Шептун цикл рассказов Человек-бутерброд

Николай Иванович Пражский вырос в «закатные» годы СССР, и ничем особенным среди своих подмосковных сверстников не выделялся. Ничем. Кроме одного маленького нюанса: проблем с кишечником. Проще говоря, газами. Мучило это его с детства, и ничто не помогало. Водили сына родители на обследования, в самые разные клиники, и местные и столичные, к самым разным светилам. А толку? Лекарства выпишут, каждый новое, да и все как один добавляли: «А главное – диета». Глотал маленький, и потом уже подросший Коля таблетки и пилюли, пил настои и сиропы, почти не ел бобовых, поменьше мучного. Помогало, но лишь чуть-чуть. Собственно, врачи предупреждали, что кардинально проблему решить медицина не в состоянии. Думали, с возрастом пройдёт. Не прошло.

Ну и конечно, натерпелся, нахлебался наш герой в жизни. Дети злые – одноклассники быстро вычислили источник запаха, и самым безобидным дынным ему прозвищем было «Газовщик». Друзей не водилось, ни мальчиков, ни девочек. Спуску Коля старался не давать. Дразнили его после каждой стычки всё меньше, но и общаться в конечном итоге практически перестали. И погрузился он с головой в учёбу, что, ИМХО, далеко не плохой вариант.

Ко всем людям старался Николай относиться с уважением, вежливо разговаривать. Но если только кто не начинал над ним подтрунивать, касаясь запретной темы. И ещё выводили его из себя «Шерлоки Холмсы». Почти в каждой новой компании, когда запах распространится, обязательно находился такой «сыщик», проводивший расследование: кто же здесь «дух испустил». Как же хотелось дать по чайнику, когда очередное «Это ты, наверное?!» доходило до него. Вообще, очень часто бывает, что сам этот активист и виновен, и просто подозрения так от себя отводит. Но у нас – не эти случаи.

В старших классах встал вопрос выбора профессии. Почти без колебаний, с одобрения родителей, по окончании школы Николай подал документы в один столичный медВУЗ. Довольно легко поступил, и никакого блата, между прочим.

Здесь, казалось бы, и люди сплошь интеллигентные, и понимают, что почти всякий человеческий недостаток – вовсе не вина, а болезнь или близко к этому. Но однокурсники нет-нет, да и посмеются, назовут своего товарища «Шептуном» (чаще за глаза).

По выпуску отправился Пражский на малую Родину работать в больнице, по специальности, хирургом. Врачом он был отнюдь не выдающимся. Нет, учился в институте прилежно, теорию знал отлично. Но тут талант нужен, и руки умелые, твёрдые, а этого не хватало. Зато весь средний и младший медицинский персонал слушался его беспрекословно. Он действительно был для них авторитетом. Да и коллеги с ним старались не спорить, предпочитали соглашаться. И вряд ли роль здесь играли газы. Причин этого назвать не мог никто, но вот такой факт.

А данный факт не обошёл вниманием тогдашний главный врач, и, недолго думая, поставил Николая Ивановича зав. отделением. Еще через пяток лет, убедившись в хорошем к себе отношении, да поняв, что руководить у этого хирурга получается лучше, чем оперировать, назначил своим замом, по медицинской части. И постепенно «сбагрил» на него большинство обязанностей, а сам знай только подпись да печать ставь. Но Пражский не роптал ничуть. Он был доволен. Прибавка в деньгах, меньше нервотрёпки, руководящая должность и статус, наконец. Плюс, немаловажно, отдельный кабинет, куда редко кто заходит.

А ещё через два года – новая подвижка. Главврач подыскал себе работу в Москве, и кто занял его место, Вы уже поняли.

А Николай Иванович понял, почему часть обязанностей ранее на него не перекинули: в больнице была своя небольшая теневая экономика, к которой чужих не подпускали. Теперь намекнули: неплохо бы оставить всё как прежде, жить то врачам и сёстрам на что-то надо. Но Пражский был непреклонен. Одни продолжили работать, кто-то уволился, а некоторых и «попросил» новый начальник (разрешив всё же написать заявление «по собственному»).

Энергичный и инициативный, он быстро и с энтузиазмом взялся за дело. «Чёрные» кассы, каналы, товарооборот перекрыл. Все закупки проверял лично, мониторил цены, и подпись ставил, если только на листке была действительно лучшая. Сэкономил на ремонте и прочих непрофильных затратах. Зарплату управляющим кадрам (в том числе и себе) сократил, а остальному медперсоналу повысил. В общем, спроси тогда: «Есть недовольные новым «главом»?» – едва ли отозвался б кто.

Всё было хорошо, кроме той самой, мучавшей его с детства беды. Невольно думая о ней ежедневно, пришла в голову идея по принципу Будды: не можешь решить проблему – не делай из этого проблемы. Нужен психотерапевт.

В сети нашёл одного. Гордое маркетинговое заявление «лучший специалист городе» подтверждалось дипломом о высшем психологическом образовании и несколькими написанными казённым языком хвалебными отзывами.

На приёме тот внимательно выслушал Пражского, коротко побеседовал. Потом тесты начал предлагать выполнить: «Нарисуйте дом, дерево и человека», «Нарисуйте какое-нибудь несуществующее животное», «Ответьте на вопросы на этом листке». Клиент всё ответственно изобразил и заполнил, после чего получил приглашение прийти через день, когда результаты будут готовы.

В назначенный срок психотерапевт активно переминал зубами жвачку, перебивая ментолом слабое алкогольное амбре.

«Я тут тесты посмотрел, всё проанализировал, тут всё ясно» - начал он.

А ясно ему было, что, оказывается, Николаю Ивановичу подсознательно, где-то в глубине, нравится газы пускать. В этом, то и есть суть и причина, а вовсе не в проблемах с ферментацией пищи, как думали глупые доктора. И это вообще такая форма выхода агрессии во внешнюю среду. За данное открытие подвыпившему светиле требовалось заплатить ни много ни мало тридцать тысяч рублей.

«Я вам могу помочь. Нужны дополнительные встречи. Психотерапию будем проводить. Если не поможет – гипноз можно попробовать».

Каждый новый сеанс – это ещё десятка (с тремя нулями, естественно).

Нет, ну а как Вы хотели, уважаемый читатель? Чтобы люди бесплатно работали? Всякий труд должен оплачиваться, даже если он заключается в сочинении и убеждении других в какой-то ахинее. К тому же многие, в первую очередь сами специалисты (закавычивать ли последнее слово – решать Вам) гордо называют всё это «наукой». В конце концов, клиент сам пришёл. Мог бы и к психотерапевту поплоше обратиться. Правда, есть риск неправильно диагноз поставить. Какой-нибудь шарлатан вдруг сказал бы, например, что вообще всё в порядке, просто Николай Иванович, как сильная (читай «нормальная») личность не сдерживает в себе импульсы подсознания.

Однако Пражскому это ахинея отчего-то очень приглянулась. Прямо уверовал в неё. Только денег на новые сеансы не было. Откровенно говоря, и за первые два сразу не мог расплатиться. Поэтому пообещал подумать, попозже зайти, заодно и остаток долга донести.

А пока он стал наблюдать за собой, анализировать. «Неужели и вправду нравится?». Главврач ходил в людные места, и всё прислушивался к этому непонятному подсознанию. Специально добирался до работы общественным транспортом, хотя пешком идти – минут пятнадцать. Это продолжалось около трёх месяцев, пока не было решено окончательно: «Нравится!».

Но ни к каким психотерапевтам он уже идти не собирался, как и бороться более с недугом. Теперь это не «минус», а «плюс»! Ведь скольким ж людям, в отличие от остальных, он за день может воздух испортить!

Пражский с новым драйвом начал ходить на работу, единственной причиной которого была поездка автобусе.

В одну из них его осенило: а не совместить ли приятное с полезным? В отделе кадров транспортной компании сильно удивились желанию такого карьерного роста, но, проверив все документы, на работу приняли.

Трудился только на полставки: уйти из больницы решительности не хватило. Но и то пришлось перебросить значительную часть обязанностей на замов, как когда-то возложили на него. Но контролёр – это ведь скорее хобби, для души, отдых практически.

Так сидел Николай Иванович на двух стульях, пока однажды в автобусном парке не сказали: либо давай на полную ставку переводись, либо увольняйся. Думал он, что обойдётся, просто запугать хотят, потому как работать некому. И так просил контролёр, и эдак. Манил морковкой VIP-лечения начальства, ежели случится чего. Но нет, не обошлось. Уже и приказ составили об увольнении.

Пражский плюнул на всё, да и уволился. Из больницы. Чему был рад и ни разу не пожалел. Денег, может, и поменьше. Зато как эпично: подойти на заднюю площадку, билеты проверить, шептуна пустить да и свалить. Во-первых, всем, кроме него, пахнет. Во-вторых, «автор» неизвестен, и все друг на друга думают. А на контролёра – почти никогда.

Одна проблема – денег мелких часто не хватает. Пришлось даже однажды пакет взять, который получен то ли законным, а то ли и не очень способом (Пражский так и не определил это для себя).

- А мелочью не будет?

- Нет. Только «стошка». Меньше нет.

- Ладно. Вот, держите пакет. Тут шестьдесят девять рублей, можете пересчитать. И вот ещё три.