Звонки звоночки из - за ночки

                «Зрелость такое явление, которому
                можно противопоставить только любовь,
                потому что она, не думает  о последствиях».


                Звонки, звоночки или почти,
                Красная  шапочка.

   Жизнь человека индивидуальна. Каждый  имеет собственное представление о том, что ему и как ему.  Поэтому то, и случаи, и ошибки, и успехи несут опечаток его неповторимой личности. Я ничем не отличаюсь от Вас, дорогие, читатели, но, только  кое-что, у меня было иначе, чем у Вас. Вот об этом я Вам и поведаю.
   Натура я – романтическая, поэтическая, влюбчивая. Как правило, мои подруги разделяли  эту страсть. Я был военно-морской врач и носило меня по морям до той поры, пока…
   После пожара на корабле, я оказался в Мурманске, мы встали на ремонт в судоремонтный завод СРЗ.  На календаре была весна 1974 г.. Мои документы были отправлены в медицинскую академию, мне оставалось ожидать ответа и приглашения на учёбу. Мысли были  заняты предстоящей сдачей дел на корабле и отбытием на обучение в клиническую ординатуру. Однако, Весна даже в Заполярье, даёт о себе знать и ещё как!
   Иду я как-то, в конце апреля, по главной улице Мурманска, вижу возле памятника основателю и вождю пролетариата, стоит девушка, взирающая  растеряно на мир. Девушек в Мурманске немало, но таких я никогда не видел, решил полюбопытствовать. В руке она держала ватман, скрученный в трубочку. 
-«Скажите, спросил я, у вас в руках список членов парторганизации подполья»? Она, от неожиданности вопроса, ещё больше растерялась, предоставляя мне шанс поддержать её, и наладить знакомство. Я представился,
-«Евгений», в ответном слове услышал «Наташа»!  И мы уже стали беседовать, как старые знакомые. Наташа оказалась студенткой  ленинградского  первого мединститута и была на практике. По моим эмблемам, нетрудно было догадаться, что я - военный врач. Я действительно торопился и поэтому, просто назначил свидание: «возле кафе «Юность» в 18-30 со сменной обувью». Приглашение Наташей было принято. Остаток рабочего дня прошёл в делах: госпиталь, корабль и на рандеву с  улыбкой.
   Мы встретились, зашли в кафе, переоделись. За столиком и в процессе танцев мы поделились частичкой своих историй. Наташа была очень мягкая, ранимая, какая-то правильная девушка. Мы обсуждали воспоминания о Ленинграде, впечатления от Мурманска.  Я предложил, а она не отказалась, и  мы оказались в моей холостяцкой  комнате, где я проживал в одной квартире совместно с  мичманом моего корабля.
   Обстановка  нас сближала, она стала больше доверять мне, мы искренне потянулись друг к другу, поцелуи были долгими, откровенными. И в тоже время Наташа была достаточно скромна. Я не на чём  не настаивал, мне было достаточно её нежного присутствия в моей ауре. Мы пили вино, читали стихи.   Она оказалась интересной собеседницей. Ночь слепила нам глаза, спали мы вместе на раскладном диване. Пробуждение, как ни странно, было лёгким, мы перекусили и выпорхнули из квартиры.  При расставании, она первая назначила мне свидание, в 17 часов у памятника.
   Я опущу все детали и подробности, которые были, и узнать о которых, вам тоже было бы интересно, но главная деталь состояла в том, что мы влюбились  друг в дружку, а я был, к тому же, как мне не совестно, женат. У неё завершилась практика, а я сдавал дела на корабле.  Время пролетело незаметно и через месяц, мы встретились, наши чувства не остыли, мы строили планы на совместный отдых в Крыму в Севастополе. Наташа уехала раньше и проживала в Севастополе у родственников. Я прибыл в Севастополь с набором туриста: рюкзак спереди, рюкзак сзади и мы отправились  в пос. Жуковка, под Ялтой. 
   Погода нам благоприятствовала,  мы спали под открытым звёздным  небом, в обнимку, прямо в спальном мешке. Романтическое настроение ещё сильнее сближало нас. Я добывал в море рыбу и мы кормились ею. Солнце, море и любовь! Именно это заставляло нас забыть все неблагоприятные обстоятельства и строить то, чего на самом деле, пока, не имели права, и, по причине того самого времени, значит, не могло и быть. Не даром говорили, что «в СССР секс»  отсутствовал, разводы не приветствовались, а моральный кодекс строителя коммунизма угрожал живой  реальности.  Кто не влюблялся, тот меня не поймёт, а кто влюблялся, предостережёт. Мы шли против ветра. Так оно всё и случилось.
   Мы уже вернулись по домам в Ленинград, но нас по-прежнему притягивало друг к дружке, а 31 августа, Наташа, разругалась с мамой, без «спросу» не пришла ночевать домой, тогда ещё, с её мамой, я не был знаком. Мы провели всю ночь в любви, а утром я уже шёл в академию на парад, по случаю начала учебного года.
Ни с того ни с сего, меня вызвали к помощнику начальника клиники Молчанову Н.Г.
и он меня спрашивает, с прищуром:
-«куда вы девали девушку, с которой  вчера вечером гуляли по городу, она не пришла ночевать, а ведь Вы женатый человек. Мама девушки  звонила, дежурному по академии, наговорила на целую статью УПК,  и, как знать, если вы не утрясёте ситуацию, то можете быть отчисленным, кандидаты только этого и ждут»»?!
   На парад я не попал, но зато, Я - попал !
   Дежурный по академии ещё не сменился, я переговорил с ним, получил информацию, которую слила ему, её мама, мне дали время до 14 часом, это был шанс и не воспользоваться им, я просто не имел права.
   При расставании, Наташа сказала, что пойдёт прямо  к бабушке, старой большевичке, которая живёт у Смольного, на Суворовском. 
   Я позвонил по телефону, который дал мне дежурный по академии. Тогда не было сотовой связи, телефонные  будки и монеты-двушки, трубки, которые кусались слабым током. И я по телефону напросился на встречу с мамой Наташи. Майя Владимировна вышла ко мне на встречу с замотанной головой, твердила о головной боли, о неправильном  поведении нас, с Наташей, сокрушалась, что была вынуждена  сама устроить расследование. Вдруг она, глядя мне прямо в глаза, спросила:
-«Евгений, вы женаты, у вас ребёнок? А скажите, Наташа беременна»? Она попала прямо в десятку! Да, простит меня Наташа, врать не хорошо, но мне ничего другого не оставалось.  Почти задыхаясь, я  поведал Майе Владимировне о том, что проходил службу на ядерном полигоне,  был облучён, причём дважды, теперь детей иметь не смогу, хотя и рад бы. И ещё, я горел на корабле, вот, отправили в академию, заодно и лечить будут». Уже "лечить" начали, подумал я. 
   Майя Владимировна, не на шутку, стала мне сочувствовать, по видимому, мой артистический талант сыграл мне на руку. Мы с ней обнялись, она рыдала над моей исповедью, я тоже, но над ситуацией.  Да, её нужно было как-то разруливать.
   Что же Вы, Майя Владимировна, наделали, теперь меня выпишут! Надо сказать, она была внушаемой, истерической натурой и вдруг впала, в только ей известное состояние.  Слава Богу, подоспела и пришла большевичка бабушка, Надежда Матвеевна и сообщила, что Наташа ночевала у неё , а сейчас ушла  в институт.
   Мне оставалось срочно взять ситуацию под контроль и  до 14 часов, снять «угрозу выписки». Я, с напором быка, наехал на Майю Владимировну и мы вместе, позвонили дежурному, а она долго извинялась в трубку перед дежурным по академии и говорила, что может письменно подтвердить, то что  клинический ординатор
Богданов Е.И.  совсем не серый волк и не причастен к отсутствию её дочери,которая, как Красная шапочка, ночевала у бабушки.
    У меня отлегло, но не до конца. Затишье было перед будущей бурей.
И так, моё обучение началось с практики. Вы спросите, что было дальше?
Конечно же, нас ещё долго трясло: мама терроризировала Наташу, оставив меня в покое, потом Наташа потеряла кольцо, которое я подарил ей, затем вмешался гинеколог и плод нашей любви исчез окончательно, а партийная организация предупредила, без занесения.
   Прошло несколько лет, я давно уже закончил ординатуру, развёлся, хоть это и не приветствовалось. Наташа тоже не нашла своего счастья и мы встретились с ней, в надежде, попытаться восстановить статус КВО.  Но тщетно, исчезло что-то еле уловимое, было больше ума, от безумства пережитых ситуаций.
   Далее, она окончательно разругалась с мамой, защитила диссертацию, вышла замуж не по любви, детей больше не заводит, работает на кафедре гистологии первого медицинского института.
   Что мы думаем о прошлом?
Наверное, именно тогда, мы и были счастливы!
   Что такое счастье?
Счастье-это, когда мы делаем свой выбор, когда мы - одно целое между собой и миром, и «здесь и сейчас», и никто не может  помешать этому процессу! 
   А ошибка гнездится, как правило, в нас самих!
Я прошу прощения у Наташи, за то, что  оказался не состоятельным, не способным защитить наше хрупкое счастье, что поддался ложным  эмоциям и не смог, как любящий человек, посмотреть дальше своего носа, а пустил всё на самотёк.

P. S.

   Я знаю, что ты давно меня простила, но я настаиваю ещё раз. Прости меня, Наташенька!

   Записано, при бережном воспоминании безвозвратно утраченного пережитого прошлого.  Опять в наш мир пришла весна.

                11.03.10.