Душевнобольные

28.02.2017

    Не уловила начало сна. Что-то яркое. Хорошее. Но помню смутно. Потом собаки. Разные. Но как «ночью все кошки серы». Какие-то сумерки, полумрак. Да, собаки разные, но выделился спящий немецкий дог.

    Я возилась с одной такой серой собачкой типа крупного йорки или обычной болонки. А потом она выскочила (наружу?), и я забеспокоилась, что она всех потревожит своим лаем. Гонюсь за ней, но разве такую поймаешь!

    А потом сцена, где нас трое: мама, я и моя дочь. Я вижу в качестве мусора ворох бумаг. Мы оттуда достали с мамой паспорт моего умершего брата. Я хотела разорбрать остальные записи (документы? справки?), но на что-то отвлеклась. Дочь их выбросила. Я подзываю дочь. Мне не нравится её легкомысленность. Не помню дословно наш разговор, но я выговариваю ей, что она так поступила. И я стараюсь не делать этого резко (уже прогресс), хотя и сильно возмущена. Затем её отпускаю. Но, похоже, она так ничего и не осознала.

    Далее трудновосстановимый кусок. С высоты сначала спрыгивает парень? Мужчина? А следом уже я. Но я опасаюсь ушибиться и спрыгиваю как бы на «подушке».

    Потом я беру дочь в путешествие на огромном (очень высоком) корабле. Нам нужно спуститься к истокам реки. Я смеюсь и поправляю: подняться, реки текут сверху. Дочь в восторге. Мы высоко «на мостике». Вода где-то очень внизу. Мы поворачиваем вправо и идём по руслу реки. Дочь спрашивает: а твой корабль был такой же или ещё больше? Я улыбаюсь: такой же.

    Встреча с братом. Он лежит на постели, в нише? Палате? Со мной, очевидно, мои родители? Но акцент не на них. Я склоняюсь, чтобы поцеловать брата, но опасаюсь причинить ему боль. Он улыбается: не бойся! Почему-то я точно убеждена, что у него было что-то с головой. Но она нормальная. Однако он всё ещё душевно болен.

    А ещё, я замечаю, что он лежит в осколках стекла и в чём-то, напоминающем здесь томатную пасту. Вроде бы не порезан. Тут же начинаю убирать осколки и спрашиваю: кто это сделал?! Но он молчит. Пытаюсь разобраться. Осматриваюсь. Подозрительно гляжу на его соседей. Их трое, хотя лежат на одном ложе. Они не моего рода. Мужчина, женщина и третья вроде бы тоже женщина. Они сознаются, что это сделала их внучка. Они, де, сожалеют и сами всю ночь в потрясении… Моя реакция: я в гневе, но что-то меня сдерживает.  Да, я много чего им сказала, но.

  ---------------------------------

    Проснулась в смятении. Личность внучки. Хотя её и не «показали»… Вообще, важно что присутствует «тройка», и занимает она одно место. Это судьба. Она может принимать любые обличья. И кто тогда её внучка? Поэтому другие аллюзии я рассматриваю как попытку сбить меня с толку. Чтобы брат так и остался просто моим братом. Моего брата зовут Виталик. Иногда мы встречались с ним в моих снах. Во всех случаях он был однозначно узнаваем. Этот «Виталик» –  другой!

    Интересно, что есть ещё одна «скрытая» тройка: мама, я и дочь. Но поскольку дело происходит во сне, то и я могу быть не совсем я. Я реальная, скорее всего, отношусь к «дочери».

    Паспорт с фотографией… Я понимаю, о чём речь. Нет, не нужно упрекать меня в несерьёзном отношении. Да, хоронить нужно под своими именами. Да, я могу усомниться в своих умственных способностях, но не в том, что мне говорят. Тем более, что говорят прямым текстом – это величайшая редкость. Видимо, так и придётся мне всегда плыть против течения. Но диссонанс сильнейший.

    В качестве последнего штриха.

    Прибежала на работу. Толкнулась в дверь – показалась закрытой. Позвонила. Жду. Выглядывает заведующая. Что, говорит, силы с утра совсем нет? Наверное, да. Я и банку с молотым кофе дома еле-еле открыла, хотя помню, что крышка всегда хоть и туго, но нормально открывалась.  Вообще-то, у меня только-только слизистая в носу восстановилась (больше недели с острым ринитом ходила), так что не хотелось бы…

    Первый час после открытия магазина прошёл нормально. Потом подошла девочка с мясного отдела. Спрашивает, у тебя две лопатки сегодня пробивали? (Ей показалось, что вчера на закрытие оставалось больше). И как раз стоит женщина с такой же лопаткой. Упаковка очень большая. Нет, зрительно ничего подобного не вспоминается. За такой маленький промежуток времени вспомнила бы однозначно! Уже не раз проверено. (Да, я понимаю, к чему… Нет, не вспомнила.)

    Сидим с уборщицей на кухне, у нас утренний чай. Зашёл разговор о «тунеядцах». Им ещё за декабрь зарплату не отдали (февраль закончился). Кидают из одной клининговой компании в другую, вот и с зарплатой «москвичи» решили кинуть. Не удивительно. Документов-то у людей на руках никаких нет. И это в одной из крупнейших торговых сетей такое творится! Что, никто не знает? Легче дурака валять с тунеядцами? Говорю, вот бы они каждый раз давились, когда их вспоминают: на сколько бы плохих людей меньше стало! Она кивает. Потом чихнула и смеётся: вот подумала, что сволочи такие! И продолжила в духе, что как таких земля только держит! Тут у нас корпоративные газеты со стенда полетели. Три одинаковые газеты с симпатичной девушкой на обложке. Опять три бабы! Вот это ты их припечатала! Теперь им точно пи***! Мы уже смеёмся в голос.

    А газеты конкретно упали. Я их хотела вернуть на место. Но нет. Кармашек расклеился. Просто отложила сторону. На что они мне?