Стара мать

Стара мать

Милая моя рязанская родня! С песнями, книгами, стихами, Есениным, интересными рассказами! И невероятным рязанским говором!
- Ляг' поляжи!
- Посыпь пясочком!
- Подмог'ни!
- Ну тя, анчутка!
- Блинков мочатых возьми.
А "мочатые" блины - это - ох, как вкусно!
Мой дедушка, папин папа, заработал для большой семьи квартиру в Москве. До этого жили они в селе Тарадеи. Работали в колхозе. Дед рано подался в Москву. Ещё до войны. Выучился, потом война. После войны - на стройку.
И вот семья, где были пятеро разновозрастных ребятишек - от уже замужней Анны до малолетней Верочки, где царила и заправляла хозяйством дедушкина мама, моя прабабушка Вера, переехала в Москву.
В малогабаритной трёшке уместилось девять человек. Это поначалу. Потом происходили разные перемещения то в сторону прибавления, то в сторону убавления.
А прабабушку мою все внуки и правнуки называли СТАРА МАТЬ. Не бабушка, а мама. Это несмотря на то, что была и родная мама - моя бабушка Александра, баба Шура.
Бабушку Веру я и не помню. Хотя она прожила долгую жизнь, и я родилась уже, когда она слегла совсем, ослепшая и ослабшая.
А тогда, в пятидесятых-шестидесятых, она была хозяйкой. Ей приносили зарплату, она распоряжалась готовкой, продуктами, уборкой. Она же и выдавала на расходы.
В кармане ее халата всегда было много монет, от копейки до железного рубля. Карман все время оттопыривался, халат был тяжелённый. Трудно сказать, сколько он весил и сколько денег таилось в кармане. Баба Вера и сама, поди, не знала, "скольки" у неё денег там.
Вот один из многочисленных случаев. Его любят вспоминать у нас. Хотя... Кому уж вспоминать? Только моей тете, единственной оставшейся в живых из всех пятерых детей. ( Мой папа был четвёртым в семье. Так и умирали все по старшинству).
Мой папа тогда ещё был подростком. Куда-то ему нужно было поехать. Вот он подходит к бабушке просить на дорогу.
- Мам, дай три копейки.
Баба Вера изучающе смотрит и чуть погодя спрашивает:
- А табе на ко-ой?
- На трамвай.
- На транва-ай.... Ехать что ль куды собралси?
- Да, по делу.
И вот баба Вера вынимает из кармана горсть монет. А глаза уже тогда были слабые. Она пытается разглядеть, где три копейки, но не видит.
Протягивает ладонь внуку:
- Бяри сам.
- Вот, мам, взял три копейки.
И папа мой показывает ей три копейки. Бабушка щурится, ей толком не видно. Она недоверчиво спрашивает:
- А не двадцать?
- Да нет, мам, три! Гляди: эта желтенькая, а двадцать - она беленькая.
Бабушка не знает, что и думать: мальчишки - народ бедовый.
На прощание она все же изрекает:
- Да ты меня, поди, обманваешь?
И так это у неё по-детски доверчиво выходит, что даже и в мысли нет обмануть СТАРУ МАТЬ.
Вы думаете, она была жадной? Нет. Она пережила революцию и все тогдашние войны. Она знала, что такое голод и как добываются эти копейки. Она знала: на ней огромная семья.
А ещё, несмотря ни на какие перемены в стране, она молилась Богу. В доме были иконы, стояли в Красном углу. И она, да ещё и моя бабушка Шура - обе почти не грамотные - молились за всех! Пока в стране бушевал атеизм, а детям в школе рассказывали об обезьянах....