Всех невзгод сильней-2. Глава шестая

В ближайший понедельник по пути домой Лиза задумалась о том, почему Миша в последнее время  так напряжен, и почему он делает все, чтобы не выпускать ее на улицу без особой необходимости. Ей казалось, что его страхи совсем не абстрактны, что он боится чего-то вполне определенного, и это неведомое ей "что-то" связано именно с мадам Кузнецовой, до появления которой в Поселке муж был спокоен и расслаблен. После их встречи на улице и странного выпада в их сторону в супермаркете, семейному покою, похоже, приходит конец, а там и до конца счастья не так уж далеко будет…
   
Лизе не нравилось настроение мужа - оно не только разбудило все ее старые страхи и комплексы, но и основательно их подогрело. Она снова боялась обмана, измены и подлости. Умом понимала, что молодой женщине ревновать молодого красивого мужчину к старой алкоголичке глупо, но страх был сильнее доводов разума. Не только в Мише, но и в ней нарастало внутреннее напряжение.

Лиза старалась тщательно скрывать свое состояние и надеялась, что ей это удавалось. Вопросов мужу она пока не задавала, понимая, что, если она начнет интересоваться, а он не захочет рассказывать, то либо случится ссора, либо он снова придумает какую-нибудь правдоподобную ложь, наподобие покупки соседского участка. Яснее ясного, что он солгал, но придраться не к чему.

Оба варианта Лизу не устраивали. Она понимала, что это - пути в никуда. Бесконечно делать  вид, что она ничего не замечает и вести себя, как положено счастливой женщине, ей тоже не удастся. А как надо поступать в таких случаях, Елизавета Михайловна не знала. Опытной советчицы в такого рода делах у нее не было, и Лиза решила обсудить проблему с матерью.

Когда они шли домой со станции, она спросила:

- Мама, ты не замечаешь ничего странного в Мишином поведении?

Анна Михайловна все давно заметила и была сильно встревожена. Она считала зятя умным, здравомыслящим человеком, не подверженным панике, и понимала, что предпринимаемые им меры безопасности, хоть и непонятны ей, но вполне разумны и необходимы. Сначала она со скепсисом отнеслась к  его словам о каких-то претензиях, которые старая алкоголичка может перенести на него и Лизу, и подумала, что опасность грозит Михаилу, но, увидев, что он, не обращая никакого внимания на себя, сконцентрировал свои заботы на безопасности Лизы, Анна Михайловна сообразила, что опасность угрожает именно ее девочке, и испугалась.

В прошлые выходные мать ничего не могла спросить у зятя, но, как только они закончились, она, прямо в понедельник, пока Лиза была на работе, позвонила Михаилу и задала ему прямой вопрос.

- Миша, Лизе грозит опасность?

- Не исключено. – ответил зять.

- Конкретней.

- Мать, пока ничего конкретного сказать не могу. Вполне вероятно, что всему виной мои страхи. Возможно, что я перестраховываюсь, но, согласись, в нашем случае гораздо лучше перебдеть.

- Ты все делаешь правильно, сынок. – только и смогла ответить благодарная Анна Михайловна. – Я тебя поддержу, а Лизаньку пугать не будем.

- Мать, ты молодец! Понимаешь, что наша деточка, если узнает, почему я ее стал так тщательно опекать, может в знак протеста фортель какой-нибудь выкинуть. Характер-то у нее взрывной. Во всяком случае, был когда-то...

- Да, Мишенька, - ответила теща, - с Лизы станется. Долго ждать не придется. Хрюкнуть не успеем, как она что-нибудь учудит.

- Ты тоже держи себя в руках. Учти - твой кросс вокруг стола расскажет Лизаньке о многом...

- Постараюсь.

Дочке она рассказывать об этом разговоре не собиралась. Напротив, поддерживая зятя в его стремлении уберечь жену от какой-то предполагаемой опасности, Анна Михайловна сочла своим долгом успокоить дочь. Она мужественно "включила дурака" и спокойно ответила Лизе:

- Нет. Ничего особенного. А что я должна была заметить?

- Ты не обратила внимание на то, что Мишка в последнее время стал очень напряженным?

- Нет. По-моему, он такой же, как всегда осенью. - не моргнув глазом, солгала мать.

- А я вижу в нем внутреннее напряжение, которое постепенно усиливается.

- Доченька, ты просто раньше не обращала на это никакого внимания, а в этом году  заметила. Осенью, в конце сезона, Мишенька всегда немного напрягается.

- Не до такой степени.

- Это естественно – год выдался урожайный. Миша уже устал всю неделю работать, а по выходным вставать в пять утра и копаться в огороде, пока прохладно.

- В пять утра давненько уже темно, а в огороде почти пусто.

  - Ну, в семь. Что ты ловишь меня на слове? Лучше подумай о том, как трудно мужику даже в выходные так рано вставать. Неужели ты думаешь, что ему не хочется отдохнуть, выспаться?

- Конечно, хочется. И холодным утром понежиться в кроватке тоже хочется, но это другое...

  - К тому же, наш скопидомок не знает, хватит ли ему банок на ту прорву грибов, которая уродилась в этом году, и нервничает, что мало купил.

- Это другое напряжение.

- То же самое, просто в этом году он устал сильнее обычного.

- Да, вероятно, ты отчасти права. Он так за лето устает, что за зиму еле-еле успевает отдохнуть.

- Правильно. Лизанька, просто в этом году Миша устал сильнее, чем обычно, а ты заметила и запаниковала. Успокойся. Все нормально. Он просто стареет.

- Ладно. Допустим. А как ты объяснишь то, что он меня старается на улицу не выпускать, во всяком случае, одну, причем режим постепенно устрожает.

- С чего ты взяла такую глупость?

- Сначала уговорил тебя встречать меня по вечерам на станции. Когда я собралась в магазин за хлебом, пошел со мной, а на следующий день купил прорву всякой всячины и хлебопечку, чтобы я в тот магазин не совалась.

- Между прочим, не я одна встречаю тебя по вечерам. Каждый день я вижу на станции нашу молочницу Шуру и еще двух-трех женщин, имена которых мне неизвестны, но о которых я точно знаю, что они живут  у нас в Поселке. Все они по вечерам встречают на станции своих взрослых дочерей, работающих в Москве, и приезжающих домой тем же поездом, что и ты.

- Странно, я никого из них ни разу не видела.

- Они не поднимаются на платформу. – мужественно продолжала дурить голову Лизе мать. - Ждут своих девок у книжного киоска и заодно покупают новые детективы.

- Ты меня не убедила. Мы с Шурой живем на одной улице, но ни разу не ходили домой вместе.

- Мы с тобой сразу идем домой, а они сначала заходят в магазин. Зато на станцию мы с ней идем почти всегда вместе.

- Все равно ты меня не убедила.

- Ты думаешь, что в городе мало отцов, матерей и  мужей, выходящих в темное время года по вечерам из дома встречать с учебы и с работы своих жен и взрослых детей? – поинтересовалась мать.

- В городе – другое дело. Там много разного народа, в том числе и лихого. А у нас здесь народу мало и все всех знают.

  - Но никто не знает, когда лихие люди забредут к нам и каких бед натворят. Одна пьянь уже забрела и начала чудить. Шурочка говорит, что весь Поселок стонет от ее пьяных выходок.

- Чем "балуется"?

- Чудики громят совхозные поля, а эта "мадам" норовит полазить по подвалам соседских домов.

- Однако! - забеспокоилась Лиза. - Нужно будет сказать об этом Мише, чтобы он поставил еще один замок на вход в сарай.

- Расскажи ему сама - пусть видит в тебе не Лизу-капризу, а единомышленницу, боевую подругу.

- Все равно мне кажется, что он перебарщивает.

- Вполне вероятно, но Мишенька не хочет ничего плохого - он просто заботится о твоей безопасности. Когда дело касается тебя, лучше перестраховаться, чем недосмотреть.

- А в магазин со мной зачем потащился?

- Вы сколько сумок приволокли, хапуги? Только в зубах ничего не держали. Он же понимал, что ты одним хлебом не ограничишься - вот и пошел, чтобы ты тяжести не таскала.

- Допустим. А хлебопечка?

- Позавидовал своему клиенту и купил. Ты что, думаешь, что мужики не способны завидовать? Тем более наш мальчик, помешанный на домашней технике. Хорошо, что у нас здесь кухня большая, шкафов много, и все помещается. А как обрадовался, когда узнал, что угодил! Между прочим, мы с тобой тоже не в убытке от появления в доме этой адской машины. Мишка правильно сказал - весной по голому льду и летом-осенью под проливным дождем по непролазной грязище не нужно больше по пустякам в магазин ходить. А хлеб какой вкусный! Натуральный, без лишней химии. И делать ничего не надо. Закинул компоненты, включил и отдыхай, пока она  не вякнет, что родила. Даже я могу с ней справиться.

- Как у тебя все просто…

- Зато ты, Лизанька, любишь все усложнять. Сглазила я тебя – опять ты страхи на ровном месте придумываешь. Рассказывай, что нафантазировала?

- Все началось с появления в Поселке той алкоголички, о которой ты говорила. Мы с Мишей встретили ее на улице, когда возвращались из магазина. В тот же вечер я почувствовала в нем напряжение, которого раньше не было, и которое со временем только усиливается. Оно точно связано с мадам. Мне кажется, что он ее почему-то боится.

        - Почему ты так думаешь?

        - Поскольку он старается сделать так, чтобы я с ней один на один не пересеклась ни при каких обстоятельствах, я сделала вывод, что она знает о Мише нечто такое, что мне, по его мнению, знать не положено, а он опасается, что мадам по пьяному делу ляпнет мне что-нибудь непотребное. Остается выяснить – что именно он от меня скрывает столько лет.

Анна Михайловна чуть в обморок не упала от откровений дочери. Она так надеялась, что Лиза не догадается связать все эти, на первый взгляд, разрозненные факты воедино, и сделать почти те же выводы, что и она, умудренная жизнью немолодая женщина. Не вышло. Теперь ей предстоит постоянно изображать дурочку и водить дочь за нос до тех пор, пока ситуация не разрешится сама собой.

- Лизанька, я считаю, что ты связываешь между собой факты, друг к другу совершенно не относящиеся. Только себя мучаешь попусту. Успокойся. Все хорошо.

- Мама, вчера вечером он меня напугал.

- Чем?

- Представляешь, перед тем, как лечь спать, Миша достал из шкафа старый отцовский портфель и сложил в  него все имеющиеся в доме документы и фотографии. Туда же положил деньги и пластиковые карты. Я думала, что Мишка просто порядок наводит, ждала, что он портфель укомплектует и обратно в шкаф засунет, а он его рядом с кроватью на пол поставил. Что бы это значило?

- Видимо, готовится к переезду в город. - ответила Анна Михайловна, стараясь скрыть испуг.

- В октябре? Не смеши меня. Мама, так готовятся к побегу.

- Лиза, у тебя осеннее обострение? – изобразила дурочку мать. – Начиталась детективов и пошла чудить? Куда и зачем ему бежать? Он у тебя что, преступник или шпион? Ведь нет? Правда? Уймись и переходи на исторические любовные романы. Там все отлично – пираты, лорды, красавцы-султаны, их гаремы, шальные дуры-бабы, любовные сцены…

- Мама, с тобой стало невозможно разговаривать. Ты поддерживаешь Мишу во всем.
- А почему я не должна его поддерживать, если считаю, что он поступает правильно? Лиза, ты обнаглела! Миша заботится о твоей безопасности, а ты ищешь подвох. Он пылинки с тебя сдувает, предупреждает все твои желания, на коленях перед тобой стоит и ручки-ножки целует, на руках носит, делает все от него зависящее, чтобы ты была довольной и счастливой, а ты имеешь наглость в нем сомневаться! К многим ли женщинам мужья так относятся, тем более, на девятом году брака?

- Нет, конечно. Мама, я понимаю, что он не тиран и не сумасшедший, что его действия совершенно осмысленны, правильны и продиктованы заботой о моей безопасности.

- Ах, все-таки понимаешь?! Мозги еще не окончательно усохли? Так какого рожна тебе, идиотке, еще нужно?

- Меня оскорбляет Мишино недоверие.

- Чегоооо??? - взвизгнула Анна Михайловна. - Ты еще имеешь наглость оскорбляться?

- Да. Он не рассказывает мне, чего именно боится. Я предполагаю, что причина его страхов находится в прошлом, и страхи эти вполне обоснованы, но я устала от его скрытности и хочу знать правду. 

        - Мало ли, чего ты хочешь!

        - Пойми, наконец, через почти девять лет совместной жизни выясняется, что есть в его прошлом что-то такое, что способно разрушить нашу жизнь, но муж мне не говорит, что именно. Это что-то сейчас дало знать о себе, а я ничего не понимаю. Мне элементарно обидно!

- Это же надо было избаловать собственную жену до такого свинства! – рявкнула Анна Михайловна. – Перелюбил он тебя. Обнаглела ты! Из ничего трагедию делаешь! Какой кошмар – Миша не выложил тебе всю свою подноготную. С чего ты взяла, что он обязан тебе рассказывать всю свою жизнь в подробностях? Какое твое собачье дело, что у него было в прошлом? Мало ли что там было такое, чего ему вспоминать не хочется? Твое дело – настоящее и будущее, а то, что и с кем у него было до вашей свадьбы, тебе вообще должно быть безразлично! Если потребуется, он все необходимое расскажет тебе сам, без понуканий и обид.
 
И, сообразив, какова истинная причина Лизиного беспокойства, добавила:

- Поверь мне, с этой старой пьянью у него ничего не было, и прекрати ревновать.

- С чего ты взяла, что я ревную?

- Не вчера мы с тобой познакомились.

- Хорошо. Сознаюсь. Ты права - я ревную своего мужа к этой бабе.

- Не смеши меня.

- Почему тебе смешно?

- Она старше меня.

- Ты телевизор давно смотрела? Там таких пар полно.

- Там любовь с интересом - предприимчивые мальчики делают карьеру при помощи старых влиятельных баб.

- Тогда почему он мне о ней почти ничего не рассказал?

- По-моему, он рассказал довольно много. Вполне вероятно, что он ничего больше о ней не знает.

- Нет. Я чувствую, что он знает намного больше, но молчит.

- Опять двадцать пять. Ты сама ему много рассказывала о том, как над тобой когда-то издевались одноклассники?

- Нет.

- Вот именно! Сама предпочитаешь не рассказывать Мише о своем прошлом, а его считаешь обязанным вывернуться перед тобой наизнанку. По-моему, несправедливо. Как ты считаешь?

Дочери оставалось только согласиться, но только для того, чтобы закончить бесполезный разговор. На самом деле, Елизавета Николаевна поняла, что Анна Михайловна ей лжет, и заподозрила, что поступает так мать по согласованию с Михаилом.




Продолжение следует...