Мы одной крови. Гл. 27. Два свидания

              «… Ни с кем, не случается того,
                что не дано ему вынести ».
                Марк Авелий
   
     За месяц, что Александр не видел Романа, тот, по особому распоряжению начальника колонии, получил только одну передачу от бабушки с дедом. Однако свидания с ним, им не разрешили.
  Весь этот месяц, Роман  примерно вёл себя, упорно работал в цехе, ходил на занятия в школу, а по вечерам по нескольку раз перечитывал письма названых сестёр.
   Особенно его тронули два письма десятилетней Лизы, по-детски наивные, корявые, но очень добрые. Когда он получил первое её письмо и прочитал его, то даже втихаря, чтобы никто не увидел, расплакался, настолько оно его растрогало.
   Мать, тоже часто писала ему. Писала длинные письма,  где рассказывала про свою работу, как учится Даша, что нового в городе, даже какие кинофильмы идут в кинотеатрах Челябинска и какие артисты приезжали в город.
  Одного она не писала, это то, что касается отца. Впрочем, Романа, это особенно и не интересовало. Сейчас у него появились новые родственники, которые не давали ему скучать, даже в этот месяц «опалы» и он уже стал привыкать к их письмам, и с нетерпением их теперь ждал.
   Ждал он и встречи с Александром Николаевичем, вспоминая их разговоры и его внимание к его прошлой жизни.
   А тут  произошло ещё одно событие, которое послужило причиной, что ему разрешили передачи и свидание. Пусть, краткосрочное, всего на четыре часа, но всё равно. Это произошло через две недели, после того, как он отсидел пять суток в карцере. Неожиданно в столовой, к нему подошёл Гуня и, глядя прямо в глаза, не обращая внимания на сидящих рядом сидельцев, громко сказал:
- Ты, вот что Касторка, прости меня. Я просто рамсы попутал, и «наклепал» на тебя. Я уже «куму» всё рассказал и про то, как играл с Николой в карты,  как выиграл у него полтора косаря, и как потом пытался передать бабло Лазарю, и что ты тут не причём! Никола, тоже всё подтвердил, - чётко проговорил он, а потом быстро развернулся и пошёл к выходу.
 Через пять дней после этого разговора, его вызвал на допрос майор Иванов, и стал снова расспрашивать  про игру в карты и про попытку передачи денег Лазарю.
    Но тут уже Роман знал, как и что говорить. Он всё категорически, как и первый раз, отрицал, и никакой игры на деньги с Гуней и Николой не признавал.
   Однако свидание с родными, ему разрешили только через месяц, и это было свидание с дедом и бабушкой, которых он не видел уже десять лет, когда они оба в последний раз приезжали  к ним в Челябинск в гости.
  Когда Саша позвонил родителям Инны, представился и сообщил им о том, что разрешено, наконец, свидание с внуком, Василий Фёдорович и Зинаида Николаевна, очень обрадовались, и тут же начали готовиться к нему.
  Василий Фёдорович на другой день съездил в колонию, и написал заявление на краткосрочное свидание, и через два дня получил разрешение.
   Когда они вдвоём приехали к колонии в день свидания, у Зинаиды Николаевны, видимо от волнения, повысился уровень сахара, и у неё даже закружилась голова. Пришлось на некоторое время даже посидеть в машине, пока она не почувствовала себя лучше, поэтому их свидание, вместо четырёх часов, длилось всего три.
   Дед держался хорошо, а вот бабушка, увидев взрослого внука, похудевшего, в форменной одежде, с нашивкой на груди, расплакалась и Василию Фёдоровичу, вместе с Романом, пришлось её успокаивать. А дежурный надзиратель,  наблюдавший за тем, что происходит в комнате свиданий, увидев, что пожилой женщине стало плохо, даже вызвал фельдшера из больнички.
    Ромка, во все глаза, глядел на дедушку и бабушку, очень  радуясь  встрече с ними, слушал их рассказы и отвечал на их вопросы.  И видя состояние бабушки, старался при этом,   не очень их расстроить.  А в конце свидания, сам не зная зачем, рассказал им про внезапно появившегося родного отца, и про его   трёх дочерей, которые сейчас пишут ему добрые письма, и тоже хотят с ним встретиться.
   Новость о том, что Александр, бывший муж Инны, является, его родным отцом, вызвало большое удивление у Василия Фёдоровича, зато бабушка Зина, услышав эту новость, только загадочно улыбнулась, и лукаво посмотрела на мужа.
   Из чего дед и внук сразу поняли, что она об этом давно знала.
   - Ну, что я тебе скажу, Рома, - погладив его по руке, обратилась к нему бабуш-ка.
 – Александр, твой родной отец, неплохой человек, в городе его многие знают и ценят, потому что он один из лучших строителей домов для людей. К твоему отцу Сергею, который тебя  вырастил и воспитал, я тоже никаких претензий не имею. Он поступил так, как посчитал нужным поступить в той ситуации, когда на кону стояла его карьера, авторитет и его честное имя. Мать свою, сынок, ты тоже особо не осуждай, потому что она оказалась меж двух огней. И я, как и твой дедушка, очень рады тому, что ты оказался в колонии, именно в нашем крае, хотя мог бы оказаться, где-нибудь на севере, где более холодно. А главное, мы рядом, и теперь сможем тебе передавать передачи, и даже иногда встречаться. Как Вася, ты согласен со мной? – обратилась она к мужу, сидевшему рядом и молча слушающему супругу.
  - Конечно, согласен, Зина. Слава Богу, что нам разрешили с тобой видеться внучек. Я надеюсь, Рома, что ты теперь будешь примерно себя вести, чтобы эти свидания и передачи не отменили, Обещаешь? – и  Василий Фёдорович с любовью посмотрел сначала на жену, а потом на внука.
   - Ну, я постараюсь, - чтобы не обижать стариков, тут же буркнул в ответ Роман, особо не думая о своём поведении.
  - Вот и хорошо Ромочка, мы с дедом очень тебя любим и переживаем за тебя. Давай заказывай, что тебе испечь, или купить к следующей передаче. Как тебе мои пироги, в прошлый раз  понравились?
  - Очень понравились, баб, если сможешь, испеки ещё рулет с орехами, мама всегда пекла его на пасху и говорила, что это ты научила её его печь…
   - Ну, рулет так рулет, обязательно испеку и пирогов тоже. А перед этим мы тебе напишем, хорошо?
   - Хорошо, я буду ждать.
На прощанье, Зинаида Николаевна  расплакалась, чем очень расстроила Романа.
  Лимит свиданий на месяц был исчерпан, и он даже не представлял, что буквально через две недели, его ждёт ещё одна волнующая встреча.
   Поинтересовавшись у обоих своих заместителей и у начальника цеха, как ведёт себя Касторин,  ещё  и получив от майора Иванова сведения о том, что по письменному заявлению Гундина, Касторин ни в какие карты не играл и денег Лазарю, в строгую зону не передавал,  полковник в душе улыбнулся, прекрасно понимая, что сделал это заявление  Гундин,явно не по собственному желанию, а по чьему-то указанию. Причём, дал ему это указание человек, которого тот не мог ослушаться.
   А это значит, что кто-то здесь следит за Романом, и помогает ему. А может, это делается с воли, всё может быть.
  - Ну, что же, раз сложилась такая ситуация, и мы зря наказали Касторина, посадив его в карцер, то мы сделали, правильно, разрешив ему свидание с родными. Может это его поддержит и он, в конце, концов, начнёт думать и становится на путь исправления.
   Понимая, что его друг очень переживает за сына, Ринат, решил помочь ему  и, используя своё служебное положение, устроить ему свидание с Романом, прямо в своём кабинете, так, как он это сделал с Катей.
  Когда он рассказал Александру о своём предложении по телефону, тот очень обрадовался, но попросил Рината, чтобы он разрешил им всем, ему, Елене и девочкам встретиться с Романом, ну хотя бы на один час.
  Немного подумав, Ринат, согласился, понимая, что эта встреча, может повлиять на поведение Касторина, и сможет, хоть немного успокоить друга.
    Через десять дней, после их разговора, он позвонил Саше и предложил приехать им всем, к нему в колонию в субботу, после обеда, когда девочки уже вернутся из школы, а Елена не будет работать.
   Всё семейство, прибыло к воротам колонии на автомобиле Александра, точно в назначенный срок. Елена, сначала колебалась, идти ей на свидание с Романом, или не идти, но Лиза быстро уговорила её и они всей семьёй направились к проходной колонии, где их уже ждал Ринат Равильевич.
    Он провёл их в свой кабинет, угостил чаем с сушками, а когда привели Романа Касторина, тут же сослался на занятость, и оставил всё семейство, ну где-то на час.
  Когда, Елена увидела вошедшего в кабинет парня, тут же доложившего начальнику колонии о  том, кто он, по какой статье осужден и в каком отряде значится, она была просто поражена, потому что это была копия Саши, в молодости, когда они только познакомились.
   Ринат Равильевич вышел из кабинета, закрыв за собой дверь, а Роман остался стоять у дверей, исподлобья наблюдая за людьми, находящимися в кабинете.
   - Мама, папа, ну что же мы стоим, это же Рома, наш брат, - первой бросилась к нему Лиза и, взяв за руку, потащила к столу, где стояли чашки с чаем.
  И  Роман, ни слова не сказав, словно телёнок на верёвочке пошёл за ней и сел на предложенный стул, рядом с Катей.
   - Здравствуй Рома, вот мы все и встретились. Это всё моё семейство, - и Александр немного смущаясь, представил по очереди сначала Елену, потом Еву, потом Катю. А Лиза, громко, по-детски рассмеявшись, представилась сама:
- Ну,  а я Лиза, мне десять лет, и я тебе об этом писала в письме. Ты получал мои письма? – и она посмотрела прямо в глаза Роману.
  - Получал. И от тебя, и от Кати, и от Евы. Спасибо, - скромно ответил парень и замолчал.
  - Ой, что это у тебя, ты, что все руки зелёнкой измазал, да? – наивно глядя на его татуировки на руках  снова спросила Лиза.
 Роман машинально посмотрел на руки, при свете солнца из окна, они действительно походили на следы от зелёнки, которой его мать мазала ранки в детстве и, смутившись, тут же опустил руки вниз.
   - Лиза, ну что ты напала на парня с расспросами, давай его сначала чаем угостим, а потом и поговорим, - видя его неловкость, тут же вмешалась Еле-на, решив взять руководство встречей на себя.
   – Катя, давай ухаживай за гостем, а ты Саша, снова включи чайник, он уже немного остыл, Ева возьми из шкафа ещё одну чашку, ну откуда дядя Ринат брал, и поставь перед Ромой…
    И всё пошло так, как решала и планировала она.
  Они выпили по чашке чая, потом осторожно начали разговор: Катя рассказала про музыкальную школу, Ева, про занятия каратэ, а Лиза про то, как она ненавидит «эти проклятые уроки сольфеджио».
  Говорила только женская часть его семьи, а Александр больше молчал, внимательно наблюдая за реакцией жены и сына, и видя, как теплеет обстановка, как спокойнее и увереннее отвечает на вопросы девчонок Роман, очень радовался этому.
  Шестьдесят минут пролетело незаметно, и когда вернулся полковник, то увидел такую картину: Александр с Еленой сидели рядом за столом и делали вид, что пьют чай, а осужденный Касторин, сидел на  одном  из стульев расположенных около стенки, в окружении трёх сестёр и мило беседовал с ними.
   Увидев начальника колонии, он тут же вскочил со стула, быстро надел головной убор и молча посмотрел на него.
  - Ну, что ребятки, поговорили? Думаю, на первый раз достаточно будет. Смотри, Касторин, как за тебя всё семейство моего друга переживает, все на свидание к тебе приехали. А ты пока этого не ценишь, и бузишь, и режим нарушаешь…
  - Дядя Ринат, он больше не будет плохо себя вести, правда, же Рома? - десяти-летняя Лиза тут же прервала его речь, и строго посмотрела на брата.
 - Обещаешь?
   - Тебе Лиза, обещаю, - улыбнулся одними уголками губ Роман, и погладил девочку по голове.
   - Посмотрим, что дальше будет? А теперь  девочки простите меня, у нас сегодня суббота, банный день и Касторину нужно идти к себе в отряд, - быстро проговори полковник, и добавил:
  - Всё, Касторин, иди,  выводной внизу ждёт, я его туда отправил.
  - До свидания Рома, мы будем тебе писать,- по очереди попрощались с парнем девочки, потом ему на прощанье протянула  руку Елена,  затем Александр. При этом он, слегка наклонившись к нему прошептал:
- Я скоро буду у вас в цехе, до встречи.
 С явно расстроенным видом Роман быстро покинул кабинет, а всё семейство Репниных принялось благодарить дядю Рината за это свидание…