Лилит

Черный снег ложился крупными хлопьями, сливаясь с черными волосами женщины. Она сидела на бревне, на коленях лежал длинный меч. Снег падал на сгорбленную спину, не таял. Женщина старалась не поднимать голову, чтобы не видеть поле, усеянное трупами. Или живыми людьми, но быстро замерзающими. Нет, не людьми, ангелами. И демонами. Они лежали рядом, а между телами появлялись ледяные красные мостики.
Черноволосая женщина съежилась сильнее, но не от холода. Жар оконченной битвы не давал застыть сильному телу. И все же ее трясло. Черный снег шел в третий раз.
Он шел лишь в Долине битвы Сил. Долине Смерти Надежд. Где в третий раз умерла и больше не возродится душа первой женщины.

Существуют лишь две силы: Темная и Светлая. И нет промежуточных, неких серых, о которых так любят твердить земные мудрецы. На этот раз Лилит не билась ни за одну из сторон. Она просто билась. Яростно и безжалостно уничтожая тех, кому когда-то принадлежала. Но не была ни ангелом, ни демоном. Она всегда была Лилит. В этом имени звучало все, услышавшие его неизменно поднимали головы и отводили глаза в сторону. Странно. Ведь она была до безумия красива.

Ангел смотрел жестоко. Его меч почти касался горла черноволосой женщины. Ее меч покоился за спиной. Кроме него за женщиной стояла армия демонов.
- Лилит, уходи.
- Разве вам не будет скучно без меня?
Женщина насмешливо прищурилась и изогнула стан.
- Не понимаю, почему Он создал тебя такой…
- Я знаю… что вскоре отвечу на этот вопрос! А теперь ответь на мой. Почему ты не отпустишь меня? Почему не дать мне просто уйти? Я больше не появлюсь в раю, я не стану лезть в ваши дела. Ты лишь перебьешь свою братию, Михаил. И мою. Но разве стоит идти на такие жертвы ради формального следования долгу?
- Мы Добро, Лил, помни это.
- Помню, - жестоко отчеканила женщина. – И сам Дьявол не заставит меня это забыть.

Черноволосая женщина легко развернулась, взметнув волну черных, словно непроглядная ночь, волос. Не отдававших рыжиной, не с синим отливом, просто черных. А потом засвистели мечи. Стальные вихри взметывались и опускались, оставляя жертвы этих самых безжалостных стихий, ибо ими управляли борцы Идей.
Лилит перевела дыхание. Теснота безжалостной битвы сменилась внезапной пустотой. Она прошла по полю, ступая по трупам бывших соратников и противников. Ибо смерть ставит всех в равное положение относительно живых. И желающих жить дальше. Тогда черный снег пошел впервые. Лилит взглянула на небо. Снег, черный холодный снег. Холоднее, чем обычный белый. Он жег нестерпимым огнем, от безжалостных укусов которого хотелось взвыть, закричать, кататься по поляне. Это была не пустяковая физическая боль. Но Лилит молчала, провожая то, что искала. Пустота внутри разливалась стремительно, причиняя невыносимый ужас невозвратимой потери. Да, мир стал проклят вместе с проклятием того, что было так долго смыслом жизни.
Черноволосая женщина повела узкими плечами и ушла, не оглядываясь. Скрылась в заснеженном лесу.

- Давно тебя не видел.
- Так сделай выводы.
Михаил смотрел на самое совершенное творение и думал, что Творец увлекся красотой, как внешней, так и внутренней, но забыл о том, чего стоит эта красота. И, уж конечно, не думал, сколько крови прольется ради нее.
- Мы не сможем принять тебя.
- Мне и не надо. Лишь позволь сражаться на вашей стороне.
- Грядет новая эра, эра, начало которой вознаменовала смерть Иисуса, но уверена ли ты, что на смену не придет новая эра? Не берусь предсказать, куда повернешься тогда, да мне и не нужны клятвы в вечной верности. Но сможешь ли поднять меч на тех, кто были твоими подданными?
- Ненавижу слуг. А больше их – только рабов.

Тонкие ноздри дрожали, выдавая гнев женщины. А черные глаза горели неугасимым пламенем борьбы. В них звучал призыв к битве, иногда там сверкало красным, словно кровь уже хлестала из перерезанного горла противника. Ибо ее жизнь была битвой.
- Когда-нибудь не останется противников Лилит. Тебе не с кем будет сражаться.
- Знаешь, что такое мои сражения? Бегства… От Самой Главной Битвы. Дорога к ней будет усеяна трупами, и ведь я выбрала самую длинную. Ибо больше всего на свете боюсь неизвестного. А мой противник ведом лишь Ему… Ты примешь меня?
- Да. Я сочувствую тебе, Лилит. Но знай, что за той битвой будет наблюдать весь мир. Потому что после нее, возможно, наблюдать будет некому.

Она стояла в первых рядах. Демоны напротив перешептывались, каждый спешил указать соседу на черноволосую женщину, рука об руку стоящую с Михаилом.
«Предаст? Что тогда? Сможет ли одна женщина изменить ход битвы? Да, так как здесь одна обозначает не количество, а единственность. Подобной ей не будет. Опять мысли не в ту сторону. Перед битвой он думает о женщине. То есть о демоне, неважно, что бывшем. Увидев однажды нечто, человек может неосознанно строить поступки на основе прочувствованного в тот момент. И самое страшное, он часто и не подозревает об истинных причинах поступка, поясняя его логическими выводами. А если следовать чистой логике, доказать можно что угодно.»

Михаил прямо посмотрел на Лилит. Прямая спина, волосы цвета воронова крыла покорно лежат на спине. Совершенство. Оформленная мечта воплотилась в идеал. Предательство и ложь чужды для нее, она создана по-другому. Идеальная женщина, общество которой не смог снести не то что мужчина, но и даже ангелы. Огонь в крови черноволосой женщины способен воспламенить что угодно, и они испугались за сохранность рая. Ей дали свободу, и она ищет цель, которая превратит ее в покорную и страстную служительницу. Только ей тяжело найти цель под стать себе.
- Ты не так давно сражалась рядом с ними, а теперь поднимаешь меч против.
- Не с ними, а рядом с ними, Михаил, - спокойно ответила Лилит. – Они сражались за то, что и я, вот мы и стояли рядом.

«Ей незнакомы подлость и предательство, вероломство и коварность. Наверное, такой задумывалась женщина, но тому, кто считает себя идеалом, тяжело ужиться с настоящим совершенством. Ты совершенна, а мир нет. Потому то ты отчаянно пытаешься изменить его, подделывая под себя, то в отчаянии срываешься и творишь деяния похуже Сатаны. Ты нелогична и непредсказуема. Я тоже тебя люблю… Но никогда не подпущу…»
- Будь ты проклята!
Даже Михаил вздрогнул от крика со стороны темных войск. Архангел бросил торопливый взгляд на бесстрастное лицо Лилит.
- Даже проклятие Сатаны будет пустым звуком по сравнению с тем, на что обрек меня Творец. Чего он желал? Есть ли для него понятие Благо? Нет, Он просто творил, не задумываясь о последствиях… Впрочем, тот, кто делает кукол, имеет право давать им любые роли и расписывать характеры и судьбы.
- Не богохульствуй, - сказал Михаил, осторожно кладя руку на меч.
- Даже Сатана готов пасть перед ним на колени, хоть и ставит против войска. Наверное, я кукла-ошибка. Что ж, игрушки не виновны в действиях создателя. Они могут только вымещать боль на собратьях.
- Ты уходишь?
Лилит покачала головой.
- Эту битву я сражаюсь рядом с вами. А потом уйду.

Пустое поле покрывалось слоем снега. Он закрывал безжизненные тела, забирая их навеки. Но некоторые снежинки не успевали выполнить долг – стремительно таяли на горячих ладонях и лице неподвижно лежащей на спине женщины. Свет и Тьма в ее душе слились в серое пятно. Пламя плясало, но не причиняло боли. Нечему гореть. Погасли искры, улетевшие слишком далеко. Одинокая звезда в бесконечной Вселенной не желала взрываться новой жизнью.

Михаил смотрел в черные глаза. Лед и ярость. Пламя, замороженное во льду. В этом ледяном слое он видел отражение своих глаз – безнадежность и усталость.
- Уходи, Михаил. Это не твоя Битва.
- Нет. Долг.
- Долг?! Перед кем?! – закричала женщина.
Лед в одно мгновение затрещал и осыпался. Меч вылетел из ножен.
Силы и ярости, которые вкладывала Лилит в каждый удар, хватало бы для сруба одним взмахом молодого дубка. Михаил не сдвигался с места, только подставлял меч. Резким движением Лилит вогнала меч в ножны за спиной. Лед нарос снова.
- Этот мир материален. Наши мечи, мои волосы, кровь… Все это можно потрогать. Люди, жалкие люди бьются за земли, женщин, власть – которая тоже выражается в итоге в материальных вещах. За что режете друг друга вы, олицетворения? Добро и Зло, Ангелы и Демоны – вы все считаете себя правыми. Вы бьетесь не за Творца, а за свои убеждения. Куклы ожили и стали думать примитивными умишками!
- Эти куклы способны думать, следовательно, развиваться. И знают, по чьему образу и подобию созданы.
- Ты говоришь о людях. А вы – автоматические куклы. С вечным заводом. Если не давать работы – заржавеете.
- Отстаивание утверждений, пусть и ложных, тоже стоит немало. Пусть ищут люди, а наши армии будут проливать кровь в вечном споре. Знаю, все решат именно они. Странные земные существа…
- Так каково же ваше предназначение? – горько спросила Лилит.
- Память. О том, что существует Добро. Что за него надо биться. Что существует Зло, с которым надо бороться. Ты права, мы вечное олицетворение Творца на Земле. Олицетворения его заветов и ошибок. Того, что он существует.
- А каково же мое предназначение… - прошептала бледная Лилит. –
Михаил покачал головой.
- Думаю, даже Он этого не знает, Сотворенная из Лучей Божественного Света. Ты творение его души, а чего она хочет, мало кто знает. А если и знает, то не понимает. Даже Творец, ибо созданы мы по образу…
 - А я хочу и знать, и понять. Еще раз повторяю – уходи.
Черные волосы взметнулись от резкого поворота  и рухнули на спину роскошным водопадом.
Затрубил рог. Зазвенел воздух от яростных криков.

Михаил ощутил, что темное войско словно сминается, не в силах противостоят напору. Меч заблистал еще быстрее и напор ангелов стал увереннее. Тень черных крыльев легла на ряды. Последнее, что видели падающие ангелы – пламя черных глаз. Толпа демонов взревела, видя Лилит во главе войска. Теперь они теснили ангелов.
Лилит развернулась, и под ударами меча стали падать демоны. Обе стороны пришли в смятение. Черноволосое творение Всевышнего не трогала ни одна сторона, слишком сильный союзник. Она же холодно убивала всех, удерживая в равновесии весы битвы.
Теснота вокруг превратилась в пустоту. В свободу, замкнутую душой. Тишина вползла в душу, где перестало потрескивать пламя.

Лилит легла в снег. Куклам надо, чтобы с ними играли. А она – ребенок, который никогда не вырастет.