Сон в руку глава 15

                К тому времени они получили большую  квартиру в новом районе. Из окон  квартиры были видны горы, детский сад, куда определили младшего сына и школа, в которую пошли старшие дети.

         
            Когда  получили ордер,  знакомиться  с новым жилищем поехали всей семьей. Пока  Антон врезал в дверь  замки, дети распределили комнаты, успели погулять во дворе и привести в гости девочку из квартиры напротив.  Юлия с Антоном долго стояли на балконе, любовались видом на горы, вспоминали свой первый день в Алма-Ате, за двенадцать лет накопились воспоминания, но больше было планов и надежд.

                Потом  упаковывали вещи,  а ночью Юлии  приснился переезд.
 Долго ехали на грузовой машине. Дорога – грязное месиво. Приехали в незнакомую деревню, остановились у маленького домика, стали переносить в него вещи.  Она мыла потолки, белила печку, клеила обои, вешала белые ситцевые занавески на маленькие подслеповатые окошки.
              Сон и сон. Она не придала ему  значения, мало ли что приснится. Со дня на день им предстоит переезд, вот волнение и  исказилось в ночном видении. Но сон навязчиво повторялся снова и снова, с небольшими изменениями в мелочах. Чаще всего  ехали на машине, изредка – на поезде, случалось – на пароходе. Но, в конце концов, всегда оказывались в маленьком деревенском доме, и хлопоты по его обустройству  переходили из одного сна в другой: белила, мыла, клеила, вешала занавески. Сны  не стирались памятью, как остальные. Так она  прожила  с ними  тринадцать лет.
             
           За это время дочь закончила и школу, и музыкальное училище. Вышла замуж и переехала из родительского дома к мужу вместе с пианино и скрипкой. В доме перестала звучать живая музыка, к которой они, за время учёбы Ксюши в музыкальной школе, а потом в музучилище, так привыкли.
Сначала, когда скрипка рождала звуки больше похожие на скрип  двери, приятного было мало. Антон, жалея маленькие, тоненькие пальчики и неловкие руки, срывался и упрекал Юлию загубленным детством  дочери.
             
          Музыка – не воплотившаяся мечта Юлиного детства. Две родительских пенсии – сто рублей. О каком инструменте можно заикаться с таким достатком? И, хотя от звуков музыки  замирало её сердце с самого раннего детства, она прятала от родителей мечту. Счастьем было то, что они, мама и отец, жили. Измученные болезнями, они карабкались и цеплялись за жизнь, чтобы успеть вырастить её. Два, искалеченных войной, человека.

      Рана на голове отца, размером с пятикопеечную монету, затянувшаяся тонкой  пульсирующей кожей взрывалась  страшными припадками  эпилепсии.  Юля  рано узнала, что  должна делать во время таких приступов. Ей было двенадцать лет, когда в первый раз  подставила свои руки под бившуюся в конвульсиях голову отца и продержала весь припадок, не в силах оторвать голову от пола, чтобы подсунуть подушку. Она не чувствовала боли в разбитых до крови костяшках пальцев, её сердце разрывалось от отцовской   нечеловеческой боли.
             
            Боялась посиневших маминых  губ. Приложив руку к её груди, ощущала не сердцебиение, а замирающие хаотичные толчки. Обливаясь  холодным потом от страха  за мамину жизнь, она, пионерка, шептала единственную известную ей молитву: «Святый Боже, Святый Крепкий, Святый Безсмертный, помилуй маму».  Шептала её снова  и  снова, пока не появлялся в комнате врач со скорой помощи. В те мгновения не было никого, кроме Бога,  кого можно было просить о помощи, и Он прощал её детские игры в атеизм за  искреннюю,  чистую молитву и святую веру, какая бывает только в минуты самого горького горя. Когда нет никого и ничего между ними. Слабым беззащитным человеком и  всемогущим Богом. Он явил чудо, вдыхая жизнь в мамино, изъеденное войной сердце, отмерил им, маме и Юле двадцать лет жизни, полной любви и нежности.  Мама успела вырастить свою девочку. Выдала её замуж,  дождалась рождения внучки. 

                Внучка, кроме лучистых глаз и вздёрнутого носика, унаследовала от
 бабушки музыкальность и, что обнаружилось позже, её  голос. Вскоре сквозь скрип стала пробиваться музыка. Сначала простенькие детские песенки, потом их сменили пьесы, концерты. Как уютно жилось ей в мире детей. Но листки календаря с датой 1 сентября неумолимо отсчитывали очередной класс. С  Серёжей, она в последний раз «от-мы-ла  ра-му» и выучила в третий раз стихотворение о том, «Как хорошо уметь читать». Ксюша поступила в муз училище. В доме появились новые друзья. Новые - знакомились со старыми, школьными.  Ещё друзья сыновей. В одной комнате звучала музыка, в другой – нахмурив лбы, играли в шахматы, в третьей - стреляли, боролись, визжали на крутых виражах гоночные машинки. Всё вместе - их  жизнь. Им с Антоном хорошо было и на кухне, если комнаты оказывались занятыми детьми. Когда Юлия,  накормив всех, перемыв посуду, освобождалась от дел, шли гулять по вечернему, залитому неоновым светом городу.  Теперь уже и родному, и любимому. На  прогулку брали  собаку, которую завели дети, клятвенно заверив, что «собачьи» дела мамы касаться не будут. Но незаметно сначала, слегка, они всё – таки прикоснулись, а потом так и легли на неё. Она не возражала, привязалась к смешному, нескладному щенку. Когда Норд заболел  «чумкой», лечили всей семьёй, но надежды, что выживет, не было. В самый тяжелый день ушла на работу с плохим предчувствием. Возвращаясь, увидела на тротуаре у мусорных баков что-то коричневое, издали напоминающее собаку. С замершим сердцем подошла ближе – груда тряпья. Взбежала на четвёртый этаж, открыла дверь. Навстречу, на дрожащих лапах вышел из комнаты щенок, ткнулся в колени холодным, влажным носом. Выжил. И вскоре превратился в красивую умную собаку. На пол вернулись ковры, а по утрам стали разыгрываться небольшие спектакли - заходила в комнату к мальчикам, начинала будить негромко и ласково, но они зарывались в подушки и плотнее укрывались. Приходилось командовать: «Мужики, подъём!», на что собака начинала тихонько рычать, а при стаскивании с  «мужиков» одеял – громко лаять и  мягко хватать её за руки. Раздавался хохот, начиналась возня с собакой.
               Как и во всякой, в их жизни случались неприятности, возникали проблемы большие и маленькие, но в редкий миг она не могла сказать: «Мгновение! Остановись…».


Рецензии
Оля, глава грустная и в то же время счастливая. Грустно за девочку у которой замирает сердечко от боли и страха за жизнь родителей. Боязнь потерять папу и маму, которые страдают от неизлечимых болезней. Мне было очень её жалко. Читая дальше радуюсь за счастье в доме: дети, игры, собака с её проблемами, усталые, но счастливые родители - всё это семейное счастье. Тревожит сон Юли, во что он выльется? Оля, глава понравилась. У меня тоже есть рассказик «Сон». С теплом. Люда.

Людмила Алексеева 3   22.08.2019 13:07     Заявить о нарушении
Людмила, спасибо!
Собственно, именно навязчивый сон "виновник" этого "опуса".
Православие не поощряет придания снам статуса - вещие. Профессор Осипов в одной из лекций называет такое "вещание" проделками нечистых, но...не могу отнести свои сны к таковым и всё тут. Слишком логично в них выстроено всё, что позже, спустя тринадцать лет, случилось. И наглядно, до мельчайших деталей и местности, и времени года, и бытовых подробностей. Тогда что же выходит, нашу судьбу выстроили... бесы? И, кстати, о снах, раз, уж, зашёл такой разговор, сон, конечно, из разряда чудес, потому что не случись со мной, сказала бы - этого быть не может, потому что не может быть никогда. Но был ещё один, тридцать лет назад, который и сном назвать не могу, похож на забытьё в одну тяжелейшую ночь, когда я молилась?!, в то время я была очень ещё далека от молитв, Богородице и дала ей обет, который исполнился даже помимо моей воли. Когда исполнился, тогда и вспомнила о той ночи.

Ольга Постникова   22.08.2019 13:40   Заявить о нарушении
А мне кажется, что во сне Ангелы предупреждают нас. Иногда сон, как явь.

Людмила Алексеева 3   22.08.2019 17:14   Заявить о нарушении
На это произведение написано 8 рецензий, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.