Имея исчерпывающую информацию...

Писать такое вот можно, если знаешь всё о герое или если ничего не знаешь. Михаил Ромм. // Мой метод: ничего не знать. Рассказы, созданные методом предельно скудного знания материала и предельной заинтересованности в предмете изображения. Юрий Нагибин. // Писатель предварительно должен исчерпать свои собственные идеи и потом уже прибегать к заимствованию идей из других сочинений. Жорж Бюффон. // Принимаясь обрабатывать какой-нибудь предмет, я приостанавливал чтение книг, трактующих о нём, и начинал складывать в уме своём всё, что знал, предполагал и осмыслил в этом роде, так что я мог уже после того определить, сколько посторонние писатели прибавили к моему собственному запасу. Эдуард Гиббон. // Частное суждение о событии или факте субъективно. Готовясь к написанию романа, Валентин Пикуль изучал первоисточники: летописи, документы, мемуары, эпистолярное наследие. Он взял за правило находить воспоминания четырёх-пяти очевидцев, и на основании их делать беспристрастное заключение. На базе личной библиотеки в десять тысяч томов, Пикуль составил картотеки исторических лиц и русского портрета. Около ста тысяч карточек, на каждой указано от пяти до тридцати источников, имеющих сведения о данной персоне. На заинтересовавшую личность заводил карточку и годами (а иногда десятилетиями) заносил в неё библиографические источники, в которых встречался материал, необходимый для полного раскрытия образа. Принцип поясню на примере. Допустим, читает книгу Аксакова «Литературные и театральные воспоминания». На странице такой-то встречает имя писателя Николаева и сведения о нём. Пикуль заводит на него каталожную карточку: фамилия, имя, отчество, годы жизни, сведения о нём и номера страниц источника информации. Карточка хранится в картотеке. Встретив знакомое имя при изучении другого документа, на ту же карточку переносятся дополнительные сведения с указанием, откуда взяты. В следующих источниках Пикуль встречает имена родственников писателя Николаева и на каждого заводит аналогичную карточку. От специалистов в области истории, генеалогии, искусствоведения не раз звучало: не напиши Пикуль своих книг, за одни эти уникальные в своём роде картотеки достоин памяти. Когда накопленная информация обеспечивала простор его творческой мысли, Валентин Саввич брался за перо. Портрет героя обязательно лежал на рабочем столе. Пикуль писал о нём, имея, как правило, исчерпывающую информацию, начиная с рождения до смерти. Антонина Пикуль. // У меня были маленькие тетрадки, были заметки, которые я заносил изо дня в день. Конечно не такие подробные, как ваши, но, в общем, тот же самый метод работы. А вот у молодых, кого мы знаем, я не вижу никакого собственного, своеобразного метода. Альфонс Доде. // Многие думают, что мои произведения – чистейшая импровизация. Какой вздор! Я не могу приступить к работе, если не знаю начала, середины и конца своего романа. Мне ничего легко не даётся. Когда я говорю о каком-нибудь научном феномене, то предварительно исследую все доступные мне источники, и делаю выводы, опираясь на множество фактов. Что же касается точности описаний, то в этом отношении я обязан всевозможным выпискам из книг, газет, журналов, различных рефератов и отчётов, которые у меня заготовлены впрок и пополняются. Все эти заметки тщательно классифицируются и служат материалом для моих повестей и романов. Жюль Верн. (Около двадцати тысяч несшитых тетрадок, содержащих интересные сведения по всем отраслям знаний).