Френч

– Худо дело! Сказал Малыш, скатываясь со склона в овраг.
Три пары глаз с тревогой посмотрели на разведчика.
– Коммандос? – с тревогой спросил Бугор, бывший в группе за старшего.
– Нет, обычные солдаты, человек пятьдесят, идут по направлению к карьеру.
– Фу-ты, – с облегчением выдохнул Окунь, – испугал. Чтобы мы да не обвели вокруг пальца полсотни лопухов?! Уйдем оврагом вглубь леса и ищи-свища нас, – Окунь усмехнулся, а Молчун в знак согласия тряхнул крупной, угловатой, как у танка, головой.
– Дурни, – презрительно посмотрел на повеселевших товарищей Малыш. И обернувшись к командиру, сказал: – С ними Френч.
Бугор нахмурился. Френч – это серьезно. Френч – следопыт, его не обманешь хитрыми петлями, против него бесполезно прятать следы, ступая по камням. Его можно на время сбить с толку, но только на время. Пока у них на хвосте Френч, нечего и думать о возвращении на базу.
Партизаны возвращались после выполнения задания. На седьмом участке они должны были взорвать участок железной дороги. Задание группа выполнила, ушли без потерь. Теперь нужно вернуться, но как, если их преследует сам Френч?..
Бугор сидел неподвижно, не отрываясь глядя на куст смоляницы на противоположном склоне оврага. Остальные терпеливо ждали – они знали, Бугор медленно запрягает, да быстро едет.
– Вот что, – наконец сказал Бугор, поднимая голову. – Френча нужно убить, иначе нам не уйти.
– Как?! – подался вперед нетерпеливый юркий Малыш. – Они же берегут его!
– Вопрос как, – согласился Бугор. – Сделаем вот что. Солдаты знают, что уходит мы будем к лесу, а сами идут к карьеру, перпендикулярно нашему движению. Почему? Надеются обнаружить наши следы, и оттуда Френч поведет преследование.
– А чего они не начали от места взрыва, там наши следы быстрее найдешь? – недоверчиво спросил Окунь.
– Потому что не дураки. Мы от моста тридцать километров без остановки чесали и все по пересеченной местности. А они рванули наперерез, дорогой. Ты транспорта у них не видел, Малыш?
– Мотоциклеты с колясками, штук пять, – вздохнул Малыш.
– Вот видите, еще и мобильная группа. Нам нужно устроить им засаду.
– Едва начнется бой, они спрячут Френча, – возразил Окунь.
– Нужно направить их в нужное нам место нужным маршрутом, – сказал Бугор, словно не слыша реплики. – Сделаем вот что: Малыш и Окунь, вернетесь к сторожке охраны у моста и сделаете так, чтобы вас обнаружили. Солдаты уже прошли это место, мобильная группа вернется назад, с ними будет Френч. И вот тут свое слово скажет Молчун, – Бугор посмотрел на партизана. Молчун понимающе улыбнулся и погладил ствол снайперской винтовки. – Я буду прикрывать Молчуна. Встретимся у Каменного ручья. Задача ясна?
Партизаны молчали – план был прост и ясен, как всегда, когда командовал Бугор.
Малыш и Окунь шли быстро, но с минимальным шумом, уменьем выработавшимся после года лесной жизни.
– Слышь, Окунь, – негромко сказал Малыш. – Все хочу спросить, ты раньше кем был?
Окунь поднял руку и остановился. Когда остановился и Малыш, они прислушались – все тихо. Так же быстро и бесшумно партизаны возобновили движение.
– Инспектором по технике безопасности, – сказал Окунь. – Четвертый участок.
– О-о, – протянул Малыш, – то-то я чувствовал, что ты не нашей, не рабочей закваски.
– Правильно чувствовал, – подтвердил Окунь. – Не сидел я за рычагами отбойника, не дышал угольной пылью пополам с газами…
– А чего же к нам подался?
– Из-за справедливости, слышал такое слово?
Планета 693 представляла собой вполне приличное местообитание. Пригодная для жизни атмосфера, вода, растительность; заселяй и живи. К сожалению в ее недрах нашли богатые залежи редкого угля антрацита 693. Пригодных для жизни планет человечеству хватало, а ископаемых, нет. Поэтому планету объявили запретной зоной и построили рудник. Право на разработку досталось компании Магнум.
Первые пару лет жизнь была сносной. Работа в шахтах тяжелая, но платили хорошо. Потом что-то там изменилось на рынке, нашли еще залежи антрацита 693, цена на уголь упала. Компания, стремясь сохранить доходы, урезала зарплату рабочим, снизило затраты на безопасность. Рабочие стали возмущаться, а когда в шахте засыпало целую бригаду, устроили забастовку. В ответ компания пригнала солдат. Профсоюзные лидеры были арестованы, а через неделю сорок человек из трехсот арестованных отвезли на кладбище – не выдержали побоев.
Основная масса рабочих смирилась, но несколько сотен отказались нести бремя рабов, ушли в леса. И вот уже год на планете 693 идет война.
– Ты зря так ершишься, – примирительно сказал Малыш. – Я к тебе ничего не имею. Даже уважаю.
– А я к тебе что, плохо? – усмехнулся Окунь.
– Мне показалось, – сморщился Малыш.
Окунь вздохнул.
– Я, понимаешь, смотреть не могу, когда молодые пацаны, вроде тебя, по лесу с автоматом ходят. Вместо того, чтобы в институте учиться, физику-химию изучать, они изучают, как лучше всего из человека решето сделать! Вот чего мне обидно.
– Ну а ты разве не тем же занят? – удивился Малыш.
– Тем же, но у меня расклад иной. Я иной жизни попробовал, нужно будет, автомат без сожаления отброшу. А вот ты, не знаю. Тебе уже нравится воевать.
– Может быть, – не стал спорить Малыш – Окунь затронул тайные мысли в его душе. Думал Малыш, когда закончится лесная жизнь, не век же партизанить, податься в солдаты. Хорошо у него это дело получалось: стрелять, взрывать… – прав ты, но не мы эту кашу заварили.
– Не мы, – согласился Окунь и хотел еще что-то добавить, но Малыш поднял руку.
– Строжка.
Партизаны присели. Сквозь ветви кустов было видно одноэтажное темное строение, фигуры в сером, суетящиеся вокруг.
– Что делать будем? – спросил Окунь. – Просто открыть стрельбу не пойдет, догадаются, что подвох.
– Я уже придумал, – сказал Малыш. – Вон видишь труба идет к реке? Это они насосом воду качают. Я сейчас подползу, конец из воды вытяну. А как сторожа пойдут смотреть, в чем дело, покажусь.
Окунь кивнул.
– Давай, я прикрою.
Малыш быстро пополз к реке и вскоре скрылся за бугром. Вскоре Окунь увидел, что сторожа подошли к насосу, что-то поковыряли, потом трое пошли к реке. Он снял автомат с предохранителя.
Когда Малыш увидел, что к нему идут сразу трое, он забеспокоился. Один-два еще куда ни шло, но петлять под дулами трех карабинов, занятие опасное. Но и ждать нельзя, возможно уже сейчас Френч взял след и ведет солдат к месту, где засели Бугор и Молчун.
Дождавшись, когда сторожа подошли достаточно близко, Малыш быстро пополз к лесу. Окунь видел, как один из вооруженных мужчин вдруг остановился, вскинул карабин.
– Стой!
Тогда Окунь прицелился и нажал на курок. Автомат затрясся в руках как живой. Сторожа попадали. Грохнул один выстрел, второй. Малыш вскочил и, петляя, побежал к кустарнику. Треск веток – Малыш сходу вломился в подлесок – все, здесь их пули уже не достанут. Напрягая все силы, партизаны кинулись наутек.
Отбежав от места перестрелки на километр, Малыш остановился и, тяжело дыша, оперся спиной о ствол. По его лицу сбегали крупные капли пота. Окунь посмотрел – правый рукав рубахи в крови.
– Задел, гад, – стуча зубами, проговорил Малыш.
Окунь достал индивидуальный пакет, быстро перебинтовал товарища. Потом они возобновили движение.

Молчун и Бугор выбрали позицию, основную и запасную, наметили направление отхода и залегли. Они знали, ждать предстоит пару часов. Вокруг было тихо, даже пения птиц неслышно. Наконец вдали послышался треск мотора. Партизаны приготовились, Молчун достал полевой бинокль.
Наконец из-за ближайшего холма показались мотоциклы. Впереди ехал мотоцикл с пулеметчиком. Второй мотоцикл привлек внимание партизан. Его вел крепкий солдат в кожаной куртке, а сбоку, в коляске, с важным видом, в полной мере осознавая свою ценность, сидел Френч. Когда мотоцикл оказался под хорошим углом для стрельбы, Молчун поймал в прорезь прицела оскаленную морду, фиолетовый язык и плавно нажал на спуск. Один раз, он видел, что больше не нужно.
Партизаны быстро скрылись в подлеске. Мотоциклисты открыли шквальный огонь, но пули в бессильной ярости только стучали по стволам сосен. Потом солдаты осторожно сошли с машин и молча сгрудились возле опрокинутого мотоцикла.
На траве лежал труп овчарки – самого страшного врага партизан. За темный окрас партизаны звали собаку френчем.

15.01.2017