5. Борис Владимирович Белянин

НА СНИМКЕ: Борис Владимирович Белянин (1907 – 1991), заместитель Председателя СО АН, дважды лауреат Сталинской премии. Снимок 1962 г.


Борис Владимирович до перехода в СО АН работал Начальником СИБНИА (Сибирский научно-исследовательский институт авиации).
Вот, что о нем написано на сайте СИБНИА:


Окончил в 1930 году физический факультет Нижегородского университета.
Трудовая деятельность: преподаватель в школе, сельскохозяйственном техникуме и на рабфаке (1928–1931); Новочеркасский авиационный институт: научный сотрудник (1931–1935); работа на оборонных заводах (1935–1941, 1944–1945).

Служба в Красной Армии (1941–1944): на Тихоокеанском флоте — капитан-лейтенант, на фронте — командир роты.

Работа в ЦАГИ им. проф. Н. Е. Жуковского: на инженерных должностях и партийной работе (1945–1954), заместитель начальника ЦАГИ, начальник лаборатории (1954–1955); работа в СибНИА: заместитель начальника института по научной части (1955–1956), начальник института (1956–1959).

Учёный в области аэродинамики. Руководил разработкой перспективных планов развития и проекта реконструкции СибНИА. Участвовал в организации строительства уникального корпуса-стенда для прочностных испытаний авиационной техники.

Орден Отечнственной войны I степени, два ордена Трудового Красного Знамени, шесть медалей.

Две Сталинские премии СССР за участие в исследовании, разработке и создании скоростных и сверхзвуковых аэродинамических труб НИЛ-2 ЦАГИ.

Работа в Сибирском отделении Академии наук СССР: заместитель председателя СО АН по производственно-техническим вопросам (1959–1982).
 
В СО АН его пригласил С.А. Христианович. Он стал заместителем председателя и ему подчинялись все производственно-технические службы (электрические сети, котельная и теплосети, водопровод и система канализация), а также Опытный завод, строящийся в Левых Чёмах. Но самое главное – он курировал УКС и, следовательно, ход строительства Академгородка.

Невысокого роста, очень скромный с тихим голосом он выглядел ну никак на руководителя такого масштаба. Он был незаметен и на первый взгляд даже невзрачен.

Но когда он начинал говорить, его невозможно было прервать. Хотя говорил он негромким голосом, но так по делу, так просто и убедительно, находил такие доводы, что его суждения невозможно было отмести просто так. И невольно все затихали, слушая его речь.

Михаил Алексеевич и другие члены Президиума СО АН на своих заседаниях слушали его внимательно, не перебивая. Да и как его можно было перебить, если Борис Владимирович был точен, краток и говорил всегда по существу. Он никогда не увиливал от ответа. Было ощущение, что он все знает в деталях, в курсе абсолютно всего и над всем работает.

В своих воспоминаниях Михаил Алексеевич пишет:

«В подготовке и организации строительства Академгородка первостепенную роль сыграл С.А. Христианович... Он сумел привлечь <...> Б.В. Белянина (до этого возглавлявшего крупнейший отраслевой институт).

Это было трудное время для производственно-технических служб.

Объекты – электрические подстанции, линии электропередач, теплосети, водопровод, канализация принимались от строителей частями, по мере готовности. Все время требовалось что-то включить, что-то переключить. Вода по водопроводу шла из артезианских скважин, построенных вблизи пляжа, жёлтая с железистым осадком. Все время поступали жалобы не только от жителей, но и от директоров институтов.

Это было трудное время и для УКСа. Именно теперь велось огромного размаха строительство – строились одновременно почти все институты, строилось жилье, соцкультбыт, вся, как сейчас говорят, инфраструктура Академгородка.

Службы, подчинённые Борису Владимировичу, принимали все коммуникации до ввода в корпуса и жилые дома, и с момента приёма они включались в общие системы и впредь должны были работать безупречно.

Сдаваться всё должно было в установленные планами сроки.

А вот сроки зависели не только от строителей, но и от УКСа, который обеспечивал строителей проектной документацией и оборудованием, вовремя исправлял многочисленные ошибки проектировщиков, заменял материалы, конструкции, если это было необходимо. Это занимало время, тормозило строительство, чем строители и пользовались, взваливая бремя ответственности за срыв сроков на УКС.

А тут ещё службы Льва Георгиевича Лаврова – Управление эксплуатации – не принимали дома из-за многочисленных недоделок, из-за задержек в их устранении. А Комиссия по строительству ОКП тоже строго следила за тем, чтобы все недоделки в сдаваемых домах были устранены.

Вот в этих отнюдь не простых условиях Борис Владимирович Белянин был как скала – спокоен и невозмутим. За ним руководители служб были как за каменной стеной: главный энергетик Владимир Андреевич Бажанов, начальник водопроводно-канализационных сетей Владимир Александрович Окольздаев и другие, грамотнейшие специалисты, великолепные организаторы и специалисты могли спокойно работать, не подвергаясь необоснованным нападкам.

Именно в это время я познакомился с ними, поскольку меня ввели членом Государственной комиссии по приёмке жилых домов и объектов соцкультбыта. Я был очень внимателен и не пропускал ни одной недоделки, которые записывались в Перечень недоделок и подлежали устранению в кратчайшие сроки до заселения. Они поначалу отнеслись ко мне настороженно – ну что можно ожидать от профсоюзного деятеля? – но, во-первых, я проявил достаточно хорошие знания в электротехнике, у меня за плечами были 4,5 курса мехмаша, понимал и в теплотехнике, быстро разобрался в СНИПе (Строительных Нормах и Правилах), который через короткое время знал «на зубок», – так что работал профессионально. А они были между двух огней: им надо было принять действующее оборудование и сети в 100%-ной готовности, с одной стороны, а с другой – на них постоянно оказывалось давление со стороны райкома и строителей.

Для райкома это был показатель успешной работы в районе, а строители за вовремя сданный объект получали премии.

Борису Владимировичу приходилось все это улаживать и с руководством строителей, и с райкомом, и с руководством СО АН, требующим жилья, и, наконец, сохранять реноме перед своими службами и, на самом деле, принять готовый объект, а не фикцию, где «недоделки» устранялись бы еще 2-3 месяца. Иногда так и бывало, несмотря на все гарантии строителей, которые готовы были обещать все и подписать любые бумаги, лишь бы был подписан Акт приемки.

Впоследствии Б.В. Белянина на посту заместителя председателя Отделения по производственно-техническим вопросам и строительству сменил М.П. Чемоданов, который был довольно безынициативным руководителем и о будущей пятилетке не позаботился.

О годах работы Чемоданова ничего хорошего сказать не могу. По-моему, это были провальные годы. Строилось все, что было намечено на пятилетку, а вот пятилетка 1976-1980 гг. не была как следует подготовлена и свёрстана. и лишь после его ухода пришедший ему на смену А.И. Курбатов с большим трудом начал исправлять возникшие трудности.

Курбатову посчастливилось, что обучал его азам этой работы Белянин, которого специально попросили об этом. В 1982 году Курбатов напишет о Борисе Владимировиче, как об «удивительном, мудром человеке».

Я сохранил о Борисе Владимировиче Белянине самые светлые воспоминания.

Продолжение следует: http://www.proza.ru/2017/02/28/443