Ярость клада

19. Ярость клада
Клад все лежал, замурованным, и все больше разгоралась неуемная ярость на людей. Но злость не улавливается техническими приборами как радиация, не имеет ни вкуса, ни запаха, не застилает взор как наползающий туман, - медленно разливаясь по душам людей, она губит в них желание любить, а значит и уничтожает в них главное  божественное начало, превращая в завистливых, беспринципных, ползущих по земле насекомых, думающих только о материальном, а основа всего материального заключена в запрятанном золоте.
А между тем, на замурованные слитки сыпались комья земли с разрушающегося потолка подземелья под долетающие отзвуки грома, грохочущего над самым поселком, вслед за рассекающими небо и землю молниями. А люди, сами того не подозревая, придумывали все новые способы запрятать клад как можно надежнее. В середине ХХ века началось возведение огромной камской плотины и в зону затопления попали многие поселения на правом берегу Камы, в том числе и нижняя часть Чёрмоза, где, как раз, и располагался завод и большая часть населения. Пришлось жителям переносить дома на, так называемую, гору – верхнюю часть города.  К тому же оборудование завода и работники переезжали на другие предприятия Урала, покидая родные земли и могилы предков. Уехали и обе младшие дочери Дёминых с семьями, и только маленькую Сонечку оставили с бабушкой Шурой и дедушкой Мишей, так как папа Сонечки Василий все никак не сумел принять и полюбить эту кроткую кроху, (все в ней его раздражало, словно это был не ребенок, а взрослый сознательный человек), а Сонечка, ничего не понимая, интуитивно все время пряталась от папы за спину бабушки.
И хлынули на Чёрмоз мутные воды перекрытой плотиной  могучей, не знавшей преград главной реки Урала – Камы. Расширились ее берега, закачались над водой верхушки вековых кедров, не спиленные торопливыми переезжающими, обрушивались подмытые крутые глинистые берега, обнажая беззащитные корни уцелевших исполинов. Попал под затопление старинный завод, а Клад зарылся еще глубже от людей, закрылся толстым слоем воды, затопившей и ранее – то недоступные тоннели, покрылся илом и запульсировал разочарованием, неслышимым людьми на поверхности бескрайнего водоема, проносящихся над поверхностью на подводных крыльях «Ракет», и заплывающих на рыбачьих лодках на одинокий остров посреди водоема.  Беспечность людей давала свои плоды: все больше размывался крутой берег в весенние паводки, все дальше отступал город усадьба за усадьбой, вот уж берег приблизился к дому, так любовно построенным уже не молодым Михаилом Дёминым. С резного крыльца дома Дёминых всегда открывался удивительный багровый закат над Камой, окрашивающий спокойные воды или плещущиеся волны в кровавый цвет и как бы обозначающий заветное место спрятанного Клада. А, замурованные под водой, злость и ярость Клада от бессилия направляли свои щупальцы вслед за уехавшими дочерьми Дёминых.
 Дошла очередь до младшей дочери Ники. Мечтательная, добрая  девушка сердечно привязанная к сестрам и родителям после замужества старших сестер изрядно загрустила, кавалеров в Чёрмозе было достаточно, но самым настойчивым оказался  Геннадий Сенин. Самое интересное было то, что мама жениха, всю жизнь одна растившая сына, давно и тайно любила только одного Михаила Дёмина, с юности, молча, страдала по нему и просила сына жениться хоть на любой из дочерей Дёминых. И ее желание наконец-то исполнилось: привел в дом сын невесту – Нику Дёмину. Радости свекрови не было границ, приветливо и лаково была встречена Ника в доме мужа. Александра Михайловна постаралась достойно сопроводить дочь замуж, продали Дёмины кормилицу корову, справили приданное, купили Нике шубку и сыграли веселую свадьбу.
Но недолго длилось безмятежное счастье молодых. В связи с затоплением завода семья Ники переехала в город Садка, где продолжили трудиться на таком же металлургическом заводе, но рядом не было авторитетных родителей, и Геннадий потихоньку распоясался, начал выпивать, и в доме постоянно назревали скандалы. Единственной отрадой для Ники был подрастающий сын Венечка. Мальчик рос бойким и смышленым, рано осознал затаенное напряжение в семье и охотнее всего проводил время на улице среди таких же бойких мальчишек. Больше всего любил маленький Венечка уезжать с бабушкой Симой на лето в Чёрмоз, где они жили в сохранившемся от затопления доме; бабушка занималась хозяйством, сажала огород, а Веня, предоставленный самому себе, забирался с мальчишками в тайные тоннели, что начинались под расположенной в городском саду ротондой. Полуразрушенные ходы так и затягивали, манили к себе пацана неведомой тайной. Однажды, играя с друзьями в прядки, Веня провалился в размытую водой яму и долго карабкался наверх, соскребая глину со стен пока не добрался до старинной кирпичной кладки. Как на берегу в глубине могла оказаться кирпичная кладка? Тогда это не очень-то озаботило мальчика, главное было незаметно пробраться домой,  переодеться и отмыться от глины, пока не заметил отец, а то бы всыпал ему по первое число. Крут на расправу с сыном был Геннадий, да и не только с сыном. Пришлось настрадаться от вспыльчивого мужа и Нике, долго она терпела, никому не жалуясь ( ради сына),  думая, что для воспитания мальчика обязательно нужен отец, так как ее чрезмерная материнская любовь вряд ли способна подготовить его для взрослой жизни. Терпела Ника попойки, измены, даже побои мужа, пока сын не вырос и не отслужил в армии, а уж когда он сам обзавелся семьей, ушла от мужа навсегда к маме. Александра Михайловна  жила в то время одна - Михаил Григорьевич давно умер, а воспитанная бабушкой любимая внучка Сонечка жила своей семьей в другом городе, она давно переживала за неудавшееся замужество Ники и с радостью приняла ее к себе жить.
Так и стали жить мать и дочь вдвоем, долгими вечерами грустя о прошлом и скрашивая досуг современными средствами, просматривая по   телевизору различные программы. Но иногда, Александра Михайловна начинала вспоминать свою молодость, свою первую любовь и давние события. Не рассказывала она только о том, что ее любимый Степан, перед тем как сгинуть в неизвестности, поведал ей информацию о великой тайне - о запрятанным где-то в Чёрмозе кладе. Но  где именно спрятан клад она не знала, но помнила, что золота там меряно немеряно, что будто  бы проклятие висит над этим кладом и его не надо не только что искать, но даже думать о нем опасно, что приносит он людям несчастье. Так и умерла Александра Михайловна, не раскрыв никому своей тайны, дабы не искушать своих близких на поиски клада.
А Клад, затаившись, все ждал, что придет за ним его Хозяин. Клад не должен принадлежать Земле, так или иначе ему необходимо выбраться   наружу, но заколдованный, он не может открыться случайным людям, непричастным к его захоронению. Вот и лежит себе он, ждет, а на поверхности меняются люди, государства, только Клад, колдовство и запрет остаются неизменными.


©