Раб

Я проснулся от звуков возни, доносящихся с соседнего места. Приподнявшись на койке и с трудом продрав глаза, я посмотрел в окно: поезд был в движении, но разглядеть можно было лишь смутные темные силуэты, проносящиеся мимо - стало быть, раннее утро.  Ясность мыслей постепенно вернулась ко мне. Я немного высунулся из-за края своей верхней полки и оглядел окружающее пространство. Источником шума была супружеская пара средних лет, занявшая соседние со мной места днем ранее – тогда я вежливо поприветствовал их, но дальнейшего знакомства не состоялось…
 В мире животных есть такое понятие: «доминантная самка». Это понятие зачастую можно отнести и к людям (уж простите меня, негодующие биологи, за столь наплевательское отношение к классификации живых организмов, однако человека я всегда обособлял, обусловливая это наличием у оного разума). Семья, разбудившая меня, могла стать замечательным примером – полная женщина с крашеными волосами и обилием косметики на лице полностью повелевала своим мужем, худым человечком невысокого роста с редкой бороденкой и обширной плешью на голове. Оба супруга – примерно одного возраста, около сорока. Довольно типичная внешняя характеристика семьи, в которой есть доминантная самка.
 Дама несколько минут, не умолкая, давала указания своему супругу, совсем скукожившемуся под напором ее зычного голоса и активной жестикуляции, после чего удалилась в сторону туалета. В этот момент я понял, что в сон меня совсем не тянет, и спустился к мужичку, начавшему собирать вещи в большой чемодан лимонного цвета. Увидев меня, он отшатнулся, словно испугавшись, что я его ударю.
- Простите, это мы Вас разбудили ...?
- Ничего страшного, я привык рано вставать.
Я улыбнулся самой дружелюбной улыбкой, на которую был способен, и мужчина выпрямился, став немного выше, чем казался сперва. Он постоял, переминаясь с ноги на ногу, после чего сел на койку и внезапно сказал:
- Как я устал от всего этого. Ей-богу, устал. Верите или нет, но просто жить не хочется.
Сейчас он выглядел не на свои сорок-сорок пять, а на все шестьдесят. Я стащил со своей верхней полки небольшую сумку, достал из нее маленький флакон коньяка.
- Нет-нет, я не пью, что вы…
- Давно бросили?
Я не знал, какую именно дату он мог бы назвать, но период жизни был для меня ясен как день.
- Сразу после свадьбы.
- Ясно. Но, видите ли, коньяк действительно хороший, а одному мне пить совсем не хочется… Может, все же составите мне компанию?
Мужичок выглянул в коридор, вернулся, сел напротив меня. Я к этому моменту уже разлил коньяк по небольшим рюмкам, которые достал из сумки.
- Спасибо вам, сколько лет уже прошло… - и он залпом осушил свою, поморщился, шумно выдохнул. – Напиток и впрямь хорош. Вы сами-то женаты?
Женат я не был, но созерцание семейных ссор всегда доставляло мне боль. Я искренне сочувствовал людям, почти физически ощущая негатив, изливаемый ими друг на друга.
- Нет, как-то не повезло.
Ответом мне был горький смешок. Я наполнил стакан моего собеседника вновь, едва пригубив напиток в моем собственном. Он вновь выпил коньяк одним глотком, на этот раз не морщась.
- Вам повезло уж больше, чем мне… Я давно уже не чувствую себя мужчиной… Когда к тебе относятся, как к тряпке, чувство собственного достоинства исчезает моментально, если вы понимаете, о чем я… Хотя некоторым везет, они встречают, что называется, своего человека… И счастливы в браке.
Третья порция коньяка исчезла в горле моего попутчика.
- Скажите, если к Вам так относятся… Почему бы Вам просто не уйти?
Мужчина резко вскинул голову и посмотрел на меня. Страдание было буквально написано на его лице.
- В этом вся и проблема, дружище… Я ее люблю.
Это было довольно нетипично. Обычно подобные отношения сопровождаются крайне негативными эмоциями супругов по отношению друг к другу… Брак в таких случаях держится лишь на нерешительности и мягкости характера одного из них. Я вновь пригубил коньяк и впервые действительно заинтересовался своим собеседником.
- Даже несмотря на ее отношение к Вам?
Мужчина ничего не отвечал, и я начал волноваться, что наш диалог на этом завершится, но, спустя какое-то время, мой попутчик заговорил:
- Ты не представляешь, как мы были счастливы… В студенческие годы я часто злоупотреблял алкоголем, но ради нее завязал… Я закончил институт, работал, обеспечивал нас, делал для нее всё… И она тоже любила меня, нам было просто замечательно вместе… первое время. Я все сильнее привязывался к ней, хотя она явно не испытывала того же по отношению ко мне… И со временем она превратилась в совсем уж бессердечную стерву, - он осекся, словно осознав, что сказал нечто ужасное, но спустя несколько секунд продолжил, - а я… А я – в подкаблучника.
Я шумно выдохнул и вылил остатки коньяка в стаканчик этого несчастного человека, сидящего напротив меня. Мне было безумно жаль его, для меня он стал самим воплощением безысходности. Человек, чья любовь доставляет ему столько мучений… Я бы поспорил, что терзает душу больше – быть отвергнутым, или же вот таким, как этот мужчина… Самым главным было то, что он действительно любил свою сварливую супругу – в противном случае уже давно ушел бы от нее… Наверное.
 Мой собеседник мерно покачивался в такт движению поезда, сидя на своей койке. Лицо его замерло, превратилось в ничего не выражающую маску, и в какой-то момент я понял, что он спит.
 Однако, когда вернулась его супруга, он моментально пробудился и, кажется, столь же быстро протрезвел. Женщина уже открыла рот, чтобы извергнуть очередной поток приказаний и оскорблений, но заметила меня и осеклась. Прошипев сквозь зубы: «Бери чемодан, поезд останавливается», она направилась к выходу из вагона. Мужчина, не произнося ни слова, закрыл чемодан и, взяв его в руки, поплелся за своей женой. Не обернулся, не попрощался. Просто ушел, следуя за своей супругой… Но за своей ли женщиной? Как он сам верно выразился, некоторым удается найти «своего человека» … Видимо, в свои алкогольные студенческие годы этот человек не сумел определить, того ли человека нашел ОН. А когда понял свою ошибку, уже было поздно что-то менять. Может быть, его вины вовсе нет, и его жена – действительно бесчеловечное создание… Я не знаю.
 Я сидел на койке, размышляя об этом. Поезд остановился на станции, простоял отмеренное время, вновь тронулся, забрезжил рассвет, стало светло, а я все сидел. В один момент я почувствовал себя совершенно обессиленным. Я лег на нижней койке и забылся тревожным, беспокойным сном.