Негеройский герой или жизнь вне сказки

  Зритель без труда сможет определить, что значит «типичный американский герой». В определении героя отечественного сомневаются и сами кинематографисты, и киноведы. Это слишком расплывчатое понятие для нашего кинематографа нулевых. Вплоть до сегодняшних фильмов персонажи со знаком плюс, исполненные героическим пафосом все больше похожи на Дон Кихота и Санчо Панса, пока российский экран атакует Капитан Америка.
 Американская культура совершенно чужда русскому человеку. Говорят, что мы на срезе континента между востоком и западом, поэтому никогда не станем европейцами в культурном смысле слова. Действительно, совершенно иной ход истории, иное развитие и точки отсчета. Дань европейской цивилизации – лишь внешний покров, образ жизни и стремление к пресловутой роскоши, воплощенной хай-тек. Что касается внутреннего наполнения сосуда души – мы отражение восточной ментальности: стойкость характера, незыблемость принципов, формировавшихся веками, почитание предков.
  Мы живем в пространстве, поглощающем своей гигантской территорией множество взглядов, конфессий, убеждений. С одной стороны, сложно представить другую страну, вмещающую в себя такое богатство и разноплановость культур. С другой – к сожалению, невозможно говорить о равноправии этих культур, толерантность присутствует, но сквозь пальцы, скрежеща зубами. Примат русского (по национальности), православного (по вероисповеданию), советского (по ценностям) гражданина чувствуется во всех сферах жизни. Более того – подобный образ активно чествуется и пропагандируется федеральными СМИ. Отличие хоть на йоту от установленного стереотипа карается в обществе народным мнением, что бьет хлеще розг, а высокопоставленные лица наказывают законодательно, чтобы другим неповадно было.  Русский человек (или россиянский?) живет в противоречии с самим собой. Поэтому в таком обществе потенциально не может родиться герой. Последний пример героического героя, который был в кинематографе – Брат. Но Данила Богров все такой же сплошь противоречивый персонаж, с трудом вписывающийся в реалии России конца девяностых. Единственное, что им движет – возмездие. Желание почувствовать себя дланью Господней и восстановить справедливость. Но как возможна справедливость, построенная на трупах? Во второй части Данила едет в Америку. «Валить» америкосов, или как сейчас выражаются «пиндосов». В наше время эта картина транслируется по телевидинию с завидной частотой. Ведь в новостях первого, второго каналов Россия всегда показывается непобедимой империей вселенского масштаба, и сбросить нас с пьедестала якобы мирового господства стремится только один враг – Соединенные штаты.
 Каков российский герой наших дней? Это шизофреник из «Сумасшедшей помощи» (Б. Хлебников, 2008г.), который несет абсурд во имя добра, руша чужие жизни; это Катя из «Бубен Барабан» (А. Мизгирев, 2009г.) – выродившаяся интеллигенция, которая не только беспомощна, но и пагубна; Иванушка-дурачок на вечном распутье из «Свободного плавания» (Б. Хлебников, 2006г.). Про Антона («Кремень», А. Мизгирев, 2007г.) в прессе и вовсе писали: «У Плюмбума появился сын, а у Данилы Багрова – младший брат» .  Не очень-то привлекательно. Посмотрим, что противопоставляется нашим негероическим героям.
 Американские фильмы собирают невероятную кассу, о которой отечественным фильмам только мечтать, несмотря на острую политическую обстановку, зрители продолжают, раскрыв рты ежегодно наблюдать за премией «Оскар» - пожалуй, ни одна кинонаграда, даже «Канны» не могут похвастаться такой популярностью. Но больше всего удивляет неспадающий рост зрительской любви к фильмам по комиксам. Японская анимация «анимэ» основана на древнейшей традиции, развивающейся с ХIII века – манга, то есть изображение с текстом. Она имеет ряд своих национальных особенностей и несравнима с американским «желтым мальчиком». Американские комиксы явление такое же молодое в мировой культуре, как и сама американская нация, поэтому комиксы являются наиболее полным отражением менталитета штатов – они развивались одновременно. Но, тем не менее, фильмы, поставленные по комиксам вселенных «Marvel» и «DC» пользуются мировым успехом. О чем это может говорить? О гегемонии американской культуры во всем мире - скорее всего, заключат любители патриотизма. Сразу тянет на иронию: «А вы за кого, за пепси или за колу» - как спросила бы девушка из картины Германа «Под электрическими облаками». Или же мы имеем дело с успешно проработанными схемами, по которым уже не одно десятилетие снимается кино в Голливуде.
 Причина успеха комикс-фильмов кроется в структуре мономифа, которую в сороковых годах описал Джозеф Кэмпбелл в книге «Тысячеликий герой». Общеизвестный факт, что Джордж Лукас вдохновлялся этим трудом при написании сценария к «Звездным войнам» и даже сотрудничал с Кэмпбеллом во время съемок. Результат на лицо, то есть на экран – эпопея одна из самых масштабных, высокобюджетных и окупаемых за всю историю мирового кинематографа. «Аватар» и «Властелин колец» появились значительно позже, но шли по стопам своего учителя. «Звездные войны» подобно Магистру Йоде ведут за собой индустрию к познанию киномудрости. А ведь поначалу около двадцати продюсерских компаний отмели сценарий Лукаса, подняв его на смех. 
Исследуя мифологические структуры истории, психоаналитические символы инициации и стремление к индивидуации, узнаешь уже привычные мотивы в кассовых геройских фильмах американского производства. Невольно сравниваешь их с российскими героями проката и победителями фестивалей. Выявляется удивительная особенность. Российский герой - это скорее антигерой. В русской культуре какая-то особая тяга к блаженным, видимо национальную любовь к барской власти, которая нас угнетает иначе как «блаженностью» и не оправдаешь. Петя, который по дороге в царствие небесное, Дура в исполнении Оксаны Коростошевской или «кукольная» Алиса Литвиновой из «Два в одном», постоянно хихикающая и задирающая ноги. Персонажи типичные для русского кино и для русского зрителя - они не вызывают вопросов. Назовем типичного героя американского кинематографа. «Бэтмен» – франшиза, неисчерпывающая себя уже больше двадцати лет и пользующаяся невероятным успехом. «Супермен», начавший отсчет аж в 1978 году – история про инопланетного мальчика, который упал из космоса именно в Америку и стал защитником именно американского правосудия. В этих сюжетах прослеживается любопытная тенденция: все персонажи стремятся искоренить зло, не только причину их личных бед, а ЗЛО вообще. Оно может выражаться в фантастических персонажах, потерявших власть над своей силой как Гоблин в «Человеке-Пауке», может в бандитских группировках из города Готэм, а в «Железном человеке» для изображения антагониста и вовсе не нужна метафора, прямым текстом сообщается, что главный злодей - арабский боевик. А вся компания «Мстителей» - людей в масках, обладающих нечеловеческими способностями, удивляет своим патриотизмом чистым и искренним как первая весенняя роса и плач младенца.
Справедливости ради стоит особенно отметить картину Абелля Феррары «Добро пожаловать в Нью-Йорк», несмотря на то, что реальным прототипом главного героя был французский политик. Но своим радушным приемом героя в американский город режиссер подчеркивает, что, увы, такие персонажи не имеют национальности и распространены повсеместно. Глава Валютного фонда Девирэ (Жерар Депардье) намеревается баллотироваться в президенты, но, кажется, он не взволнован предстоящей выборной гонкой. В Нью-Йорке, подальше от жены и работы, его ждут элитные проститутки, алкоголь, наркотики и все радости буржуазной эрзац роскоши. Но рафинированная жизнь, где «все на блюдечке» не может вызывать зависть. Как не может и принести удовольствие и насыщение герою. Секс-вечеринка в дорогом отеле – вовсе не «рай», до которого дорвался Девирэ. Это привычный лайф-стайл, в котором есть бессчетное количество профессиональных девушек по вызову, но нет места простому французскому гражданину с его правами, заботами и требованиями.
Отличительная черта героя Депардье – монументальность. Но не та возвышенная монументальность великих борцов за гражданские права и истинных политиков, а физическая, обусловленная размерами тела и кошелька. Даже начальные кадры с величественными Рошамбо и Линкольном сменяются изображением денежного станка, занимающего полноправное место на ряду с теми, кому подвластна судьба народа. Тело, для которого мало одной пары наручников, нависает грузом над бессильными людьми. Рев неудовлетворенного вепря, рвущегося к власти не ради защиты, а ради угнетения, неизменно сопровождает любой животный акт Девирэ, будь то прием пищи, секс или даже разговор о сексе. В любопытстве Девирэ за ужином о качестве сексуальной жизни своей дочери прочитываются инцестуальные ноты. Для такого человека не может быть ничего запретного и недозволенного.
  Депардье удивительно схож со своим персонажем. Факт несколько неприятный, но что должно было произойти в жизни актера между «Двадцатым веком» Бертолуччи и «Добро пожаловать в Нью-Йорк» Ферарры, что ему позволило так лихо принять на себя амплуа, пожалуй, самого низменного персонажа современной жизни – лживого и бесполезного политика. В самом начале фильма Депардье рассказывает журналистам, что ненавидит политиков и все, что с ними связано, и может играть персонажей, которые вызывают у зрителей ненависть, только смеясь над ними. Говорит он это после принятия российского гражданства, дружеских посиделок с Кадыровым и веры в истинную демократию царя Путина. Биография актера идет в разрез с его словами. Также как слова и действия политиков. Неприятный осадок, смешанный с обидой, накладывается на восприятие картины сразу же. Депардье и Девирэ сливаются в единый образ, и дифференцировать актера от героя становится сложно.
 Показательна психология поведения Девирэ: он отказывается от содеянного, повторяя как мантру, словно пытаясь убедить себя, а не Симону в собственной невиновности, «Я не совершал того, что мне приписывают». Очень тонкая формулировка достойная привычных словесных манипуляций, стоящих наверху. Девирэ не признает своей вины, потому что её искренне не чувствует. «Я её не насиловал, я всего лишь подрочил ей в рот». Он действительно искренне не осознает, что совершил преступное действие. Преступное с позиции не только правовых норм, а общечеловеческих, потому что совершенное против воли человека. Он может позволить себе любую дорогостоящую работницу секс-услуг, но он платит не за удовольствие. Чувствуя власть во всём и над всем, Девирэ подчиняет себе физически любого попавшего в радиус его видения.  Гиперсексуальность Девирэ в диалоге с женой пытается представить, как свою проблему и болезнь, чьей жертвой он является. Но его «болезнь» есть форма самоутверждения человека, который исполняет навязанные ему амбиции. Ни о каком сочувствии в его случае не может быть разговора. Власть в самом прямом смысле насилует и унижает народ, нуждаясь в постоянном подтверждении своей силы. Неудивительно, что театральный прокат во Франции, славящейся своими левоцентристскими взглядами, запрещен.
 Справедливость, по мнению политика, торжествует в тот момент, когда ему удается выскочить сухим из воды. Демонстранты, бросающие в Девирэ свои гневные речи, женщины в униформе горничных, стоящие с плакатами – все они показаны мельком, невзначай, как бэкграунд. Не случайно акцент в истории опущен с борьбы бессильной жертвы и могущественного насильника. Это не противостояние народа и власти. Это торжество ничтожных бояр. Горничная появляется только в нескольких сценах. Первый раз зритель её видит в коридоре отеля. Бесшумной тенью она скользит из номера в номер и лишь выполняет свою работу. Чего бы хотелось пожелать и главному герою. Но первый и последний раз, когда политик показан за работой, не раскрывает Девирэ как совестливого борца за народ и его права. Даже когда он общается с коллегами, рабочий кабинет полон секретарш с «расширенными опциями». Но он и не стесняется своей распущенности - поведения недопустимого для общественного деятеля. Всё, что имеет Девирэ, а имеет он благодаря своей жене, воспринимается как само собой разумеющееся. В ходе судебного процесса адвокат настаивает на применении к своему клиенту тех же условий и норм, как и к любому другому члену общества. Но Девирэ никогда не будет стоять рядом с горничной, с тем же судьей или с конвоирами, что ведут его в наручниках. За него платят миллион в качестве залога и Девирэ на свободе. Никто не будет разбираться, виновен на самом деле подсудимый или нет. «Горничную дискредитируют» - успокаивает адвокат Симону. На этом история заканчивается и начинается новый круговорот девушек, вызванных по телефону, дорогих ужинов и терпкого французского вина. А трагедию сломанной жизни переживает только Симона. Своей сломанной жизни, а не униженной простолюдинки.   
С трудом представляется Хабенский или, упаси боже, Безруков скрывающие под плащами красные трусы поверх синих лосин, но может создателям кино на госдотации следует обратиться хоть на секунду к извечному герою тысячи лиц вписанным в мировую цивилизацию? Тогда наши экраны перестанут терроризировать современные безликие фильмы, эксплуатирующие героику легендарных картин о Великой отечественной войне. Гораздо приятнее и даже честнее наблюдать за мускулистым парнем в маске спасающим общество с помощью суперсилы, чем за очередным бандитом, прославляющим культ непобедимой родины, в которой сажают в тюрьму старушек, ворующих картофелины, пытающихся выжить на обломках «этой великой страны».