Всех невзгод сильней. Глава девятнадцатая

Травматология была недалеко, но в поисках того обезболивающего, купить которое посоветовал Вадим, Михаилу пришлось повозить женщин по аптекам и каждый раз, оставляя Лизу одну в машине, сопровождать окончательно растерявшуюся Анну Михайловну, чтобы она не перепутала названия препаратов, проверила срок годности и не забыла купить шприцы и эластичные бинты. Времена были мутные – продукты, тряпки и бытовая техника уже были в избытке, а с лекарствами ситуация все еще была очень напряженной.

Когда они, наконец, купили все необходимое и добрались до больницы, Миша увидел, как сильно испугалась Лиза предстоящей экзекуции. У девушки начался нервный озноб – ее трясло крупной дрожью. Было слышно, как у нее стучат зубы. Страх Лизы передался не только матери, но и ему самому.

Тащить их обеих в больницу в таком состоянии было нельзя, оставить все, как есть, – тоже. Давать время на успокоение было бесполезно, но как-то подготовить девочку к неизбежному было  необходимо. Чтобы Лиза отвлеклась от своих страхов, Миша решил как следует разозлить ее перед предстоящим испытанием, и заявил безапелляционным тоном:

- Лиза, к врачу я пойду с тобой.
 
- Зачем? – удивилась девушка.

- Затем, что травматология - это такое место, где маленьким девочкам делают больно, и им нужна поддержка и помощь взрослых мальчиков.

Девушка открыла рот, чтобы возразить, но Михаил опередил ее:

- Лизанька, пожалуйста, закрой рот.

- Почему?

- Чтобы из него не вывалилась очередная гадость.

- Ты знаешь, что я скажу?

- Скорее, помню то, что ты успела наговорить в прошлый раз.

- Так понравилось?

- Не то слово. - вздохнул Миша.

- Обращайся. У меня ещё есть.

- Ты щедра...

- Для хорошего человека гадостей не жалко.

- Помнится, тут должно быть другое слово, более точное.

- Я стесняюсь.

- Давно?

- Минут пять. С тех пор, как заподозрила неладное.

- Что ты заподозрила?

- Что ты учёл критику.

- Когда заподозришь, что я провёл работу над ошибками, не забудь сказать мне об этом.

- Если ты в тот момент опять подвернёшься мне под руку, возможно…

- Еще разобраться надо, кто из нас кому и куда сегодня подвернулся.

- Разбирайся, если есть охота…

- Лиза, ты уже достаточно разозлилась, чтобы не очень сильно бояться боли?

- Тебе то что?

  - Тогда соберись с духом -  мы идем к врачу. Посиди спокойно – сейчас я помогу тебе выйти из машины.

- Подожди немножко, минут пять.

- Пять минут ничего не изменят. - продолжал злить ее молодой человек. – Я все равно пойду с тобой.

- Нет!

- Ты кого больше боишься – боли или меня?

- Миша, мне не нужно твоё присутствие там.

- Разве я спрашиваю, нужно оно тебе или нет? Я ставлю тебя в известность, что одну не отпущу. Почувствуй разницу.

- Я не одна. Я с мамой.

- Ты сидишь к маме спиной и не видишь, как она испугана и растеряна. Не сбрасывай со счетов то, что она еще и страшно удивлена. Держится, конечно, молодцом, но, если посмотреть на нее  повнимательнее, то видно, что она сама скоро упадет в обморок. Пожалей ее, смирись со своей судьбой, перестань бояться и давай уже пойдем к врачу. Сколько можно терпеть боль?

- Мы с мамой отлично справимся сами.

- Сомневаюсь. Две женщины – это гораздо хуже, чем одна. В такой ситуации для поддержки обязательно нужен мужик.

- Мы всю жизнь сами справляемся, как умеем. Привыкли.

- Не стоит так откровенно хвастаться вредными привычками.

- Ты рехнулся? Чем я хвастаюсь?

- Привычкой все проблемы решать самостоятельно, без помощи мужчины. Курение гораздо безопасней…

- Ты понял, что в нашем доме нет домашнего животного… - сердито начала Лиза.

- Да, - перебил ее Михаил, - узнал от мамы, и намерен позаботиться о том, чтобы оно у вас завелось как можно быстрее. Есть у меня на примете один неплохой экземпляр. Порода – мужик обыкновенный. Забавный, домашний, работящий, в меру нахальный, и петь умеет неплохо. Тебе понравится.

- Предлагаешь свою кандидатуру? – хмыкнула Лиза.

- Умная девочка.

- Драным мартовским котиком?

- Ласковым домашним песиком. – улыбнулся Михаил.
 
- Даже так? После одного дня знакомства? Вы не слишком торопитесь, синьор?

- А мадмуазель хотела бы иметь время на совещание со своими долбанутыми тараканами? Щаззз!!! Перебьешься! Два года назад ты с ними посовещалась…

- Я не хотела бы быть взятой на абордаж. - процедила девушка, сузив глаза от злости.

- Какой абордаж? За один тот  день с нами столько всего случилось, что другим хватило бы на год. Будешь отрицать?

- Нет, не буду. – вдруг, к огромному удивлению Анны Михайловны, согласилась Лиза. - Событий было даже слишком много. Мы с тобой за один тот день словно целую жизнь прожили.

- Хорошо сказано. Действительно, тот день был длинным, как жизнь, и коротким, как мгновение. Обрати внимание, прожили мы его душа в душу. Даже не подрались.

- Что??? Как не подрались? Не ты ли молотил своими кулачищами всех подряд? Где только научился?

- Так я тебя спасал - из драки выводил. А мы с тобой не подрались. Наоборот, такая душевная близость возникла…

- Ну, ты сказочник. Шарль Перро!

- Ой, вот только не надо персоналий! Сказки Перро ты знаешь в авторских переводах Тургенева и Аксакова. От французика в них остались только неплохие идеи, остальное – русская классика, даже сюжеты адаптированы для нашего менталитета. Во всяком случае, Шапокляк меня так учила, а она знает, что к чему…

- Не заговаривай мне зубы, синьор! Меня он спасал! Ха! А я взяла, да и поверила сдуру. Говори правду! Физиономию свою драгоценную  ты спасал! Боялся, что тебе фингал под глаз присадят, и ты работать не сможешь, артист…

- Это ты так решила, а на самом деле я о своей физиономии вообще не думал - синяк можно замазать гримом. И о работе не думал. Иначе не рисковал бы руками. Разбитыми пальцами баранку-то крутить затруднительно, а уж на гитаре играть - и подавно.

Лиза смутилась и покраснела:

- Я об этом не подумала. Извини.

- Ты о многом тогда сдуру не подумала, - неожиданно взорвался Миша, - и, в первую очередь, о собственной безопасности! Так страшно самой себя испугалась, что жизнью рисковала ради того, чтобы я тебя не нашел! Как видишь, зря - нам была судьба встретиться…

- И опять поругаться… - грустно констатировала девушка.

- Опять ты уводишь разговор в другую сторону. Мы говорили о пользе двуногих домашних животных.

- После одного дня знакомства…

  - Тем не менее, тот великолепный день у нас с тобой был, а потом, по моей глупости, было два года размышлений.

- С чего ты взял, что я о тебе думала?

- Ты меня не просто узнала – обрадовалась.

- Не преувеличивай. Я не обрадовалась, а, скорее, удивилась.

- Ты считаешь меня слепоглухонемым идиотом в последней стадии дебилизма?
- Я этого не говорила.

- Потому, что не успела. Ну как? Будешь отрицать очевидное?

                - Ладно. Ты меня разоблачил. Не буду отрицать – обрадовалась. Что из этого следует? Чего ты добиваешься?

- Пытаюсь уговорить тебя забыть то, не самое благоприятное впечатление, которое сложилось у тебя обо мне два года назад, и познакомиться со мной настоящим.

- Ты хочешь, чтобы я поверила в то, что ты боишься быть отвергнутым?
 
- Представь себе.

- Этого не может быть. - удивилась Лиза. - Только не ты.

- Почему? Я такой же человек, как и все прочие, что бы ты обо мне ни думала…

- Я о тебе вообще не думала.

- Сказки ты будешь рассказывать кому-нибудь другому. Лиза, сколько можно тянуть время? Пойдем.

  - Ты останешься в машине.

- Лизанька, усвой, пожалуйста, как можно быстрее, что с сегодняшнего дня все мало-мальски серьезное, касающееся тебя и твоего здоровья, будет всегда происходить только в моем присутствии и под моим контролем. Хватит и без тебя на белом свете долбанутых феминисток.

- Ты кто такой, чтобы распоряжаться?

- Ты еще не поняла? Странно. Наверное, головой сильно стукнулась…

- Я-то нет, а вот тебя сейчас точно стукну.

- Я увернусь, а ты сделаешь себе еще больнее. Оно тебе надо? Ты и так уже от боли самого весеннего цвета.

- Какого?

- Зеленого, как молодая травка.

Лизе действительно было не по себе. Рука очень сильно ныла, практически не переставая, да еще Миша напугал тем, что врачи могут сделать еще больнее. Она почла за благо больше не сопротивляться и позволить Михаилу пойти с ней.


Продолжение следует...