Оркестр

Когда-то жил на свете один странный человек. Он был трубач. И выглядел этот Трубач необычно - он был настолько худой, что, встань он за деревом или даже за столбом, и его уже никто не замечал. Вот такой он был худой. Иногда складывалось ощущение, что его труба толще, чем тело. С такой внешностью ему сложно было найти стоящую работу.

Как-то раз, когда Трубачу в очередной раз отказали в работе, он решил, что должен сам собрать свой оркестр.

Но проблема заключалась в том, что все хорошие музыканты уже играли в разных оркестрах, а не очень хороших музыкантов, которые были свободны, он приглашать не хотел. Ведь он был максималистом.

Долго мучился наш Трубач над этой проблемой, но её решение пришло неожиданно.

Как-то раз, гуляя по улице, он услышал из одного здания ритмичный перестук. Как будто сотни цикад стрекотали теплым вечером, и перестук этот, если прислушаться, превращался в прекрасную и очень необычную мелодию. Заинтересованный, наш Трубач зашел в здание, оказавшееся машбюро. Десятки и сотни машинистов и машинисток сидели перед печатными машинками, и мелодия, сотканная из их стука, завораживала.

Трубач встал за вешалкой, и, как обычно, на него никто не обратил внимания. Он слушал и слушал. В прекрасной мелодии перестука определенно была солирующая партия! Тонкий музыкальный слух нашего Трубача не мог ошибиться. И вот он увидел солиста! Это был длинноволосый машинист. Мелодия, извлекаемая его печатной машинкой, была еле уловима. Тончайшей, но крепкой нитью она связывала весь стрекот машбюро в единую затейливую вязь. Его тонкие пальцы парили над столом как две белые птицы. Он запрокидывал голову как настоящий пианист.

В этот момент Трубач понял, как собрать свой необычный оркестр.

Дождавшись перерыва на обед, Трубач подошел к тому машинисту и спросил: «Простите, не играете ли вы случайно на пианино?»

«Да, я играю для себя», - ответил машинист, смутившись.

«В таком случае, не согласитесь ли вы стать пианистом в моем необычном оркестре?» - спросил Трубач.

Машинист внимательным взглядом осмотрел Трубача с головы до ног. «С удовольствием», - ответил Пианист.

Так Трубач нашел второго музыканта для своего оркестра.

Третьим было решено найти скрипача. Трубач долго думал над тем, где может скрываться талант извлекать звук из струн при помощи смычка, и нашел его на лесопилке.

Плотник закатывал глаза. Он пилил самозабвенно. Казалось, что его лобзик проходил сквозь дерево со свистом, как самурайский меч рассекает воздух. Плотник был очень толстым человеком, но его большие и мясистые руки были так нежны с инструментом, они столь трепетно сжимали лобзик, извлекая из бесформенной заготовки скрытую в ней фигуру, что его тучность совершенно не бросалась в глаза. Вокруг огромных сапог плотника высились сугробы желтоватых опилок.

Он так прекрасен в своей музыке, подумалось Трубачу, стоявшему невидимым у дверного косяка.

Когда последний изгиб изделия показался из-под слоя древесины, и инструмент плотника замолчал, Трубач подошел и спросил: «Простите, вы случайно не играете на скрипке?»

«Да, немного», - опустив глаза, ответил плотник.

«Я прошу вас быть скрипачом в моем необычном оркестре», - сказал Трубач.
Плотник осмотрел Трубача с головы до ног. Немного помедлив, Скрипач ответил: «С удовольствием».

Для полноценного оркестра им не хватало барабанщика. И где, как не на ринге, было его искать!

Трубач провел немало времени в тренажерах залах, прячась за шведской стенкой, в боксерских клубах, стоя у канатов. И однажды ему повезло.

Она била круглые физиономии как барабаны. В некоторых случаях, как бубны. Звук ударов о натянутую кожу лиц был сухой и резкий. Быстрое стаккато серии джебов чередовалось легато размашистого хука.

Она была похожа на большую обезьяну. Её руки были длинными и очень сильными, но в то же время очень быстрыми.

Динамичные мелодии спарринга сами по себе являлись прекрасными джазовыми партиями, подумал Трубач.

Увернувшись от удара, Трубач спросил боксерку: «Простите, вы случайно не играете на барабанах?»

Она удивилась. Хрустнув костяшками, ответила: «Ага».

«Будьте моей барабанщицей!» - выпалил Трубач. И добавил: «В моем необычном оркестре».

Боксерка осмотрела прищуренным взглядом Трубача с головы до ног.
«Ага», - ответила Барабанщица.

И вот настал тот долгожданный момент, когда оркестр был в сборе!
По пути на первую репетицию все нервничали, даже Барабанщица.
И их волнение было оправдано - когда все заиграли, оказалось, что каждый из музыкантов играет свою музыку, и вместо мелодии выходит отвратительная какофония.
Несколько раз пробовали они сыграть что-то приличное, но все впустую.
В этот момент каждому музыканту из необычного оркестра пришла в голову одна и та же очевидная мысль - им не хватает дирижера.

Человек, соединяющий звуки воедино, выстраивающий ноты в мелодию, прибирающий хаос до состояния гармонии - вот кто был нужен необычному оркестру. В этот раз на поиски отправились все музыканты, и искать долго не пришлось.

В центре города, на самом оживленном перекрестке, на возвышении находилась табуретка, на которой стоял регулировщик. Он был очень маленького роста, поэтому всегда пользовался табуреткой, когда отправлялся на перекресток регулировать движение транспорта. Его маленькие руки двигались плавно и быстро. Казалось, что они вырастали до гигантских размеров, указывая водителям не просто необходимое направление движения, а даже нужный проезд или улицу. Вот левая рука протянулась через всю проезжую часть, и показала старушке в кабриолете на проспект, ведущий к аэропорту, в то же время правая рука регулировщика как змея вытянулась к боковой улочке, указывая необходимое направление молодому человеку в малолитражке.

Транспорту на перекрестке не были нужны правила дорожного движения, он двигался, повинуясь магии стоящего на табуретке маленького человечка.

Наши музыканты окружили табуретку со всех сторон. Они смотрели на регулировщика с надеждой.

«Вам нужен дирижер?» - вдруг спросил регулировщик.

«Очень», - сказали хором музыканты.

Регулировщик обвел внимательным взглядом всех музыкантов необычного оркестра. Только на Трубаче его взгляд задержался меньше, чем на остальных, и вы знаете почему.

«В таком случае, - сказал Дирижер, - я бы хотел попробовать им стать».

И стал.
И их музыка была магией.