Кораблик

     Приезжали в Крым каждый год на отдых и для укрепления здоровья. Славка мой родился в начале марта и в первый год жизни в Прибалтике летом солнце не баловало. Весна , лето и осень выдались холодные , облачные и дождливые и ножкам малыша  подзагореть на солнышке не находилось и дня. Прошёл год , ожидания летнего тепла и солнца не оправдались,- Прибалтика стояла на своём - всё повторилось. Я с ужасом смотрела на его кривые ножки и прятала их под брючками, устав от ахов и охов соседок и друзей. Ни у кого в роду такой беды не было и в самые тяжёлые и голодные годы. Врач уверенно "выписал" рецепт - Крым, бархатный сезон, море и мягкое солнце. 
   
     Родня в Севастополе у нас большая - встретили с радостью, к приезду все было приготовлено с любовью ,- и  детская кроватка , и даже прогулочная коляска . Прилетели вечером, уже в полной темноте южной ночи, удивительной после наших, и особенно, белых , ночей. Утром решили не спешить к морю , начали покорение Крыма с детской площадки во дворе дома.

     Мы, не избалованные теплом и солнцем практически третий год, сразу стали центром внимания. Светло голубая Славкина рубашонка и шортики сливались с такого же цвета его детской кожей, с той разницей, что на них не проступали голубым веточки кровеносных сосудов. Севастопольские  мамы и бабушки с ужасом взирали на это явление природы, чуть старше двух с половиной лет от роду, - казался инопланетным чудом  на фоне мелькающей чернокожей, зажаренной крымским солнцем и дубленой морской солёной водой ещё с ранней весны, крымской детворы. Славкины коротенькие белобрысые волосёнки торчали ёжиком , а щёки горели румянцем от непривычного тепла. Тепла - по крымским меркам, а по нашим - настоящей жары.  "Ой батюшки, откуда же вы ? Что же это он у вас такой бледненький, куда же ты смотришь, мамочка !" причитали-выговаривали  крымские бабушки и мамаши. Мы объяснили, они всё поняли, посочувствовали. Но беспокоились за Славку - слишком легко одет - их малышня уже утеплялась колготками.

      А мы растворялись в утреннем парном воздухе, напитанном живительными ароматами близкого, но ещё невидимого моря, садились на нагретые солнцем скамейки, обжигались и смеялись от удивления и восторга, укрывались в тени  деревцев. Изучая близкие окрестности прошли в ближайший овощной магазин, где прямо на тротуаре стояли деревянные ящики , наполненные огромными помидорами, огурцами, большими пучками зелени, дынями, арбузами, персиками. Это было настоящее потрясение, хотелось всего и сразу , и по многу !  "Извините, сколько стоят помидоры?"- продавщица удивленно посмотрела на меня -"Женщина, там же написано, пять !". "Пять рублей ?"-  с ответным удивлением и внутренним разочарованием посмотрела на неё , "Даже у нас два семьдесят !". "Женщина, вы откуда, вы с Луны свалились - пять КОПЕЕК!". Пять копеек за целый килограмм помидоров !

    Нечего говорить - Люсин балкон в этот же день был завален - арбузы, дыни, лохматые огромные персики, сладкий перец, разноцветный, блестящий и "синенькие" - они же баклажаны, плоские головки красного крымского лука и зелень, - такой огромный пучок за копейки ! Зелень, которую у нас продают буквально по веточке, отдельно. Балкон превратился в сокровищницу !

     Когда Люся  вернулась с работы, её ждал буквально тазик с салатом из помидоров, огурцов, сладкого перца, красного лука, чесночка и зелени. Как благоухал этот салат, как мы наслаждались им, приправленным  ароматным подсолнечным  маслом из поджаренных семечек !  Люся очень скептически отнеслась к такому количеству,- они все с ранней весны напитались пользой, но видя ,как мы уплетаем салатик, с каким восторгом вдыхаем аромат серого, ноздреватого хлеба , не устояла и сама удивилась тому, как же это вкусно.

     Всё было для нас ново и удивительно. Рано утром во двор въезжала машина для сбора мусора. Звенел колокольчик и из домов люди спешили выбросить мусор, накопившийся за предыдущий день. Так строго соблюдались правила санитарии, никаких мусорных контейнеров во дворе не было. Через какое-то время снова слышался звон колокольчика, уже другого - это был молоковоз. И все спешили к машине со своими бидончиками и банками за свежим молоком. Мы в первый день запозднились и были в числе последних, но водитель сообщил нам, что это и хорошо, - наше молоко - почти сливки, которые обычно собираются на поверхности и достаются как раз припозднившимся. Ох, какое это было молоко ! Мы подогревали его и пили с кофе, даже с растворенным прямо в молоке, - этот вкус остался незабываемым.

    После утреннего похода к морю возвращались домой, обмывались пресной водой, которой запасались с утра - бывали перебои , обедали и отдыхали, а вечером снова шли к морю. Жили в районе Камышовой бухты, выходили из микрорайона  на аллею будущего Парка Победы. Славка то садился в коляску и рассматривал обочины, прутики молодых деревцев будущей тенистой аллеи, задирал голову к небу, глядя на летающие  вертолеты, то вскакивал и норовил уйти в выжженную солнцем степь с сухими колючками и каменистыми тропками ,расцарапывая нежную, детскую кожу на ногах.  Наконец, выходили к морю. Это был дикий берег с волнорезами. В темнеющем воздухе Славка казался ещё более загорелым, детская  кожа цвета молочного  шоколада выделялась на фоне легких светлых шортиков и легкой рубашечки.

     Славка отыскал половинку скорлупки большого грецкого ореха, радостный, принес мне. "А давай-ка сделаем кораблик и пустим его в дальнее плавание !" - предложила я.  Подобрали прутик-мачту , соорудили  парус из клочка упаковочной бумаги, закрепили мачту в днище кораблика.

      Море было спокойным, стоял штиль и только у берега волны осторожно накатывались и возвращались с лёгким шорохом.  Вышли на волнорез,  прошли вперёд, подальше, чтобы наш кораблик не отнесло к берегу. Славка бережно нёс кораблик и рассматривал его простенькую конструкцию, а я  рассказывала, как огромно море, сколько приключений ждёт наш кораблик, что может быть мы когда-нибудь увидим его ещё раз. Славка очень бережно и торжественно передал мне кораблик и я, стоя на коленях, склонилась с волнореза к светящейся в закатных розовых лучах воде и отпустила кораблик на приподнявшуюся в спокойном дыхании моря , гладкую, живую, теплую, как ладонь, морскую гладь.

    Море приняло кораблик и медленно-медленно он стал удаляться , наш крохотный парусник, с крепким корпусом из скорлупки. Мы прогуливались вдоль берега, по самой кромке прибоя,- море было так спокойно , что тихие волны подползали к береговым камушкам, чтобы только лизнуть их осторожно и тут же бесшумно окатиться, оставляя неширокую мокрую полоску . Темнело, солнечная дорожка от заходящего солнца тускнела, отражаясь в спокойной глади моря и наш кораблик удалялся, погружаясь в темноту наступающей ночи.
   
     Прошло много лет , а я иногда вспоминала этот вечер, спокойное море, заходящее солнце, теплые запахи остывающей каменистой степи, маленького Славку и наш  кораблик  из половинки скорлупы грецкого ореха с белым бумажным парусом. Память возвращала в тот вечер, к  уходящей к горизонту блистающей солнечной дорожке на воде, к уплывающему в неизвестность в закатных лучах ,  маленькому , беспомощному   нашему кораблику. Он храбро  уходил  всё дальше, доверившись нам.

    Почему так теснится душа, почему мне так запомнился тот вечер, почему не потерялся в череде серьёзных событий моей жизни. Обычно память сохраняет самые сильные, самые счастливые мгновения жизни. И вспомнив о кораблике, спросила Славку, уже совсем взрослого  - " А ты помнишь, как мы с тобой в Севастополе пустили в плавание маленький кораблик-парусник из скорлупы грецкого ореха ?" . И, по тому, как он сразу ответил чуть изменившимся голосом, поняла, что помнит и, как и я, вспоминает , и что  это  совершенно необыкновенный  кораблик и его плавание ещё продолжается.