сны вторая глава часть вторая

                ***
Отец.
 Отец мой был человеком интересным, эрудированным и начитанным. В лихие девяностые, когда все мы еле сводили концы с концами, родители немало тратили на покупку книг. У мамы был , как тогда говорили, блат в книготорге и самые популярные книги доставались нам. Отец проглатывал книги с бешеной скоростью и очень гордился библиотекой. Он был машинистом электровоза, на железной дороге и довольно часто и крепко выпивал. Соответственно и отношения у меня с ним часто были очень натянутыми, но он меня любил, я знаю, очень любил…
Просёлочная дорога, сухая  утоптанная глина перемежается с пучками травы и островками каменной отсыпки из речной гальки, тёплый летний вечер. Мелкие камушки , изредка выскакивают из под ног и звонко стучат обгоняя пешехода. Дорога идёт по улице старого полузаброшенного села, так и хочется сказать покинутого молодостью и радостью жизни. Улица протянулась  вдоль реки. Речку саму не видно, из за домиков и огородов нагромоздившихся по правую руку, но очень хорошо слышен её запах. Птиц не слышно, насекомых тоже, всё как будто притаилось , и лишь ветерок шепчет в листве, влажный и прохладный , очень слабый, но хорошо доносящий запахи осоки и тины. Он тихонько  нашёптывает на ухо : она здесь ,но тебя она не ждёт, это не твоя река .  Свежесть и в тоже время неспешность реки приходит с запахами. Справа от дороги всё поросло кустарником и деревьями, тополя и дикая яблоня, рябина и осины.   Дорога начинает немного спускаться и забирать в право к реке, домики становятся всё более обшарпаны и запущены, заборы покосились, ветви яблонь не ухожено свисают через ограду почти до земли, кусты всё гуще, а дворовые постройки завалены на бок. Мы идём, держась за руки, не спеша и молча. Мы давно можем говорить без слов и молчать разговаривая. Мы две половинки, неважно меня или её, важно, что нас…
- привет сынок.- Он сидел на низенькой чурке возле калитки в полу распахнутой рубашке, стареньких трико и калошах. Справа от меня стояла полуразвалившаяся углярка, из за редкого штакетника торчала крапива. Домишко совсем маленький, с покосившейся трубой, и вросшим в землю фундаментом. Окна были непроглядно черны, даже поднимающаяся за моей спиной луна не давала на них отблеск. Словно они состояли из темноты, просто темнота приобрела форму окон и полуоткрытой двери.
Он затянулся папироской и очень пристально посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на неё. Оценивающе осмотрел и спросил:
- она?
Я утвердительно кивнул головой:
-да…
-Здравствуй пап, как ты?
Он пожал плечами, отвёл глаза:
- наверное, нормально… - в его словах и интонациях не было ничего горького или больного. Спокойствие, лишь холодное спокойствие, обжигающее словно пламя, выжигающее нутро, пробирающее до костей спокойствие.
Мы помолчали несколько минут, на улице начались сумерки. Он первым начал говорить, ничего особенного, в основном спрашивал, что да как, кто как живёт, как я сам живу. В общем, ничего особенного, обычные расспросы давно отсутствующего человека.
- ты уверен?- спросил он меня, показывая головой на неё.
-да- ответил я -а что?
- ничего…не она это, не твоя…
-моя!- вспыхнул я, рассердился и чуть было не начал орать, но сдержался.
- не она это сынок… но как знаешь, ты же всегда сам лучше знаешь…
В его глазах была какая то надежда, какой то огонёк кричащий: - ну пойми! Поверь!
Меня разрывали противоречивые чувства. Я хотел верить отцу, хотел понять, что он хочет сказать. Но я, почему то сопротивлялся …
 Мы повернулись и пошли, я точно знал что пора. Знал что оставаться здесь нельзя, отец разволновался, что-то сбивчиво говорил я оглядывался, отвечал, но не мог остановиться, сон меня выбрасывал.
 При жизни, отец мне говорил о моей будущей бывшей жене: - подумай сынок, не спеши… и как всегда был прав, как и в этот раз.