Всех невзгод сильней-2. Глава десятая

- Вечером  пятого марта, во время ужина, Анна Михайловна сообщила детям новость:

- Ребята, не удивляйтесь, но восьмого числа к нам в гости приедет бабушка.

- К-кто? – от неожиданности поперхнулась Лиза.

- Бабушка. Моя мать.

- Ты с ней общаешься? После того, как она выгнала тебя из дома и тридцать лет не интересовалась, жива ли ты?

- Я действительно не общалась с ней более тридцати лет. Так получилось, что в  начале декабря я оказалась на улице Горького - подарки вам под елочку искала. Недалеко от Елисеевского магазина я встретила на улице мамину домработницу Клаву. Она мне рассказала, что мама осталась совсем одна. Папы нет уже давно, десять лет, а Сережа допился до белой горячки и в прошлом году прямо в новогоднюю ночь выбросился из окна из-за того, что мама не дала ему денег на водку. Клава рассказала, что мама страшно жалеет, что поступила со мной так жестоко и хочет помириться, но не знает, где меня искать.

- И не подозревает о существовании частных детективных агентств и программы "Жди меня". – съязвила Лиза.

- Она уже старая – могла не сообразить.

- Беспомощная неграмотная старушка в платочке "домиком", живущая в глухой тайге и никогда в жизни не смотревшая телевизор. – снова съязвила Елизавета Николаевна. - Как трогательно. Я сейчас расплачусь. И ты поверила в этот бред, сразу все простила и помчалась спасать ее от одиночества?

- Нет. Я написала на листочке бумаги номер своего мобильного телефона и сказала Клаве, что ссорилась не я  с родителями, а родители – со мной. Следовательно, прилагать усилия к налаживанию отношений, придется маме. Приблизительно месяц назад она мне позвонила.

- Ого! Гора не поторопилась на коленях ползти к Магомету, и он сам, не дождавшись, сцепив зубы, сделал вид, что добровольно снизошел до нее? Интересно! Похоже, твоей мамаше что-то от тебя потребовалось. Неплохо бы узнать, что именно, прежде, чем ты ринешься спасать ее, забыв обо всем, что нам пришлось претерпеть по ее вине.

- Лизанька, ей одиноко. Она привыкла жить в семье. Хочет снова иметь рядом родную душу.

- Ааа! Ей стало некого тиранить, кроме домработницы, и она вспомнила о том, что у нее есть дочь, жизнью которой можно всласть порулить? Нет, мамочка, наверняка, все не так просто. Похоже, что у нее есть еще какие-то интересы.

- С чего ты взяла?

- Слишком уж долго твоя мамаша не торопилась позвонить тебе. Согласись, для одинокого пожилого человека, мечтающего помириться с дочерью только для того, чтобы иметь рядом родную душу, почти два месяца – очень большой срок. Во всяком случае, вполне достаточный для того, чтобы нанять частного детектива и узнать о нас все, что ее интересует.

- Из этого ты делаешь вывод, что у бабушки есть камень за пазухой? - с упреком поинтересовалась Анна Михайловна.

- Да, и меня удивляет, почему точно такой же вывод не делаешь ты?

  -  Меня тоже. -  отозвался Михаил.

- Лиза, ты просто предвзято к ней относишься.

- У меня нет для этого оснований?

- Есть, но нельзя сбрасывать со счетов прошедшие годы. Она постарела. Возраст и горе смягчили ее характер. От той грозной генеральши, какой она была раньше, не осталось почти ничего. Сейчас бабушка - обычная пожилая женщина, почти без фанаберий.

  - Хорошо сказано - почти. Значит, какая была - такая и осталась, а тебя пытается ввести в заблуждение.

- Что ты! Она так душевно со мной разговаривает.

- Душевно по сравнению с чем? С тем, как разговаривала, когда выставляла из дома?

-Нет. Она разговаривает, как положено матери.

- Часто?

- Каждый день.

- По телефону?

- Не только...

- Стоп! - ахнула Лиза. - Новые наряды потребовались для встречи с ней?

- Да. Мы посидели в ресторане.

- Так вот, с кем ты регулярно напиваешься!

- Ну и что? Я, между прочим, взрослая. Имею право выпить, если захочу!

- Выходит, что вы с мамашей весь месяц почти каждый день ходили по ресторанам?

- Да! - вызывающе ответила Анна Михайловна. - Имею право!

- Кто платил?

- Я платила за обеих. Я что, не имею права заплатить в ресторане за свою мать?

- Успокойся. Никто на твои права не покушается. Мы просто получаем ответы на накопившиеся вопросы. Ты же наше любопытство не удовлетворяла.

- Это моя жизнь! Я не обязана вам ничего рассказывать!

- Она уже успела тебя кое-чему научить...

- Даже если и так! - вызывающе ответила Анна Михайловна. - Она открыла мне глаза на некоторые вещи, которых я, по наивности своей, раньше не замечала! Что из этого следует?

- Ничего хорошего. - ответила Лиза.

- Ты считаешь, что мать не имеет права посочувствовать своей дочери?


- Почему? Имеет... Если есть причины...

- Мама переживает за меня!

- Да? Давно?

- Не твое дело!

- Только до тех пор, пока ты не приглашаешь ее в дом, в котором живешь не только ты, и не собираешься заставить меня с ней общаться.

- Да! Ты живешь в этом доме! - рявкнула Анна Михайловна. - Но до тех пор, пока я жива, это мой дом! Только  мой! Здесь хозяйка - я! Я одна! И я имею право приглашать в свой дом того, кого хочу, ни с кем не советуясь и не учитывая ничье желание или нежелание общаться с моими гостями! Уразумела?

- Вполне! - едва сдерживая гнев, ответила Лиза. - Вещи взять можно? Или нам надлежит уйти так, как уходила из родительского дома ты?

- О чем ты? - спросила Анна Михайловна.

- Ты только что  разделила единую семью на себя и нас с Мишей, и дала нам понять, что в твоем доме мы обязаны либо жить по твоим правилам, либо уйти!

- Я ничего подобного не сказала!

- Ты в этом уверена? - поинтересовалась Лиза.

- Миша, - обратилась к зятю Анна Михайловна, - объясни этой идиотке, что она меня неправильно поняла.

- Очень бы хотелось, но не могу. - ответил зять. - Я понял Ваши слова точно так же, как Лиза.

- Возможно, я неправильно выразилась. - сбавила обороты теща. - Пойми, у меня язык не повернулся бы сказать такое своей дочери.

- Тем не менее, Вы это сказали. - ответил зять.

- Ради присутствия в доме того самого человека, который когда-то так поступил с тобой. - с горечью добавила Лиза.

- Вы меня неправильно поняли.

- Вам никто не объяснял, что говорить с людьми нужно так, чтобы они все и всегда понимали правильно?

- И с Лизой?

- А что, Лиза - не человек?

- Она - моя дочь.

- Это уважительная причина разговаривать с ней, не задумываясь о последствиях?

- Нет, конечно. - согласилась теща. - Я просто хочу, чтобы Лиза встретилась с бабушкой и увидела своими глазами, что того монстра, которого она запомнила, уже нет.

- Я в этом не уверена. - отозвалась Елизавета Николаевна. - Скорее всего, перед тобой разыгрывается спектакль, в финале которого ты окажешься в дураках.

- Лизанька, бабушке незачем притворяться. - миролюбивым тоном сказала Анна Михайловна, - Ей восемьдесят два года, и у нее нет на белом свете никого, кроме нас и Клавы.

- Можешь не продолжать. То, что ей уже удалось развести тебя на жалость, мне ясно.

  - Да. - ответила мать. - Я пожалела ее и пригласила к нам в гости, а потом не знала, как сказать тебе об этом, чтобы ты меня не облаяла.

- Это твоя мать и твой дом. - ответила Лиза. - Ты имеешь полное право общаться с ней и приглашать в гости. Я не могу тебе помешать, но попрошу о двух вещах. Во-первых, жалея ее, не забывай, как она с тобой поступила. Да, она сейчас стара и почти одинока, но кто это сделал? Почему она тридцать лет назад не подумала о том, что моложе не становится?

- Что во-вторых?

- Не заставляй  нас с Мишей перед ней "выплясывать". Сама – как угодно. Это твоя мать и твое личное дело, а нас не трогай.

- Хорошо. Обещаю.

- Наобещать ты сейчас готова все, что угодно, сахарно-мармеладная ты наша. Учти! Если забудешь о своих обещаниях и начнешь нас жалобить или совестить, я терпеть не стану.

- В кого ты такая жестокосердная? – недовольным тоном поинтересовалась Анна Михайловна.

- В бабушку. – не осталась в долгу Лиза.
 
- Лизанька, не кипятись заранее. - осторожно начал Миша. – Давай подождем делать выводы. В твоих детских воспоминаниях бабушка была энергичной женщиной с сильным характером?

- Ее бы энергию, да в мирных целях…

- Мама подчинялась ей беспрекословно?

- Почему только мама? Дедушка и отец тоже! Все трое навытяжку стояли! Вздохнуть без разрешения боялись!

- Ты боишься, что мама скоро опять окажется под ее влиянием и начнет…

- Зачем ты употребляешь будущее время? – перебила мужа Лиза. – Бояться поздно. Все уже случилось.

- Ты уверена?

- Миша, выключи дурака. Ты не хуже меня видишь, что мамочка уже находится под влиянием бабки.

- Допустим.

- Мало того, она уже начала разговаривать с нами командным голосом, капризничать и подчинять нашу жизнь бабкиным прихотям.

- Лизанька, ты уверена, что не паникуешь?

  - Ты хочешь доказательств? Пожалуйста! Она очень хорошо знала, что мы собирались утром шестого числа всей семьей уехать праздновать на дачу, что гости приглашены именно туда. Она понимает, что мы собирались вернуться в город утром девятого, что мы так делаем каждый год, но бабушка уже успела проманипулировать своей доченькой, и мамочка без нашего ведома пригласила ее в гости не на сегодняшний вечер и не на одиннадцатое-двенадцатое число, что было бы логично и правильно, а именно на восьмое, совершенно не задумываясь ни о том, что нарушает нашу маленькую семейную традицию, ни о том, что нам как-то нужно будет объяснить друзьям, почему мы перенесли банкет в город, ни о том, что бабка может затеять выяснение отношений и испортить нам годовщину свадьбы.

- Позволь мне усомниться в том, что за целый месяц общения твои мать и бабушка не выяснили свои отношения. - сказал Миша.

- Ты не знаешь бабку. - ответила ему Лиза. - Если ей хочется поскандалить, тема всегда найдется.

- Однако!

- Нас мамочка поставила перед фактом. - продолжила Елизавета Николаевна. Могу поспорить, что уговаривать ее перенести визит бабки на следующие выходные и пообщаться с ней, пока мы будем отдыхать на даче, бесполезно - она не захочет отказаться от присутствия своей мамаши за столом восьмого. Что бывает, когда моя мамочка чего-то не хочет, ты знаешь не хуже меня.

- Угу.

- У нас с тобой выбор небогатый. Уедем на дачу – хамство, останемся – прогнемся перед бабкиным самодурством и мамочкиным непонятно чем. Тьфу! Даже не знаю, как определить. Не постеснялась ради бабкиной прихоти поставить нас в неприятное положение, а теперь, наоравшись и нахамив, смотрит наивными глазами олененка Бемби. Того и гляди, слезу пустит.

- Мать, а дочка-то права. – сказал Миша. – Все Лизины претензии вполне разумны. Хотел бы встать на твою защиту, но чувство справедливости не позволяет.

- Допустим. – ответила Анна Михайловна. – А чувство жалости вам обоим известно, или как? Неужели так трудно один раз пожалеть несчастную, совершенно одинокую старуху и остаться в праздник дома?

- Так мы и на даче – дома, точно так же, как в городе. – напомнил ей зять.

- Так давайте пригласим бабушку на дачу. - предложила теща.

- Нет! - рявкнула Лиза. - Ноги ее на даче не будет! Иначе праздновать вы будете без меня!

- У тебя совесть есть? - в ответ поинтересовалась мать.

- Меня совестить ты мастерица! Свою, прежде, чем рот разевать, поискать не пыталась? Нет? Очень жаль!

- Стоп! - рявкнул Михаил. - Девушки, дайте мне сказать! Замолчите обе!


Продолжение следует...