В бордовом платье

Она была в бордовом платье. В платье цвета красного вина.
Ей шел этот цвет.
Она всем своим видом показывала свою уверенность. Свою самовлюбленность. С гордой улыбкой она расправляла складки на платье. Она заставляла смотреть на нее. Заставляла рассматривать узор на бордовом платье.

Я был в черном костюме. В костюме цвета безлунной ночи.
Мне шел этот цвет.
Я всем своим видом показывал свое хладнокровие. Свою самовлюбленность. С каменным лицом я поправлял воротник черной рубашки. Я заставлял смотреть на себя. Заставлял рассматривать светлые пуговицы на рубашке.

Мы не сказали друг другу ни слова. Мы не решились подойти друг к другу. Лишь пара разъяренных взглядов, лишь искусанные губы и ярость в глазах.
Она говорила подруге обо мне, я говорил другу о ней.

-Отвратителен.

-Отвратительна.

Ее попросили выйти на сцену.
Она запела о любви, о женщинах, о красоте. Она цитировала Лорда Байрона. Она шагала по сцене так, будто каждый ее шаг стоил миллионы долларов. Она развела руки в стороны, выставив грудь вперед. Она закинула голову назад, произнося последние строки. После, проведя руками по бедрам, она поклонилась публике.
Раздались аплодисменты. Я неохотно захлопал ей. Она злобно уставилась на меня.
Я встал и шумно зааплодировал.
В ее карих глазах загорелся огонь. Сжав хорошенькие губки в одну тонкую линию, она поспешно села на свое место.

Меня попросили выйти на сцену.
Я запел о смерти, о боли, о разочаровании. Я цитировал Достоевского. Я шагал по сцене так, будто каждый мой шаг не стоил ничего. Я скрестил руки на груди, немного согнувшись. Я опустил голову вниз, шепча последние строки. После, одернув пиджак, я поклонился публике.
Раздались аплодисменты. Она встала и шумно зааплодировала мне. Я злобно уставился на нее. Она села и продолжила тихо хлопать.
В моей душе таял лед. С улыбкой на лице я вальяжно прошел к своему месту.
…
Она так и не подошла ко мне.
Я так и не подошел к ней.

Я говорил с другом о ней.
И, я надеюсь, она говорила с подругой обо мне.