Эпизод VII. Великое зло. Глава 6

 Жаркое солнце изливало вниз потоки зноя. Почему зачастую во время сечи сияет солнце? А вот во время каких-либо казней идёт дождь? Ну да солнце – друг ортов, дарующий им силу, дождь же несёт очищение, а молодой семье дарует плодовитость. Было бы лучше, властвуй сейчас Ярило, а не Даждьбог*, но и Даждьбог не плох, для брани лучше Хорста, хоть тот и мудр. Двести пятьдесят странных воинов совершенно не торопясь, словно на конной прогулке, приближались к большому воинству, ничуть не смущаясь количеством врагов, словно каждому из них зарубить сотню противников – плёвое дело.

- Может они на переговоры едут? – высказал предположение воевода Волка.
- С обнажёнными-то мечами? Лучники – разобрать серебряные стрелы, на онаграх – на всякий случай ещё навертите снопов. Неужто урок с чудищами не пошёл впрок? Тогда сейчас мы их попотчуем.

Сотни стрел взвились в воздух, градом обрушившись на серых всадников, кои даже щитов не имели. Обрушились и… посыпались с них, словно осенью пожелтевшие листья с дерев.
- Вот ё…, - ругнулся великий князь, - не берёт их серебро. Витязи, разобрать зачарованные мечи. Онагры, чего вы там возитесь, мать вашу? Обильнее поливайте маслом снопы. Волк, придётся нам оставить столицу княжества, извини – не удержим. Барабанщики – бейте отступление.

Десяток витязей разобрали оружие, четвёрка телохранителей тоже выехала вперёд.
- А вы куда? Сына моего защищайте! Вторые мечи отдайте витязям.
Рать начала отходить, не все – кое-кто потянулся в город. В это время онагры дали залп, десяток пылающих шаров упали на головы "Неуязвимых", некоторые из них заполыхали: взвыв дикими голосами, они начали метаться, соседние от них шарахнулись – балахоны и конские одеяния занимались быстро. Кое-кто ещё загорелся, но эти лишь пришпорили коней, понесясь на жиденький заслон. Часть всадников загорелась, проезжая через рассыпавшиеся по земле жарко пылающие пучки соломы и ветоши, остальные начали перепрыгивать подобные препятствия.
- Горят, сволочи, - злорадно прошептал Волк.
- Да, огонь их берёт, - согласился Агнияр. – Ну что, други, постоим за землю ортскую?

Шестнадцать воинов обнажили мечи. Всего шестнадцать, но отменных богатырей, впрочем, те, кто на них скакал, если судить по напавшему на великого князя некроманту, тоже должны обладать изрядным воинским умением. Небольшие онагры, скорее уж катапульты, успели сделать ещё один залп, после которого "Неуязвимые" доскакали до заслона. Первыми мчались полыхающие, эти даже не всегда успевали нанести удар, как падали наземь, дальше звон клинков известил отступающих, что позади началась сеча. Серые всадники впрямь оказались достойными противниками, они лихо уклонялись, перебрасывали мечи из одной руки в другую, словно с пелёнок занимались ратным делом, но главное – их было намного больше. Хотя и оставшиеся витязи этим тварям не уступали, не говоря уже о Волке с Агнияром. Один за другим существа тёмной нави падали, сражённые зачарованными мечами. И что странно – стоило срубить всадника, как лошадь под ним тоже издыхала.

- Всё, отходим, - приказал Агнияр.
Всего двое витязей и оба князя, развернувшись, пришпорили коней. Более полутора сотен "серых" встали не продолжая преследования. Испугались? Вряд ли, похоже, что страх им не ведом, да и кого бояться –то, четверых противников? Скорее что-то удерживало их вблизи ханской ставки.


 Ортская армия остановилась на пологом холме в сотне вёрст от столицы региона. Холм именовался "курганом", видать когда-то в древности здесь предали огненному погребению множество погибших, насыпав после большой холм, может быть даже внутри покоились останки ортских предков – азов. С тех пор курган изрядно порос лесом, возвышаясь над просторными лугами.
- Всё, нельзя дальше отступать, здесь надобно ворога сдержать, - тряхнул головой Агнияр.
- Чем сдерживать-то? Онагров нет, масла тож нет, зачарованных мечей лишь шесть штук.
- Масла немного осталось. Онагры срубим, с них можно будет горящие брёвна швырять. А ещё подожженные стрелы из стреломётов, может они тоже сумеют убивать сих всадников.
- А успеем онагры-то соорудить?
- Кто его ведает. В любом разе, ежели и поляжем, то не за зря – степчаков посечём, не станет хан токмо с "Неуязвимыми" идти дальше, значит у Страбы будет время подготовиться к сражению.
- Так может и пойдём навстречу Страбе?
- Нельзя, он ещё скорее всего далече. Ещё одно княжество степчакам отдавать?
- Стал быть стоим здесь?
- Именно. Хорошо бы Страба подошёл со взрывными бочонками да ядрами. Я ему вестового послал, кой-чего ещё должен прихватить. Ну да стоять будем в любом разе. Место хорошее, сильное, чую я.

К великому князю подъехал Яросвет.
- Отец, мы проиграли?
- Сражение, но не войну, сынок. Запомни – тот полководец, что не познал горечи ни одного поражения, не может называться военачальником.

 Региональный стольный град, переименованный когда-то Волком в честь бывшего княжича в Вечемирск, держался, хоть ратников там почитай что не осталось. Хан вначале решил воспользоваться всё теми же "Несокрушимыми", с башен на них плеснули маслом, да подожгли. Потеряв всех трёх чудовищ, да ещё и около сотни "Несокрушимых", хан потел, понимая, что его голова запросто может распрощаться с телом, а то и вовсе лошадьми разорвут, один из сыновей великого хана, руководивший всем западным и юго-западным направлением, запросто мог ему такую казнь устроить. Значит, прежде, чем сообщать дурные известия, город следует взять, любой ценой, ну, кроме оставшихся "Неуязвимых" конечно. Поэтому хан погнал войска на штурм, горожане штурм отбили. Казнив всех, кто побежал в числе первых, то есть несколько сотен, хан вновь отправил своих воинов на непокорный город. На сей раз стену взяли, город же сопротивлялся ещё сутки, затем пал.

Приказав вырыть длинный ров и заживо закопать в нём всех оставшихся жителей, хан, тоже являвшийся сыном великого хана, правда рождённым наложницей,  отправил донесение, хотя кое-кто из его тёмников сделал это раньше. Заживо закопав ортов: раненых, стариков, женщин, детей, даже младенцев, хан на этом не успокоился, спалив ненавистный город дотла. Впрочем, не всех жителей казнил хан, одного старика он отпустил – пусть расскажет великому князю ортов, что их ждёт, если они не покорятся! Идти на ортов с тем, что у него осталось, хан не рискнул, а зря, может тогда и сумел бы сохранить свою голову на плечах, доведись ему победить великого князя. А победить он вполне мог – нечем пока было Агнияру встречать "Неуязвимых", но хан-то об этом не ведал.

Агнияр готовился к сече, но более того он ждал Страбу. Как ни странно первым приехал… Буковиц. Друзья обнялись.
- Рад, что вы с Волком живы. Страба мне уж всё обсказал, твой посыльный вовремя поспел, воевода как раз собирался отбыть. Я его обогнал на пару седмиц, он всё-таки с обозом идёт.
- Рассказывай, друже, ты-то как? Что так долго?
- Учёба – дело не простое, - усмехнулся в длинную бороду, которую видимо вовсе не постригал, Буковиц.

Ученик ведунов и драконов рассказал, что драконов не столь уж много, живут они в горах, с помощью магии строя себе подобие замков. Боевая магия их не столь сильна, как у старцев-ведунов, но ведь ведуны-то её вовсе не применяют, ни при каких обстоятельствах, просто изучают. Изучают, чтобы сохранить для будущих поколений, и лишь крохи передают волхвам. Волхвы – это как бы передовой отряд ведунов, имеющий своё боевое крыло. Впрочем, волхвы тоже стараются не принимать участия в битвах, вон, среди всей Агнияровой рати только пара-тройка волхвов-перевёртышей и имеется. Так оборотничество - это низшая форма боевой магии! Но самые важные сведения Агнияру с Волком довелось услышать о Синдбаде.

Оказалось, что вскоре после его свадьбы отец Синдбада умер. На престол сел старший из единокровных братьев принца, и сразу же начал во всём притеснять Синдбада. Со своей бешеной популярностью в народе Синдбад представлял для него реальную угрозу. Да, армия у шаха могучая, но возглавляемый лидером народ способен смести и такую. А если Синдбад сговорится с кем-то из младших братьев? Тогда точно лишишься и трона, и головы в придачу. Когда дело совсем запахло "жареным", дядя посоветовал Синдбаду бежать, да так, чтобы никто не знал о том – куда именно, даже сам дядя Салим. Он же дал и любимому племяннику ещё парочку мощных кораблей, способных служить как военными судами, так и торговыми, деньгами тоже снабдил. Синдбад набрал на корабли команду, да и отчалил потихоньку, взяв курс на три дальних пиратских острова. Там он сразился с пиратами, благо, что те редко собирались все вместе, разве что в сезон бурь. Разбив пиратов, часть из которых тут же присоединилась к нему, Синдбад объявил себя калифом. А что? Острова крупные, особенно первый, чем не халифат? Пару лет их знакомец ещё продолжал промышлять пиратством, потом завязал, занявшись исключительно торговлей. Его флот к тому времени насчитывал полтора десятка судов, все входы в основные бухты прикрывали крепкие форты, так что когда разозлённый прекратившимся поступлением рабов и краденого товара ближайший шах отправил корабли на уничтожение "пиратов", те попросту не рискнули штурмовать укрепления. Климат на островах субтропический, дехкане с ремесленниками, поднявшись, начали производить всего в избытке, так что зажил Синдбад припеваючи. А вот дяде не повезло – старший племянник засадил его в зиндан, обвинив в пособничестве "преступнику" Синдбаду, где старый Салим вскорости и скончался.

 Дни тянулись за днями, а степчаки всё не появлялись, но пришёл старик из Вечемирска со страшной вестью. Агнияр заскрипел зубами, повелев старику без утайки поведать всё ратникам. Ничего, ошибся хан, орты от таких вестей только крепче врага бить станут.
- Вот оно где, великое-то зло, друже, - играя желваками, сказал Агнияр. – А вовсе не те чудища безмозглые.
- Это да, - согласился Волк, - в людях иной раз злобы столько, что любая тварь тёмной нави позавидует.

После прибыл Страба с воинством и обозом, с ним вместе, извещённый голубиной почтой, пришёл Ореша. Могута на сей раз не пошла – кормила грудью двойню, теперича кроме дочки ещё и два сына у Ореши растёт. Воевода привёз полтора десятка зачарованных мечей да десяток чеканов.
- Топоры я вроде волхвам не заказывал, - подивился великий князь.
- То из града мастеров. Они, прослышав о нежити, прислали тебе в дар.
- Так вроде не из княжеского булата кованы, из обычного.
- Дареному коню в зубы не смотрят.
- Тож верно, лишними не будут. Выгружай привезённое.

На кургане установили стеломёты с уже построенными онаграми, внизу поставили какие-то длинные чугунные трубки, на поле в нескольких местах неглубоко зарыли бочонки и принялись ждать. Вскоре враг появился. Шёл он великим числом в четыре тьмы, полки выстроились, готовые к бою. Гордо реяли над головами ортов стяги с изображениями Сварога, Свентовита, Руевита, Радегаста, Рарога и иных светлых богов. Волновались все, но страха врагу не показывал никто: великий князь ведает, что творит, да и разве ж можно безнаказанным оставлять совершённое с жителями Вечемирска? Крупный город был, тысяч сорок в нём проживало. Множество ортов собралось, не уступали они числом ворогу.

Хан, тот самый, "законнорожденный" сын великого хана, двинул свои войска в бой, не заприметив "серых", Агнияр повёл свои дружины. Сеча произошла жаркая, никто не победил в ней и противники к ночи разошлись, но онагры со стреломётами пока метали обычные каменья и стрелы, огнём врага не паля. На луга слетелось вороньё, трупов им хватало: вот конь, распластанный надвое вместе с наездником - не иначе, как кто-то из витязей постарался, а то и сам великий князь, вот орт лежит утыканный стрелами, а вот степчак, в груди которого торчит меч. Во время боя многие орты, служащие хану, попытались сдаться в плен, но Агнияровы ратники рубили их безжалостно, словно лютых врагов. Может оно и зазря, мало ли по какой причине пошёл ратник на службу к хану, да только очень уж озлились дружинники за то, что сотворили степчаки в Вечемирске, на степчаков озлились, а заодно и на тех, кто к ним переметнулся.

Хоть в этой сече явный победитель и не выявился, но, как ни крути, а хан потерял больше воинов. На следующий день вперёд он пустил "Неуязвимых", да не какие-то жалкие остатки от четверти тысячи, а больше восьми сотен. Вот сейчас и полетели огненные шары с глиняными ядрами, среди поля рванули бочонки. Десятки "серых" сгорели, либо были разорваны в клочья, многие продолжали дымиться, получив куски раскалённого металла из ядер, эти постепенно отставали от основной массы, видать слабея. "Неуязвимые" уже почти приблизились к рядам ратников, когда сбоку из лесочка выступил Буковиц. С ладоней мага ударили яркие вспышки молний, сжигая навьих тварей дотла, молнии всё били и били, но потихоньку их яркость и сила уменьшались. Часть всадников в балахонах, узрев нового противника, развернули коней на него. Буковиц достал золотой амулет с изображением дракона внутри и кучей символов с обеих сторон. Что-то прошептав амулету, маг вытянул его вперёд: из амулета вырвался пылающий дракон, напав на "Неуязвимых". Дракон, всё уменьшаясь в размере, успел спалить множество "серых", пока не превратился вовсе в крошечного, убив собой последнего, какого сумел. На прикрытие Буковица выехал отряд витязей вместе с Орешей, Волком и Агнияром. Три десятка врубились в редкую лаву "Неуязвимых", сохранившуюся на этом участке.

А вторая часть всадников в балахонах тем временем подъехала к строю ратников, те отошли назад, открыв трубы. Из труб струями хлынул огонь, он лился нескончаемыми потоками, сжигая на своём пути всё. Ратники достали луки, основные же силы в это время спустились с кургана, врезаясь в степчаков. Но у тех уже звучали пронзительные рожки, сигнализируя об отступлении. Хотя сие отступление скорее напоминало бегство, столь долго гнали степчаков орты. В брошенном по дороге шатре хана нашлась не только часть казны, которую он не сумел погрузить на лошадь, но и то зачарованное оружие, что оставили витязи на месте предыдущего сражения.

Подойдя к одному зарубленному "Неуязвимому", Агнияр стянул с него маску и балахон. Его взору предстало серо-зелёное лицо с ввалившимися глазами, обтянутыми скулами, торчащими клыками, острыми ушами и жёсткой щетиной вместо волос.
- Так и есть – нежить, - констатировал великий князь, - но сильная нежить, что скверно.
Особенно поразил конь "Неуязвимого": с пустыми глазницами, торчащими костьми рёбер, копошащимися в гнилой плоти личинками мух, такое ощущение, что уж не меньше месяца назад он издох. Знать двигаться труп лошади заставляла сила самого наездника, стало быть не мало у того силёнок, ежели оставит дохлого коня, то как тот, что на Агнияра напал, сможет на стены взлетать. С каких пор тёмная навь такую силу набрала? Худо сие, очень худо. Послав несколько вестовых в ближайшие селения, чтобы их жители занялись погребением, а то столько гулей может появиться – мама не горюй, Агнияр с воинством двинулся вслед за бежавшими степчаками.


*Хорст – бог зимнего солнца, Даждьбог – летнего, Ярило – весеннего. Как бог весеннего солнца, Ярило отличался особо буйной силой, неудержимостью, яростью.