Семь яблок

     Серафима Григорьена положила килограмм яблок в пакет и неспешно пошагала домой. Сегодня была среда, а Анечка обещала зайти именно в среду. Пакет был не тяжелым, но Серафима Григорьевна остановилась и слегка оперлась  на железный заборчик. «Сердце, будь оно не ладно», - подумала она ,и немного отдышавшись, продолжила путь. Она неспеша прошла сквер, свернула возле фонтана и, пройдя в арку, зашла во двор. Немного постояв у подъезда и собравшись силами, Серафима Григорьевна вошла в подъезд и стала подыматься на четвертый этаж. Она переехала в эту квартиру недавно, два года назад, разменяв свою большую квартиру в центре на две. В одной жила Анечка с мужем и сыном, а вторая была  для бабушки. Ведь бабушке совсем неудобно жить с неугомонным ребенком и взрослым чужим мужчиной, пусть и мужем любимой внучки. Плохо было только,  что квартира для бабушки оказалась на четвертом этаже в доме без лифта. Но Серафима Григорьевна уверяла, что это как раз ей на пользу. Ведь движение это жизнь, а ей, как потомственному врачу, это хорошо известно. Анечка не спорила с бабушкой, она не привыкла бабушке перечить. 
     Серафима Григорьевна, тяжело дыша, поднялась на четвертый этаж и, опустив пакет с яблоками на пол, прислонилась к перилам. Достав свободной рукой ключи из кармана пальто, она уверенным движением вставила ключ в замочную скважину. Замок закряхтел, ключ, несколько раз провернувшись, застрял и не двигался, и дверь не открывалась. Серафима Григорьевна подергала ключ и нажала несколько раз плечом на дверь. Замок скрипнул, но открылся, и она вошла в квартиру полную чужих запахов и старых вещей. В коридоре стояла швейная машинка, которая была упакована в полиэтилен и ждала своей очереди выноса на мусорник. Конечно, сразу после старого дивана и разобранного стола без одной ножки. Анечка не привыкла спорить с бабушкой и поэтому сразу же согласилась, что эти вещи покинут квартиру, как только у Игоря появится свободная минута. Игорь был молчалив и очень занят. Серафима Григорьевна все понимала. Поэтому, протиснувшись между швейной машинкой и прихожей, пошла на кухню. Она поставила пакет с яблоками на кухонный стол и присела на стул. Из пакета выкатилось одно яблоко с красным бочком.
     Однажды, еще работав участковым врачем,  Серафима Григорьевна сидела у себя в кабинете, закончив прием. И только она  достала яблоко, чтобы перекусить, как в кабинет вошла ее дочь. Лариса была очень скромной девушкой, начитанной и совершенно не разбиравшейся в мужчинах.

- Мама,  я беременна, – поправив очки, сказала Лариса, – аборт делать поздно.

- Какой аборт, Лариса?  – Серафима Григорьевна положила яблоко обратно в сумку, – тебе скоро сорок, а ты кроме своих диссертаций после себя ничего и не оставишь. Он тоже хочет аборт?

- Он женат и ему все- равно, – Лариса сняла очки, протерла стекла краем кофточки и одела обратно.

- Ну и бес с ним! Ну что мы не прокормим малыша? – Серафима Григорьевна достала из сумки краснобокое  яблоко и протянула Ларисе.
Лариса взяла яблоко, откусила, скривилась и вернула яблоко обратно.

- Прокормим, наверное, да и деваться уже некуда.
    
     Лариса всю беременность работала в своем институте, много нервничала, много курила и совершенно мало следила за свои здоровьем. Серафима Григорьевна не корила дочь. Она как никто понимала, каково это растить ребенка одной. Зная, что яблоки очищают легкие от вредного табачного дыма и насыщают организм полезными микроэлементами, Серафима Григорьевна покупала яблоки и подсовывала их дочери. Семь яблок в день, и тогда вред от табачного дыма будет значительно меньше. Она упрямо нарезала яблоки и  раскладывала по всей квартире.  Лариса, увлеченная своей работой, съедала все семь. Но несмотря на это, Анечка родилась раньше срока и с маленьким весом. Лариса была хорошей матерью, она не курила при ребенке и вышла на работу через шесть месяцев, а не через три, как Серафима Григорьевна. А еще она не перечила матери, которая давала указания в уходе за малышкой..

     Серафима Григорьевна достала нож и аккуратно срезая шкурку стала чистить яблоко. Очистив, она сложила тоненькие полосочки в пакет и положила его в морозилку «на компот». Очищенное яблоко она старательно стала натирать на терку. Как в детстве, Анечка любила натертое яблоко. Бабушка натирала ей его каждый день. Забирала из садика и кормила натертым яблоком, заботливо сложенным в баночку, на детской площадке. Анечка не привыкла отказывать бабушке и старательно доедала все яблочко до конца.

     Руки не слушались, яблоко выскальзывало .  «Никак не привыкну к этой терке»,-  думала Серафима Григорьевна. При переезде часть её вещей куда-то запропастилась. «Грузчики, наверное,  что-то напутали и выбросили не то, что нужно»,- говорила Анечка очень виновато. «Но зато здесь есть все, что нужно, это хорошая квартира, а главное -  здесь жила такая же бабушка, как ты», - сказала  заботливо внучка, показывая на горы ненужного чужого хлама.

     Как-то Анечка пришла очень расстроенная со школы. Серафима Григорьевна знала свою внучку.  Ее веселая хохотушка грустила только, если была  расстроенна чем-то серьезным.

- У нас в классе все  девочки ходят в новых ярких пальто, а я одна хожу в сером, том, что мама перешила из своего,  – поддавшись на уговоры бабушки, рассказывала внучка.

Этим же вечером бабушкина подруга перекраивала каракулевое пальто, подарок деда, под рост девятиклассницы. Анечка не смела перечить бабушке и, если та решила перекроить пальто, то так тому и быть. Через несколько дней Анечка зашла в школу в модном каракулевом пальто, на зависть  всем одноклассницам, а также учителям, включая заведующую.
     Лариса не занималась дочерью, она была поглощенна работой и новым женатым мужчиной, который, как и все, обещал развестись, как только его дети подрастут. Но и правда, когда его дети подросли, он развелся и сделал предложение Ларисе. Конечно, оставаться в маленьком городке они не могли, вернее могли, но не стали, и Лариса с теперь уже законным мужем уехали в Новосибирск покорять тамошние академии наук.
Анечка осталась с бабушкой. Им вдвоем четырехкомнатной сталинки было много, и поэтому у Анечки оставались  подруги и друзья и часто не на одну ночь. Бабушка готовила обеды и ужины, ходила  на работу и писала письма Ларисе о том, что у них все хорошо.

     Сердце не отпускало. Становилось тяжело дышать. Серафима Григорьевна заставила себя закашлять, зная что кашель может остановить начинавшийся сердечный приступ. Так, кашляя и тяжело дыша, она подошла к серванту и, достав от туда таблетку валидола, положила под язык. Во рту появился приятный холодок,и ощущение скорейшего облегчения повалило Серафиму Григорьевну на пол.

Анечка не пришла в среду. Она никогда не перечила бабушке, и когда та говорила, что у нее все в порядке, Анечка не подвергала это сомнениям. Она слушалась бабушку во всем. И когда бабушка предложила разменять четырехкомнатную квартиру на меньше, Анечка сразу взялась за эту идею. Конечно, бабушке тяжело жить в четырех комнатах. В ее возрасте ей нужен покой и тишина. А тут Егор носится целыми днями, и Игорь мешает своим телевизором. Да и готовить бабушке приходилось на всех. А это и продукты покупать, и носить свет не близкий. Игорь занят, у него ответственная работа- он военный. Да и Анечке некогда, маленький ребенок трех лет, когда за всем уследить? Кружки быстрого чтения, раннего развития, рисования и роликовые коньки. И тут еще бабушка настаивает, что квартиру лучше разменять. И правда, Игорю одному сложно платить за квартиру, а бабушкиной пенсии едва хватает на половину коммуналки. Так и порешили.

     Анечка позвонила в пятницу утром. Игорь принес билеты в театр, раздавали сотрудникам, и нужно было оставить Егора с бабушкой. Но бабушка не взяла трубку. «В магазин наверное пошла», -  подумала Анечка и решила перезвонить попозже. Но бабушка не взяла трубку и в обед, и ближе к вечеру. «Ну вот, пропадут билеты»,- успела расстроится Анечка, но тут же решила, что телефон может не работать. И поэтому, собрав Егора, поехала к бабушке сама. Замок долго не открывался. Прокручивался и кряхтел. Аня вспомнила, как бабушка просила ее заменить замок. Ну вот, теперь она не забудет, и точно завтра Игорь все поменяет. Анечка зашла в квартиру, запах старых вещей ударил ей в нос. «Что же бабушка не проветривает», - подумала Аня, втискиваясь между швейной машинкой и прихожей. «Да! И машинку нужно вывести, бабушка просила».
- Ба, ты дома? – крикнула Аня, снимая обувь.

Через три месяца после похорон  Анечка вернулась в квартиру бабушки. Там все было чужим. Коробки  с бабушкиными вещами так и не были распакованы. Мешал старый поломанный диван и разобранный столик без одной ножки. От кучи старых чужих вещей и тяжелого воздуха ей стало дурно. Она открыла пошире окна и вышла на кухню. На столе лежал пакет со сгнившими яблоками. Анечка никогда не разделяла бабушкиной любви к яблокам, но бабушке она никогда не перечила, поэтому послушно съедала по семь яблок в день, ведь это так полезно для здоровья.И не