О царе-освободителе Александре Втором

Радио «Радонеж», Москва.
Отекстовка: Сергей Пилипенко, февраль 2017.


Царствование императора Александра Второго Николаевича, царя-освободителя, трагически началось и трагически закончилось. Не скажешь, что еще у кого-то настолько трагически началось и так трагически закончилось. Начиналось его царствование тогда, когда, не вынеся огорчения, не перенеся предательства союзников и оскорбления национальных интересов, горя народного, наконец, умирал его отец Николай Первый. Россия очевидно проигрывала Крымскую войну.

Надо сказать, что ряд историков полагают, что Крымскую войну следовало бы по справедливости считать первой мировой войной. Действительно, все европейские страны были в отношениях с Россией в 1853-1858 годах либо в позиции враждебной (в позиции войны), либо в позиции враждебного нейтралитета, как Австрия, либо в позиции нейтралитета строгого, но в сущности недоброжелательного, как Пруссия, в то время как Россия имела все основания полагать, что строго нейтральной, безупречно нейтральной будет как-раз Австрия, а Пруссия, если не окажется союзницей, то займет позицию дружественной ориентации, дружественного нейтралитета. Но плюс к этому, в состоянии войны с нами была азиатская Турция, которую сейчас очень стараются представить европейской страной. В войсках Франции сражались африканцы, а в войсках Англии сражались азиаты. Так что чем не мировая война!

Кроме того, война шла на весьма отдаленном от нас театре военных действий и при подавляющем превосходстве военно-морских сил противника. И даже притом война не была проиграна так, чтобы то можно было считать поражением. Это большой урок нам нынешним, сегодняшним. Русский представитель на Парижской мирной конференции в 1858 году, граф Орлов занимал позицию твердую. Позиция России была такой: «Да, мы проиграли войну. Мы вынуждены уступить. Мы согласны с тем, что наши корабли не имеют права проходить Черноморскими проливами. Мы вынуждены предельно сократить свои морские силы, не держать Черноморский флот. Но не беспокойтесь, мы все это вернем». «Да, — говорила Россия твердо, — мы уходим с Балкан. Но не сомневайтесь, мы на Балканы вернемся!» И при царе-освободителе мы вернулись. Как только состоялась трагическая для Франции и закончившаяся действительной капитуляцией и гибелью империи Франко-Прусская война в 1871 году, Россия объявила, что отныне она не соблюдает ограничительные статьи Парижского трактата. Прав ли был Александр Второй? Да, конечно. И что же дальше? Хотя всем это не понравилось, никто даже не изумился, все этим умылись, потому что все были заранее готовы, что это произойдет. И то очень важно на самом деле. Так же точно поступил на наших глазах, в условиях полной оккупации Германии великий германский канцлер Аденауэр. Потому, когда Германия объединилась, никто и не удивился. И если бы сейчас у нас было русское правительство, то в нашей нынешней, тяжелой ситуации оно говорило бы так же: «Да, мы ушли из Восточной Европы. Да, мы не можем деятельно помочь сербам. Да, вам удалось Россию расчленить на несколько государств. Но вы не беспокойтесь! Мы вернемся!» И тогда, если бы то произошло через 10 или даже 20 лет, никто бы и не удивился, мы просто вернули бы свое. А частные поражения бывают у всех.

Так вот, решительная позиция России во многом была мужественной позицией лично государя. Заметим, что русским правительством и русской армией было недовольно все русское общество, вся русская нация. Недовольны были образованные люди, недовольны были дворяне, волновались крестьяне. То было естественно. В России прежде всего недовольны властью, когда она проигрывает, особенно, когда проигрывает войну. Так было и после Русско-Японской войны. Но тем знаменательнее была исключительная твердость Александра Второго, который не пожелал начать свое царствование полностью в условиях войны, тяжелой войны, войны проигрываемой, и отложил до подписания мирных договоров свою коронацию! То есть, если бы мы относились к нашему церковному наследию юридически строго, мы должны были бы считать, что в 1856-58 годах Александр Николаевич был верховным правителем (эта должность предусмотрена Основными законами Российской империи) и только с 1858 года стал православным царем. Для подобной выдержки требуется очень большое мужество! В условиях войны, в условиях затяжной конференции, в условиях недовольства народа Александр Николаевич был мужественным человеком. Так он и был воспитан.

Надо сказать, что в XIX веке он был, несомненно, самый образованный и самый подготовленный к своей роли русский государь, блестяще подготовленный. Необычайно образован был, конечно же, дед его Павел Первый. Но у Павла было куда менее системное образование, то было образование XVIII века. Несомненно, был блестяще образован внук Александра Второго, последний наш государь Николай Второй. Но все-таки блестящий состав преподавателей Александра Второго делает его первым. Он уже тогда, можно твердо сказать, получил высшее юридическое и высшее военное образование, то есть наинужнейшее образование для главы государства.

Его воспитателем был выдающийся поэт и благороднейший человек своего времени Василий Андреевич Жуковский. Воспитателя, несомненно, выбрал государь Николай Первый. Жуковский стремился воспитать царственного ученика человеком благородным, человеколюбивым, склонным прощать и являть милосердие. Но то не было милосердие абстрактное, подвешенное в воздухе, которое во многом стало жизненной трагедией Александра Первого. То было милосердие человека православного, укорененного в своей вере, в христианской нравственности, и русского. Надо сказать, что Василий Андреевич позволял себе и смелые ходы. Известен случай, когда цесаревич просил своего отца смягчить положение ссыльных декабристов. Но оно уже было смягчено, их из каторги выпустили. «Я знаю, чье это влияние, Василий Андреевич», — громко и прилюдно сказал, погрозив пальцем, Николай Первый. И что же? Тем не менее Жуковский не был уволен от своей важной и почетной должности, а декабристам действительно последовало очередное смягчение невзирая на совершенное ими государственное преступление.

Сам император Николай Первый, несмотря на исключительную занятость в условиях тогдашней монархии, когда слишком много было завязано на императора, слишком много решений приходилось принимать каждому императору фактически каждый день, много занимался подготовкой к будущей деятельности своего преемника. По достижении совершеннолетия цесаревич Александр совершил огромную, кстати, впервые в истории поездку по Российской Империи, в том числе через Сибирь. Николай Первый сам вместе с сыном, преподавателями истории, статистики, с воспитателем разбирал подробно маршрут, выбирал, что именно должен увидеть, с чем должен познакомиться великий князь, и не только там, где его торжественно будут принимать, хотя ясно, что наследника престола тогда, в православной монархической России, везде принимали бы с восторгом. Наследник престола должен был познакомиться с различными видами промышленности, с различными зонами и формами земледелия, с целым рядом исторических городов, древностями российскими, вооруженными формированиями, то есть составить себе впечатление о своей стране.

Причем по строгому уговору с отцом цесаревич вел дневник своего путешествия и каждую неделю обменивался с государем письмами в дороге. Заметьте, может быть, великому князю и должно было хватить времени отписать очередные впечатления родителю, но уж императору трудно было найти на то время, но тем не менее Николай Первый исправно писал. Изданы только фрагменты, а следовало бы полностью издать эту замечательную переписку государя-рыцаря с его будущим наследником-освободителем. Она весьма и весьма поучительна и небесполезна в изучении России XIX века.

Я сказал уже, что Александр Второй был человеком мужественным. Вот два примера. Шла, как известно всем, затянувшаяся Кавказская война. Теперь мы должны хорошо знать историю Кавказской войны. И наша радиостанция к этим материалам уже обращалась, прежде всего в передачах Саулкина, и еще будет обращаться, ибо изучение той Кавказской войны весьма полезно в плане изучения нынешней ситуации на Кавказе. И молодой офицер обратился к своему грозному отцу официальным рапортом с просьбой разрешить ему отправиться на службу в зону военных действий, отбыть очередной офицерский ценз. Напомню, что великие князья начинали свою службу солдатами. Единственное, что отличало их от простых смертных, — все происходило несколько ускоренно, они получали быстрое производство. В подготовке Александра Второго он доложен был последовательно проходить каждый ценз (унтер-офицерский, младшего офицера, штаб-офицера) в пехоте, кавалерии и артиллерии. Так вот, как вы сами понимаете, наследнику престола не место там, где стреляют, и Николаю Первому было трудно на то согласиться. Но с другой стороны, Николай Первый был рыцарь, как и его отец, Павел Первый. И его сын, уже офицер, в котором он, несомненно, тоже хотел видеть рыцаря, просился не куда-нибудь, а на войну. В конце концов, такую командировку в порядке отбытия ценза разрешили. Местное начальство тоже не было счастливо: цесаревича надо было уберечь. Его держали подальше от тех мест, где стреляют. Но он подавал рапорты по форме с просьбой разрешить ему участие в военных действиях. С одной стороны, не дай Бог, будет ранен, а с другой стороны, как отказать молодому офицеру, если он наследник? И его все-таки взяли в операцию, дав ему, как и полагалось по рангу, два кавалерийских эскадрона, то есть дивизион, и поставили такую задачу, чтобы эти два эскадрона фактически оставались охраной цесаревича и непосредственно не атаковали. Но в этот момент один русский батальон попал в тяжелое положение — полуокружение, был прижат горцами. Четко сориентировавшись на местности, наследник престола лихо атаковал со своими двумя эскадронами, опрокинул горцев, выручил своих, получил орден Святого Георгия четвертой степени, который ему по чину и полагался, и после того был кубарем удален с Кавказа (Махнач смеется), чтобы больше не рисковал.

Так вот, обратим внимание, что Александр Второй — единственный русский император, который получил боевой орден Святого Георгия. До него среди русских правителей орден Святого Георгия первой степени возложила на себя Екатерина Вторая. Но она была учредительницей ордена, то есть, она как бы выступила магистром, принимая эту награду. Впоследствии то же самое сделает и Александр Второй, к 100-летию ордена Святого Георгия возложит на себя первую степень. Но четвертую степень он получил в бою.

Как мужественный глава государства и как истинный православный царь Александр Второй вел себя и в балканских делах. В 1875 году произошли волнения в Сербии. Турки бросили туда карательный корпус. Ситуация была довольно тяжелой. В Сербии начиналась резня. Министры, срочно собранные императором, вели себя нерешительно. Все выражали сочувствие единоверным сербам, но никто не решался предложить жесткие меры. Тогда сам император отдал прямой приказ министру иностранных дел, канцлеру светлейшему князю Горчакову. Через день, получив депешу канцлера, посол в Константинополе ультимативно потребовал от турецкого правительства отозвать войска, угрожая в противном случае всего лишь покинуть Константинополь. Того оказалось достаточным. В 1877 году аналогичная ситуация, как вы знаете, сложилась в Болгарии. Снова балканский очаг, снова карательные турецкие войска, и теперь уже настоящая резня. Но дело в том, что сербы были все-таки полуавтономными, у сербов были свои князья, у сербов было много оружия, и в Сербии жило очень мало турок. Потому размах репрессий в Сербии не мог быть таким, как через два года в Болгарии, которая была просто частью Турции, где турок жило много, где было турецкое население, которое обеспечивало, поддерживало войска, и само было готово резать болгар. Угроза отзыва посла на сей раз не подействовала. Потому, исполняя свой православный долг, Россия начала участие в последней пока Русско-Турецкой войне, которая закончилась победой. Как известно, русские войска стояли в Адрианополе, в пределах одного перехода от Константинополя, а русские кавалерийские разъезды показывались под укреплениями Константинополя.

Начиная войну, Россия и император знали точно с самого начала, что война ведется за наших балканских братьев, среди которых сербы помнят это, болгары помнят похуже, а румыны, кажется, совсем забыли, что Россия не получит с Турции и не будет требовать контрибуции и не получит ни единой квадратной сажени территорий. Некоторые укрепления наших позиций в ходе войны 1877-78 годов произошли на Кавказском театре военных действий, в Европе же — ничего. Мы сражались только за освобождение наших братьев.

То есть, хотя с большими или меньшими ошибками предшественники Александра Второго — Николай Первый, даже Александр Первый, Павел Первый, Екатерина Вторая — так или иначе исполняли имперскую функцию во главе России, защищали и поддерживали братьев по восточному христианству, прежде всего наших братьев по православной вере, может быть, одним из тех, кто наиболее славно потрудился в этом ключе, был царь-освободитель.

Если Николаем Первым было сделано очень много для подготовки крестьянской реформы, то Александр Второй ее провел. Он использовал весь авторитет, прежде всего православного царя, когда государственный совет тормозил прохождение знаменитых реформ, которые мы уже давно зовем «Великими реформами». Дело в том, что по закону любой новый закон мог быть подписан императором только после утверждения закона государственным советом. Следствием этого было появление императора в государственном совете, где он, случалось, настаивал на немедленном принятии конкретного решения, возвысив голос. Реформы прошли в срок и, кстати, прошли очень быстро. Уже в 1861 году последовало освобождение крестьян. В 1862-64 годах прошли еще три реформы — земская, городская, то есть возвращение русской традиции самоуправления, и судебная, то есть принятие новых судебных уставов. И в 1871-74 годах в основном была проведена военная реформа под новый закон о всеобщей воинской обязанности.

Вкратце о реформах. Самой большой неудачей стала первая — земельная реформа, то есть освобождение крестьян. К сожалению, к несчастью, и не могло быть иначе. Основная часть обрабатываемой земли оказалась в руках крестьян. Они получили землю с рассрочкой выкупных платежей на 50 лет, с очень мягкой рассрочкой. Главным недостатком этой реформы было то, что крестьяне получили надельное владение. То есть, они получили землю не в собственность, а в пользование. Действовать иначе, как и его отец, Александр Второй не мог, потому что хотя крестьяне были собственниками земли, поместное владение в России оказалось таким запутанным в XVIII веке, что помещик тоже был собственником той же земли. Разрешить эту проблему было сложно. Но проблема была не в том, что крестьянин не был полным собственником и не мог продать свою землю. Это как раз русская традиция. Уверяю вас, что и сейчас подавляющее большинство нашего народа — противник полной собственности на землю. В России так было всегда. Пожизненное наследуемое владение тоже годится. Проблема была в другом — земельные законы были ориентированы на сохранение общины. А община была вправе провести «коренной передел», то есть, в последующие, пореформенные годы проходили переделы земли по справедливости, по числу едоков в семье. И, следовательно, крестьянин не мог увеличить свой надел, и не был заинтересован в интенсификации обработки земли, прежде всего к широкому применению удобрений. Разумеется, русский крестьянин относился к земле как православный, религиозно относился, до полного бесплодия довести землицу не мог. Но не более того. Виноват ли в этом император? Нет. Тогда почти все слои общества были за сохранение общины. Бюрократия была за, потому что видела в общине дополнительный механизм полицейского контроля над мужиком. Славянофилы, умнейшие и благороднейшие люди своей эпохи, были сторонниками общины, потому что видели в ней, не замечая ее изуродованности за два века крепостничества, нашу национальную и даже более того славянскую традицию. Наконец, революционеры и радикалы, которые конечно в полный голос этого не говорили, а только шипели в гостиных, тоже были сторонниками сохранения общины, потому что видели в ней основу будущего социализма. Вспомните Герцена.

Таким образом, в царствование последнего государя реформы, начатые Петром Аркадьевичем Столыпиным, были совершенно необходимы. Все другие реформы Александра Второго могут считаться безупречными. Земской реформе весьма подобна городская, мы восстановили многосословное земство. Впервые с XVII века дворяне и крестьяне в одних и тех же земских учреждениях участвовали в выработке общих решений, которые задевали вопросы уезда или губернии. Земство было поставлено в значительной степени в независимое положение от государственной власти, оно не считалось частью государственной власти. К счастью, и в современном законе о местном самоуправлении, в котором, правда, нету слова «земство», которое мы все должны были бы знать и использовать, не допускается бюрократическое вмешательство в земские дела.

Каковы итоги деятельности земства за полвека? Россия приблизилась к всеобщей грамотности населения. В 1908 году, то есть через полвека с небольшим мы уже имели всеобщее обязательное народное образование. Об этом часто забывают. Повторю, в 1908 году. Советский Союз достигнет этого только в 1932 году, через четверть века. Безусловно, народным образованием очень много занималась церковь, немало и государство, но более всех — земство.

Мы получили широкую земскую медицину. Те, кто плохо помнит, пусть почитают Чехова или молодого Булгакова («Записки юного врача»).

Мы имели к XX веку лучшую систему агротехнического и ветеринарного обслуживания крестьян после Италии. Но вы представьте себе размеры Италии и размеры Российской Империи.

Эти аспекты, а также повсеместное улучшение дорог, с чем чисто дворянское управление так и не справилось, безусловно, заслуги земства.

Немалы и заслуги городского самоуправления, городской реформы. Москва, например, приняла чисто городское решение о строительстве метро в 1912 году. Метро должно было быть построено в 1922 году. Из-за революционных несчастий то было сделано на 12 лет позже, притом советская власть воспользовалась инженерными и геологическими разработками Московской городской думы, и «Метрострой» был государственным учреждением. Государство же в последнее царствование к строительству метро в Москве не имело совсем никакого отношения, то было чисто городским делом.

Судебная реформа. Мы получили самое мягкое судопроизводство в тогдашней Европе. Что именно появилось в судебных уставах в царствование Александра Второго? Состязательность процесса, то есть противостояние перед независимым судьей обвинения и защиты. Гласное судопроизводство, кроме государственных преступлений по террору. Наличие профессиональной адвокатуры. Наличие коллегии присяжных. Но то было и в западноевропейских странах. А вот русский прокурор имел право убедиться в ходе процесса, что обвиняемый невиновен, и отказаться от обвинения. Французский прокурор такого права ни в коем случае не имел.

При рассмотрении реформ Александра Второго часто стремятся представить его западником. Однако смотрите сами. Разве у нас не было самого развитого в Европе земского самоуправления в XVII веке? Было. Значит, мы вернулись к национальной традиции. Да, мы ввели суд присяжных из 12 человек по англо-саксонскому образцу. Но еще государь Иоанн Третий в своем Судебнике 1497 года запрещает совершение суда без участия лучших людей, то есть выбранных среди местных обывателей, среди местных жителей. Разве то не русская национальная форма присяжных? Мы опять-таки вернулись к своему.

Увенчать это все должна была государственная дума, законосовещательная, не лишавшая государя права последнего слова, и, безусловно, устроенная в развитие земской системы, а не по партийному принципу. Вот этого революционеры не могли потерпеть ни при каких обстоятельствах. И недоброжелательность к государю, антигосударственная пропаганда превратилась в омерзительную охоту — шесть покушений, которые мужественно пережил Александр Второй. Шесть покушений, включая взрыв в Зимнем дворце, когда погибли десятки ни в чем не повинных людей — обслуживающего персонала, солдат почетного караула, собственного его величества конвоя. Не пострадала только царская семья по милости Божией.

Он продолжал вести себя мужественно и независимо. До начала мерзкой охоты, до первого покушения Каракозова государь ездил зимой, как и его отец, просто в саночках с единственным кучером, без охраны, в открытых санках. Понимаете? Так у нас принято было. Представьте себе кого-нибудь из нынешних, не только главу государства, разъезжающего на велосипеде или в открытой машине с одним шофером. Государь один ходил погулять в Летний сад. И все с удовольствием его приветствовали. И даже детей водили хорошие воспитатели, чтобы они могли увидеть своего императора и приветствовать его поклоном. Но и следующее покушение на Дворцовой площади было связано с тем, что император вышел из здания генерального штаба и пошел через площадь в Зимний дворец, просто пошел один прогуляться. И то чуть не стоило ему жизни. Ему просто казалось смешным и недостойным вызывать карету и эскорт для того, чтобы проделать расстояние в пару сотен метров.

Даже последнего покушения можно было избежать. Полиция уже знала имена народовольцев. Об этом докладывали императору, докладывал председатель совета министров, граф Лорис-Меликов. Умоляла не ехать на церемонию освящения гвардейских знамен и супруга императора. Но Александр Второй не мог позволить себе, чтобы освящение новых знамен гвардейских полков проходило в Казанском соборе без императора, а революционеры остановиться не могли. И 1 марта 1881 года трагедией и закончилось царствование царя-освободителя. На месте покушения стоит величественный храм — церковь Спаса-на-Крови. Это место почиталось в народе, и память государя почиталась. Но, может быть, мы недостаточно почитаем того, кто был убит за исполнение им долга главы государства, более того, высокого долга православного царя?

Если мнение церковного народа пока еще не созрело в пользу прославления памяти Александра Второго, то нам подобает его постоянно поминать на панихидах.