2017 г. Записи 154 К. Шуман, Н. Шатров, Ахматова

2017 г. Записи 154  К. Шуман, Н. Шатров, Ахматова

11 февраля 2017 г. Мне снилась дачная местность, кажется там была моя мачеха. Особенности сна — тряпки какие-то. Неожиданно появляются незнакомые люди, я с ними приветлива. Мы с ними молимся, поём молитвы, но вместо молебного пения звучат звуки панихиды. Я говорю людям: «Надо петь молебен».

Брамс был восхищён Кларой Вик-Шуман. Она была женой Роберта Шумана, писала музыку. Отец Клары Фридрих Вик всячески препятствовал браку Клары и Роберта, они долго ждали возможности венчания. Она пережила его на полвека.

После её смерти композитор Брамс, любивший эту замечательную женщинну, не прожил и полгода. Он написал вокальное произведение памяти Клары. По радио сейчас звучит музыка Клары, играет оркестр. Она нежная, без особых страстей, женственная, в ней много секвенций (повторяющаяся в разных тональностях тема, мелодия). Нет особой фантазии, как у Шопена, Листа, Рахманинова.

12 февраля. Один мой друг сказал моей приятельнице, а она передала мне: «Чем больше я люблю Бога, тем меньше я люблю людей». Пожалуй у меня по другому. Одномоментно происходит следующее - любя Бога, совсем иначе относишься к людям, гораздо теплее, нежнее, сострадательнее.

Мы живём в мире, замусоренным человеческими недостатками, они висят в воздухе, всё пропитывают, наполняют души темнотой и ядом. Всё человечество это одно существо, мы сообщающиеся сосуды. Поэтому Достоевский говорил, что если бы ты был праведником, на земле было бы меньше зла, вот это данное преступление не совершилось бы. Передаю смысл высказывания.

Вера Алентова, чудесная актриса говорила в передаче с Александром Калягиным: «Всё, что в тебе, печали, переживания — неси на сцену».

Звонила родственница, опять плакала, бредила. Мы говорили долго. Я просила за мной повторять хорошие слова, которые могли бы облегчить её состояние. Она послушалась и повторяла. Ей стало легче. Она горячо благодарила меня.

Бенжамен Констан: «Самая главная проблема в жизни - это страдание, которое причиняешь, и самая изощренная философия не может оправдать человека, истерзавшего сердце, которое его любило». Это высказывание очень относится к моей юности, когда со мной перестал дружить тот, кого я очень любила. Но он не покаялся и презрительно относится ко мне, пишет о моих литературных трудах, что это общее место.

Я с моей знакомой Натальей Б. пришла в салон. Почитала свои стихи. Наталья читала стихи Николая Владимировича Шатрова, немного рассказала о поэте, которого мало кто знает. В молодости она встречалась с поэтом.

Стихи Николая Шатрова:

Скоро лошади вымрут, останется
Только глупое стадо машин.
И последний распластанный пьяница
Вместо водки проглотит аршин.

Зашагает, как аист, по площади,
Очень трезвый и очень смешной...
И не будет на случай той лошади,
Чтоб она засмеялась со мной.

1949

    Борису Пастернаку

Предтеча будущего века,
Мой Батюшков, мой Пастернак!
Дух в оболочке человека,
Язычества последний маг.

Незаконнорожденным детям,
Что делать нам с больным отцом?
Ведь тень его над всем столетьем
Грозит немыслимым концом.

Наследник небывалой мощи,
Чужое золото стихов, -
Нетленные святые мощи, -
Я принял… Николай Шатров!

1952

ПЕРЕВОД  СЕБЯ

Я - новый глаз! Я - новый вкус.
Я - существо с другой планеты.
И в вашем мире растекусь
Подобьем призрачного света.

У нас он - жидкость, а у вас
Почти мираж... почти бесплотность.
Я - новый вкус... Я - новый глаз!
Недостижимая полётность.

25 декабря 1957

         ГОЛГОФА

Голос - ведь это костёр!
Волосы - это ведь змей!
Руки в пространстве простер
Ангел отчизны моей.

Капают капли с креста,
Звезды падучие слез.
Видишь, моя красота,
Что с собой сделал Христос?

Выжжены кровью зрачки.
Месяц - заржавленный нож.
Люди не чуют цены,
Бедные! Что с них возьмешь?!

Больше дышать не хочу,
И, никого не виня,
Я, умирая, молчу...
Боже, взгляни на меня!

17 февраля 1958

Когда уйду с земли, то вы, друзья живые,
Пишите на холме, где кости я сложил:
«Здесь человек зарыт, он так любил Россию,
Как, может быть, никто на свете не любил».

Я познакомилась с женой Николая Шатрова много лет назад, у неё была детская душа, она была красива, родом из Прибалтики, имя её Маргарита Рейнгольдовна Димзе. Она писала стихи, песни, делала куклы. Раза два я была у неё дома со своей подругой. Она считала себя королевой, иногда носила на голове маленькую корону. Она была безобидна.

Я была после салона в гостях. Мы медитировали. Перед медитацией меня охватило чудесное чувство присутствия горнего мира. Я немного рассказала о таинственных случаях моей жизни. Хозяин дома поехал меня провожать до дома. По дороге произошла небольшая авария, пришлось задержаться в пути, но всё окончилось благополучно. Мы были спокойны.

13 февраля. Я долго не могла уснуть после происшествия.

Мой новый знакомый считает меня почти реализованной. Он не знает моих не светлых сторон.

Иное качество души я ощущаю сегодня — тишина во мне и благожелательность.

14 февраля. Мне прислали много разных ссылок. Вспоминаю Сатья Сай Бабу из Индии. Много лет назад я смотрела фильм о нём в Коломенском. Огромная клокочущая благодать поднималась во мне из глубин моей души, заливая сердце какой-то особенной нежностью. Как я могу это забыть? А мне говорили, что этот человек лжеучитель. Я не верю этому, у меня другой опыт. Никому не надо верить. У каждого великого могут быть враги, они не прочь его оклеветать.

Ахматова написала стихи «Клевета».

И всюду клевета сопутствовала мне.
Её ползучий шаг я слышала во сне
И в мёртвом городе под беспощадным небом,
Скитаясь наугад за кровом и за хлебом.

И отблески её горят во всех глазах,
То как предательство, то как невинный страх.
Я не боюсь её. На каждый вызов новый
Есть у меня ответ достойный и суровый.

Но неизбежный день уже предвижу я,-
На утренней заре придут ко мне друзья,
И мой сладчайший сон рыданьем потревожат,
И образок на грудь остывшую положат.

Никем не знаема тогда она войдет,
В моей крови её неутоленный рот
Считать не устает небывшие обиды,
Вплетая голос свой в моленья панихиды.

И станет внятен всем её постыдный бред,
Чтоб на соседа глаз не мог поднять сосед,
Чтоб в страшной пустоте моё осталось тело,
Чтобы в последний раз душа моя горела

Земным бессилием, летя в рассветной мгле,
И дикой жалостью к оставленной земле.

Мой рисунок.