Всех невзгод сильней. Глава тридцать четвертая

Там же, за ужином, семейный совет решил прожить на даче до осени, выезжая в Москву только на работу, а вечером возвращаясь обратно. Тогда же назначили дату венчания на начало июля и определились с тем, где венчаться и в каком ресторане делать банкет.

Лиза отказалась покупать свадебное платье в магазине или шить в ателье. Ей не хотелось в такой важный день выглядеть стандартной куклой на чайнике. Они с Анной Михайловной самостоятельно сшили прелестное летнее шелковое платье цвета шампанского с гипюровыми вставками, фасон которого позволял впоследствии, при желании, укоротить юбку и носить его хоть каждый день, а вместо фаты сделали к платью съемный капюшон из того же гипюра, который в день свадьбы украсили цветами.



Венчание состоялось в одном из многочисленных храмов на Большой Ордынке. Присутствовала все та же компания Мишиных друзей, к которой добавилось еще двое его  приятелей-бомбил, выступавших шаферами, и двоюродная сестра Анны Михайловны с мужем и шестнадцатилетней дочкой Наташей. Других родственников у Лялиных не было.

После венчания Миша, усадив свою жену в автомобиль, обратился к теще:

- Мать, пожалуйста, сядь, от греха, на переднее сиденье, чтобы у твоей доченьки соблазнов было поменьше.

- Что такое? Какие соблазны? У тебя с головой как?

- Все нормально у меня с головой. Понимаешь, мать, когда мы познакомились, я сидел в точно такой же машине именно на этом месте, и Лиза на меня запала. Спрашивается, если я сейчас посажу туда какого-нибудь мужика, она западет на него? Я ревную!

- Что ты делаешь? – попыталась уточнить Лиза, высунувшись из автомобиля.

- Ревную! Имею право! Моя! Теперь не только перед людьми!

- Твоя, твоя, - согласилась довольная Лиза, - теперь совсем законная. Так к кому ты ревнуешь? К Коте или к Вадиму?

- Не знаю, но ревную! Теоретически!

- Я требую уточнить персоналии, теоретик хренов!

- Не ругайся, Лизанька. Грех сразу после венчания…

- А ревновать ни в чем неповинную жену сразу после венчания – не грех?

- Все равно мамка поедет на переднем сиденье. - резюмировал Миша. - Не спорь с мужем!

Свадебный банкет был довольно скромным и совершенно неинтересным по сравнению со свадьбой Вадима. Гости не перепились, вели себя прилично, плясок взбесившихся туземцев не устраивали и в драку ни друг с другом, ни с персоналом не лезли. Зеркала остались целы, а милиция занималась другими делами. Даже свадебный вальс был вполне узнаваем, и никто не догадывался, сколько сил и времени потратил Миша, чтобы научить Лизу правильно двигаться в танце и не слишком больно наступать ему на ноги. Праздник закончился около полуночи. Семья переночевала в городской квартире, а рано утром уехала на дачу.



  Первое лето семейной жизни Лизы и Миши промелькнуло незаметно. На даче они чувствовали себя дома и не хотели осенью возвращаться в городскую квартиру. Оба тянули с переездом до самого снега и всю зиму старались уехать на выходные и праздники на дачу. Там, не скованные условностями, они блаженствовали вдвоем и позволяли себе все, что только могли пожелать, а потом, в будни, наедине, они с удовольствием  вспоминали свои "похождения выходного дня" и мечтали о следующих выходных, предвкушая новые шалости.

В самом конце зимы, перед первой годовщиной свадьбы,  Миша принес хорошую новость. Один из коллег-таксистов, бывший шафером на венчании, порекомендовал его в диспетчерскую, из которой сам получал заказы. Миша заключил с  фирмой договор и не пожалел об этом. За вполне умеренную плату он тоже стал получать заказы на свои услуги и перестал полностью зависеть от случайных клиентов. Он начал очень хорошо зарабатывать, но, по-прежнему, сам планировал свой день.

Берсеневы считали дни до весны и переехали за город в самом начале апреля, когда в пригороде еще не начинал таять снег. Мать немного злилась, но, понимала, что в благоустроенном доме, в тишине, на свежем воздухе, и молодым, и ей жить гораздо вольготнее и полезнее, чем в городе. Поэтому она не возражала и переехала на дачу вместе с детьми.



Продолжение следует...