Жизнь сцена и подмостки одновременно

                «Жизнь – настоящий театр, а не подмостки,
                до сих пор не могу в это поверить».

                Хотите верьте, хотите проверьте!
                (из серии короткие встречи)

   Меня всегда тянуло к искусству: поэзии, художественному чтению и пению!
В школьной характеристике было написано: «Женя любит писать стихи, активно участвует в художественной самодеятельности». Я всегда  чувствовал, что всё это,  одно из моих предназначений, которое живёт параллельно с реальной прозой. Вдруг, отчётливо проявляясь, то исчезая, под влиянием,  всё той же неизбежной реальности.  Может быть, ещё не всё потеряно?
   Как сейчас помню, однажды меня, мальчишку – подростка, остановили в Юсуповком садике, что на Фонтанке, и пригласили на кинопробу, на Лен. Науч. Фильм, что  на Крюковом канале. То ли уж я такой, не вышел лицом, то ли, режиссёр – постановщик не знал, что собственно он собирается снимать, одним словом,
-«мальчик, возьми, наклонись, подними грибочек, удивись ему и посмотри задумчиво в  кадр»!
   Что я и пытался сделать, с присущим мне наивным артистизмом, воплощая в жизнь замысел режиссёра,  в присутствии  многочисленных ассистентов. Но, по-видимому, не столь удачно.  Потом мне выдали гонорар, какие-то, не помню точно, деньги за потраченное время,  за вычетом  денег за испорченную плёнку.
   С тех пор, моя мечта, стать артистом, резко пошатнулась. И я, ещё долго выбирал себе, подходящую профессию, всегда при этом, выявляя артистические способности, но пока только в художественной самодеятельности.
   В итоге, была избрана профессия военного-врача , года за два до поступления я об этом объявил во всеуслышание. А 1965 г.  поступил в Военно-медицинскую академию, где все свои артистические способности шесть лет  безвозмездно  отдавал академической сцене в КВН-ах и импровизированных капустниках на одной сцене с будущим театра, т.е. я не был одинок, там же обитал будущий колоритный артист БДТ им. Товстаногова, Андрей Толубеев. Вот мы с ним на сцене и оттачивали своё  мастерство. И ещё в театре им. А.С.Пушкина.у И.О. Горбачёва.
   Но вот однажды судьба преподнесла мне настоящий подарок, мне довелось разыграть маленькую антрепризу прямо на улице Горького, кто помнит, теперь это Каменно - Островский проспект. И моим партнёром был никто иной, как сам мэтр сатиры Аркадий Исаакович Райкин.
   Дело было в раннюю пору осени, когда ещё прощающееся летнее тепло удерживает, не избалованных жарой ленинградцев, на улицах. Поскольку я был военным слушателем, то мы ходили в наряд, в том числе и в патруль, в качестве помощника начальника военного патруля. Мы, сообща, выискивали нарушителей воинской дисциплины, бороздя многочисленные улицы,  проспекты и закоулки любимого города.
   Я, как ни странно, всегда отличался умом и сообразительностью, а так же словоохотливостью, как птица говорун из мультика «тайна третьей планеты». Что уж я говорил начальнику патруля, чтобы он отпустил меня на 3 часа  по своим делам , не помню, но эта затея  мне не удалась.
   Так, вот, патрулируем мы по Каменно – Островскому проспекту и вижу, стоит Аркадий Исаакович Райкин с кем-то прощается. Я радостно показываю начальнику моего патруля,
-«обратите внимание, вот там  Райкин Аркадий Исаакович».
-« а ты его знаешь»? кто меня дёрнул за язык сказать,
-«Да»!  В продолжение к сказанному, я быстрой походкой направился  навстречу Аркадию Исааковичу и, улыбаясь, как майская роза, извиняясь всем своим видом, говорю:
-«Здравствуйте, Аркадий Исаакович»! он протянул мне руку и его тёплое рукопожатие, вернуло мне силы и уверенность. Я представился, слушателем военно - медицинской академии и поклонником его таланта.   
-«Какая радость, Аркадий Исаакович, вижу вас и не на сцене, а вот так запросто. Пускай вы меня ещё не знаете, но мы уже знакомы. Правда? А вот начальник патруля не верит, что мы знакомы».
   И тут он погрозил начальнику моего патруля пальцем. Я что-то ещё говорил, воодушевляясь присутствием кумира всей страны, спросил о здоровье.  А он поинтересовался, как кормят в академии, и как  учёба . Чем ни папа? Ответы его удовлетворили. Голос его звучал мелодично, мягко, по-домашнему тепло, расставаться с ним не хотелось, но приличие требовало.
-До скорого, Аркадий Исаакович!
   Более нам не суждено было встретиться, он вскоре переехал в столицу,  а я, после окончания академии на Крайней Север, все равно встреча задела и не отпускает уже много лет. Но самое неожиданное, когда я весь из себя, вернулся к начальнику патруля, он чистосердечно и с удивлением пожал мою руку, принимая на себя часть душевного тепла оставленного  великим мастером советской эстрады, и сказал,:
-"свободен до вечера»!
   Второй раз команда не потребовалась и Я, не мешкая, слинял по известным только мне причинам.
   Какое счастье, что и в серой жизни есть мимолётные встречи, вспоминая которые испытываешь неподдельную радость и душевный подъём. Именно такой была встреча с Райкиным.
   Артистом я так и не стал, но всю сознательную жизнь меня преследует неразрывная связь с её служителями, в том числе и знаменитыми на всю страну.   

                Записано  по памяти 01.03.10.