Шкворень

ШКВОРЕНЬ
Наступала весна 1969 года. Я уже проработал в ремонтной мастерской совхоза «Юговской» почти что год. Из ученика токаря стал токарем третьего разряда.  Мастер, конечно, из меня не ахти какой, но работал исправно. С удовольствием помогал ремонтировать трактора. За то, что помогал, трактористы разрешали мне, потом поездить на этих тракторах. Так и научился я управляться с тракторами ДТ-20, ДТ-54, ДТ-75, Т-40, МТЗ-50 и даже садовый трактор-табуретку Т-50 немного освоил. Оставался недоступным трактор Т-74. Работал на нем бригадир Дрокин Виктор – он никому не давал свой трактор. В совхозе он занимал особое положение. Был он единственным коммунистом в коллективе механизаторов.  Ему всегда вручали новые трактора. И он работал без особых забот до прихода нового трактора. Потом отдавал трактор, какому нибудь трактористу. За эту партийную привилегию его в коллективе недолюбливали и гадили по мелочам как могли.
Среди трактористов был Анатолий Абашев. С ним у меня сложились дружеские отношения. Двигатель на его ДТ-54 выработал все мыслимые ресурсы и был отправлен в капитальный ремонт. В начале марта этот двигатель был привезен из ремонта, и я помогал ему устанавливать дизель на трактор и собирать другие агрегаты. За несколько дней вся работа была выполнена и вот мы запускаем дизель и видим, что давление масла в системе смазки ниже допустимого предела. Заглушили двигатель, и пошли к главному инженеру. Тот принял решение снять поддон двигателя и проверить затяжку вкладышей. Слили масло, сняли дизель и проверили. Все вкладыши имели большие зазоры и болтались на коленчатом валу. Сделали промеры и решили подложить фольгу под все вкладыши и шатунные и коренные. Начали с коренных, проверяя легкость вращения коленвала после затяжки каждого вкладыша. Поскольку моментного (динамометрического) ключа в совхозе не было, то затяжку производили на «глазок». Слесарь Василий Волхонский, без которого ничего не ремонтировалось, был человек опытный, и эта операция выполнялась им успешно. Все сделали и поставили дизель назад. Когда завели - удивлению нашему не было предела – давление в системе смазки было максимально допустимым.
Наступил этап обкатки. Вытащили трактор из мастерской на улицу, завели двигатель, и он стоял и тарахтел целыми днями. Анатолий куда - то пропал на несколько дней, предварительно поручив мне провести обкатку. Я перегнал трактор к окну мастерской, и он был у меня под контролем в течение рабочего дня.
В один из таких дней, после обеда, в мастерскую зашел Мишка-татарин, работающий шофером бензовоза.  Был у него один дефект – он заикался, и понять его было трудновато. Удалось выяснить цель его визита. Оказалось, что он привез с нефтебазы бензин, заехал на склад ГСМ, разгрузился. И вот облегченный бензовоз не смог вылезти из непролазной грязи сельской дороги. И Мишка искал тракториста, что бы этот бензовоз вытащить на проезжую дорогу. Я согласился ему помочь.  Спросил у него, есть ли на бензовозе трос. Троса не оказалось. Пока мы с ним шли к трактору по пути взяли, во временное пользование, трос - чокер с трелевочного трактора. Чокер был длиной чуть больше 2 метров. На одном конце его была петля, на другом – висел кованый крюк.
Сели мы в трактор и поехали на склад ГСМ. Заехав по колее на склад, увидел, что рядом с крайней цистерной стоит Газ-51, это и был Мишкин бензовоз. Развернувшись лихо, высадил Мишку и предложил ему взять в руки крюк чокера и когда подъеду зацепить его за крюк на бампере машины. Но, Мишке не захотелось лезть в грязь, и он предпочел добираться до своей машины по снежной кромке. Я включил заднюю передачу и начал сдавать трактор к бензовозу. Чувствую, что зад трактора стал прижиматься к дороге, а радиатор начал задираться вверх. И тут раздался треск лопнувшего железа, и трактор принял горизонтальное положение. Выжав сцепление и  выключив передачу,  вылез из кабины. Возле бампера бензовоза стоял бледный  и трясущийся Мишка. Пытался он что - то сказать, но так сильно заикался, что понять его было невозможно. И только внимательно осмотрев трактор, стал понятна причина Мишкиной бледности и испуга.
Оказалось, что крюк чокера зацепился за гусеницу, и когда трос натянулся до предела, то сломался шкворень на сцепке. Шкворень тот был изготовлен из старого гусеничного пальца и закален. Шкворень разломился на две части, одна из которых пролетела у Мишки рядом с головой и так сильно напугала. Попади эта часть шкворня в Мишкину голову, или тело, того бы не было уже в живых. Вытащили мы трос из под трактора, вместо шкворня вставили загнутый торцевой ключ, а Мишка, уже безропотно полез в грязь и прицепил торос к своей машине. Бензовоз был удачно отбуксирован на дорогу и дальше продолжил свой путь уже без помощи буксира.
Поставив трактор рядом с мастерской, с горечью увидел, что прицепная скоба сильно деформирована.  И как я не ставил трактор на краю ледяной корки, это было видно невооруженным глазом. 
Утром, вернувшийся Анатолий Абашеев, увидел содеянное мною. Весь трагизм ситуации заключался в том, что приближалась весна, и нужно было много пахать совхозных полей. А с такой скобой много не вспашешь. Оттащил я эту скобу на ремонт в кузницу. Да горн там маленький был, и скобу не удавалось прогреть до красноты и выровнять. Была она толщиной 30 мм. и в длину чуть больше метра.  Немного удалось её отрихтовать, но появились микротрещины. Увидев результат - Толя огорчился.
Чувствуя свою вину,  я нашел ему другую скобу, выменяв её на бутылку водки в дорожном участке дорожного ремонтно-строительного управления. За период пахоты обе скобы порвались. Но, Толя успел провести успешно пахоту с превышением плана, получив за это солидную премию.
Через пару недель аналогичный случай произошел при транспортировке стога соломы.
Бригадир тракторной бригады Виктор Дрокин начал натягивать тросы в тракторной сцепке, а другой тракторист Дмитрий Боронников держал концы тросов, что бы они не развязались. Бригадир резко дернул, и Дмитрий погиб на месте. Звал я его дядей Митей, а он меня - сынком. Он был ровесник моего отца, много мне рассказывал про устройство трактора, про законы механики. На всю жизнь запомнилась размерность одной лошадиной силы: «сынок, нужно поднять 75 кг за одну секунду на один метр. Это и будет мощность в одну л.с.». Замечательный был человек. Чего не скажешь про бригадира. Был он единственным, как уже отмечено выше, членом КПСС среди совхозных работяг. Партком совхоза и райком КПСС отмазали его от ответственности. Закончил он свою жизнь плачевно – пьяный разбился на мотоцикле «Урал», который ему выделило руководство совхоза. Да ещё и загубил жизнь моей вдовой одноклассницы Тамары Бояршыновой и её неродившегося ребенка, ехавшей с ним в коляске.
 Охране труда, в то время, должного внимания не уделяли. Видимо руководствовались постулатом о том, что «мертвые сраму не имут», и при этом всю вину взваливали на потерпевших.