Студенчество. Глава 2. Омский политех

                На фотографии: Ольга и я, 1966 год
               
               Учебный год на втором курсе начался с практики на заводе п/я №70. Мы с Валеркой Тихомировым попали в отдел главного конструктора, а Лариска Закурдаева и Ольга Смирнова - в отдел контрольно-измерительной аппаратуры. Поэтому встречались мы с девчонками редко: один раз, когда нам организовали экскурсию по заводу, и ещё несколько раз в столовой во время обеденного перерыва.

   В КБ, куда мы попали с Валеркой, сперва нам поручили настройку колебательных контуров, а затем доверили распайку стенда для прогонки приборов "1-ом" (задающего генератора радиостанций Р-102 и Р-140). Так прошёл весь сентябрь: вставал рано, завтракал и ехал на завод в "Порт-Артур"(так назывался район на юго-западе города, где размещался завод), а вечером после работы ужинал и ложился перед телевизором на диван.

   И уже об Ольге перестал и думать, как получил от неё письмо из Воронежа. И с этого момента у нас установилась регулярная письменная связь, хотя, как мне тогда казалось, это ничем серьёзным не закончится.

   Этой осенью отец отдыхал в санатории МО в Одессе и привёз мне оттуда очень красивый итальянский свитер ручной работы. В нём я сфотографировался в фотоателье и отправил фотокарточку в Воронеж, а в ответ получил Ольгино фото.

   К этому времени мне пришлось перебазировать свой рабочий стол из спальни в гостиную, где я установил его перед балконным окном, а Ольгину фотографию разместил в подставке на подоконнике. Причиной такой передислокации явилось то, что Людмила с Алёшей переехали жить к нам, так как Герасимов отбыл в Минск на учёбу в школу КГБ.

   Чтобы как-то разнообразить своё личное время, а к этому моменту я понял, что "студенты учатся от сессии до сессии", я начал посещать лыжную секцию и спортзал, где со сверстниками играл в баскетбол. В лыжную секцию от нашей группы ходила ещё одна "парочка", которую я прозвал Зеленскими (по фамилии парня). Эта "парочка" проживала на площади Серова, училась в одной школе с Ларисой Щепкиной, всегда была неразлучной и воспринималась мной как "муж и жена".

   Так вот через Зеленских я и познакомился в лыжной секции с девушкой с первого курса, которую условно назовём Светланой. Она была небольшого роста, но имела идеальную фигуру, которую подчёркивало облегающее чёрное трико. Да и на "мордашку" она была очень даже симпатичной. Однажды после лыжной прогулки мы со Светланой отправились в спортзал побросать баскетбольный мяч в корзину.

   В какой-то момент получилось так, что мы со Светкой схватились за один и тот же мяч. Мой взгляд невольно соскользнул с её плеч и остановился на округлых девичьих бёдрах, эффектно подчёркивающих "треугольничек" в нижней части живота. Мне хватило доли секунды, чтобы возбудиться. И так как я был в тонком трико, то Светка сразу же заметила во мне мощную эрекцию.

   Несколько секунд мы стояли молча, а потом наши пальцы разжались, мяч упал на пол, а мы обнялись и жадно впились друг в друга губами. А потом началась зимняя сессия и мы со Светкой больше не встречались. И этот мимолётный взрыв страсти даже как-то и забылся.

   Но вот подступил праздник - Новый 1967 год. И в учебном корпусе на проспекте Мира руководство института разрешило комитету комсомола организовать встречу Нового года. Сперва в актовом зале была небольшая торжественная часть, а потом все группы разбрелись по своим аудиториям отмечать праздник. На столы вывалили из сумок "кто что принёс": шампанское, вино, пирожки, пирожные, конфеты. Спиртного было немного, потому что решили отметить чисто символически, немного потанцевать, а затем разъехаться по своим компаниям.

   Так и поступили. После того, как поздравили друг друга бокалом шампанского, спустились на первый этаж, где в фойе уже начались танцы. Воспользовавшись тем, что парень Ларисы Щепкиной был занят в джаз-банде, я начал приглашать Лариску на танцы. Один танец сменялся другим, а я всё не отпускал девушку от себя.

   Вдруг в перерыве между танцами к нам подошёл Зеленский и отозвал в сторону. И только тут я заметил, что кроме Зеленских и нас с Лариской в проходе стоит ещё и Светка. Зеленский предложил всем поехать на площадь Серова в его компанию. Лариска сразу наотрез отказалась. Да это и понятно - ведь её парень не мог уехать с ней. А вот почему я отказался - известно только одному Богу. Зеленские начали меня уговаривать, но я стоял на своём - "нет, и всё тут".

   В одно мгновение все куда-то исчезли, а я остался один на один со Светкой, которая стояла у окна и тихонько плакала. Возможно, если бы я тогда успокоил её и согласился поехать вместе с ней к Зеленским, то моя жизнь потекла бы по совсем иному руслу. Однако, я этого не сделал, и впоследствии наши жизненные пути со Светкой никогда не пересекались.

                *     *     *

   Во время экзаменационной сессии я получил письмо от Ольги с приглашением приехать на каникулах к ним в Воронеж. Она сообщала, что Николай Александрович был "очень сильно поражён" нашей перепиской - лично ему из омских друзей никто не написал ни одного письма - и он сам предложил Ольге пригласить меня в гости. Я очень обрадовался - какое-никакое, а всё-таки путешествие. Да и Воронеж хотелось посмотреть - город, в который у отца дважды сорвалось назначение. В первый раз, когда закончилась командировка в Чехословакию, а второй раз, когда вместо него старшим военпредом на Воронежский механический завод поехал подполковник Горожанский.

   Ещё не закончилась сессия, а я уже в предварительной кассе на Речном вокзале приобрёл билет на авиарейс "Омск - Москва". Когда я поднялся на борт самолёта Ту-104 (единственного в то время лайнера "Аэрофлота"), то к моему удивлению обнаружил в салоне всего четырёх человек. Я заволновался, что рейс отменят. Но точно в назначенное время лайнер взмыл в небо и взял курс на Москву.

   Прямо передо мной сидела девушка в чёрном пальто с воротником-чернобуркой и шапкой из такого же меха. Судьба подбрасывала мне новое испытание, но, не осознавая этого, я пересел на свободное кресло рядом с девушкой. Она оказалась весьма разговорчивой и мы с Галиной проболтали всё полётное время. Опомнились только тогда, когда бортпроводница объявила посадку в Домодедово.

   Оказалось, что Галина сама родом из Киева, но приехала в Омск поступать в мединститут, где доцентом работает её тётка. Теперь Галина учится на втором курсе и не знает: "переводиться ли ей в Киевский "мед" или нет". На прощание девушка сообщила мне номер своей группы в институте и сказала, что если я захочу, то смогу легко найти её. А в аэропорту Домодедово мы разошлись в разные стороны.

   Далее я поехал на Казанский вокзал и взял билет на поезд №25 до Воронежа. А утром следующего дня Ольга встретила меня на Воронежском вокзале. За эти полгода она изменилась в лучшую сторону. Во-первых, её прямая стриженая чёлка, выглядывающая из-под белой пушистой шапочки с длинными завязками, свисающими с плеч до самой талии, делала её лицо почти детским, а во-вторых, подведённые брови и покрытые бесцветной помадой губы выдавали в ней повзрослевшую девушку.

   Ольга предложила мне присесть в зале ожидания и спросила:
   - Что собираешься делать в Воронеже? У тебя в городе кто-нибудь есть?
   - У меня здесь вообще никого нет. Ты пригласила - вот я и приехал.
   - Ну тогда поехали к нам домой.

   Семья Ульяновых проживала по улице 20 лет Октября в доме №105 в типовой "хрущёвке". Приняли меня хорошо, как и полагается "званого" гостя. Спать мне стелили в гостиной на диване, так что я никого не стеснил. Так как у нас в ОмПИ сессия сдвинулась на месяц из-за заводской практики, то у меня с Ольгой каникулы не совпали. Она по утрам уходила на занятия в ВИСИ (Воронежский инженерно-строительный институт), где Николай Александрович был заведующим кафедрой "Строительных и дорожных машин", а я отправлялся в прогулку по городу.

   К 1967 году Воронеж был фактически весь восстановлен после постигшего его грандиозного разрушения (90%) в 1942 году. Только в отдельных дворах на улицах Энгельса и Никитинской можно было увидеть голые стены с пустыми глазницами окон, которые ещё не успели снести.

   После того, как Ольга приходила из института, мы отправлялись в кино, драмтеатр, музей изобразительных искусств или просто гулять. Однажды, уходя в институт, она шепнула мне:
   - Сегодня никуда не ходи. Я схожу только на первую лекцию, а потом вернусь.
   Я остался в квартире один - взрослые ушли на работу, а Вовка отправился в школу.

   И действительно, где-то через полтора часа Ольга вернулась. Я в это время сидел на диване в гостиной и смотрел по телевизору чемпионат мира по фигурному катанию. Ольга прошла к себе в комнату и я слышал, как она бросила портфель на свой рабочий стол, как открывала плательный шкаф и двигала какими-то полками, а потом всё стихло. И вдруг раздался её голос:
   - Володя, иди сюда!

   Я вошёл в её комнату и обомлел - Ольга лежала на расправленной постели в одной ночной рубашке. Я робко приблизился, ещё не веря своим глазам, и начал медленно раздеваться. Взглянул на свою подругу - она лежала, вытянувшись всем телом и закрывая лицо обеими руками.

   Оставшись в одних плавках, я прилёг сбоку и начал поглаживать ей ноги, постепенно задирая кверху подол ночной рубашки. А когда подол оголил её белоснежные трусики, она вдруг оторвала руки от лица, открыла глаза и произнесла:
   - Если ты сейчас возьмёшь меня, то мы никогда больше не увидимся.
   Наступила пауза. Я соображал, что же ей ответить.
   - Ну хорошо! Я всё понял... потерпим ещё.

   На следующий день, покупая билет до Москвы в предварительной кассе вокзала, я зашёл в универмаг на привокзальной площади Черняховского и купил Ольге серьги с александритом на память о моём пребывании в Воронеже.

   Поезд "Воронеж - Москва" отошёл от перрона точно по расписанию. Ольга стояла на перроне и приветливо махала рукой вслед уходящему поезду.

                *     *     *

   Учиться стало интереснее. Теоретическую механику (динамику) мы прошли в прошлом семестре и сдали дифференцированный зачёт, а теперь начали изучать РКТМ (расчёт и конструирование точных механизмов). Теоретические основы электротехники теперь у нас вёл старший преподаватель Хаустов, который руководил институтским самодеятельным драмтеатром. Он то и пригласил меня в спектакль "Бухенвальдский набат" на роль коменданта концлагеря Карла Коха. Однако, нацист из меня получился "хреновый": текст-то я запомнил, а вот произнести его, как подобает истинному "головорезу-палачу", не получилось. И меня из труппы исключили, чему я даже был очень рад.

   По военной подготовке мы уже закончили отрабатывать темы общевоенных дисциплин и приступили к изучению материальной части танка. На военной кафедре наш факультет готовили по профилю инженеров по электрооборудованию танка, в которое входили и средства радиосвязи. Изучали мы танки Т-54 и Т-55. И электрооборудования в них было достаточно много: система стабилизации пушки, система управления огнём и поворотом башни танка, система радиационной защиты, электрооборудование силовой установки и много ещё чего по мелочи.

   Занятия проводились, в основном, в классах на стендах и образцах в разобранном виде. Но однажды нам с Валеркой Тихомировым посчастливилось увидеть новенький Т-55 ( по тем временам ещё "секретный"). Мы с Валеркой выполняли лабораторную работу по системе питания двигателя V-55. И справились с работой досрочно. За это начальник кафедры решил поощрить нас работой на строительстве нового гаража для танков.

   Стены были возведены из шлакоблоков и надо было затащить на них лаги для укладки кровли. Лаги находились в сарае, двери которого были закрыты на большой амбарный замок и опечатаны. А когда нам их открыли, то мы сразу и увидели новенький Т-55.

   Весенняя сессия мне запомнилась сдачей экзамена по РКТМ. Что-то у меня не сработало в голове и мне не удалось правильно построить эпюры распределения нагрузки для балки сложной конструкции. Преподаватель уже собирался поставить мне "удовлетворительно", как я вспомнил историю со статикой на первом курсе и уговорил его согласиться на пересдачу. Тот пошёл мне навстречу, только на этот раз среди экзаменационных оценок появилась одна "четвёрка" (хорошо).

                *     *     *

   Когда сессия была сдана, мать поинтересовалась у меня, что я собираюсь делать на каникулах. Я ответил, что ещё не думал над этим вопросом. Тогда мать сама предложила мне пригласить Ольгу приехать к нам на каникулах. Я сразу же написал об этом Ольге и в августе она приехала.

   Ещё весной Герасимов вернулся из Минска и Людмила снова перебралась к нему на проспект Маркса. Хотя Алёша практически весь день бывал у нас, так как Людмила уже училась на третьем курсе и ей приходилось много времени проводить в институте.

   Не знаю, о чём думали мои родители, когда определили нам с Ольгой гостиную для совместного проживания, но что было делать?! Ведь мы жили в двухкомнатной квартире и, по большому счёту, других вариантов просто не было. Правда, на ночь Ольге стелили на диване, а мне - на раскладушке.

   Однако, что мне стоило перебраться с раскладушки на диван?! Когда в доме всё затихало и я слышал, как закрывалась дверь в спальную родителей, то в считанные доли секунды оказывался с Ольгой под одной простынкой. Лето выдалось очень жарким и мы спали, укрываясь одними простынями.

   Мы обнимались, целовались и она даже позволяла мне лечь на себя. Однако, не больше того. Конечно же, я возбуждался до уровня мощнейшей эрекции. И чувствуя своим телом моё естественное желание, Ольга ещё сильнее сжимала ноги. Да я и не настаивал, понимая, что родителям за стенкой безусловно всё слышно. Ведь Ольга была девственницей, а я был в этом уверен на все 100%. И мне не хотелось, чтобы родители осудили меня за столь легкомысленный поступок.

   Однажды, когда Ольга была в ванной и снимала с головы бигуди - мы вечером собирались пойти в театр, раздались громкие трели входного звонка. Я открыл дверь и обомлел - на пороге стояла загорелая, в красивом цветастом сарафане и широкополой шляпе Лариска Щепкина.

   Она только что вернулась с юга, где отдыхала вместе со своим женихом, и, конечно же, привезла своей любимой тётушке подарки. Я так думаю, что узнав от родственницы, что у нас гостит моя подруга, она решила взглянуть на Ольгу. Лариска прошла в коридор, а ей навстречу с возгласом: "Тётя Лариса пришла!" из кухни выскочил Алёша и кинулся в объятия к девушке.

   Мне ничего другого не оставалось, как познакомить девушек. И мы даже все вместе выпили по чашечке кофе. Однако, после того, как Лариска покинула нас, мне пришлось долго объяснять Ольге, что это просто моя институтская подруга и ничего больше. А у Ольги аргумент был только один: "Алёша кинулся к Лариске, как к своей старой знакомой!"

   Совершенно неожиданно для меня незадолго до своего возвращения в Воронеж Ольга предложила:
   - А поехали со мной в Воронеж! Если что - оформишь перевод в политехнический...
   - А есть ли там такая же специальность?
   - Вот и узнаешь. Всё равно из Воронежа потребуется согласие на твой перевод.
   - Надо обсудить этот вопрос с родителями.

   И обсудили - родители возражать не стали. В конце августа мы с Ольгой вместе покинули Омск. И с этого момента в дальнейшем для Омска я стал гостем.

                Далее:http://www.proza.ru/2017/03/14/1745