   - Это как понимать прикажешь? – скороговоркой изрекает заинтересованная  женщина и смотрит на меня потеплевшим взглядом.
   - Обыкновенно! – замечаю я.  -  Давай сделаем богоугодное дело. Уточку на петуха сменяем , сватами станем! Желаешь , я тебе  за петуха  еще и доплачу?
   - Вопрос , конечно , интересный! – призадумывается Семёновна и через некоторое время с улыбкой молвит: - Коль Богу так угодно , пусть по-твоему будет! Бери петуха , сват.
   Раиса Семеновна с той поры частенько стала появляться в нашем доме , просто посудачить или взять молока от нашей коровы. Мы с женой всегда стараемся ее приветить и обогреть , какая-никакая , а все-таки родственница.