Что за радость в радости, если не с кем ее раздели

«Что за радость в радости, если не с кем ее разделить»?
Непоседливым людям всегда всё интересно. Моя давняя подруга и нынешняя коллега по политеху – из таких. Она, член Союза писателей и бывший тележурналист, все время чему-то учится, в чем-то творческом участвует. Ее любознательности хватит даже не на двоих или троих, на десятерых. Только что она «отыграла» в сочинительский марафон «Ни дня без… строчки», то есть страницы. А теперь носится по городу и его окрестностям в поисках интересных фотосюжетов на заданные темы. Накануне Мужского дня у меня образовалось два свободных часа (короткий день, последнюю пару у студентов отменили) – ни туда, ни сюда: в театр еще рано, а домой уже поздно. Вот я и увязалась с ней на ее фотоохоту на Петроградку, где она при десятиградусном морозе, ветре и изморози собиралась искать «итальянские темпераменты». И сказала, что найдет – чуть поодаль от станции метро «Горьковская». А она слов на ветер не бросает.
В Александровском парке, пустынном при «непереносимом» питерском морозе, аж в восемь градусов (а сибиряки в Иркутской области, где недавно побывала моя легкая на подъем мама, при минус двадцати семи градусах с удовольствием ездят на пикники и катаются с горок на санках и лыжах в окрестностях Нижнеудинска!), мы быстро нашли стойких бронзовых «Архитекторов Санкт-Петербурга» – забавную скульптурную группу словно вышедших в парк отдохнуть и посовещаться на свежем воздухе великих зодчих в натуральный рост. Они расположились за бронзовым столом и около него, словно приглашая зевак к себе в компанию, и стул свободный для них припасли. Ну, как не присесть? Тем более по правую руку от Тома де Томона? А потом было трудно удержаться, чтобы не сунуть нос в лежащий на столе листок, приобняв за плечи двух великих итальянцев – Трезини и Росси! Думаю, я согрела их слегка, все-таки для нашей зимы они слишком легко одеты! Но архитекторы оказались холодными и закаленными, что наши, что иностранные. И продолжали незыблемо сидеть на морозе! А я с завистью вспомнила теплую скульптуру самой любимой шведской актрисы Маргарет Круук около театра в Стокгольме, которую без стеснения обнимают все, кому ни лень, что особенно приятно в морозные январские или февральские дни. Жаль, что ни один из зодчих не мог поделиться со мной своим теплом с холодный ранний зимний вечер… Но статных бронзовых мужчин, пусть и холодных, было соблазнительно много, к каждому хотелось подойти. Сфотографироваться, положив руку на плечо замершему в задумчивости Захарову, как на традиционной семейной фотографии 1940-х годов. Или пошутить вместе с Воронихиным, скопировав его позу и жест.
Подруга увлеченно запечатлевала скульптурную группу с разных сторон, попутно щелкая и меня, когда я настырно влезала в кадр, а она все время спрашивала: «И чья сегодня фотосессия?». Окончательно замерзнув, мы двинулись через Троицкий мост к Дворцовой площади, где можно было заснять архитектурные творения «итальянского темперамента» – Зимний дворец (Бартоломео Растрелли), арку Генерального штаба (Карл Росси), а по дороге к мосту – и Петропавловский собор (Доменико Трезини). Но прямо напротив крепости попался нам дивный колодец желаний – с волшебными цветами, очаровательными девушками и колдовскими свойствами. Около него надо было загадывать желания. «И что для этого надо делать?» – невольно, словно ребенок, спросила я. «Наверное, плюнуть в него», – задумчиво ответила подруга, пожав плечам. Мы обе засмеялись от безобидной шутки. Плевать не стали, не зря же всегда считалось, что это неверное действие, «пригодится воды напиться!». Я просто подержалась за бронзовый цветочек и все-таки загадала какое-то размытое желание. Кто ведь знает, а вдруг сработает?
Знаменитый промозглый питерский холод проникал во все складки одежды, и без чашки чая до главной площади города было не дойти. Мы и забежали в кафешку на Миллионной. Чай был горячий, атмосфера приятная, но мне уже пора было торопиться в театр на «Золото Рейна», где дебютировал мой любимый певец в Мариинке. А записку к цветам я еще написать не успела, да и открытку надо было подрезать. «Ножницы у официанток? Думаешь, небось, и топор у них под лавкой лежит?» – съязвила подруга. Но ножницы нашлись, записка была написана, а напоследок мы запечатлели на фото и свой парафраз «Завтрака аристократа» Федотова – полдник интеллигента или ужин театрала: на салфетку пристроили 2 куска черного хлеба между двумя чашками чая. Долго смеялись над этой шуткой, и даже не заметили, как съели наш фотореквизит. От этого развеселись еще больше.
А мне было пора бежать в Мариинку, долгожданный спектакль начинался через час, а у театра ждали приятельницы. Приобщившись к «итальянскому темпераменту» архитекторов, я на всех парусах понеслась к немецким фантазиям Вагнера и к российским талантам исполнителей оперы! Как хорошо, когда есть куда спешить, чем интересоваться и чему радоваться! И поделиться радостью с теми, кому это тоже интересно! Это же счастье!