1. 8. Послание с границ

К высоким воротам славного города Стераль подошли двое человек, изрядно повеселивших стражников. Одним из них был седой старик, бодрый и болтливый донельзя, одетый в простую крестьянскую одежду, местами изорванную, а местами опаленную. Вторым – молчаливый мужчина в форме королевского гонца. Обращались они друг к другу без имен, будто их и не знали: старик обзывал спутника "мальцом", а тот, если ему все же приходилось привлекать внимание задорного деда, обращался только на "вы". Заканчивал комичную картину увесистый сундук, к которому эта парочка будто приклеилась и никак не хотела с ним расставаться. Досмотреть его они не позволили – и документы молодого вполне позволяли дать стражникам от ворот поворот на такие запросы. Они ответили ему симметрично, поэтому путникам пришлось устроиться у поста, ожидая, когда за ними придут уполномоченные люди: за стариком – его родня, а за гонцом кто-то из дворца. Стражники прекрасно понимали, что это произойдет очень скоро, и возможно они получат нагоняй за свою чрезмерную "бдительность", но очень уж им не хотелось прерывать поток перлов и едких комментариев, вылетающих из уст старика: каждый развлекается как может.

Мимо проходили немногочисленные посетители города, бросающие неловкие взгляды на переругивающуюся парочку, которую длительное ожидание начинало утомлять. Солнце тем временем стремительно неслось к зениту, и не будь на небе пушистых облаков, томящий зной воцарился бы в королевстве. А потом один из стражников, наконец, созрел для разговора и спросил как бы невзначай про обстановку на дорогах. Глаза старика тут же округлились, и он набрал в грудь как можно больше воздуха, чтобы выпалить: "Такого я за всю свою жизнь не видывал". Стражник незаметно ткнул локтем своего напарника, мол, "ну, сейчас начнется".

– Всю жизнь по дороге этой хожу, ну, с тех пор как в Слипках поселился. Мне, знаете ли, как водится, землю пожаловали за службу. Я в самой Оркнеландской кампании участвовал – это вам не у ворот в носах алебардами ковырять. Так мы вонзались так, что аж дух захватывает. Казалось бы, клочок земли-то небольшой, а грызлись за него как…
– А на дорогах-то что?
– А на дорогах – ворье одно! – сплюнул старик. – Иду себе по лесу – навстречу выходят, морды – во! Мы таких при Штуге на раз с моста в пропасть сбрасывали – я бы и сейчас им навешал бы...
– Но моста рядом не оказалось? – едва сдерживаясь, подсказал стражник.
– Моста? Да причем тут твой мост – их было десятков пять, не меньше! И все на ножах, а еще с арбалетами наперевес. И тут у меня в спину как раз! Кольнуло что-то – ну, думаю, повезло вам, подонки, что старость-то фору дает. Это я с коня давненько упал, прямо на вражьего оруженосца – так дух с него и вышиб. Но с десяток уложил мордоворотов! Помню еще, как головы-то расколачивать!

В доказательство своих слов дед погрозил своим жилистым кулаком – стражники показательно отшатнулись.

– А дальше-то что было?
– Э, если бы подножку мне не дали – живьем бы не взяли. Но вот, лежу, значит, у дерева, весь порезанный, без денег, без ничего.
– И тут тебя твой спутник находит? – стражник кивает на гонца.
– Не-е-ет, куда уж ему там. Находят меня – вот где таких скоморохов встретил бы – обхохотал, да палкой по голове настучал.

Сопровождающий старика на этих словах как-то неуютно поежился, на всякий случай поправив пояс с оружием.

– А тут раны мешают.
– А тут – да, не подняться – не встать. Ну, они меня так, в порядок привели. А потом пошли и накостыляли этим разбойникам.
– Молодцы какие! Вот побольше бы таких бравых ребят – и наша служба вообще не нужна, – притворно закачали головами стражники.
– Да это еще ладно! На ночь мы, значит, остались – и тут мертвецы на нас полезли!
– Иди ты! – отмахнулся солдат. – Так вот и мертвецы! Разбойники из мертвых восстали?
– Нет, этих они знатно упокоили. Сказали, караван это был, что перебили недавно.

Улыбки, скрываемые высокими горжетами, исчезли с лиц стражников.

– Встали покойнички и пошли нас в могилу за собой утаскивать. Но мы тут им показали, что рано, не прошел еще наш век. Как я палку из костра беру – и одного, а потом второго, потом – третьему с прогибу как раз пяткой промеж глаз... спина, конечно, болела, но где там наша не пропадала!

Один из солдат нервно забарабанил пальцем по древку алебарды. Их предупредили, что ожидался караван, который задерживался – а он как раз должен был прийти по дороге из деревни Слипки. Неужели в анекдотах старика куда больше правды, чем вымысла?

– И тут я ему как ребра раз! Пробил – он и...
– Дед, а кто, говоришь, в лесу-то тебя нашел раненного?
– А, так это четверо охламонов. Один такой здоровый, со шкурой на башке. Другой – весь в черном и цепями, как узник, обвешан. Еще один...

Стражник снова толкнул другого локтем. Комичность рассказов куда-то внезапно улетучилась. Старик уже подходил к развязке своего повествования, как он в одиночку загонял легионы умертвий назад по могилам, но тут за ними пришли. На деда налетела крайне аппетитная особа средних лет, которая сгребла отца в объятиях и потащила в город, растолкав стражников объемной грудью. За гонцом же явился посыльный из дворца в сопровождении эскорта, состоящем из двух солдат "белых воротничков" – королевской стражи. Всем своим видом показывая, что он крайне недоволен тем, что пришлось покинуть дворец ради упирающихся дуболомов у ворот, посыльный без слов приказал пропустить гонца и, развернувшись, зашагал назад. Эскорт было поспешил за ним следом, но гонец притормозил обоих, повелительным жестом указав на сундук, ставший причиной задержки, после чего – поспешил за провожатым. Чертыхнувшись, солдаты потащили тяжелую ношу. Дождавшись, когда они удалятся, стражники у ворот продолжили беседу.

– Видишь? Говорил же, случится что. Не зря меня сегодня слепень прямо с утра ужалил!
– Ох, опять ты за старое...

Мимо проплывали раскидистые двухэтажные строения, уютно прижимающиеся друг к дружке. Завидев напыщенную фигуру и вычурный костюм провожатого, люд стремительно расступался перед небольшой процессией. Несмотря на толпы народа, собравшиеся на широких улицах города, ни одному из четырех служивых не пришлось сбавить скорость: никто не хотел попадаться под ноги людям короля. Даже немногочисленные собаки спешили убраться в сторону, предпочитая избрать целью для облаивания менее грозных соперников. Вскоре группа вышла на главную площадь и обошла по дуге огромный фонтан, работающий и днем и ночью – то была одна из главных местных достопримечательностей. Через фонтан был переброшен тонкий мост, но ступать на него разрешалось только ограниченному кругу избранных, простые же смертные нарезали круги в двадцать метров радиусом. Гонцу редко когда оказывали такой прием, поэтому он наслаждался этой прогулкой по полной: задрал нос, бросая презрительно-заинтересованные взгляды на молоденьких горожанок, заглядывающихся на него. "Сейчас бы еще розу какую-нибудь в руках вертеть, выискивая, какой бы дамочке ее вручить – совсем бы красиво было, – размечтался он. – А потом и ее саму повертеть, с дороги-то". Контрольный пункт на подходах к дворцу он даже не заметил: их пропустили без каких-либо нареканий. Выдержали непродолжительный подъем в гору – благо посетителей практически не было, и не приходилось жаться в сторону, пропуская очередной экипаж. Поднявшись ко вратам замка, гонец обернулся, чтобы насладиться живописным видом города, открывавшимся с этой высоты, пока отпирали засовы: его провожатый ни в какую не желал идти через блеклую калитку. Ряды домов переплетались друг с другом, устроившись вдоль улиц, словно животные возле кормушек. Кремовый оттенок песчаника, которым щеголяли практически все строения города, разбавлялся зеленью небольших парков, разбитых то тут, то там. На мгновение солнце выглянуло из-за облаков, рассеяв по окрестностям жаркие лучи – в ответ город засиял, расцветая на глазах.

Наконец оказавшись внутри, солдаты поставили сундук у сторожевого пункта и отправились докладывать командиру, что сопроводили-таки этого сноба и могут дальше таращиться на стены на своем посту. Сноб же, в окружении помпезной красоты дворца, как-то растерял все свое зазнайство, суетливо предложив гонцу не задерживаться с докладом, ведь его давно дожидаются в тронном зале. Как бы невзначай заметил, что пожитки гостя будут дожидаться его часа три-четыре до смены караула – а там уже никто не может гарантировать, что их никуда не уберут на хранение, но хранилищ-то во дворце так много, так много... Гонец чуть ли не бегом припустился к залу аудиенций, оставив на входе свой верный меч.

Добравшись до длинного коридора, ведущего к приемной, он отдышался и мельком осмотрел себя. Штаны все грязные, кираса нечищеная – уже ржавчиной кое-где пошла, черт бы побрал эти дожди. Облик достойный занятого и ответственного посыльного. Скорее для вида отряхнувшись, он выпятил грудь вперед насколько позволяли доспехи и ровным шагом отправился к покрытым золотом высоким дверям. Проходя за аркой арку, он то и дело натыкался на нового стражника, подозрительно провожающего его взглядом. Будто каждый из них видел кинжал, который гонец никогда не вытаскивал из сапога, как бы он ни мешал. Сколько ни посещал такие охраняемые места – никогда не приходилось им сверкать на досмотре, слишком уж много доверия людям его профессии. Перед дверьми он замер в нерешительности. Открывать ему никто не собирался, стражники стояли с отсутствующими выражениями лица. Кто-то наверняка должен был доложить о нем светлому начальству, но как-то оно не торопилось принять гостя издалека. Набравшись храбрости, гонец было собрался хотя бы постучать, как двери сами перед ним отворились.

В скольких местах он ни побывал – зал для приемов Стераля затмевал все. Несмотря на множество мелких окон, расположенных по периметру крыши, мужчина почувствовал, что задыхается: воздуха не хватало из-за пышной роскоши вокруг. Он принялся то и дело моргать: от рассеиваемого зеркалами света глазам становилась не по себе. Не дожидаясь приглашения, он направился в центр зала, отмеченный богатым ковром, оглядываясь: вокруг никого, кроме пары стражников, открывших перед ним дверь, не было. Что-то тут не так. Сокрушающий своей монументальностью огромный меч, воткнутый позади королевского трона, похоже, был единственным благородным, принимающим гостя. Вот он дошел до центра комнаты. "Не вздумай!" – раздался голос откуда-то издалека – гонец замер.

– Не стоит топтать этот ковер, было крайне непросто его раздобыть, – нервно пояснил, выходя из-за занавеси позади трона, королевский мажордом.
– Срочное послание для его величества с восточных границ!
– Взятие Сфотца армией Корлея и их прихвостнями, – кивнул мажордом и задумчиво уставился на пустеющий трон. – Говорят, король Трогди в бегах, по всяким помойкам ошивается. Донесения со всех связных стрясли?
– А где?.. – мужчина беспардонно указал на королевское кресло.
– Решает важные государственные дела, гонец. Все сведения можно передать через меня.

Выждав какое-то время, переваривая сказанное, посыльный нехотя полез в сумку и достал кипу писем, передав их в тонкие руки мажордома. Тот вскользь просмотрел их, не удостоив ни одно вниманием. Гонец задумался на мгновение, но все же полез в тайный карман штанов и вытащил оттуда смятый кусок бумаги.

– Это письмо передали агенты из Сфотца. Не ручаюсь за подлинность, источники очень ненадежные. Но говорят, что такая почта часто приходила в королевский зал.
– А вот это уже интересно, – документ моментально оказался в руках у временного заместителя Аделарда, который тут же стал жадно вчитываться в содержимое.
– Значит, ему Корлей тоже предлагал вступление в альянс под своим безоговорочным руководством.
– Не уверен, что эти сведения должны доноситься до моего слуха.

Мажордом расхохотался.

– Можно подумать, гонцы никогда не облазают своими любознательными глазами вдоль и поперек все, что не спрятано в несколько конвертов с клейменой печатью каждый!

Уязвленный посыльный стыдливо замолчал, понимая, что ему бесполезно что-то доказывать против. Оба человека замерли, задумавшись каждый о своем. Жерар, причмокивая, жевал губу, незаметно для себя сминая в пальцах письмо все сильнее и сильнее. В повисшей тишине даже скрип доспехов раздавался колокольным звоном. Из оцепенения людей вывела маленькая пташка, которая уселась в небольшом проеме окна и принялась скакать туда-сюда, насвистывая заурядную песенку. Мажордом уставился на нее, будто что-то вспомнив.

– Помимо сфотцского инцидента еще есть новости? Дороги спокойны?
– Вас интересуют разбойники, ожившие мертвецы или неприкаянный дракон?
– Одна новость прекраснее другой, – крутанувшись на каблуках, Жерар повернулся к гонцу. – Это у границ, или...
– В паре дней пути. Конкретно с драконом я встретился, как проехал деревню Слипки – там я и потерял своего коня, отчего дальше пришлось идти пешком.
– Дракон рядом с деревней Слипки, – отчеканил мажордом и нервно сделал пару шагов в сторону трона. – Ты понимаешь, что...
– Я прекрасно понимаю, что это звучит как бред, но я могу отличить дракона от виверны, змея или другой гадины, которую обычный люд окрестит как угодно, и драконом в том числе. Уверяю вас, это был несомненно он, и он сожрал моего верного коня.

Мажордом, забывшись, чуть было не уселся на трон, но вовремя увернулся, хоть и чуть было не грохнулся на пол.

– Похоже, наше величество ждет замечательное пробуждение. И много народу в курсе этого происшествия?
– Как минимум – деревня Слипки. В городе я никому о нем не рассказывал, поэтому паники...
– Докладывали, с тобой старик какой-то был, – нахмурился Жерар. – Так вот, он не...
– Он совершенно не в курсе. Иначе, поверьте, об этом бы знали все городские стражники – он любитель потрепать языком.
– Хватит перебивать, – медленно, с явно скрываемой угрозой протянул мажордом. Прождав с минуту, чтобы смысл слов дошел до посыльного, он продолжил.
– Допустим, с мертвецами что?
– Их мы упокоили, так что волноваться незачем. Поговаривают, были в составе каравана, который бандиты и вырезали. Бандитов, кстати, мы тоже разогнали.
– Что же вы так дракона-то пропустили с такой ретивостью? – мажордом уставился на гонца немигающим взглядом. – И кто это, вы?
– Без коня на своих двоих за драконом гоняться не резон. Мы – это, разумеется, не я со стариком. Дорога свела нас с необычным отрядом, который куда-то направлялся по вашему поручению.
– Ну-ка, ну-ка, что за отряд такой? – Жерар так заинтересовался, что окончательно смял письмо в кулаке. Гонец кротко вздохнул – в очередной раз собеседник упрекает его в том, что сам за собой не замечает.
– Четверо. Воин, стрелок и два странных колдуна: один черный, другой – весь разноцветный. Возможно, они...
– Стоп-стоп-стоп, ты же шел из Слипки, верно? Как ты на них наткнулся? Или ты крюк такой большой дал в обход леса?
– Все верно, мы встретились по дороге в деревню где-то в одном дне пути от Стераля.
– А что они там забыли? Им же надо было... Та-а-ак...

Мажордом нервно заходил кругами вокруг постамента с троном, что-то обдумывая.

– Я не знаю, мне было достаточно увидеть королевскую грамоту, чтобы понять: у этих людей свое задание, и они поделятся о нем, если посчитают...
– Какую еще грамоту? – мажордом встал как вкопанный. – Ах, деревня с болотом... Вот же прохиндеи! Ну и прохиндеи... Так!

Жерар указал на гонца пальцем, обдумывая дальнейшие слова.

– Как тебя зовут?
– Лесли, королевский гонец из рода...
– Лесли, слушай внимательно. Ты сейчас отправляешься следом за ними. Нет, ничего не говори. Находишь их. И требуешь дать объяснение, почему они сбились с курса. Нет, не так... Следующие слова: "Аделард запрашивает ваше местоположение". Все. И ни слова больше – как бы ни допрашивали, они сами все поймут.
– Но я...
– Я слышал, что дракон сожрал твоего коня, не надо мне и в четвертый раз про это звенеть. В конюшне тебе выдадут нового жеребца, и тебе бы лучше оказаться там раньше этого распоряжения.

Гонец понял, что не стоит ждать более прямого приказа, поэтому откланялся, развернулся, и затопал к выходу, с каждым шагом все ускоряясь. Когда за ним закрылись двери, мажордом какое-то время сверлил их взглядом, а потом поднял глаза к мелодичному окну.

– А найдешь ты их в Ливре.

Лесли тем временем уже бежал по коридору. Конечно, ему было по боку на угрозы мажордома – не терпелось заполучить назад сундук, набитый крайне ценным имуществом. Успел как раз чтобы уставиться на охранника, несомненно усатого и толстого, который вот-вот запустит свою лапищу в сокровенную поклажу.

– Благодарю, я как раз собрался это забирать, – заявил гонец, протягивая руки, заставив стражника от неожиданности подпрыгнуть – так тихо он подобрался.

Охранник скрипнул зубами, но все же передал сундук в распоряжение Лесли – тому пришлось напрячь все свои мышцы, чтобы плавно опустить руки, а не грохнуться в обморок из-за тяжести. Тут он осознал, что забыл еще кое-что.

– И будьте любезны вернуть мой меч.

Стражник побагровел, но все же всунул оружие гонца в полуножны на его бедре, после чего плюхнулся на табуретку и скрестил руки на груди, показывая, что запас его лояльности исчерпан. Лесли открыл калитку пинком ноги, заставив стоящих снаружи караульных схватиться за рукояти мечей, и вышел из дворца навстречу свежему воздуху. Внутри у него все взыграло: и коня нового дадут, и куча добра в руках, и к казначею надо зайти с выполненным поручением, и плевое задание: отыскать группу авантюристов, одним своим видом привлекающих к себе столько внимания, что потерять их невозможно в принципе. Но сперва ему надо решить, что же делать с содержимым сундука. Вот, например, рулон настоящего шелка – его по достоинству оценит портной, у которого закупается высший цвет Стераля. Его Лесли знает по интрижкам с одной знатной дамой: в свободное время курьерствовал с их любовной перепиской. "И пусть за это меня обернут в ткань из расплавленной магмы, чтобы моя кожа мучительно обгорала", – пронеслось в голове у гонца. Он остановился и усмехнулся – ну и ерунда иногда подумается! А вот шелковые рубашки стоит пристроить в магазинах поскромнее: материал – материалом, но качество пошива никуда не годится. "Такую рубашку наденут на меня, чтобы она обглодала мою плоть до самых костей". Лесли поставил сундук на землю, крайне смущенный столь внезапными мыслями, и в сомнениях открыл его, чтобы проверить: все ли на месте. Еще в нем было одно ожерелье с единственным камнем – крупный сапфир в серебряной оправе. Есть один ювелирный магазин неподалеку с очень грамотным оценщиком. "Буду смотреть в этот камень, пока его синева не зальет мои глаза, и не захлебнутся они в агонии пожираемой души". Лесли закрыл сундук и призадумался. "А еще я обещал оттащить это все их владельцам", – громко заявил он, заставив оглянуться проходящих мимо служанок. Взвалив тяжеленную ношу на плечи, гонец твердо зашагал в сторону торгового квартала искать хозяев погибшего каравана, с горестью вспоминая обещание, данное странной четверке, оставшейся далеко позади.

***

Под ногами шуршала высокая трава, из которой то и дело выпрыгивали перепуганные кузнечики. Удалившись в стремительном броске от опасности, они тут же забывали о беспокоящих их громадинах, снова принимаясь стрекотать. Тяжелая поступь нарушителей спокойствия говорила о том, что они все бы отдали за такую же короткую память. Путь от леса до деревни был незначительный: пара-тройка километров, но зрелище, маячащее перед глазами, к которому приближались путники, растягивало это расстояние в разы. Селение располагалось посреди поля, пара десятков домиков уютно расположилось на небольшой возвышенности, с которой жители могли наблюдать за своими угодьями и случайными гостями. С каждым шагом воздух становился все тяжелее от запахов пожара.

– Михалыч, а может быть, просто где-нибудь лучина упала – бывают же случайности, – попытался поддержать спутника бородатый мужичок, ослабляя застежки одеяний: становилось жарковато. – Дома-то деревянные. Ветер как дунул – и разнес пламя.
– Вон там он сел, – высокий воин с тяжелым плащом на плечах указал рукой на место, где трава была сильно примята и опалена, разом перечеркивая все старания главы отряда.
– Быть так не может, – в который раз заверял троицу попутчиков человек в черных одеяниях, то и дело заглядывая то в одну, то в другую книгу, покоящуюся на цепях, обвивающих его тело. – Мы – его цель, мы одни. Почему он напал на эту деревню?
– Ради пищи, – предположил последний из четверки, одетый в аляпистый костюм, одновременно нелепый и в то же время складный. – Из жажды убийства. Хотел повеселиться. Поджигать – весело, – пояснил он, поймав непонимающий взгляд компаньонов.
– Да может это и не наш дракон, – Келласт покачал головой, подняв брови – сам понимал, что цепляется за соломинку. – Мало ли их живет в округе.
– Местный старик заверял, что ни одного, – мрачно напомнил Арчибальд.
– А что если, – желание разгадать тайну ярости дракона все сильнее овладевало бородачом, – это произошло из-за того, что мы поменяли свой маршрут? Мы же до того, как случайно вызвали эту огромную занозу в пятой точке, собирались идти до деревни по тракту, а не ломиться прямиком через лес.

Сказочник уже собирался что-то возразить, но Келласт столь яростно замахал руками, что пришлось уступить: очень уж сильно ему хотелось поведать свою теорию.

– Дракон нас ждал, но – мы же не знаем, сколько времени у той членистоногой большегрудой сумасбродки проторчали. Линия судьбы поменялась, вот он и не нашел себе в ней места – поэтому полетел реализовывать свой потенциал.
– Линия судьбы – что за ахинея, – сморщился сказочник. – Нет, это не так работает.
– Говорил ты о неведении величины платы за подсказку о шкатулки нахождении, – включился Арчибальд. – Быть может, что иное приключилось, а дракон сей – так, лишь мимо пролетал.
– Вероятность такого совпадения составляет...– было затараторил Фобос, но потом махнул рукой. – Вы все равно таких порядков не представите.
– Все мимо, друзья, – сокрушенно пробормотал чернонарядый, нервно протирая корешок книги. – Тут виновато что-то еще.

Они вошли в деревню, хотя никто не мог сказать наверняка, зачем: вряд ли среди пепелища можно было отыскать хоть какие-то следы. Проходя мимо первого сожженного дома, четверка гадала, остался ли тут в живых хоть кто-то, помнящий о былой красоте этого уголка. Толстые обугленные бревна обвалились бесформенной кучей, издавая знойный чад, тихо потрескивая, будто шепча молитву за упокой погребенных жильцов. Забор был снесен яростным ударом: обломки валялись всюду. Дракон не ожидал никакого сопротивления, поэтому приземлился, чтобы устроить погром, а не сжег деревню с высоты полета. Келласт вспомнил вышитую картину с образом деревни на рынке Стераля – ее он видел в лавке торговца, что активно рекламировал местные товары. Он уже собирался поделиться впечатлениями со спутниками, но тихое шипение, издаваемое Арчибальдом, заставило его повременить. Воин всем своим видом показывал, что он старается вести себя естественно, но зрачки метались из стороны в сторону, будто кого-то выискивая. "Там", – не особо беспокоясь за конспирацию, Фобос указал рукой на руины другого дома, где, на фоне могильного шепота догорающего селения, послышался другой звук, похожий на неосторожное шарканье. Четверка одновременно бросилась к указанному ориентиру: там мог быть человек, который нуждается в помощи, может дать информацию или стать источником поживы – если он грабитель, поспешивший нажиться на чужом горе, разумеется.

Дом стоял на отшибе, позади него начинался пустырь – вероятно, это отбило желание у сидящего внутри выскочить и побежать прочь. Либо дракон зажег его одним из первых, либо халатно подошел к поджогу – но пожар уже покинул здание, оставив лишь некоторые очаги лениво тлеть. Опасаясь разве что хрупкого пола, грозящего отправить неосторожного посетителя в подвал самым быстрым и травмоопасным способом, четверка по одному зашла внутрь, чтобы уставиться на человека, замершего на границе определения "мужчина" и "старик". На его лице не было страха – скорее замешательство – но все же он грозно направлял на пришельцев кочергу, не советуя приближаться.

– Мужик, ну ты чего? – разочарованно протянул Келласт. – Мы же помочь пришли, а ты шлешь в неживописные места.
– Не подходить! – как можно более грозно предупредил незнакомец. – Помочь пришли, погорельцам – как же! Небось, карманы набить собираетесь и свидетелей добить.
– Нерационально, – буркнул Фобос, – начинать разговор с таким свидетелем, если можно сразу от него избавиться.

Мужчина собрался было что-то возразить, но потом призадумался и все же опустил кочергу (но выпускать ее из рук, похоже, не собирался).

– Кто такие будете?
– Уже лучше, – похвалил его Келласт. – Служащие мы королевские, по делу к вам в деревню пришли.

Какое-то время спустя страсти унялись: разъяренный житель выдал все имеющиеся в его запасе комбинации ругательств в адрес служивых, не соизволивших прийти вовремя на помощь, а после – тщательно изучил бумагу, любезно предоставленную мажордомом Жераром как доказательство полномочий королевских посыльных. Ему пришлось выйти из тени развалин, и отряду удалось его хорошенько рассмотреть: множество проблесков седины в волосах, какая-то мазня вытатуирована на правом плече – выглядывала из рваной рубашки. Одежда ничем не отличалась от крестьянской, вот только – это они потом обсудят – держался он как-то слишком уж статно для человека, работающего всю жизнь в поле или лесу.

– Допустим, допустим, – он протянул бумагу назад, уже успокоившись.
– Думаю, глупо спрашивать, что тут произошло, да? – хмыкнул Келласт, убирая документ.

Мужчина издал звук, одновременно похожий на кашель и смешок.

– Я когда себе же пересказываю произошедшее – ощущение, что с тронувшимся разговариваю, – собеседник подошел к дыре в стене, когда-то бывшим окном и опасливо посмотрел на горизонт. – Как можно у нас в деревне помереть? Ну, чума, бандиты набегут, волки загрызут, скотина взбесившаяся на рога поднимет. Но такое, – тут он указал пальцем на небо и покачал головой.
– Опишите последовательность произошедших событий, – встрял Фобос.
– Да, с приметы все началось.
– С какой еще приметы? – оживился сказочник.
– Недоброй, – хозяин хмуро глянул на гостей. – Служивый на коне мимо проскакал. Знаешь, не к добру. Либо оброк будут трясти, либо мужиков в солдаты забирать.
– Либо дракон прилетит, – подсказал Келласт, чтобы отвлечь погорельца от бытовых проблем.
– Либо дракон прилетит, – согласился он. – Сначала подумалось: гром прогремел, а потом смотрю: всадник такого стрекача дает, будто коня загнать в рекордный срок решил. И тут эта махина появляется. Что там с наездником было – мне уже совершенно недосуг наблюдать. Все ценное наспех собрал – и в подвал. А дальше, – тут он покачал головой и сделал страшные глаза, мол, сами догадывайтесь.
– Давно ли скрылась образина? – как можно тише спросил Арчибальд, опасливо оглядывая окрестности.
– День назад, – пожал плечами мужик. – Может, два. Я уж как в подвал забился – счет времени потерял. Ночь просидел ли, две, три – кто ж теперь-то разберет.

Воцарилось молчание. Мужчина медленно прошелся вдоль дома, отшвыривая носком ноги валяющиеся обгорелые куски мусора.

– А Кузьмичева-то родня жива, не знаешь?
– Кого? – мужик вдруг остановился, напрягая слух. – Откуда ж я знаю. Дурак что ли – из дому нос показывать.
– Ну, Кузьмича, ветерана вашего. Который дочку свою давеча в Стераль направился наведать.
– Да понял я, понял. Тут самому бы в живых остаться, а не о чужой родне думать.

Хозяин дома как-то пригорюнился. Он оперся ногой о вывалившееся из стены бревно и призадумался о чем-то своем, уже не особо обращая внимания на пришельцев. Чтобы не стоять над душой, четверка поспешила откланяться. Поторопились побыстрее выйти на свежий воздух, потому как духота в руинах уже доводила до тошноты.

– Твоя теория ошибочна, – как бы между прочим заметил Фобос. – Насчет линии судьбы, раз гонец наткнулся на дракона незадолго до его нападения на деревню.
– Фоби, я редко ошибаюсь, – уязвлено отрезал Келласт, заставив сказочника фыркнуть. – Просто есть какие-то неучтенные нами данные.
– Призадумался бы я над зрением прекрасным погорельца нашего, – протянул Арчибальд, всматриваясь вдаль, прищурившись. – Как заметил он служивого на расстоянии огромном?
– Да в деревню тот наверняка просто заехал, а до остального и дофантазироваться можно, – отмахнулся бородач. – Ты лучше обозревай что-нибудь более приближенное.
– Следы людей ведут к большому дому, – тут же среагировал рыцарь. – Как будто многие укрылись там.

И вправду, приглядевшись, можно было отметить лихорадочные метания перепуганных жителей деревни, выстраивающиеся в конце концов в одну цепочку, уходящую в сторону огромного пожарища, в которое драконом был обращен большой дом деревни – самая главная и значимая постройка в поселении: там располагался общий склад и помещения для важных мероприятий. Отряд припустился бежать, ведь если кто-то и смог уцелеть – так наверняка в его огромных хранилищах. Оббежали вокруг развалин – не пройти, слишком уж сильный жар до сих пор исходил от них. Фобос предположил, что у такого места должна как минимум быть вентиляция, отходящая в сторону – иначе в принципе бесполезно искать там кого живого. Разве что дождаться дождя – и уже тогда помародерствовать на складах. Здоровенный деревянный люк обнаружился сокрытым в зарослях малины метрах в двадцати от дома. Большая часть листвы пожухла от жара, но растения все же выиграли этот бой с возгоранием. Переглянувшись, Фобос и Арчибальд принялись выламывать дверцу.

– Значит, того старика Кузьмичом звали? – поинтересовался сказочник, наблюдая за чужим трудом.
– Без понятия, – отозвался Келласт, отправляя в рот пригоршню малины. – Так, мужика проверить решил: мутный он какой-то.

После очередного глухого удара дверь отворилась, и в ответ раздались испуганные крики. "Прорвался!" – заорала какая-то баба внутри, прежде чем ей зажали рот. Мужские голоса выкрикивали либо ругательства, либо пытались организовать оборону. Арчибальд еле успел отпрыгнуть в сторону, прихватив за шкирку Фобоса – из люка вылетело несколько вил, рогатин, пара метел и ведро. Какое-то время отряду пришлось наслаждаться народным фольклором, доносившимся из под земли, в основном описывающим, что же бравые крестьяне сделают с драконом, коль посмеет он снова нос к ним сунуть.

– Хорош орать, не на базаре! – рявкнул Келласт, для верности ударив сапогом по раме люка.

Народ притих. Потом кто-то догадался, что дракон, верно, говорящий, и угрозы посыпались с новой силой – теперь-то крестьяне точно знали, что чудовище их понимает, и можно развернуться на полную.

– Дракон улетел, вам ничего не угрожает! – заверил он, но без толку: народные массы разбушевались. – Надо в проем мордой сверкнуть – а то не слушают.
– Благодарю великодушно, но я вот лично пас. Стащили они вилы со всей своей деревни.
– Арчи, ну где же твоя храбрость? Михалыч, ты что придумай?
– А? – сказочник будто очнулся. – Прошу простить, заслушался. У них такой приятный говор...

Тем временем Фобос подобрал выброшенное ведро, нацепил на древко вил и протянул к люку, после чего – повертел им, заверяя в своих добрых намерениях. Крестьянство умолкло, но на всякий случай выбросило еще одну рогатину – мало ли.

– Это кто это тама? – раздался запоздалый вопрос.
– Сами мы не местные, – начал Келласт.
– Что стоите-то, дурни? – тут же перебил его новый голос. – Давайте к нам быстрее, пока чудище не вернулося!
– Это что это, к нам-то быстрее? Нечего! – запротестовал другой затворник. – У нас места нету. Пусть сами прячутся.
– Эй, а там как? – спросил еще кто-то. – Совсем все плохо?
– Погода приятная, – Келласт решил начать с хороших новостей. – Солнце светит. А деревню вашу всю пожгли.

Раздался новый взрыв яростных обсуждений. Чертыхнувшись, бородач разрядил свою гаубицу в воздух – от грохота в округе заткнулись все, в том числе и многочисленные орды кузнечиков.

– У меня два вопроса, а выстрелов впустую делать больше не буду. Как давно дракон прилетел?
– День назад! – тут же раздался испуганный голос.
– Два дня!
– Окститесь! Неделю как в подвале сидим!
– Обалдуй! За неделю мы бы тут сопрели. Часов пять, не больше.
– Вопрос второй! – проорал Келласт. – Кто к вам наведывался за последнюю неделю?
– Да не было никого! – выпалил говорливый собеседник, а остальные согласно загалдели.
– А караван в Стераль разве не от вас уходил?
– Да вот только караван! – согласились крестьяне. – Вот как раз неделю назад.
– Так вчера ж только разгружались!
– Мужики, попросите, чтобы за водицей сходили – колодец-то забился.
– Кроме каравана кто появлялся? Путники? Может, всадник какой?
– Да не было никого, мы бы сразу-то запомнили!
– Мимо точно никто не проходил? Как раз перед появлением дракона?
– Никого, совсем никого!
– Даже гонцов королевских не было?
– Окстись, какие королевские гонцы, это в нашей-то глухомани!
– Это очень важно, – Келласт уже отчаялся. – Это может дать наводку на того, кто привел дракона.
– Ах, он дракона привел?!

Дальше последовала череда подробных описаний лиц, которые недавно останавливались в деревне, от бродячего барда-музыканта до знатного вельможи, который заезжал погостить у троюродной прабабки, что не была из благородных. Последний же визит датировался либо прошлым праздником, либо прошлым днем – женщина не смогла вспомнить дату, но в подробностях рассказала, как много всего посетитель сожрал с ее стола.

– Здесь все укрылись-то?
– Да какой все! – запричитали крестьяне. – Так, кто успел, а остальных всех сожрала эта гадина! Вот, бочкаря нашего живьем сжег...
– Тута я, почто хороните раньше времени?
– Или гончара – ух, разорвал на части.
– Гончар ж вон тама, трубу прочищает.
– А что с кузнецом-то бедным сделали!..

Тут крестьяне затихли, ожидая возражений. Наконец, решили, что до кузнеца дракон все-таки добрался.

– Там на отшибе мужик какой-то живет, не он кузнец-то случайно?
– Да это вообще не нашенский! Явился непонятно откуда, живет тут еще.
– Что ты метелишь! Он уже года два тут ошивается, через старосту нашего дом старый снимает.

Келласт сразу оживился.

– Кто знает, откуда он? И где ваш староста?
– Да тута я, тута, – раздался голос, который громче всех спорил. – Откудова мне знать, откудова он? Не разбойник же – и хорошо. А дом тот давно пустовал – что нам, деньги лишние что ли будут?
– А ты куда эти деньги подевал-то? – раздался возмущенный женский голос.
– Как это, куда? Дак, в деревню-то всю вкладываем! Вон, какой колодец в центре сделали – загляденье же!
– Да какой колодец-то, головешки одни от твоего колодца-то!
– Отставить балаган! – рявкнул Келласт.
– Так два вопроса ж ты говорил, – ехидно заметил один из крестьян.
– Верно, еще два вопроса, – невозмутимо согласился бородач. – Чем этот мужчина занимался?
– Так чем – ничем, – стало слышно, как староста чешет в голове. – Мы в чужие дела не лезем, сидит он у себя дома, иногда – на своем участке поля работает. Не мешает никому – так и мы не мешаем.
– Это кому это он не мешает? А как он мне скотину потравил? Ночью глянешь – а у него свет горит! Это чего это у него свет-то ночью горит? Ночью спать надобно! А на утро у меня вся корова в пятнах!
– Так это она в пятнах, потому что ты ее борщевиком накормила! Лениво было травы накосить – а теперь на мужика пеняешь.
– Верно, верно. Все люди траву косят, а ты себе эту гадость рассадила вокруг! Повсюду теперь расползлась погань-то!
– Э, сейчас пожгло все. И эту, глядишь, тоже погубило.
– Ох, а ведь и правда-а-а, люди-и-и, что делается-то, а? Все же погорело-о-о, все пропало-о-о.
– А сейчас мы ищем виноватого! – как гром среди ясного неба прогремел Келласт, заставив всех заткнуться: дело-то благое.
– Да не, Луи-то нормальный мужик, – раздался новый голос. – Он драконов накликивать не будет.
– А это откуда ты знаешь?
– А оттуда я знаю, что соседи мы! То я ему по хозяйству помогу, то он мне нальет!
– Вот так вот, за бутылку-то деревню продал!
– Братцы, да что вы, что вы! – запричитал мужик и, судя по возне, уже приготовился к худшему. – Да чтобы я-то, да супротив вас!
– Не троньте его, он не виновен! – ляпнул Келласт, на всякий случай стукнув по крышке люка. – Кто в появлении дракона повинен – того мы найдем и накажем!
– Да ты не лезь, – отметился староста. – Ты нам-то дай его, а мы уж с ним поквитаемся!
– Ой да, поквитаемся! – поддержала толпа. – Ох, руки-то с ногами повыдергиваем! Эх, хребет-то о колено переломаем! Ах, в кипятке-то крутом зад сварим! Ух, из ушей щи сделаем и хлебать заставим!

Келласт повернулся к стремительно бледнеющему сказочнику и молвил: "Ну, в принципе, тут-то мы все выяснили. Одна деталь только осталась".

– Скажите, люди добрые! – дождавшись, когда крестьянство замолкнет отдышаться, он снова взял слово. – Давеча солдат старый из села вашего уходил к родне. Остался ли кто у него тут?
– Осталась, осталась! – запричитал женский голос. – Сноха я ему, Пьерушке, защитнику нашему! Живой ли он? Добрался ли?
– С ним все хорошо, – заверил ее Келласт.
– Было нападение мертвецов оживших – мы его защитили, – вклинился Фобос, чтобы побыстрее закончить разговор – добился лишь того, что люди в ужасе завопили.
– Мертвецов живых? У нас-то?! Ой, кошмарище-то какое!
– Беспокойство нерационально, – тут же остудил он пыл. – Восставшими был полностью вырезанный недавний караван.
– Жакунюшку зажмурили! – завыла женщина. – Ох, держите меня, бабы! Ай, да руки на себя наложу! Ой, пойду дракону-то отдамся, нет житья мне теперь.
– Да вы всего раз на сеновал-то ходили, вот заливает-то, шельма!
– Один – да не один, да любовь-то не сеновалами измеряется! Он меня-то их нашей-то глуши в сам Ливр забрать хотел! Дом-то у него там огроменный, а хозяйки и нету! Ох, а теперь сгину я здеся, посреди змеев летающих и мертвецов ходячих.
– Впрочем, тут мы закончили, – пробормотал Келласт, а потом проорал в проем: "Сохраняйте бдительность, зло будет наказано!"

После чего, к облегчению всех, Арчибальд закрыл люк, приглушив вопли. Отряд двинулся обратно к центру деревни, к обугленной куче, когда-то бывшей разумным капиталовложением старосты.

– Так, значит, что мы имеем, – вздохнул Келласт, массируя виски.
– Жители живы, мародерство откладывается, – помог Фобос.
– Жители живы, наш друг – знаток историй печаль свою отринуть должен, на нем смертей их нет.
– Да мне как-то до них дела нету, – отозвался сказочник. – Я переживаю за странности в последствиях обращения к книге – только и всего.
– Так, слишком много информации, притормозите. Мы этих деревенских хватило: думал, чокнусь там от этой нескончаемой болтовни.
– Поэтому решил закончить разговор как можно быстрее, иначе рисковал парадоксом в логике.
– В чем? – бросил Келласт, будто сплюнул. – Фоби, что ты сейчас несешь?
– Они доносили информацию, которая друг другу противоречит. Я рисковал принять за истину то, что было ложью.
– Да и что с того-то? – выпалила вся троица.

Фобос замолчал, оглядывая своих спутников.

– Мне приходится проводить бесконечное в вашем понимании количество вычислений. Любая переменная, заведомо ложная, может привести к ошибке расчетов, которая будет множиться в экспоненциальной прогрессии, что вызовет коллапс в хранилище данных, и это приведет к…
– Если ты примешь правду за ложь – у тебя голова что ли разлетится, ты к этому ведешь? – подсказал сказочник.
– Именно. Если рассуждать примитивно и лаконично. Поэтому прошу не вступать впредь в разговор с ходячим белым шумом.
– Да, хорошо, Фоби, – согласно закивал Келласт. – Это очень логичное предложение. Верные выводы и полезная информация. А теперь, пожалуйста, хватит тараторить и дай мне закончить мысль.
– Согласны все ли, что старик из дома крайнего – тот вор, что нас ограбил?
– Спасибо, Арчи.
– Есть данные важнее, – снова встрял Фобос.
– Боже, да что еще?! – сорвался бородач и послушно уставился в направлении, указанном аляпистым. – Етитьская-то сила.

Как по команде четверка стартанула с такой скоростью, что за один вдох пролетела всю деревню и со всех ног неслась к лесу, маячащему где-то впереди. А там, небе, пока что являясь всего лишь маленькой точкой, стремительно несся на встречу с ними огромный дракон, разбуженный опрометчивым выстрелом бородача. Если кого-то из отряда и посетила мысль, что было глупо нестись к лесу, который находился в паре километров от деревни, вместо того, чтобы укрыться в подвалах домов – он виду не подал, ведь дыхание было на вес золота. Конечно же, они в итоге оправдают такое опрометчивое решение тем, что до них бы дракон точно докопался – это не крестьяне, а вполне очевидные мишени, которые надо уничтожить – и, в принципе, будут правы, но ничто не мешало им, задыхаясь и грозя упасть, костерить себя и окружающих в паническом бегстве.

– Михалыч, – выпалил на выдохе Келласт. – Читай! Сказку, историю. Что-нибудь.
– Нет! – отозвался сказочник. – Это не так работает.
– Да это вообще никак не работает! – справедливо заметил бородач тонким визгом.

Арчибальд на мгновение оглянулся и воскликнул: "Держите темп, успеем". И тут совершенно внезапно Фобос, бегущий перед пернатым воином, вытягивается по струнке и падает плашмя. Совершенно не задумываясь, Арчибальд на бегу хватает его и швыряет себе на плечо. Спустя пару-другую секунд он все же решает поинтересоваться, какого это черта аляпистого компаньона приспичило изображать тяжелораненого. Заметивший их тандем Келласт его опережает: "Фоби, да что теперь-то?!"

– Ноги отказали, – как само собой разумеющееся заявляет аляпистый. – Не могу разобраться, в чем дело.
– Да ты издеваешься?! – воскликнул Арчибальд, а тем временем до них долетел разъяренный вопль дракона: еще пару минут и он их настигнет.
– Какая-то ошибка.
– Так устрани ее!
– Есть решение, но не могу оценить последствия. Потребуется минут сорок на анализ.
– Тогда я тебя сейчас устраню!
– Нерационально, вношу правки. Готово.

Фобос спрыгнул с плеча Арчибальда и понесся вперед с такой скоростью, что вскоре остальная троица осталась далеко позади. Погашая инерцию, он пробежался по стволу дерева, очень кстати наклоненного в сторону леса, сел на корточки и уставился на то, как дракон пошел на снижение, чтобы накрыть беглецов. "Легли!" – громогласно рявкнул он – остальные как бежали, так и грохнулись на землю, перекатившись еще несколько метров. Дракон царапнул кошмарными когтями комья грязи вперемешку с травой, оскорблено плюнул огнем в сторону Фобоса и пошел на второй заход.

Троица вскакивает и возобновляет бег, отплевываясь от крови и земли, забивших рот. Выскочивший из кустов Фобос указывает, куда бежать, чтобы разгорающийся от пламени дракона пожар ушел в другую сторону. Арчибальд едва успевает скомандовать, в ту же секунду огромная тварь приземляется на землю – от грохота ствол дерева, облюбованный Фобосом, падает. Четверка выстраивается в колонну, Арчибальд раскрывает свой плащ – и поток огня ударяет ему в спину. Сказочник едва успел сковать их цепью и жестко зафиксировать ее, Келласт – выхватить щит из-за спины Арчибальда и развернуть эту широкую пластину. Она воткнулась в землю и сыграла роль якоря, чтобы сокрушительный вихрь пламени не разметал их по всему лесу, выжигая дотла. Наконец, дракон иссяк. Прежде, чем он успевает взлететь, Келласт выстреливает в морду твари – прошибает нос. Фобос испускает молнию из своего колдовского наплечника, ударившую в челюсть. Ту свело, и морда дракона задергалась. Могучие крылья ударяют по воздуху – и неуклюжая туша грациозно взмывает в небо, изрыгая драконьи проклятия. Четверка провожает ее взглядом: изящный взлет – из головы вырывается поток пламени и дракон, чуть не упав, едва успевает снова поймать воздушный поток. "Лети, прочихайся, скотина", – прошипел бородач, ожидая, что чудовище вот-вот развернется.

Дракон решил, что доберется до столь кусающегося обеда позже, поэтому приземлился рядом с деревней и обчихался, поджигая более-менее целые постройки. Затем, придя в себя, все же подлетел к лесу, надеясь отыскать нахальных нарушителей спокойствия, которых уже и след простыл. Поэтому он повалил в ярости несколько особо крупных деревьев и, вернувшись в деревню, разворошил несколько домов, лежащих относительно оформленными кучами, а после – взмыл в небо. И что-то подсказывало, что стоит кому-то показаться рядом с деревней – как он будет тут как тут.

"Итак", – наконец-то продолжил Келласт, когда все страсти улеглись. Четверка сидела на опушке леса, сокрытая от посторонних взглядов густым юным березняком – опрометчиво по соображениям пожарной безопасности, но, с другой стороны, о какой безопасности можно говорить по соседству с драконом?

– Согласен, что наша шкатулка – у некоего Луи, – поддержал главаря Фобос.
– Прокололся на гонце он, – подтвердил Арчибальд. – Не может человек, что далеко живет так узреть те редкие минуты, что конь несется мимо. А значит – он кого-то выжидал.
– Неместный, общается с парой-тройкой человек, и при этом при деньгах, – взял слово сказочник.
– Угу, – угрюмо буркнул бородач. – А вот пораньше вы своими мыслями не могли поделиться? Например, когда мы в его доме были?
– Келласт, ты либо голова нашей партии и главный параноик, либо – старый ворчун, – внезапно резко отозвался сказочник. – Слишком уж часто ты начал сваливать свои проколы на нас.
– Так, значит, так, – Келласт погрозил обвинителю пальцем. – Во-первых, этот мужик из дому носу не покажет. Мог бы слинять – слинял бы раньше, но, наверное, дракона боялся. А теперь, когда эта рептилия колдовская на взводе – вообще никуда не денется.
– Значит, будем ждать?
– Во-вторых, – игнорируя вопрос, Келласт повысил голос. – Мы не спали уже черт знает сколько – с самого паучьего логова. Значит, Арчибальд, как самый глазастый, на часах, остальные – разбиваем тут лагерь.
– Прямо посреди березняка?
– Прямо посреди. Костер не разжигаем, Фоби и Михалыч – делайте вашу колдовскую невидимую обогревалку. Потом делаем топчаны и растягиваем кусок материи, что мы у Кара-Качана из лагеря припасли – надо от дождя сокрыться. Кто знает, сколько мы еще тут проторчим.
– Может, попробуем подкрасться – уйдет же, – предложил сказочник.
– Хочешь – дерзай, – пожал плечами Келласт. – Но я такого забега больше не выдержу. Это вам, длинноногим, хоть по двадцать километров бегом в день наворачивай, а мне сейчас думать, что с мозолями делать.
– Рационально, – кивнул Фобос. – Если цель попытается скрыться – мы это заметим. Дракон получил отпор – он выберет более простую жертву. Цель это понимает. Время против нее. Нам важнее отдых.
– Если он следил за гонцом так пристально – то и от нас он глаз не отрывал, – протянул Арчибальд. – А значит, видел нашу силу, и не рискнет лезть на рожон. Коль так – то я в дозоре. Как разобьете лагерь – ко сну вы отойдете?
– Нет, может кто-то и подремлет, кому очень надо. Режим, – тут Келласт поднял указательный палец в верх, – надо стараться поддерживать. У нас же так редко это выходит.

Фобос медленно поднялся, ощупывая конечности. Потом зачем-то уставился куда-то в небо.

– Только не говори, что у тебя опять что-то с ногами.
– Правки сработали. Но я осознал последствия. Быть может, нас они и не коснутся.
– Ох, Фоби, хватит уже нагонять тоску – день итак выдался непростой. Все будет славно.

***

А где-то далеко, за многие километры в дальних землях, в одной высокой-высокой башней жил да был один мудрец. Его очень уважали в округе, особенно – за большую трубу, торчащую из дома, в которую можно было смотреть так далеко, что даже звезды были как на ладони. Он сидел за столом, перебирая многочисленные свитки. Все сводилось к тому, что в этот день должна пролететь комета – неслыханное событие для ведающих. Такую красоту он никак пропустить не мог. Изнывая от нетерпения, он то и дело подходил к телескопу, понимая, впрочем, что еще слишком рано. И тут, подойдя в очередной раз к маленькому глазку, он увидел то, что заставило его седые волосы встать дыбом. Две звезды, обычно лениво плывущие в небесном море в своем темпе, вдруг взбесились. Они устремились к друг другу на такой скорости, что столкнулись и породили яркую вспышку. Мудрец отшатнулся от телескопа и бросился к своим записям. Перво-наперво он решил хотя бы навскидку прикинуть, с какой же ошеломительной скоростью эти звезды двигались. Посмотрел на получающиеся числа, уже не умещающиеся на бумаге. Поднялся из-за стола. На твердых ногах подошел к одному заветному шкафчику и достал оттуда бутылку крепчайшей самогонки, которую ему подарил знакомый алхимик из лаборатории напротив. Спустившись вниз по лестнице, он запер дверь башни и отправился в ближайший бордель.

Сказочник закрыл свою книгу и уставился в пустоту. "Фобос, ну ты бы действительно действовал как-нибудь попредусмотрительнее", – протянул он.