Леший - путешествия, рыбалка, немного мистики

Еще недавно люди мечтали о дальних странах,
неведомых берегах и приключениях.
Теперь мы мечтаем о дальних странах с точки зрения
пятизвездочного отеля и пакета ''все включено'',
о берегах с зонтиком и шезлонгом, а приключением называем
лишнюю рюмку на борту самолета...
               
 

           Как говорил небезызвестный пират Джек Воробей - “Жемчужина – это не просто корабль. Это свобода. Свобода плыть за горизонт…”
 Я оглядел свою “Жемчужину”. Возле старого, с прогнившими досками, как бы это сказать – причала или, скорее, места для полоскания белья, был привязан (высокое слово “пришвартован” ну ни как не подходит) “Кайман - 380” с двадцатисильной хондой , купленные именно для этого похода. В данный момент, весь кокпит, казавшийся огромным в магазине и оказавшийся до не приличия маленьким на воде, был завален канистрами с бензином, рыболовным скарбом и походными шмотками. Сверху вся эта гора добра была накрыта тентом из ПВХа, стянутого растяжками от автомобильного багажника и лишь маленький пятачок возле румпеля был предназначен для экипажа. Экипаж – капитан, механик, боцман, матрос и юнга стоял на разваливающемся причале (или все-таки – месте для полоскания белья?) и с опаской готовился занять свои места согласно вахтенному расписанию.
          Капитан положил руку на румпель. Механик рванул заводной тросик. Двигатель заурчал и выплюнул струю охлаждающей жидкости. Матрос черпнул ладошкой забортной воды и нежно смыл полоску грязи с борта, оставленной экипажем при погрузке. Механик включил скорость, капитан чуть дал газу. “Кайман” медленно пошел вперед. Как только узел удерживающий судно поравнялся с юнгой, тот шустро развязал немудреный бантик. Капитан сбросил газ, давая двигателю прогреться. Река подхватила лодку и кормой вперед понесла прочь от деревни. Деревня – несколько почерневших от времени деревянных домов без окон, покосившийся навес над поленницей дров, скамейка возле полуразобранного и завалившегося забора. На скамейке сидела опрятная старушка в платочке и клюкой в натруженных руках. Значит, экипаж провожала половина населения деревни. Капитан потихоньку дал газ. Двигатель заработал громче, лодка замерла на стремнине и вот деревня стала приближаться. Скорость увеличивалась, груженый “Кайман” выскочил на глиссер без всякой “кобры”. Мимо проплыла деревня. Я оглянулся назад, на последний оплот цивилизации и, не удержавшись, помахал рукой бабке. Бабка никак не отреагировала. Вот такие здесь суровые, с характером северяне. Ничуть не расстроившись, я подставил лицо встречному ветру. Душа пела. А за поворотом начинались безлюдные просторы северной реки.

          Заканчивались первые три часа путешествия. Чувство новизны еще не пропало, и я с интересом разглядывал обрывистые берега, тайгу, довольно большие острова, покрытые густыми кустами, а то и деревьями. Эхолот стабильно выдавал на экране глубины 4-5 метров. Нагнувшись, подхватил бак ярко красного цвета, поболтал. Судя по всему, там еще осталось литров пять бензина. Значит двадцать сьели. Пора делать закладку. Приглядев  более пологое место, направил лодку к берегу. Аккуратно обойдя поваленное в воду дерево, чуть дал газку и “Кайман” мягко выполз носом на песчаный берег. Хонда смолкла. Звенящая тишина навалилась со всех сторон. Оглушенный тишиной, сижу некоторое время не двигаясь. Через несколько секунд понимаю – тишины как таковой нет. Щебечут птицы, шумят высоченные сосны, журчит вода. Встаю в полный рост. Хрустят даже те кости, о существовании которых даже не подозревал. Потягиваюсь, разминая затекшие мышцы, про филейные части – вообще молчу. И делаю первый шаг из лодки на неведомую, никем не посещаемую землю…
           Вздыхаю, понимая, что слово  “не посещаемая” мягко говоря, здесь малоприменимо. Жаль, но люди что тараканы в квартире, везде побывали. На всякий случай втыкаю один зуб раскладного якоря в песок, загоняя его ногой. Схватившись за выступающий корень, легко взбираюсь на невысокий обрыв. Лес высокий и светлый. Солнце, пробив разлапистые ветви сосен, пятнами лежит на голубоватом мху. С удовольствием вздыхаю полной грудью напоенный лесным ароматом воздух. Некоторое время гуляю, разминая затекшие ноги. Возле куста с какими-то красными ягодами (ну нет в экипаже ботаника! Поэтому и есть не рискнул), вытаскиваю навигатор. Ставлю точку на карте. Карта, безбожно врет, пока шел по реке, курсор периодически показывал, что местами чешу прямо по берегу, метрах в двадцати от воды. Но это даже лучше, когда вернусь и буду врать друзьям о трудностях похода, навигатор будет главным доказательством – как тяжело приходилось обтаскивать речные завалы по берегу. Улыбаясь, иду к лодке за канистрой с бензином. Наверное, ее можно было бы поставить прямо на берегу, никуда бы не делась, люди здесь редкость. Но жлобяра в душе требует спрятать бензин подальше в кусты.
           В бак долит бензин, и пустая канистра отправлена в кусты к своей полной близняшке. Якорь вынут. Капитан на банке возле румпеля. Включаю реверс. Винт стягивает нос с песка. Поддав газку, выхожу на глиссер. Выход кажется легче. Все может быть, ведь вес уменьшился килограмм на тридцать пять – сорок. До следующей закладки часа три.

           С ночевкой решил не затягивать, места не знакомые и попадется ли еще такое хорошее место на островке, бог его знает. Голодный желудок урчал, требуя пищи. Но я не бросился на консервы, не люблю так. К этому делу надо подходить с чувством, толком, расстановкой. Поэтому скинув с лодки тент, достал палатку, спальник, самонадувающийся коврик. Сумку с продуктами и маленькой газовой плиткой. Ну и остальную мелочевку. Затянул лодку снова тентом, теперь накрыв им на ночь и двигатель. Палатка у меня хитрая. Китайская, пружинная. Раскладывается одним движением. Собирал, правда, ее первый раз часа четыре, пока не сообразил как, сейчас собираю за несколько секунд. Так вот, с этой палаточки, китайская марля была безбожно содрана, а друзья занимающиеся пошивом торговых палаток установили на нее более плотную, непромокаемую ткань. Стала она чуть более громоздкой, зато и более жилищепригодной. Колышками крепить не стал, вечер обещал быть солнечным, тихим. Забросил внутрь палатки коврик и спальник. Перед входом расстелил полипропиленовый (есть подозрение, химик с нами зайцем едет) коврик, перед ним поднос, такой как в столовых. С огромным удовольствием стягиваю сапоги, заменяя их резиновыми тапочками, пусть ноги отдохнут. На портативный газовый баллончик накрутил насадку и вскоре на сковородке зашкворчало сало. Чуть погодя туда отправился порезанный лучок. Запах сводил с ума. Разложив на тарелочке огурчик с помидорчиком, нарезав на деревянной дощечке хлебушек, не удержался и достал бутылочку водки. Налил в нержавеющий стаканчик от фирмы “Экспедиция”. Фирма эта делает много всякой ерунды, но попадаются и толковые вещи. Глоток “живой воды” и хруст свежего огурца. Подумав, вбиваю в сковороду два яйца. Вкуснотища необыкновенная! Под сальце выпиваю еще. Солнце садилось, небо окрасилось в багровые тона. Над рекой поплыл туман. Поставив на плитку маленький чайник, наливаю стопочку и иду к воде. Стою, любуясь природой этого дикого края. Глядя на почти севшее солнце, приветственно приподымаю стаканчик и выпиваю одним глотком. Откуда не возьмись, плеснула волна, слегка намочив пальцы ног.
 - Ну-ну, дядька Водяной, не балуй! И тебе налью, не переживай!
 Чайник закипел, заливая горелку кипятком. Я поспешил завернуть вентиль. Сыпнув в кружку рассыпного чая (не люблю пакетики), лег на коврик. Солнце окончательно скрылось, появилась луна. Немного зябко. Не глядя, пошарил рукой в палатке и достал спальник. Накинул его на себя и, не вставая, сделал первый глоток чая. Где-то плеснула рыба. Зазвенел одинокий комар. По воде побежала лунная дорожка. Веки стали тяжелыми, а под спальником было тепло и уютно.

           Проснулся я от лучей солнца, бьющих в лицо. От ночной прохлады не осталось и следа, под спальником было даже жарко. Быстро вскипятил чаю, проглотил бутерброд с копченой колбасой и занялся сборкой лагеря. Свернул так и не пригодившуюся палатку, упаковал продукты. Тент, укрывающий лодку, был мокрым от утренней росы. Влажным был и спальник. Его решил не паковать, пусть чуть просохнет. Все, сегодня будет первая на этой реке рыбалка. Цель похода, в общем-то, была туманна. Один знакомый (!!!), по переписке в интернете, зная мою любовь к рыбалке, дал адрес другого знакомого (!!!), у которого в свое время в этих местах жил дед или прадед. Сам он в этих местах не бывал, но его отец, когда был еще жив, рассказывал (!!!!), что есть у этой реки приток. А вытекает он из озера, питаемого множеством лесных ручьев. А в озере водятся просто гигантские щуки…
           Проведя несколько месяцев в поисках, я собрал скудную информацию об этих местах. Отелей здесь явно не было, а остальные любители походной жизни либо не пользовались интернетом, либо хранили молчание. Изучая спутниковые карты, нашел похожее по описанию место. Так и был проложен маршрут. Низовья Астрахани к тому времени приелись, и я решил, что ничего не потеряю, отправившись в новые места. Вот только что ждет впереди? Сам приток мог быть завален деревьями, или оказаться настолько мелким, что на моторе просто не пройти. Да и само озеро – и обмелеть могло, и зарасти. Но не беда, тогда буду рыбачить на самой реке. По дороге видел несколько ну очень эротичных мест, но желание попасть на озеро гнало вперед. Если не останавливаться, должен добраться до притока сегодня к вечеру. Надо будет сделать еще одну закладку – канистру с бензином и часть продуктов на обратную дорогу, нечего, барахло с собой тягать. В лодке уже и так стало попросторнее, глядишь, буду плыть как король. Отчалил от островка, развернул нос против течения и повернул ручку газа.
          Черт, черт, черт! Расслабился, твою мать. Со всего размаха влетел на подводный камень так, что только мотор подпрыгнул. Раззявил варежку, красота, тайга, глубина хорошая. На воду надо было смотреть, а не красотами любоваться. Мотор весь колотит, лодка потеряла скорость. Но масла на воде не видно – хороший признак, значит, редуктор цел. Подымаю двигатель – винт в хлам, перо обломано. В водоизмещающем режиме тяну к берегу.
           Зайдя в сапогах в воду, рассматриваю винт. Н-да, винта нет. Хорошо в ящике лежат еще два. Один стандартный, второй скоростной, спортивный. Ставлю стандартный. Грузовой, разбитый, прячу на память. В принципе, лодка уже хорошо потеряла в весе, я и так подумывал о замене винта. Еще раз осматриваю ногу мотора. Вроде все кроме пера цело. А то пришлось бы тупо возвращаться до деревни по течению галерным способом – на веслах. Конец рыбалке и походу. Настроение чуток испортилось. Вывел “Кайман” на русло и уже не расслабляясь, рванул дальше. В утренних лучах солнца, брызги кильватерного следа взбитых винтом, из капель воды превращались в груды самоцветов. С новым винтом скорость по навигатору увеличилась на пару километров.
           Ручей я увидел ближе к вечеру. Нужным притоком он вряд ли был – и мал, и даже учитывая вранье навигатора, слишком рано. Ну, тут и по естественным надобностям приспичило. Продрался сквозь густые заросли и заглянул в воду. Скрытый кустами, передо мной открылся неглубокий омуток, с изумительно чистой, кристально прозрачной водой. На дне, лениво шевеля хвостами и держась головой против течения, стояла стайка хариуса. Иногда, то одна, то другая рыбина, делала молниеносное движение и исчезала под нависшими над водой ветвями. И душа не выдержала. На легкий спиннинг была установлена самая тоненькая леска, которая только у меня была. Зачем ее брал, сам не знаю, ехал ведь за трофеями. Став ниже по течению от заветного омутка, начал осторожно бросать мелкую блесенку под самые ветки кустов, нависающие над водой. И уже третий бросок принес результат. Рывок, леску резко повело в сторону. А уже через несколько секунд у меня в руках бился хариус грамм на триста. Короткая блиц рыбалка принесла пяток хариусов, примерно одинаковых размеров. Жадничать не имело смысла. Вечером на жареху хватит, а больше – куда? С сожалением возвращаюсь к лодке. Азарт рыболова был не удовлетворен, а только придушен. Настроение все равно было прекрасным. Схватив пятилитровую канистру для воды и насвистывая какую-то прилипчивую мелодию, снова иду к ручью за водой.

           Я внимательно всматривался в берег по левую сторону хода. По навигатору приток уже миновал, но ничего похожего видно не было. Неужели нет притока? Или тот ручей и был искомое? Однообразие соснового леса было нарушено густыми прибрежными кустами. А прямо за ними нес свои воды нужный мне приток.
           Поглядывая на эхолот, осторожно ввожу лодку в устье. Что ж, вполне, вполне. Слева вымыта довольно приличная яма, справа мель, река намыла песка. Пора было становиться на ночевку. Стану прям здесь, подняться к озеру буду пытаться завтра.
           Быстро и привычно разбиваю лагерь. Место интересное, как будто создано для стоянки небольшого лагеря. Мог бы поклясться, что стоянка искусственная, только вот девственная чистота… Спешу пока еще светло, зуд в одном месте не дает покоя. Ужинать буду позже, а сейчас, схватив спиннинг и поставив катушку с плетенкой, несусь к яме в устье. Подход к ней очень удобный, прям как на платнике. Для начала поставил мепсовскую вертушку, троечку. С первого же броска спиннинг согнуло в дугу, мощные рывки радовали. Борьба была упорная, но не долгая. Красавец язь, килограмма на четыре был подведен к самому берегу. За весами и фотоаппаратом идти было лень, поэтому язь был нежно снят с крючка и отпущен. Последующие минут сорок принесли еще трех щук, две из которых были отпущены, а одна, самая маленькая, кило на два, слишком глубоко заглотила блесну. Темнело. Я присел на прибрежную травку и просто смотрел на бегущую воду. Странно было, как то знать, что на сотни километров вокруг нет ни одной души. Было тихо и спокойно. Умиротворенно. У ног плеснула вода. Вот ведь болван! А дядьке водяному кто сто грамм обещал?!

           Возле палатки зажег газовую лампу. Запас газовых баллончиков позволял не экономить. Странно, пока впопыхах ставил палатку, дров не видел, а при свете лампы разглядел здоровенную кучу валежника совсем рядом с ней. Достав топорик, быстро сообразил костерок. В принципе, он был не нужен. Но так приятно и уютно посидеть у открытого огня, подбрасывая веточки в прожорливое пламя. На разделочной доске почистил и выпотрошил рыбу. Сбегал к речке, сполоснул и рыбу и доску. Хариуса порезал на кусочки, сложил в пластиковый контейнер. Посолил, поперчил и обильно полил лимоном. Отставил в сторону – пусть постоит, это на закусь. В кипящую воду бросил пакетик с рисом, так удобней в походе. Нарезал свежий огурчик и помидор. Чуть подумал и достал банку с маринованными огурцами. Прям праздник какой-то – мелькнула мысль. А что? И правда, праздник. Первая рыба поймана, нужное место найдено, даже если нет никакого озера, рыбалка обещает быть шикарной. Рис кипел, доходя до готовности, щука, порезанная на кусочки, посоленная и обвалянная в муке ждала своей очереди. Я достал два стаканчика, налил водки по края, прихватил маринованный огурчик и подошел к реке.
 - Спасибо, дядька Водяной…
 Один стаканчик вылил прямо в воду, второй выпил сам. Хрустнул огурцом и пошел к костру. Рис отцедил, разорвав пакетик, высыпал в кастрюльку. Туда же отправился добрый кусок сливочного масла. На сковородке пора было переворачивать рыбу.

           По натуре я все-таки сова. Люблю подольше посидеть вечером и поспать с утречка. От этого увлекательного занятия (поспать подольше) могла оторвать только рыбалка. Но сегодня спешить было некуда. Нужно пробовать пробиться к озеру. А там найти хорошее место и разбить уже основательный, на несколько дней лагерь. Успокоив такими мыслями совесть, позволил поваляться себе лишний часок. Сборы были недолгими. Солнце начинало припекать, когда я осторожно, на малых оборотах и постоянно поглядывая на эхолот, пошел вверх по течению притока.
            Он был красив. Тайга вплотную подступала к берегам. Ее зеленые мохнатые сосны и елки, с робко проступающими первыми осенними красно-желтыми красками лиственных деревьев, прерывались высоченными черно-коричневыми скалами. Подойдя к такой скале вплотную и уровняв скорость со скоростью течения, я внимательней рассмотрел ее поверхность. Внутри камня, навечно там застыв, отчетливо просматривались ракушки. Когда-то, миллионы лет назад здесь бушевал океан. Ракушки, жившие на дне океана и погибшие целую вечность назад, теперь гладила моя рука.
           “Кайман” осторожно плыл вперед. Эхолот несколько раз показал ямы с довольно приличными глубинами, правда, очень короткими, метров по десять - пятнадцать. Было и несколько завалов из упавших в воду деревьев, к счастью, не перегораживающих русло полностью. Были и подводные камни, легко распознаваемые по бурунам. Течение было не намного быстрее, чем на реке и, изучив фарватер, здесь можно смело идти в глиссирующем режиме.
           Тайга по обоим берегам закрывала видимость и только тогда, когда берега резко разошлись в стороны и остались позади, я понял - цель достигнута. Интересно, чувствовал ли Колумб то, что чувствовал я при виде небольшого, примерно два в ширину и около пяти километров в длину таежного озера?

           На полном газу прошелся вдоль берега всего озера и заглушил двигатель напротив места входа. Течение немедленно подхватило лодку и потянуло в протоку. Пришлось снова завестись и отойти ближе к середине. Надо подумать. Просто места для стоянки не было, густой лес везде вплотную подходил к берегу. Доставать бензопилу, валить лес и растаскивать бревна – никакого желания. Гораздо проще вернуться на предыдущую стоянку. Зная протоку, до озера – ну минут тридцать-сорок. И рыбачить можно и в самой реке, и в протоке, и до ручья с хариусами рядом.
 Глянул на солнышко, уверенно стоящее в зените, окинул зеркальную гладь озера.
 - Я скоро вернусь, хозяйка…
 Почему-то я был уверен – дядька Водяной здесь только гость. У такой красоты может быть только хозяйка женщина.

           К вечеру почти все было готово. Тент, четыре на три метра, растянут над полянкой. Палатка закреплена колышками и растяжками. Продукты уложены в пластиковый носовой рундук, вытащенный из лодки. Крышка плотно закрывалась от всякого рода воришек. Консервы просто были аккуратно сложены возле палатки. Костровище обложено камнем. Бензопилой завалена сухая сосна, распилена на чушки, порублена на полешки и уложена под тентом. По идее, дров должно хватить на все время. Кухонная утварь развешена на близрастущей сосне. Последний штрих – маленький раскладной столик и брезентовый стул со спинкой (насчет этих вещей, терзали смутные меня сомненья – брать ли их в поход ). Темнело. Скоро надо готовить ужин. Лагерь был обустроен, теперь ничто не будет отвлекать от рыбалки. Я сидел за столом в брезентовом стуле. Чуть внизу, прямо передо мной, приток, несший свои воды из озера, питаемого лесными ручьями, впадал в реку. Река, величаво и неторопливо, неудержимо стремилась к океану.
          На самых малых оборотах, чуть в стороне от ранее разведанной ямы, я крался выше по течению притока. Только что рассвело, над водой курился туман. Тайга по обоим берегам стояла сплошной черной стеной. Осенью совсем не обязательно стремиться на утреннею зорьку, но руки (и еще в одном месте) зудели. Да и опыт предыдущих походов, показывал - никогда не были выполнены все намеченные планы. Терять время просто на переход к озеру не хотелось. Поэтому, еще за вечерней кружкой чая, была намечена первая рыбалка на этой яме. Судя по приметному камню, торчащему прямо из воды, яма закончилась. Проплыв еще немного вперед, сбросил якорь. Глухо бултыхнув, он ушел на дно. Двигатель работал на холостых, лодку потащило по течению. Рывок, веревка (фал – это по-нашему, по-морскому) натянулась и лодка замерла. Как только заглушил двигатель, якорь сорвало. Лодку пронесло несколько метров и она снова встала, чуть рыская на течении. На этот раз похоже заякорился намертво. Окинул глазом лодку. При переходе, места не хватало катастрофически. Сейчас, когда были выгружены канистры с бензином, туристическое снаряжение и продукты, кокпит казался огромным. Сиротливо стоял рыболовный ящик, несколько коробок с воблерами, два бака, небольшая сумка с продуктами и длинный узкий ящик под рыбу. Три спиннинга с разными тестами и подсачек торчали в специальных стаканах на корме. Подумав, потянулся за кабеласовским спиннингом с тестом 35-60. Поставил шимановскую катушку, продел плетенку сквозь кольца. Привязал стальной поводок, хотя дома ставлю их очень редко. Но ведь приехал за БОЛЬШОЙ рыбой. В лагере осталась 50-литровая бочка, которая по плану должна быть забита соленым филе рыбы. Солнце поднялось выше, туман исчез. А я сделал первый бросок. Серебристый плавающий воблер, плюхнулся в воду, подхватившее его течение натянуло плетенку. Рукой сматываю ее со шпули, стараясь отпустить воблер подальше. Когда по моим прикидкам он миновал яму, щелкаю дужкой катушки. Кончик спиннинга слегка согнулся, передавая мелкую дрожь заглубившейся и начавшей свою игру приманки. Медленно вращаю ручку катушки, протягивая воблер над всей ямой. Пусто. Конечно, это закономерно. Но руки и душа ждали удара, согнутого дугой спиннинга и победы. Сделав еще несколько холостых бросков, решаю поставить воблер с большим заглублением. Ставлю какой-то японский, длинный и прогонистый.
           Этот ушел под воду резко, вибрировал и создавал гораздо большее сопротивление, иногда явственно чиркая лопастью по каменистому дну. Где-то посередине ямы – случилось! Взвизгнул и замер фрикцион, плетенка пошла в сторону. Короткое противостояние и вот возле борта показалась клыкастая пасть судака. Небольшого, килограмма на полтора. Сняв с тройника, двумя руками аккуратно опустил его назад, в воду. Взмах хвоста и я снова один.
 Место было уловистым. Не меняя приманку, вытянул еще несколько судаков, гораздо крупнее первого. Поглядывая на солнце, приближающееся к зениту, тороплюсь сделать еще несколько бросков и – на озеро. Проводку уже нельзя было назвать медленной, кисть торопилась вымотать плетенку. Устыдившись, начинаю крутить медленней, а возле торчащего из воды камня перестаю вращать катушку вообще. Спиннингом для очистки совести делаю несколько потяжек. Мыслями я уже был на озере, прикидывал, где начну ловить. Жаль, нет времени сегодня половить на другой яме выше по течению, хотя планировалось, но прожорливый судак не дал сил оторваться от рыбалки на этом месте.
           Удар был сильнейший, я просто чудом удержал бланк в руках. Вот так всегда, ждешь поклевки, просто физически ее ощущаешь руками, а ее все нет. И вот так, расслабишься и тут же прозеваешь свою удачу. Медленно подтягиваю рыбу к лодке. А рыбу ли? Идет тяжело, ровно, как зацеп. Резкая потяжка в сторону и сработавший фрикцион убеждают в обратном. Начинаю аккуратно выкачивать, отвоевывая метр за метром и стараясь не дать уйти рыбе к камням. На том конце явный трофей.
            Судачище был засунут в ящик. Он туда еле влез! Достав тряпку, протираю рыбью слизь с бортов и пайол. Сижу несколько минут отдыхая. Один мой знакомый купил буржуинский рыболовный катер, потратив на него и его оснащение непомерную сумму. На первой же рыбалке, вытащив на дорожку щуку на восемь кило, откинулся в мягком кресле, зажмурился и сказал:
 - Все, лодка окупилась…
 Вот так и у меня – поход окупился в первый же день, при взвешивании в лагере судак потянул почти на девять кило.

           Озеро встретило ветром и волной. Не такой, чтоб задуматься о возвращении в лагерь, но все же… Иду в глиссирующем режиме, лишь еле-еле не сваливаясь в водоизмещающий. Колотит нещадно, все в лодке подпрыгивает и гремит, рыболовный ящик все время сьезжает под ноги. Ясное утро дало обманчивое впечатление, резинок для крепежа груза не брал. По небу несутся рваные облака. Дело к дождю. Рыбалки сегодня явно больше не будет. Вымокну все равно, но зато пройдусь с эхолотом по озеру, присмотрю перспективные места. Но даже этот минимум выполнен не был. Стало совсем темно. Дождь хлынул сплошным потоком, ветер усилился. Идти на глиссере не было никакой возможности. Подпрыгивая на волнах, медленно возвращаюсь в приток. Там, гораздо тише, берег укрывает от ветра. Промокший до нитки, даю газу. От встречного ветра холодно, немного спасает спасательный жилет, руки закоченели. Вылетаю за поворот, встречная волна со всего размаха бьёт в нос ”Каймана”, обдавая меня водопадом воды. Сбрасываю газ и снова плетусь в водоизмещающем до следующего поворота с затишьем. Там на глиссере опять до следующего поворота…
           Пью горячий чай. Переодетый в сухое бельё и обувь. Под вечер тучи разошлись, робко выглянуло солнышко. Да, север преподнес первый урок. Если так колбасить будет на реке, возвращение будет не сладким. Так, пожалуй, придется выходить на день раньше. Горячий чай делал своё дело. Я согрелся и готов приступить к делу. Нужно слить воду из лодки, накрыть ее тентом. Рыбу почистить, разделать на филе и засолить. Потом готовить ужин.

           Ещё лежа в палатке, понял – утро не задалось. Дождь колотил по ткани, кое-где на швах выступили капли воды. Вылезаю из теплого спальника, брр-р, холодно. В тесноте натягиваю свитер, теплые штаны. Куртку одену на улице. Выполз из палатки под тент и еще раз порадовался выбранному месту стоянки. Хоть и лил дождь стеной, но ветра здесь не было. Тент тяжело прогнулся под налившейся в него воды. Руками подымаю середину, с обеих сторон образуются два не хилых потока. Тент выпрямляется. Беру в руки топор, надо вырубить шест и подпереть в середине тента, чтоб вода скатывалась с него. Идти под дождь неохота.
           Костер разведен, благо дрова сухие, лежат под навесом. Экономить их смысла нет, огонь горит ярко и весело. Возле него, на шестах развешена промокшая одежда, от неё валит пар. Итак, день пропал. Наливаю стопочку водки, бросаю кусочек колбаски в рот. Надо что-нибудь приготовить. Вкусненькое.
           Я ел и понемногу пил водку. В перерыве, когда дождь несколько стих, успел сбегать в лес. Результат удивил – быстро набрал крепких белых грибов. Появилось новое занятие – чистить, варить, жарить. В процессе, опять же когда стихал дождь, несколько раз пытался ловить рыбу. Несколько пойманных щук были выпущены по причине малых размеров. Налопавшись грибов и уже изрядно захмелев, залез в палатку. Попытался читать с карманного компьютера, да так и заснул.

           Утром дождь всё ещё капал. Ветер стих. Я засобирался на озеро. Теперь уже с учетом ошибок. В гермомешок была уложена смена сухого белья, полипропиленовый коврик, спальник и маленькая подушка. Снял тент с лодки, но взял его с собой, не оставил на берегу. В случае непогоды сумею устроиться с комфортом, перебедую как-нибудь. Надел очки для рыбалки, не от солнца, от ветра, бьющего в глаза. Застегнул под самый подбородок куртку, поглубже натянул камуфлированную шляпу с широкими полями. На руки одел неопреновые перчатки.
           На берегу, среди камней, глаз уловил какое-то движение. Легкий поворот румпеля и берег быстро стал приближаться. Вдруг, из-за камней, выросла, как показалось, огромная черная фигура. Медведь! Мишка встал на задние лапы, смешно повел носом и бросился в тайгу. Вот так соседи. Нет, в лагерь зайти не зайдет, побоится запаха костра. Страха не было, даже как-то веселей стало. Проплывая мимо камня, служившего ориентиром края судачьей ямы, приветственно поднимаю руку. Нет, сегодня здесь рыбачить не буду, без остановок лечу к озеру.
           Самый дальний край озера был затянут камышом. Буквально в пяти метрах от него эхолот показал резкий перепад глубины от 0,8 метра до семи. Хорошее место. Небо было серое. Солнышко лишь изредка показывалось среди туч. Моросил мелкий, занудный дождь. Устав швырять блесны, воблеры, твистеры и даже попперы я разжег газовую горелку. Залил кипятком куриный суп быстрого приготовления. Ничего не понимаю. Не клюёт. Ни на что. Пара мелких щурят – не в счет. Что-то я не так делаю. Доев суп, приятно согревший желудок, облизываю ложку. Горячий, сладкий чай из термоса на закуску. Надо менять место. Можно вернуться в приток, половить там на ямах. Но должна же быть рыба здесь? Завожу мотор, и направляю нос “Каймана” к завалу из деревьев, видневшегося где-то в километре от камыша. К самому завалу даже не стал подплывать. Эхолот показывал глубину около метра. Слишком мелко. Глушу двигатель, якорь не бросаю. Для отчистки совести, цепляю вертушку и делаю заброс в сторону завала. Из-за небольшой глубины, едва приманка коснулась воды, начинаю подматывать плетенку. Удар! Бланк словно живой бьётся в руках. На крючке настоящий боец. Делая свечку, из воды вылетает щука. Да еще какая! Килограмма на четыре, не меньше. Щука спрятана в ящик. Это не утренние “шнурки”, это уже рыба. Пока вываживал, лодку отнесло ветром в сторону. На веслах подгребаю ближе к завалу и бросаю якорь. Нетерпеливо делаю заброс. Удар! На крючке щучка с кило. Снимаю, отпускаю. Заброс – удар. Это было какое-то сумашествие. Практически каждая проводка была удачной. Складывалось впечатление, что бросать можно куда угодно, зубастая была везде. Доставала мелкая, килограмма по два щука. Такую и даже больше просто отпускал. Открыв ящик, осматриваю приманки. Взгляд останавливается на финской, величиной с ладонь, колебалке фирмы “профессор”. Кончик спиннинга сгибается под тяжестью блесны. Сбоку, без резких движений, швыряю её в воду и быстро, пока она не коснулась дна, вращаю катушку. Устрашающей величины колебалка несколько отсекла клев мелкой щуки.
           Несколько раз менял место, когда казалось, что клев ослабевал, но все равно держался на мелководье. Подплыв к огромной сосне, лежащей в воде, снова заякорился. Ящик для рыбы почти полон. Пожалуй, еще один такой день и бочка будет забита филе. Половлю еще с час и – домой. Надо вернуться засветло, чтоб не возиться с разделкой рыбы в темноте. Не снимая проверенного “профессора” делаю заброс. Оп! Что-то тяжелое повисло на том конце плетенки. Идет тяжело, без рывков. Спиннинг выгнут колесом, плетенка звенит готовая вот-вот лопнуть. Подтаскиваю ближе к лодке. И тут я увидел ЕЁ. Просто бревно, а не рыба! Наверное, я растерялся. В голове промелькнула мысль – она ж в ящик не влезет, всю лодку займет! Мгновение щука стояла неподвижно. Казалось, что смотрим друг другу в глаза. Затем она неторопливо развернулась и поплыла от лодки. Визг фрикциона резко оборвался, плетенка провисла. Не было никакого ни рывка, ни удара. Кляня себя на чем свет стоит, вымотал плетенку. Вид у меня был наверняка идиотский. Плетенка была целой. А вот стальной поводок был перекушен (!?) примерно посередине. Или лопнул из-за моего разгильдяйства. Еще покидав около часа, поплелся домой. Крокодил, естественно, больше не клюнул.
          В лагере полный бардак. Был опрокинут даже стол. Стоявшая на столе миска с жареной рыбой и накрытая другой миской нашлась на самом краю поляны, возле леса. Понятно, похозяйничали местные жители. Только вот кто? Вряд ли белка, которую видел вчера. Не будет она лопать жареную рыбу. А может, северные белки – звери серьезные, не чета европейским? Ставлю стол на место и иду собирать разбросанные вокруг тарелки, вилки и прочие мелочи. Журнал сканвордов, взятый для развлечения и оставленный накануне на столе, превратился в горку размокших клочков. Складываю обрывки прямо в миску, сожгу в костре. И вдруг чувствую – прямо в спину мне давит чей-то взгляд. Первая мысль – медведь! Не по себе как-то. Медленно, не делая резких движений, поворачиваюсь назад. Из-под куста на меня внимательно смотрят любопытные глазенки. Совсем не страшные, озорные и веселые. Рыжий разбойник (лиса, конечно, женского рода, но это был нахалюга парень, по крайней мере, судя по характеру) не проявлял никакого страха перед венцом природы человеком, т.е. передо мной.
 - Ах ты, шкодник, паршивец хвостатый!
 И я сделал угрожающее движение в его сторону. Он чуть наклонил голову с торчащими ушами и клянусь – заулыбался! Такого издевательства терпеть было нельзя. Прыжок в сторону куста – и, “венец природы” растянулся во весь свой не малый рост. Лис не торопливо исчез в лесу.
           Наведение порядка, чистка и филирование рыбы, отмывание себя любимого было позади. Сытный ужин плотно осел в желудке. Горячая кружка чая, печенье с маслом и уютный треск костра. Что еще нужно? В темноте, левее от костра загорелись два глаза. Пришел, разбойник. Я взял миску полную рыбьих потрохов и шагнул в темноту. Потроха были специально оставлены для рыжего, был уверен – этот нахал еще заявится. Глаза исчезли. Поставил миску на землю и отправился спать. Мысль о щуке не давала покоя.

           Разгоняя клочья утреннего тумана, я крался на веслах к заветной сосне. Тихонько плеснул якорь. Озябшими пальцами цепляю уловистого ”профессора”. Правда, ярко желтого, белого уже крокодил откусил. Первый бросок. Плеск тяжелой блесны. Охота началась.
           Должна же она жрать? Солнце клонилось к вечеру. Щука клевала исправно, такое впечатление, что стоит она на мелководье стройными рядами. А той, желанной, все не было. Ловить на одном месте порядком надоело, тянуло сменить место. Но как же крокодил? Наверняка здесь. Сидит под сосной и смеётся. Может, от ”профессора” шарахается? Так я ей воблеров всех что были подсовывал, даже уж очень экзотических окрасок. Уныло оглядываю спиннинг. Хоть ящик и полон, а радости нет. Кину еще несколько раз – и домой. Не хороший бросок, со злостью. Колебалка зависла на ветках, торчащих из воды. Рывок, второй – никакого результата. Вытягиваю спиннинг в одну линию с плетенкой и осторожными рывками пытаюсь сорвать с веток приманку. Подплыть на веслах и просто снять – даже в голову не пришло. Силой сорванная блесна тяжело плюхнулась в воду. Дальше я плохо помню. Казалось, на месте падения железки возник водоворот, на миг показалась гигантская спина, разворот с неимоверной грацией, визг фрикциона – и тишина. Я, как статуя, стою и держу спиннинг над головой двумя руками горизонтально над водой. Опомнившись, быстро сматываю плетенку. Сердце ёкнуло, на том конце что-то уперлось…
           Разочарованию не было предела. Завела зараза за ветки под водой. Зацеп был качественный. Промучавшись не менее получаса, не чувствуя пальцев от ледяной воды, плюнул и обрезал плетенку. А вместе с ней и последнего ”профессора”.

           Это была навязчивая идея. Сегодня последний полный день отданный рыбалке. Полузатопленная сосна – алтарь, культовое место. На спиннинге – толстенная плетенка в пластиковой оплетке. Я на неё в Астрахани сомов без стального поводка ловил. Наверное, её устрашающая толщина отпугнула более осторожную рыбу, так как клев явно ухудшился. Но это было не главное. Все равно сегодня вся рыба отпускалась. Мне нужна была ОНА.
           Ближе к вечеру – удар, бланк согнулся в дугу. Слишком долго я её ждал. Слишком долго ворочался по ночам, ощущая рвущийся в руках спиннинг.
           Волнения не было. Аккуратно выкачиваю, подматывая катушкой плетенку. Её не порвать! Щука, как будто тоже устав от многодневного поединка, идет тяжело, но без сюрпризов. На миг мелькнула мысль – а если бы она сделала свечку? Это ж целый дельфин! И вот я её вижу. Застыла и она, и я. Как и в первый раз, смотрим друг другу в глаза. Мне показалось – долго смотрим. Прикидываю, как удобней затянуть в лодку. Даже багорик приготовлен для этой цели. А щука, до этого стоявшая совершенно спокойно у поверхности воды, стремительно сорвалась с места. И сорвалась в сторону лодки! Сом часто подныривает под лодку, у щуки я такое видел впервые. Еле успел перевести плетенку над бортом на другую сторону. Крокодил уходил к центру озера. Визг фрикциона превратился в вой, шпуля бешено вращалась. В мгновение ока все метров восемьдесят плетенки были вымотаны. Удар – плетенка просто вырвана с катушки, а в руках сломанный пополам спиннинг…
          Отдыхать – не работать, время пролетело быстро. Сегодня вернулся в лагерь ближе к обеду. Начну потихоньку упаковываться, завтра с утра двинусь назад. Выйти решил на день раньше, чем планировал, север показал свой капризный характер. Наготовлю праздничный стол, с учетом, чтоб осталось и на дорогу. В пути уже готовить не буду, так, только чайку вскипятить. Продуктов хватило с излишком, лишний вес только таскал. День был солнечным, ясным. А утром под ногами в траве хрустел иней. Коротка северная осень. Загрузил в лодку вещи, которые не понадобятся сегодня. Центральное место занимала бочка с засоленным филе. Но не скажу, что рыбалка была отменной, не было полного удовлетворения. Щуку взял на четырнадцать килограмм. Но вот та.. Она просто издевалась надо мной, от результата хотелось плакать. На следующий год обязательно сюда вернусь.
           Порадовал окунь, потянувший при взвешивании больше килограмма. А вот за хариусом так и не смотался. Конечно, много осталось мест, где хотелось бы порыбачить. Но – видно в другой раз. За сборами незаметно подкрался вечер. На столе стояла тарелка с жареным судаком, вареная картошка со сливочным маслом и политая золотистым лучком. И то, и другое заготовлено впрок, с учетом обратной дороги. Стояла открытая литровая банка ассорти – с маринованными огурчиками, помидорами и болгарским перцем. Последняя, её берег специально на “отвальную”. Порезано сало, с розовыми прослойками мяса, немного сухой домашней колбасы. Почищен и разрезан на четыре части репчатый лук. Миска жареных, опять же с лучком, грибов. Над всем этим великолепием высилась бутылочка “Ржаной”. Конечно, все это в одиночку не съесть, но так приятно когда полон стол… Наливаю две полные стопки. Привычно подхожу к воде.
 - Ну, привет, собутыльник! На здоровье, тебе, дядька Водяной!
 Выливаю одну стопку в воду, вторую глотаю одним махом и иду к столу. Подцепив грибочек, наливаю снова стаканчик по края. В голове зашумело. Вкус жареного судака был выше всяких похвал. Ну как за это не выпить?
 Опрокидываю очередной стаканчик, ставлю пустой на стол и вздрагиваю. Напротив меня, через стол на пеньке сидит дед. Тщедушный такой, лысоватый, но с окладистой, ухоженной бородой.
 - А я гляжу, когой-то в нашу глухомань занесло. Ты кто будешь, человече?
 Открыв рот, хлопаю глазами. Как подошел – совсем не понятно.
 - Ну, дед, ты даёшь! Так, ведь и до инфаркта довести можно. Ты то, откуда
 здесь?
 - Живу я тут, недалече. А ты, вижу, промыслом занят? Что ж так
 мало взял? Край богатый, рыбки хватает. Али не вышло что?
 - Да нет, все вышло. И рыбы много здесь. Ловил так, для себя. А где вы
 живете дедушка? Деревень на карте ведь никаких нет?
 - Вот пристал. К тебе гость на огонек зашел, а ты с вопросами глупыми. Накорми, напои, а уж потом и разговору время.
 - Конечно, дедушка!
 Честно говоря, дед появился уж слишком неожиданно, я просто растерялся. Заметался, быстренько поставив чистую тарелку с вилкой перед дедом. Налил водки в стаканчики, достал по маринованному помидору себе и гостю, положил жареной рыбы. Дед с интересом наблюдал за моей суетой.
 - Может, на стул присядете? Удобней со спинкой будет.
 - Сиди уж. Мне так привычней. – отмахнулся он от меня.
 Чокнулись, выпили. Дед одобрительно крякнул и ухватил помидор двумя пальцами. Чуть прикусив, быстренько разлил по второй. Ни чинясь, хлопнули. Спохватившись, лезу в рундук. Там еще осталась домашняя сухая колбаса и сало. Нарезал тонкими ломтиками, горкой выложил на тарелку.
 - Вот, что не отнять у вас, у людей, умеете вы покушать.
 Чуть присолив картофелину, дед вилкой разломил её на две части. Ел он много, с удовольствием, вкусно.
 - Суетливые, бестолковые. Жить больно торопитесь, потому и век ваш короток.
 По его сигналу рукой, быстренько наполнил стопки.
 - Уж сколько здесь людишек погуляло, полегло. И родня твоя, тож здесь бродила.
 Он внимательно посмотрел на меня.
 - Из казачьего, вижу, рода?
 Ошеломленно киваю головой. Откуда знает? Прадеды мои и правда, из кубанских казаков.
 - Всё воевали, землю делили. Только вот жить никто здесь не остался. И другим не дали. Порушили покой лесной, мало кто в родных местах остался. А лес без жителей – без души, пустой.
 Что-то я не понимал деда.
 - Извини, дед. Вас как звать?
 - Как, как, - заворчал он, - так и зови – дед, дед Лешак.
 - Лешак? За что ж вам кличку такую дали?
 - Почему кличку? Леший я.
 - Леших – не бывает.
 Дед с интересом посмотрел на меня, кивнул на стопки. Разлил, мельком подумав – не слишком ли скорость набрали?
 - И русалок не бывает?
 - Нет.
 - И кикимор лесных?
 - Не бывает, - мотнул я головой.
 - И водяного?
 - Нет, не бывает! – и осекся.
 - А с кем же ты, мил человек, неделю пьянствуешь?
 Да, поймал дед за язык. А откуда он знает? Никогда никому не рассказывал, что на рыбалке всегда рюмочку водяному в воду вылью. Даже в компании, тайком плесну. А рассказать кому – стеснялся.
 - Рот, то, закрой. Водяной и рассказал.
 Рот я закрыл. Без всякого сигнала деда налил по стопке. Выпили.
 - Так, может, это, к столу его? - наверно пьян, бред уже несу.
 - А нужен он здесь, мокрый, тиной воняющий? И рыбу жареную точно есть не будет, сырую, ему видишь, подавай! Да поучать начнет, гундосить…
 - Дед!
 - А?
 - Не договариваешь что-то.
 - В ссоре мы с ним. Скучаю без него, старого - вонючего. А как встретимся – обязательно пособачимся…
 Дед досадливо хлопнул себя ладонями по коленям.
 - Ты, это… Налей ему. Пусть его…
 Дед махнул рукой. Налил. Со странным чувством подошел к воде. Выпил сам и вылил стопку в воду. Вода ласково, словно ладошкой погладила, плеснула на пальцы ног. И вдруг я поверил. И в Лешего, и в Водяного. И в кикимор лесных, и в русалок речных.
 - Дед, так далеко все-таки живешь?
 - Не, рядом тут.
 - Рядом, это сколько? Километр? Десять?
 Лешак вздохнул.
 - Эх, люди, люди! Не все расстояния километрами меряются. Жили мы вместе много веков. А потом разошлись наши пути… Память у вас такая же короткая, как и жизнь. Теперича вы в своём мире живете, мы в своём. Да я, в места, где родился и вырос, еще иногда захаживаю. Вы уж нас и не помните, сказками называете. А у нас старики помнят…
 Долго мы просидели за столом у костра. Интересно Лешак о лесах, болотах и реках рассказывал. Моей жизнью интересовался. Головой только качал, слушая о городах, автомобилях, самолетах. И не понять было – одобрительно или нет. Что он уж точно нахваливал – так это водку и закуску к ней.

          От солнечных лучей в палатке было душно. Расстегнул замок и вылез наружу. Первое во что уперся глаз – чисто убранный стол и три пустые бутылки из-под водки. И не было никакого пенька возле стола. Приснилось?
           Нет. Три бутылки – явный перебор для одного. И кастрюля с картошкой пуста. Всё еще сомневаясь, потихоньку сворачиваю лагерь. Солнце уже стоит высоко, когда последняя растяжка на тенте застегнута. Якорь и тоненький тросик – все, что связывает меня со ставшим таким родным местом. Обошел еще раз стоянку. Чисто, как будто и не жил здесь никто. Немного грустно. Под куст ложу подарок – бутылку водки, несколько банок тушенки и банку солянки. Пусть будет деду. Подшутил он надо мной знатно, но по-доброму. Капитан у румпеля. Прощальный взгляд на берег, приток. Рокот мотора – и река встречает меня мелкой волной.
           Обратный путь был легок и приятен. Спокойная, без ветра, с ясным, но нежарким солнцем погода. Стремительно летящий по течению ”Кайман”, к тому же значительно облегченный. Все закладки так и ждали меня не тронутыми. И вот – цивилизация. Старушка на лавочке. Опять же приятное удивление – возле покосившихся изб стоит вездеход. Хотя по договоренности он должен был приехать только завтра к вечеру. Как потом выяснилось, хозяин вездехода решил приехать на день раньше, чтобы то ли поохотится, то ли порыбачить. Выяснить подробней не удалось, по причине страшного похмелья последнего. Разгружаю и укладываю вещи в вездеход. Снимаю двигатель, мою, сушу и разбираю лодку. Все уложено. Впереди часов семь тряски до большого села. Там перегрузка вещей уже в свою машину – и трое суток по трассе до дома.
           Стою на берегу реки. Окидываю прощальным взглядом её течение, тайгу по берегам. Пытаюсь запомнить, впитать в себя всю красоту северного края. Иду к вездеходу. На ходу, прощаясь, киваю старушке. И останавливаюсь как громом пораженный.
 ”Ты когда в деревне будешь, привет передавай, подруге моей, Марфе Кирилловне”.
 - Марфа… Кирилловна?
 Степенный кивок, вопросительный взгляд.
 - Вам привет… От деда, деда Лешака.
 В памяти навсегда остался добрый, лучистый взгляд добрых старушечьих глаз.

 Прошло несколько лет…

          Высокий обрыв над рекой. Затухающий костер. На противоположном берегу в окошке деревенского дома горит свет. Не спится кому-то. А я накрылся спальником и с удовольствием вытянулся на самонадувающемся коврике. Лодка внизу. Сон легок и приятен. Завтра рано вставать – рыбалка.
            На пеньке сидит дед. Тщедушный такой, лысоватый, но с окладистой, ухоженной бородой. Почему-то не удивляюсь. Молча сидим. Знаете, так бывает – просто помолчать, это больше чем бестолку трепаться. Помешав угли, ставлю чайник прямо на них. В зрачках деда заплясали язычки пламени. Он неотрывно смотрел в огонь. Все так же молча, разливаю чай, протягиваю ему кружку. Длинные корявые пальцы, не боясь обжечься, обхватывают угощение…
           Проснувшись, не поехал я ни на какую рыбалку. На поляне появилась шумная компания с пивом, чипсами и магнитофоном. Магнитофон горланил так, что отдыхающим, чтобы общаться приходилось орать. Не слышно ни пения птиц, ни шороха леса, ни плеска воды. Цивилизация, твою мать. Со злостью собираю лодку и гружу в машину. Через два часа буду дома. Ох, какой будет скандал…
           С годами мы становимся умнее. Все меньше способны на необдуманные, продиктованные душой, а не разумом порывы. Становимся умнее, но не моложе. Годы летят быстро. Не попал я на озеро ни на следующий год, ни после. Все какие-то дела. А потом вроде как и стар стал, одному по тайге шататься.
           Скандала не было. Что-то почувствовала умница жена. Выслушала, вздохнула.
 - У тебя диабет. Да и не мальчик уже. Справишься?
 Махнула рукой и пошла собирать мои вещи.
 Прощание.
 - А может мне с тобой?
 Стараясь не обидеть, мотаю головой, обнимаю и тороплюсь за руль.

           Причала не было, наверняка снесен одним из весенних паводков. Изрядно поседевший капитан занял своё место. Годы. И лодка, и мотор стали тяжелее. Канистры оттягивают руки. И Марфы Кирилловны нет на лавочке. Запел свою песню мотор.
           Оживала, разворачивалась и пела душа. В навигаторе бережно хранился маршрут прошлого путешествия. Даже канистры закладывал в те же точки. Весело бежал “Кайман”, возвращая хозяину самое дорогое – молодость.
           Первая ночевка была на том же острове, что и в первый раз. И с дядькой Водяным не забыл выпить. Уж не потому ли, не подсунул он на следующий день острый подводный камень под винт?
           Я спешил. Времени было в обрез. Три дня пути по дорогам России. День – на вездеходе от села до реки. Два дня рекой. Два дня (!!!!) рыбалки. И в обратном порядке домой. И, не дай бог, опоздаю на свадьбу. На свадьбу, на которой буду не женихом, не дружкой. Сватом.
           Берегли меня видно дядька Водяной и дед Лешак. Погода стояла прекрасная, солнечная. Вот и приток. Ставлю на старом месте палатку. Тент не натягиваю, да и стол со стулом не брал. Обхожу поляну. Под кустом нет ни водки, ни тушёнки. Улыбаюсь. На небе появились первые звезды. Крупные, яркие. Возле костра на подносе накрыт стол. Допоздна чего-то жду. Спать неохота. Завтра ведь за крокодилом!
           На сосне изрядно поубавилось веток и ствол почернел. Щука ловилась одна за другой – не оскудело лесное озеро. А вот та, ради которой сюда примчался – так и не показалась.
           Пол ночи я просидел у костра глядя в огонь. Стоял на берегу у воды. Поставил миску с потрохами у куста на краю поляны. Тоска. Щемящее чувство – еще день и расстанусь с этими местами НАВСЕГДА.
           Утром спиннинг был отложен в сторону. Я натянул на себя подводный охотничий костюм ”Picasso”, грузы, ласты и ружьё той же фирмы – в лодку. Маска и трубка в рундуке. Костюм обтянул тело, вернув ему юношескую стройность. Держись, крокодил!
           Лодку заякорил подальше от сосны. Одел пояс с грузами, кукан. Промыл маску и натянул ласты. Вода была чистой, видимость никак не меньше метров трех. Ныряю и медленно плыву вдоль дна. Глубины здесь небольшие, поэтому грузовой пояс одел потяжелее. Несмотря на груз, ощутимо тянет вверх. Выпускаю ртом несколько воздушных пузырьков. Тело прижало к дну. Вижу хорошую щуку, килограмм на пять, не меньше. Она стоит в пол воды, хвост чуть ниже головы. Грудные плавники мелко трепещут – красавица готова сорваться с места в любой миг. Но не хочу шуметь, пугать ту, ради которой приехал. И доводы что прошло много лет – башкой не воспринимаются. Выныриваю и осматриваюсь. Сосна совсем не далеко. Хорошенько продышавшись, без всплеска ухожу под воду. Увидев ствол, практически замираю, буквально по сантиметру продвигаюсь вперед. Не двигаю головой – любое движение испугает рыбу, поэтому вращаю только глазами. Под стволом сосны глубокая промоина. На ярко желтом песке черным силуэтом торпеды стоит щука. Огромная, к тому же еще и увеличенная водой. Замираю. Сердце готово вырваться из груди. Лишь бы его стук не спугнул рыбу. Чуть-чуть. Ещё чуть-чуть. Можно стрелять. В вытянутой руке ружьё, промахнуться по этой громадине невозможно. Щука шевельнула огромным, как веер хвостом и приподняла туловище. Теперь мы смотрели друг другу в глаза. Выстрелить я не смог. Опустил руку с ружьем. Легкие требовали воздуха. Еще мгновение мы смотрим друг на друга. Взмах ластами и я на поверхности. Отдышавшись, опять ныряю. Конечно, щуки на месте не было. А на подводной ветке висела изрядно проржавевшая колебалка. Колебалка  фирмы “профессор”. Мой самый главный трофей этой поездки.