23 февраля 2017 года

Жрёшь ты Лёнино бухло, а Алёшу повело, он чего-то вдруг обмяк
Выпив Вадика коньяк, перед тем без остановки засадил стакан зубровки.
Водку Славы тоже пил и рыгал как крокодил. А на коньяке сломался,
Хорошо не обосрался. Не сказав Адью, Пардон, вещи взял и пулей вон.
Что же скажет ваша мать, где же Лёшика искать. Позабывши про отрыжку
Он бежит себе вприпрыжку под любимое окно, помнит, сволочь, где оно!
Деда-бомжа обругал, вот подонок и нахал!

Хорошо нам не в болоте петь о связи и пехоте в заведении на углу,
Отдавая честь бухлу, чебуреком заедая вспоминать Красу Валдая,
деревянного кляня слушать бред тупого пня. Вдруг средь пьяных
Глупых рыл появился крокодил, рода женского, в платке, с коньячишкою
В руке, а с другой руки Марат, встрече с нами был так рад, что
Домой к себе повез наплевавши на мороз. Угощал всё коньяком и болтал
О том, о сём, как на Сухаревке в детстве с чебуречной жил в соседстве.

Пили вместе, а к утру он отдал свою жену и улегся, вот ведь гой,
Дрыхнуть в комнате другой. А когда Марат ушёл словно бес в неё вошел,
И давай вовсю орать: Вадь да Вадь, ты сука, б***ь!
Стала брови вырывать и волосья Бороды, нажравшись огненной воды.
А потом легла в постель, вот такая канитель. Для чего теперь вода,
И давай туда-сюда. Борода сбежал, подлец, тут рассказочке конец.
Опасайся всяких Лен, коли дорог тебе член!