Кубок Магов. Глава 1

 Удивительно яркая медь. Чистый, без примесей металл ослепительно блестел на солнце. Катя с удовольствием вертела чашу, ощущая под пальцами гладкий, прохладный металл. Его красновато-кирпичный цвет сочетался с закатом, единственным прекрасным за последний месяц.
Май выдался отвратительным по Катиным меркам. Сплошные моросящие дожди, больше подходящие для осени, неприятный, пробирающий до костей ветер, давящее на голову непроглядное чугунное небо – природа явно впала в депрессию. А по вечерам казалось, что она умирает, истекая кровью. Другого определения столь трагичным закатам Катя подыскать не могла. В них не было никакой яркости, лишь печаль и болезненное страдание.
Но сегодня! Гладкое бархатное небо, наконец-то не топорщившееся вздыбленными горбами туч, ласкало взор вблизи темной синевой, а вдали тихо светлело, обрамленное золотистыми облаками. Солнце уже скрылось, но лучи еще достигали легких, почти прозрачных облачков. Такая красота вечна, на нее не влияет политическая и экономическая обстановка в мире, она один из не замечаемых людьми самых древних памятников, которые созданы никем.
Но небесная красота красотой, а земные дела долго ждать не будут. Курсовая работа заказана довольно давно, срок сдачи приближался, а Катя сделала от силы половину работы. Благодаря росту девушка легко дотянулась до верхнего ящика шкафа и бережно поставила в дальний уголок медную чашу. На проем прикрепила папирус с нарисованной кошкой. Хорошо иметь папу, у которого профессия гид. Квартира обставлена словно современный музей, специализирующийся на краткой истории всех веков – разнообразно и со вкусом, отлично оснащена технически. Кондиционер, видеомагнитофон, компьютер со сканером и принтером, микроволновка, электрическая кофеварка, кофемолка… Ерунды вроде музыкальных центров и дистанционных пультов управления в квартире не водилось по очень простой причине – Кате они были нужны, как дворнику секретарь. А телевизор, пусть самый лучший, давно не является признаком технической прогрессивности.
Все нужные предметы девушка покупала сама, денег, полученных от благодарных студентов-двоечников, вполне хватало. На мелочи вроде украшающих быт статуэток «кровные» не уходили. Их даже с избытком дарил отец, имеющий счастливую надобность путешествовать по миру. Такова судьба гидов и инструкторов. Начинал карьеру отец с должности экскурсовода в музее, затем, когда дочери исполнилось восемнадцать, стал организовывать пешеходные экскурсии по историческим памятникам и просто походы в пределах территории России, а потом занялся организацией экскурсий за рубежом. Но путешествия с рюкзаками не бросил, чем несказанно обогатил впоследствии археологов и коллекционеров. Походы-то совершались не в ближайший лесок печь картошку, а минимум на пару недель, по диким лесам, не испещренным тропками любителей пикников и пятнами кострищ. К концу дня с тихоходными подопечными инструктору надо было выплеснуть запас энергии, и в один прекрасный июньский вечер, поставив палатку, он занялся любительскими раскопками. Взяв саперную лопатку, он принялся ковырять землю от скуки, причем в удачном месте: возвышении, с которого культурный слой смывался дождями и оползнями. Сергею Валерьевичу несказанно повезло, как и всем новичкам: он нашел глиняную фигурку женщины без ног. Как цивилизованный человек, он отнес ее по окончании похода в один из московских институтов, где на факультете археологии работал его знакомый. Опытный профессор оценил фигурку и сумел определить время ее создания: примерно пятый век до новой эры.
Окрыленному нежданной удачей отцу пришла в голову идея организовывать любительские «археологические» походы. Туристическая новинка пришлась по вкусу людям, мечтавшим почувствовать себя первооткрывателями. Тот же преподаватель московского вуза выхлопотал лицензию для друга и не пожалел о содеянном. Туристов и по совместительству раскопщиков в первый раз со скрипом решил направить «на задание» руководитель факультета, еще не свихнувшийся от постоянных разборок с бумажной волокитой сравнительно молодой декан. Он логично рассудил, что даже если раскопки провалятся, вреда науке эта неудача не принесет, а на пользу можно хотя бы понадеяться. И Сергей, вооруженный кучей договоров и лицензий, с группой таких же новичков в этом деле отправился на территорию северной Румынии. Стан кочевников, вернее его предположительное местонахождение, стало первым и небезуспешным опытом отца и его экспериментальной группы. Таким образом, выгода подобных походов была доказана, и, получив добро, папа стал организатором регулярных «экспедиций». А через некоторое время удачливого «случайного археолога» стали брать на настоящие раскопки. Он делил время между вождением туристов и поездками на исторически интересные места.
Катина мать погибла в аварии, когда девочке не исполнилось и трех лет. Сергей ничего не рассказывал о ней, и жениться во второй раз не стал, хотя повзрослев, Катя косвенно знала о его связях с женщинами, чаще всего случайных или недолговечных. Но против, конечно, ничего не имела. Отец заботился о дочери, никогда не загуливал, если уходил на ночь, всегда предупреждал.
Еще один обычный день, считающийся почему-то праздничным только потому, что именно 25 августа Катя родилась. Хорошо, что нет близких друзей, ради которых по идиотским правилам пришлось бы накрывать стол, а потом еще и раздумывать, куда деть кучу ненужных рамок для фотографий, открыток и наборов косметики. Любые праздники подразумевают пьянку, а Катя не видела смысла поглощать огромные количества спиртного, сопутствуя это тостами (где логика?) за здоровье. Наслаждаться вкусом вин Катя не умела и когда-то даже стеснялась этого. Что поделаешь, если чуткий нос с химическим обонянием прежде всего улавливал отвратительный запах спирта. Но отец, несмотря на занятость – когда Катя переехала на отдельную квартиру, дело только начало развиваться и требовало огромной отдачи сил – и отсутствие  близких отношений с дочерью, про ее день Варенья не забывал никогда.
Знакомый короткий звонок в дверь.
-  Открыто, пап! – крикнула Катя, сохраняя курсовую и выключая компьютер.
- Дом еще не взорвала? – привычно поинтересовался отец, входя в гостиную.
- Неприлично в День Рождения напоминать человеку о его неудачном опыте в детстве.
Для вида Катя обиделась и отвернулась к окну.
- Зачем напоминать, ты и сама обо всем прекрасно помнишь, – удивился отец.
Он коротко обнял и поцеловал дочь. Катя отошла от окна.
- Сложно забыть твое лицо, когда ты увидел комнату после простого столкновения горки нитрата и спичек, правда, признаюсь, с количеством я переборщила. Да и окиси добавлять не стоило…
- Конечно, потолок в копоти, стены заляпаны невесть чем буровато-серым. А ты в темных пятнах, зато счастливая! Просто новорожденный чертик. Где ты тогда достала такое опасное вещество? – спросил папа, роясь в сумке.
- Серная кислота не вещество, а раствор! Лаборантка дала, я ей со стола убрать помогла последствия опытов химички, – пожала плечами Катя.
- Послушной девочкой ты никогда не была, – шутливо произнес отец. – Но даже хулиганки взрослеют, поэтому имею честь поздравить дочь с двадцати пятилетием.
Он протянул дочери коробочку с недавно вышедшим на западе смартфоном  и изящную медную чашу. Катя хотела поблагодарить и поцеловать отца, но, взглянув на чашу, застыла, не в силах ни двинуться, не сказать ни слова. Полыхающая ослепительным красным золотом медь притягивала взор и разум. Словно околдованная, Катя против воли дотронулась тонким пальцем до округлого бока кубка. Рука девушки стала железом, а чаша – магнитом. Она прыгнула в ладонь и будто пригрелась там.
- Она моя, моя… - прошептала Катя.
В тот же миг странное наваждение отпустило ее. Мир снова пришел в движение. Девушка аккуратно открыла коробку с телефоном.
- Спасибо, пап. Это лучший подарок в жизни. Она всегда будет рядом со мной. – Катя говорила абсолютно искренне, так и не выпуская чашу из рук, будто боясь потерять.- Ну и за телефон, конечно… Как раз для меня, не шибко навороченный, не мизерный, удобный.
- Вижу, она прямо прилипла к тебе. – Валерий улыбнулся, вынул из сумки папирус и показал дочери. – Пусть охраняют чашу, ее добыча стоила немалых трудов.
Глянув на рисунок, девушка невольно отшатнулась, столь сильное впечатление производили нарисованные стражи. Кошка чуть заложила уши и одаривала Катю недоверчивым взглядом бархатно-синих глаз. Змея, прижавшаяся к угольно-черной груди зверя, показывала раздвоенный язык и сужала желтые глаза. Хвост гибко обвивал длинные лапы кошки. Оба выглядели зловеще, черные до синевы.
- Да уж, - пробормотала Катя, на время даже забывшая о странной чаше, довольно, кстати, тяжелой для медной.
Через час отец стал собираться, ехидно заметив, что если хозяева поглядывают на календарь, гости явно засиделись. Отчасти он был прав, голова Кати занялась подсчетом оставшихся до сдачи курсовой дней, поэтому она и не вслушивалась в очередную байку отца.
- Будь счастлива, дочь, с Днем Рождения!
Катя улыбнулась.
- Не взорви свой институт!
Сергей с улыбкой потянулся к кубку, но Катя выхватила раньше, чем пальцы отца коснулись золотистой поверхности. Сергей с удивлением посмотрел на дочь.
- Это медь, скоро окислится… Жалко… - забормотала Катя, пытаясь скрыть растерянность от собственного действия.
- О! Кстати! Ты, как химик даже не обратила внимание на странность материала!
- Это медь, очень чистая, а больше без приборов я ничего сказать не могу.
- Ура, я переиграл тебя! – радостно заявил Сергей. – Как думаешь, что произойдет с кубком через пару месяцев?
- Окислится! – мгновенно выпалило химическое образование.
- Нет! Вот увидишь!
 ... Закрыв за отцом дверь, Катя взяла в руки кубок и встала с ним у зеркала. Темные рыже-красные волосы идеально сочетались с золотистой медью. А чаша представилась девушке как отредактированная книга. Обрела что-то необходимое, чего ей не хватало. «Жаль только, что это медь, пройдет месяц-другой и начнется неотвратимый процесс окисления» – не без грусти подумала Катя. К подбору места для подарка девушка подошла серьезно, квартира подверглась внимательному осмотру. Получавшиеся до этого момента сувениры чаще всего находили пристанище на балконе. В итоге Катя остановилась на верней полке узкого шкафа. Скотчем прикрепила папирус с жуткими зверушками, передернулась, столкнувшись с прищуренными глазами кошки.
Движения стали замедленными, когда открывала дверцу, руки поднимали кубок, вот он на полке, разжать пальцы. Катя закрыла дверцу и отступила на шаг.
Резкая боль бросила на ковер. Она возникла глубоко внутри, яростно скрутила тело, и Катя уже впилась ногтями в ворс, едва сдерживаясь от крика. Хотелось сжаться в точку, исчезнуть, укрыться в темноте, где ничего нет. Ушло время, ушли окружающие предметы. Осталась боль, которую не имелось сил даже проклинать. В скрюченном положении девушка отчаянно катнулась по полу, спина даже не заметила удара о шкаф.
Через минуту Катя разогнулась – боль из агонической превратилась в неприятно тянущую, но вполне терпимую. Боясь сделать лишнее движение и вернуть страдания, медленно, делая паузу после малейшего изменения положения, встала. Спина с благодарностью приняла прохладу дверцы шкафа. Девушка осмелилась сделать глубокий вдох.
«Бред, все бред… Я никогда не болела, не били, образ жизни более или менее здоровый… Даже на полном осмотре была пару лет назад, хотя боялась дико…»
Катя по очереди понапрягала все мышцы – руки, ноги, пресс, подергала аристократическим носом и тонкими бровями, даже пошлепала губами и произнесла вслух несколько формул. Все подчиняется, голова в порядке, а источник тянущей боли остался невыясненным. Сделав глубокий вдох, девушка на длину пальцев сантиметров отодвинулась от шкафа. Внутри словно предупреждающе зазвенело, еще десяток сантиметров, и боль встала на грани между неприятной и невыносимой. Катя торопливо прижалась к шкафу, задрала голову. Впечатление от стражей не смазала даже такая встряска. Чаша! Руки потянулись к медному боку, пальцы гладили прохладный металл. Через минуту Катя поняла, что боль ушла. Здоровый человек не задумывается, как он счастлив, мечтая о прежнем состоянии, лишь когда что-то заболит. Организм живет лишь настоящей минутой.
Девушка аккуратно сняла чашу с полки. Отодвинулась от шкафа на шаг, еще, еще. Никаких агоний. Перед тем, как двинуться на кухню, Катя достала жилетку с крупным внутренним карманом, примостила чашу.
- Свободные руки – это прекрасно, - изрекла Катя. – А теперь успокаиваться.
На кухне девушка похлопала ладонью по нижней поверхности стола, пальцы отыскали дощечку, и на свет появились сигареты и зажигалка. Странный тайник плотники не планировали, он получился случайно, но порой ошибки дают больше пользы, чем долгие целенаправленные действия в правильном направлении. Наверное, ошибка – своеобразный импульс.
Катя курила редко, в среднем раз в месяц, когда что-то совсем не ладилось в работе, случались страшные накладки с курсовыми. И в моменты просто грусти, когда ничего не помогает, да ничего и не хочется.
Третья тонкая белая палочка обиженно зашипела, затушенная об стол, и Катя решила начать мозговой штурм. Поставила чашу на стол. «Помедитируйте над задачкой», так говорил преподаватель физики в институте. Девушка повертела чашу, ощупывая взглядом. Невероятно чистый оттенок, гладкая поверхность. Катя заглянула внутрь. Пыль? Странно, идеал не может быть запылен. Кажется, отец сказал, что чаша не может окислиться.
- Вот и чудесно, проведем эксперимент.
Катя двинулась в ванную, открыла воду. Чаша молчала, боль не возвращалась. Тугая струя холодной воды ударила в дно.
На миг она оказалась в абсолютной темноте, затем свет включился. Поморгав, Катя открыла глаза… и пожалела.