Предпоследний шанс

Предпоследний шанс…
Мир, как всегда, бурлил…  Как и прежде, в мире бушевали бесконечные войны, гибли солдаты и мирные граждане,  а обыкновенные воры и живорезы, пользуясь случаем,  сбивались в стаи, дабы собирать с дорог свою дань серебром, и кровь текла рекой. Да и нравы граждан были уже не те. Все продавалось и покупалось, как на базарных площадях, так и Храмах, неважно в чью честь построенных.  И везде, везде в бренном мире было одно и то же: алчность, разврат, зависть и все прочие грехи на любой вкус и фантазию.
И лишь в НЕБЕСАХ, таких и близких, и таких далеких, на Престоле сидел ТОТ, кто создал сей бренный мир. И очи ЕГО с печалью смотрели на происходящее.   Эх, Человек, Человек – венец творения, да не изменился ты со времен Каина!  Неужели все надо начинать сначала? Неужели все зря? Хотя… толку в том будет крайне мало. Вон, даже после Потопа, который, казалось, должен был смыть все грехи с поверхности Земли,  и то нашелся в числе спасенных один Хам… Или все же повторить? Хотя нет, не выйдет – и Радуга, дарованная ИМ Человечеству,  тому порука!
Чистый горний воздух заколебался, резко запахло чем-то неприятным, а рядом с Престолом мгновенно появилась СТРАЖА. Какая-то темная тень приближалась к НЕМУ, увеличиваясь от размера  маленькой точки до рослого архангела. Правда, ни нимба, ни белых одежд на тени не было. То был еще один «венец творения», тот, кто в далеком прошлом, когда еще бренный мир и не существовал, был ЕГО любимчиком, носившим почетное имя - «Возжегший Свет».  Тот, кто предал ЕГО, тот, кто обрек на мучения тех, кто пошел за ним. Тот, кто,  честно говоря, и элегантно подставил все Человечество, обманув доверчивую Еву...
Перед стройным рядом шестикрылых Серафимов  тот остановился и, нелепо разведя руки в стороны, молчаливо попросил прохода.  Мгновение – и над головами НЕБЕСНОЙ СТРАЖИ будто прошла огненная буря – то сверкнули обнажающиеся огненные мечи. Прилетевший нагло улыбнулся на это. Как знакомо…
Проход освобождался. По столь же молчаливому мысленному разрешению СИДЕВШЕГО в ряде образовалась брешь, через которую Прилетевший сделал еще с пару десятков шагов к НЕМУ. Рядом не встал – просто не осмелился, и даже не посмел, как раньше, бесчисленные века назад, смотреть на НЕГО. 
 Прилетевший улыбался и улыбался крайне недобро, как ухмыляются люди, задумавшие или осуществившие какую-нибудь гадость, невольно копируя гримасы того, кто им подсказал ее осуществить.  Вот уже более века по людским меркам прошло с того самого момента, как он в крайний раз в великом отчаянии сверзился прямо в свое владение, проклиная все, вся и всех. Кто бы мог подумать, что не верящие в НЕГО римляне послужат ЕГО Помыслам. Смогут уничтожить земное царство «Возжегшего Свет» - гордый, кичливый, алчный  и страшный Карфаген. Государство, чья верхушка и чьи жрецы беззаветно служили прилетевшей тени, всегда готовые на любой грех и любое предательство ради презренного золота.  Государство, реально пожиравшее детей, для чего в храмах, установленных в честь прилетевшего, существовала вечно горящая печь… Эх, не рассчитал он тогда! И в этом поражении, по сути, он был виноват сам. Большой любитель повоевать, любитель цинизма и вероломства, он тогда придумал, как ему казалось, хорошую шутку:  на переговорах между Римом и Карфагеном подсказал карфагенянам дать столь наглый ответ на мирные предложения, что  глава римского посольства Квинт Фабий, был вынужден, элегантно распустив тогу, воскликнуть: «Я даю вам войну!». Свое он, конечно, получил, но его ПЛАН, связанный с Карфагеном, ПЛАН уничтожения Человечества, потерпел фиаско.
- Что привело тебя сюда после стольких лет? – спросил СИДЯЩИЙ.
- Я вновь прилетел для того, чтобы спросить: не надоело ли ТЕБЕ возиться с Человечеством? Если да, почему не сметаешь его с лица Земли? А если нет, почему не помогаешь? Яви же и мне, и всем живущим на Земле СВОЙ ПЛАН!
Прилетевший ухмыльнулся. Уж он-то знал, что уничтожившая его «любимую игрушку» Римская Республика не являлась воплощением ПЛАНА СИДЕВШЕГО.  Сейчас же, став уже империей, она все больше и больше перенимала черты старого Карфагена. Рим и защищался от набегов варваров, и сам ходил в лихие походы. Да и внутри Империи покоя не было. Прилетевший изрядно постарался для этого. Где-то сенаторы втайне готовили оружие для очередного заговора, гладиаторы убивали и умирали на аренах, а его, Прилетевшего, Подручные  по ночам нашептывали в уши поэтов и историков пошловатые по своему содержанию  мысли. Результаты уже были: исподволь среди творческих людей бродили сплетни о том, «что волчица, вскормившая основателей Рима, Ромула и Рэма, была на самом деле… «волчицей» со всеми вытекающими последствиями, но только тсс!» Маловато пока, но ничего, он умел работать на несколько веков вперед. Уж больно УЧИТЕЛЬ у него был хороший! Это пока подобные мысли не выходят за пределы узкого круга их почитателей. Пока… Но, скоро, очень скоро те, кто должен крепить нравственность, те, кто должен давать народу духовные скрепы, будут творить противоположное. Да еще и кичиться при этом своей (ха-ха!) «гениальностью»… А как только обыкновенные граждане увидят, каковы нравы их «лучших представителей», так они сразу будут думать и поступать также. В животном мире – дело обстоит именно так.  Как все-таки по повадкам люди похожи на обезьян!  Кстати, хорошая мысль, надо будет ее обдумать и при случае нашептать на ухо какому-нибудь особо ретивому изыскателю из людей…
СИДЕВШИЙ на Престоле вновь устремил СВОЙ взгляд на Прилетевшего, от чего тот невольно сжался.
- Что такое Помощь? Дать всем и каждому все и сразу?
- Ну, да… - Прилетевший, очень любивший этот принцип, немедленно согласился.
- Когда Человек перестает к чему-нибудь стремиться,  ничего хорошего не получается. Человечество быстро погрязнет во всех смертных грехах. Немногие, очень немногие могут противостоять искушениям. Увы, Свобода Воли, подаренная людям, оказалась по силам не для каждого. Впрочем, то касается не только людей, иные Ангелы и те…
От последнего напоминания Прилетевший вновь поежился, вспоминая то, что случилось бесчисленные тысячелетия назад, но тут же собрался. Наступал как раз тот момент, ради которого он и прилетел именно сегодня.  Вот уже долгое время он лично вел кропотливую работу, едва узнав от своих Подручных о некоторых особенностях мировоззрения священников, этих (хе-хе!) «лучших представителей» Человечества, которые должны по идее быть ближе к тому, кто СИДЕЛ на Престоле… 
- А ведомо ли ТЕБЕ, как поживает Избранный ТОБОЮ народ? Что совершают ТЕ, кто должен претворять ТВОЙ ПЛАН в жизнь?
- Ты говоришь о крушении обоих Царств? Так это произошло по людским меркам уже давно…
- Нет! О, Нет! Не об этом! – Прилетевший уже не в силах был скрыть свою радость от того, что все идет ровно так, как он запланировал. - Показать?
СИДЕВШИЙ отвел свой взор от Прилетевшего. Это всегда означало согласие. Тень, эффектно щелкнув пальцем, открыла было Черный Портал, но он тут же был сметен дуновением ветра, а  на его месте появилась аккуратная белая рамка, показывающая в мире горнем то, что происходило в мире бренном. Рамка была наведена ровно на то место, что и Портал.  Сначала не было видно ничего, кроме облаков, затем стала видна поверхность Земли, через секунду начал прорисовываться рельеф местности, мгновением позже стали различимы Город  и одна из дорог, ведущая к нему, а спустя мгновение ока, стали видны две точки, медленно движущиеся от города по ней. Рамка сделала  еще большее приближение, и перед взорами СИДЕВШЕГО и Прилетевшего предстала мирная картина  начала путешествия двоих: человека и его ослика. Двое шли по дороге.  Нет, не двое – пятеро!
… Путник даже не понял, что с ним произошло, настолько нападение было неожиданным для него. Сильный удар чем-то тяжелым по затылку, что-то острое ударило его в грудь, отчего он упал, а дальше… дальше наступило спасительное полузабытье, спасающее от нестерпимой боли. Напавшие на него разбойники быстро занялись привычным для себя делом: двое немедленно ухватили за привязь осла, навьюченного скарбом путешествовавшего, а третий, являвшийся главарем, не постеснялся склониться над упавшим и разрезать на нем одежду в поисках мешочка с серебром. Его старания были вознаграждены. Мешочек и в самом деле был в наличии. Пусть и небольшой, но… Но серебра в нем вполне хватало, чтобы пару недель всем троим жить на широкую ногу. Завладев чужим, трое разбойников предпочли как можно скорее покинуть место преступления, пока, как они считали, их никто не видит…
… Очи СИДЕВШЕГО с печалью смотрели вниз. Подобное происходило на Земле, увы, каждый день, и далеко не всегда возмездие настигало преступников еще при жизни. Но… не сегодня… Это ОН уже решил. Главарь, забывший в своей алчности вытереть кровь с ножа, вместе со своими подельниками дальше городской стражи сами не уйдут. Сейчас как раз среди стражей есть юноша, отца которого вот так же ограбили и убили много лет назад. Повинуясь мысленному приказу СИДЕВШЕГО, один из НЕБЕСНЫХ СТРАЖЕЙ удалился. Главное, в нужный момент шепнуть на правое ухо юноши мысль проверить пояс одного из трех путников.  Хотя… было что-то очень странное во всем произошедшем.  Но что?
- Ты хотел показать именно это? – удивленно промолвил СИДЕВШИЙ, на мгновение переведя свой взгляд с происходящего на Земле на Тень.
- О нет! – ухмылка Прилетевшего стала еще более безобразной, а смех – более злым. – Это – только начало! Смотри же, смотри, о, СИДЯЩИЙ, на то, что будет дальше!
Взор СИДЕВШЕГО на Престоле вновь устремился вниз. Та-ак! А пострадавший-то еще ЖИВ! Значит, для него не все потеряно! Напрямую помощь было не оказать. Увы, Первородный Грех был тому помехой, но вот оказать ее при помощи других людей было вполне возможно.  Прямо здесь и сейчас! Тем более, что по дороге как раз идет небольшая процессия, среди которой явно выделялся Первосвященник…
…  Процессия, что двигалась в Иерусалим, была небольшой. Несколько ослов, которых вели за привязь верные слуги и охранники, о чем можно было легко догадаться – уж больно красноречиво они держали правые руки у пояса, там, где под одеждами явно скрывались короткие мечи. Носилки, которые носили уже самые настоящие рабы, о чем свидетельствовал тот факт, что они, это четверка, были обнажены по пояс, ну и он сам, Гиллель… Процессия двигалась крайне медленно, поскольку день был особый, и спешить было нельзя ни при каких обстоятельствах. Даже в Храм, в котором он сегодня должен был вести службу. Носилки медленно покачивались при движении вперед из стороны в сторону, и Гиллель поневоле погрузился в грезы о своем общении с Господом, о том, как он будет ему показывать, с каким торжеством он славит ЕГО имя. Неожиданно покачивание прекратилось. Первосвященник поневоле пробудился и начал недовольно осматриваться по сторонам, ища причину незапланированной остановки. Через несколько мгновений причина стала для него ясна во всех подробностях. Рядом с дорогой лежало тело человека. Причем человек этот был явно его собратом и единоверцем. И… человек был еще жив, хоть и находился в полубессознательном состоянии. Верные слуги Первосвященника замерли, в ожидании дальнейших приказаний, не в силах ослушаться его воли. 
Гиллель задумался и обратил свой взор ввысь, ища своим взглядом там ТВОРЦА, не ведая, что ТВОРЕЦ по иронии судьбы и в самом деле сейчас наблюдает за ним.
- Господи! Прекрасно видишь Ты, что я перед Тобою чист. Я честно и праведно служу Тебе. Мне бы сейчас приказать подобрать несчастного, и уложить на мои носилки. На обратном пути я бы так и поступил, Ты прекрасно это знаешь, Чтец Наших Душ, но… Но пока слуги мои перевяжут его раны, пока его уложат, пока мы двинемся дальше, пройдет много времени. Да и оставшийся путь займет времени больше, чем обычно, ибо не привык я идти так далеко ногами. Более того, стража, что стоит на воротах, непременно спросит нас о случившимся. А она нас, Избранный народ Твой, и так не жалует… Чего доброго, задержат нас! Неужели сегодняшняя служба, так угодная Тебе должна из-за этого не состояться? Да даже если и пропустят, даже если и успеем в срок, то неужели то масло, что уготовано Тебе в жертву, должно быть излито на этого несчастного, тем самым прогневив Тебя? Нет, не бывать такому! Свой долг перед Тобою я исполню сполна…
Первосвященник сделал короткое движение ладонью руки вперед, и процессия тронулась дальше, оставляя раненого там, где он и лежал. Геллель был очень доволен собой, рад тому, что он. Как сам считал, с честью удержался от искушения, за что наверняка получит Благодать от Творца, которому столь ретиво служит…
…  - Ну как? – неистово хохотал Прилетевший, ловя на себе жесткий взгляд. – Каково, а? И так поступает тот, кто является ТВОИМ (хе-хе!) «верным служителем»? Тот, кто должен быть Посредником между ТОБОЙ и людьми? Да еще в столь высоком ранге Первосвященника! Не, то не ТВОЙ служитель, он – МОЙ!!! Возражения против этого будут?
Слеза, скатившаяся из ока СИДЕВШЕГО на Престоле, пронеслась через Реальность легким дождем, даря лежавшему у дороги временное облегчение. Да… давно уже Пророки не обличали лицемерие иных «служителей», забывших о своем ИСТИННОМ предназначении… Может… забытый урок вновь для них повторить?
- Это все, что ты мне хотел показать? – промолвил СИДЯЩИЙ.
Прилетевший согнулся в приступе злорадства, издавая звуки лишь издали напоминавшие смех.
- Нет, ради такой мелочи я бы не стал бы тревожить ТЕБЯ. ТЫ дальше, дальше смотри! Это еще не конец! Впереди ТЕБЯ ждет еще более интересное событие! Смотри!
СИДЕВШИЙ  вновь устремил СВОЙ взор вниз. От Иерусалима по дороге шел путник…
…Аарон, так звали того, кто шел из Иерусалима, был левит. Левитом был и его отец, и отец его отца, и отец его деда, и дед его деда… Левит, сын Левита, и этим все сказано для понимающего человека. Левит – это не просто прямой потомок Левита по мужской линии, но и должность. Левиты и только Левиты обладают исключительными правами Учить ЗАКОНУ и Толковать ЗАКОН, установленный Господом. Только они, и больше никто! Так издревле установлено Господом, и не им менять сей порядок. Именно в этом поистине Возвышенном деле он, Аарон, с самого своего детства видел смысл всей своей жизни. Для других, более приземленных дел, существуют остальные колена сынов Израиля…    
Каждодневными занятиями и своим разумением к своим годам Аарон настолько поразил учивших его учителей-левитов, что буквально вчера они единодушно решили, что именно он, Аарон, достоин отправиться в Иерихон, дабы там учить народ Израиля ЗАКОНУ. И вот он начинал свой путь, упражняясь на ходу в благочестивых ответах на всевозможные вопросы в толковании ЗАКОНА, которые могут возникнуть при его, ЗАКАНА, изучении.
Неожиданно его взгляд остановился на лежавшем раненом. То, что он все еще жив, от его взгляда не ускользнуло.  Мысль о том, что необходимо помочь, благо и пиала с водой при себе у него имелась, мелькнувшая у Аарона в сознании, быстро погасла. Он огляделся и слева, и справа, затем посмотрел в небесную высь, и начал размышлять. С детства приученный соизмерять каждый свой шаг с установлениями ЗАКОНА, Аарон начал рассуждения.
- Господи, всю свою жизнь я поступаю по установлениям Твоим, знаю я все Догмы, которые ты даровал нам, Избранному народу Твоему. Сегодняшний день – день субботний, его мы должны посвящать Тебе и только Тебе, как Ты и Заповедовал нам. Да, мы в субботу тоже едим и пьем, служим в Храмах. Да, мы в этот день ходим ногами, но то все объяснимо. А вот заниматься сугубо мирскими делами в сей день нельзя. Более того, Ты нам и рабов своих напрямую запретил заставлять усердно работать по субботам, дабы не вводить и их в грех. А посему, молю Тебя о даровании сему несчастному избавления, которого я не могу дать верный установлению Твоему.
Аарон – левит, сын левита, медленно зашагал дальше по дороге…
… - Ну что, о СИДЯЩИЙ, убедился ли ты, сколь низок могут быть люди, с которыми ТЫ так сильно и так долго мучаешься? А ведь я тебе показал тех, кто являются лучшими представителями Избранного Тобою народа. Так что взять со всех остальных? Или ТЫ скажешь, что остальные люди лучше? Нет, такого быть не может! Не веришь мне? Ах, да, я ведь «отец лжи»… Впрочем, ТЫ можешь сейчас убедиться в том САМ! Кажется, по дороге вновь кто-то идет. Я этого не планировал… Ну-ка, ну-ка, мне самому стало интересно! Так, и кто тут у нас? А-ха-ха! Вот незадача! Я прекрасно вижу, что это всего лишь осел и самаритянин…
… Самаритянин, что вел своего ослика, медленно передвигался по направлению к Иерусалиму, в котором он планировал заночевать в гостинице. А на что иудеи считались гонимым народом, а он, самаритянин выходил еще более гонимым, ибо его гнали даже сами иудеи. Вот и левит при встрече проворчал что-то явно недоброе по отношению к нему и всего его рода. Самаритянин тяжело вздохнул и замер. Он увидел, что рядом с дорогой лежит человек. Осторожно приблизившись, самаритянин понял сразу две вещи: раненый еще жив, и что тот является иудеем. Произойди это в городе, скорее всего самаритянин бы прошел мимо, но на дороге перед ее опасностями равны все. Каждый, будь то эллин, иудей, римский гражданин или он, самаритянин, одинаково мог оказаться на месте этого несчастного, в какого Бога бы он не верил. Мгновение, и вода из кувшина тонкой струйкой полилась на лицо лежавшего, приведя того в сознание. А еще через миг смоченная водой повязка легла на рану, останавливая тоненькую струйку, сочившуюся из нее.
- Раз-два-три! Эх! - с превеликим трудом самаритянин приподнял иудея, чтобы усадить на своего осла. - Держись за его шею, не упади…
… - ЧТО!!? КАК?  - в ужасе вскричал Прилетевший, пораженный увиденным. – Я НЕ ПОНИМАЮ!!! Ведь это же… САМАРИТЯНИН! И ИУДЕЙ!!! 
- Да, - промолвил СИДЕВШИЙ. – Се и есть ЧЕЛОВЕК! Теперь ты понял, ПОЧЕМУ Я так о нем забочусь?
Прилетевший в ярости топнул ногой и моментально низвергнулся вниз, кипя от возмущения, огненной стрелой пронзая границы между всеми ТРЕМЯ реальностями: миром горним, мир реальным и Преисподней. Его опять провели! Он сам не мог понять, как, но всей своей натурой чувствовал, что его в очередной раз провели…
СИДЕВШИЙ в глубокой задумчивости глядел вслед удалявшимся в реальном мире двум людям и ослу. То, что произошло сейчас, как бы и не утверждал обратное Прилетевший, не было сделано ЕГО ВОЛЕЙ. То решение на Земле принял САМ Человек-самаритянин. Неужели ВРЕМЯ ПОДОШЛО? Неужели ОНИ, люди, ГОТОВЫ?
…  Иоаким, осмотревшись по сторонам, смиренно опустился на колени. Это был его последний шанс. Здесь, в пустыне, он мог молиться совершенно спокойно. Только он, и Господь. Иоаким закрыл глаза и прошептал:
- Господи, будь милостив ко мне! И я, и жена моя Анна бесплодны, и не в состоянии мы оставить потомства Израилю. Даже жертву тебе в Храме я принести не могу, ибо только отец ребенка достоин такой чести.  Укажи, что нам делать?
Свечение невероятной силы озарило лицо Иоакима, и, когда он осмелился чуть-чуть приоткрыть глаза, он увидел перед собой Ангела в белом одеянии.
- Иоаким! Господь внял молитвам твоим и твоей жены! Ступай же домой, и знай, зачала жена твоя, и родит в положенный срок девочку, о ПОТОМСТВЕ которой будут говорить во всем мире. Ступай же и помни ее имя: МАРИЯ!
15-16.02.2017