Кровь Мари пролог - изменено

Я с самого начала была не обычным ребенком. Нет, нет, не чего магического, просто не такая и все. И вот в одну страшную ночь я сорвалась, сама не знаю что на меня нашло и почему накинулась на горячо любимого брата и родителей. Так получилось. Я не железная. Но кто же знал, что этот минутный порыв перевернет все моё существование с ног на голову и на горизонте появится совсем не то, что ожидает малолетка сбегая из родительского дома по среди ночи. Счастье? достаток? Любовь и понимание? Ха! Да лучше убейте, если думаете, что все так просто. Сначала нужно выжить и разобраться в какую же семейку попала.




Всем привет, меня зовут Энн и это моя история. Слишком типично может быть, но я и не надеюсь, что её кто-то прочтёт, и она понравиться просто не вериться, что со мной это произошло, всё кажется, что это просто сон, просто хочется верить, что я все ещё существую. Много повторений? Может быть, но что делать, я пишу для себя, чтобы не забыть, чтобы знать, что не сплю.
Да, я с самого детства знала, что не такая как все, и нет, не потому, что имела какие-то там магические способности, а просто потому, что со мной банально никто не общался, причём вообще никто. Я очень редко выходила на улицу и ненавидела играть. Странная скажите вы? Да, может быть, так оно и есть, или, по крайней мере, все люди, находившееся рядом, меня считали ненормальной, но только не я. Это было нормой, и окружающие дети казались чуть ли не сумасшедшими. Я не понимала их, их действия были непонятны: игры, смех, шутки. Что они хотят, я не знала, и они отвечали взаимностью, ведь зачем связываться с какой-то странной девчонкой?  Да и правда, незачем.
Хоть и не была никогда агрессивной, не кусалась, не кидалась, меня всегда обходили стороной не только дети, но и взрослые. А что же родители спросите вы? Они элементарно были заняты работой, старшим братом, друзьями, да кем и чем угодно, но в упор не замечали маленькую девчонку, находившуюся рядом.
Единственным человеком, который хоть как-то пытался со мной хотя бы заговорить, был - брат Сэм, но и его усилия, считала смешными. Он, с самого рождения, по крайней мере, с тех пор как я помню, всегда был рядом и пытался защитить меня ото всех, кто хотя бы посмотрит косо. Очень хорошо помню, тот момент, когда он в первый раз подрался из-за меня.
Мне было лет шесть, брату же десять. Родители отправили нас прогуляться, ну как прогуляться просто постоять на улице, Сэм же, как всегда, был рядом.
Мы сели на лавочку около дома. Я наблюдала за воробьём, который ходил рядом со скамейкой. В тот момент это было очень увлекательно, он то взлетал, то садился, то клевал какие-то крошки, лежащие на земле. Не знаю почему, но я была чуть ли не в отключке, и не видела и не слышала нечего. Не заметила и того, как к нам подошли мальчишки на пару лет старше брата и на голову выше. Я знала их, так как они жили в нашем доме, но только в соседнем подъезде.
 Не слышала и их с Сэмом разговор, и не в курсе, про что они вообще говорили, единственное услышанная фраза была брошена одним из парней: «Что вы её в дурдом не сдадите?». В следующий момент Сэм бросился на них и начал молотить их своими малюсенькими кулачками. Они лишь, смеясь, ударили по его телу несколько раз, после чего он упал.
 Не знаю, что произошло в этот момент, но я сорвалась с места и побежала. Бежала до тех пор, пока не наткнулась на какого-то человека, мужчину. Тогда он мне казался очень высоким и худым, на носу его висели большие и толстые очки, одет он был в какое-то нелепое и большое пальто, весящее на нём как на доске. Его вид был очень смешным, и он казался очень неуклюжим. Мужчина начал меня о чем-то спрашивать, но слезы и испуг не давали сказать и слова, тогда он увёл меня к себе домой. Нет, это не то, что вы подумали. Спустя, несколько минут он позвонил, и за мной пришла полиция, а через пару часов, я была уже дома.
По какой-то причине образ этого мужчины несколько лет постоянно стоял у меня перед глазами, и было очень интересно узнать, что он за человек. Я придумывала про него сказки и рассказы, записывала их в небольшую тетрадку. Эта был как бы личный дневник, в него я писала все свои мысли и сны.
О да сны. Их было очень много, они были яркими и красочными, как будто на самом деле. Главной участницей в них была девушка с длинными тёмными волосами и зелёными глазами. А также в некоторых из них присутствовал беловолосый юноша. Очень редко эти сны были хорошими в основном, там присутствовала кровь и смерть.
Часто по ночам я вскакивала с кровати в слезах и потом долго лежала  и не могла заснуть. Ночь была самым ужасным временем суток, да день я не любила из-за людей, вечного шума и гама, а ночь - боялась, до крика, истерики, до мурашек по коже.
Но кто послушает? Родители? Ха, да они, как и все вокруг считали меня ненормальной, но что ещё больше расстраивало, они даже не пытались помочь, поговорить, успокоить, обнять, да что там, они даже в больницу не хотели обращаться. Зачем? Пусть маленькая дочь сходит с ума, зато репутация в порядке. Ведь друзья и коллеги меня не видели и не знали, что я их дочь, а не просто девчонка с улицы, которую подобрали из жалости.
После того, как меня вернули домой, я сразу пошла в комнату Сэма. Он  лежал в кровати, никаких видимых повреждений не было, в тот момент во мне родились ранее не известные чувства: боль, сострадание, жалость, любовь. Да любовь, и это было чем-то таким новым и необычным, что переполнило меня и вылилось наружу слезами.
Я плакала и не могла успокоиться. В голос. Такого никогда раньше не случалось. Да мне было шесть лет, но то, что почувствовала в тот миг, не забуду некогда. Сэм, же видя меня, встал и подошёл. Я обняла его. Он опешил, но обнял ещё крепче. Так мы и простояли бы долго, но в комнату вошла мама и отправила спать.
Этот день, стал переломным. Днём, который в моей жизни изменил все. Нет, я не стала более открытой, не стала общаться с другими людьми, и от меня не перестали шарахаться все вокруг, нет, совсем нет. В этот день изменилась я сама. Появились чувства. Первые в моей жизни. Чувства к брату. Да знаю, о чём вы сейчас думаете, но поверьте все не так. Так началась моя история. История, которая, надеюсь, продолжиться.
После этого случая, мы с Сэмом начали разговаривать. Он делился своими проблемами в школе, рассказывал про книжки, которые прочитал, мы говорили о мультиках. Да обо всём, о чём могут говорить дети нашего возраста. Мы не делали только одного – не играли.
Сэм стал тем единственным человеком, который мог меня успокоить ночью. Он приходил и садился на краешек кровати, со всей силы сжимая хрупкое тело в своих объятьях, он мог просидеть всю ночь, не сомкнув глаз. И он единственный мог успокоить, когда я срывалась.
Я сейчас понимаю, что это было совсем ненормально. Почему? все просто разве может нормальная девчушка не с того не с сего начать кидаться посудой, истерить и причинять себе вред? Конечно же, нет. Но меня до сих пор мучает вопрос,  где были мои родители. Мои чёртовы родители? Они разве не видели, как их дочь мучается? Почему они вообще не обращали никого внимания на это? Да хоть бы раз кто-нибудь из них просто обнял, да хоть бы отвезли к доктору. Нет. Им было все равно. Просто отворачивались и уходили. А ты делай что хочешь.
Все время мы с Сэмом проводили вместе, и расставались лишь на время его учёбы и сна. Мне было комфортно. А ему? Не знаю, не спрашивала. В те дни это было совсем неважно. Не важны его чувства. Мне нужен был человек, который был бы рядом - поддерживал. И всё.
Родители тем временем пытались подобрать мне школу. Да возраст уже подходил, а они все не определились, так прошёл год. Я начала учиться только в восемь лет.
Школу я, мягко говоря, недолюбливала. И нет, не из-за того, что там надо учиться, как раз это-то любила. И просто люто ненавидела, когда меня спрашивали учителя, подходили другие дети, пытаясь поговорить или позвать поиграть, в ответ им было гробовое молчание. А ещё ужасно болела голова из-за вечного шума, криков и звонков. Со временем меня невзлюбили практически все. Да и кто их будет винить? 
В средней школе было все то же самое. Но только все ещё намного хуже. Меня уже не избегали, а всячески пытались уколоть, задеть, толкнуть.
С каждым днём становилось все хуже и хуже. Люди не понимали. Не могли оставить в покое. И что ещё самое ужасное - били. И не раз или два, а постоянно, пару раз в месяц - это точно.
Раны и синяки не сходили с тела, оно было все в них, где-то жёлтые почти прошедшие, где-то синие, фиолетовые, и где-то и чёрные огромные кровоподтёки, которые болели больше всего, не успевали они хоть чуточку пройти - появлялись новые, единственное, что не трогали – это лицо. Оно было всегда чистое и практически белое, что по сравнению с чёрными длинными волосами и зелёными глазами выглядело пугающе.
Да и одевалась, если сказать странно, то не сказать ничего. Всегда большие весящие, как на вешалке кофты и брюки, или платья в пол закрывающие все чуть ли не от самой макушки до кончиков пальцев. «Смерть, только косы в руке не хватает», - всегда говорил про меня Сэм.
Ох, Сэм. Он очень сильно изменился за эти годы и уже окончил школу. Его изменения не прошли мимо и никак не получалось закрыть на них глаза. Мой брат. Он стал меньше времени проводить со мной. Да, я понимала его.
Во-первых, он начал заниматься спортом, и вечно пропадал в спортзале, накачал мышцы и пресс. Стал очень красив. Но не так, как все эти смазливые модели из модных журналов, нет, совсем нет. Он стал идеалом мужественности и красоты. Только представьте себе - в свои двадцать лет имел рост сто восемьдесят сантиметров, и плечи чуть ли не шире дверного  косяка. У него были чёрные волосы, спадающие на плечи. Обычно он их убирал в хвост. Также у Сэма появилась небольшая аккуратная бородка, из-за которой он казался взрослее.
Во-вторых, произошло то, что перевернуло все с ног на голову - у него появилась девушка. Настоящая девушка. Не та, которую приводят на одну ночь и пока – прощай. Таких, на моей памяти, у него была уйма, а ту самую настоящую девушку, с которой познакомил родителей.
Это стало настоящим шоком. Как? Зачем? Я не понимала. Ведь он мой! Да мой! И никому не хотелось его отдавать! Ну и что, что он брат? Тогда это не имело никакого значения, я просто ненавидела её. Весь гнев на родителей, одноклассников, да на весь мир - вылилось на ней. Она стала точкой моего преткновения. Человеком, на которого вылилась вся ярость, копившаяся долгие годы. Ненависть, возникшая во мне, не имела границ, она была всепоглощающей и затмила весь разум, я не видела нечего вокруг, только её блондинистую голову и серые глаза. Они стали сниться. Сначала просто стояли перед глазами, но затем, с каждым днём становилось все хуже.
Во сне, можно делать все, что пожелаешь: избивать, пытать, убивать – все, что нельзя делать в реальности. Я стала любить эти сны. Они стали отдушиной. Наутро, испытывала, какое-то странное, ненормальное удовлетворение. Это было так приятно, что одна часть меня, вероятнее всего, самая разумная - боялась, и пряталась в глубине сознания, даже не пытаясь остановить ту, вторую жестокую часть.
 Эмма же, та самая девушка, видимо, не понимала моих чувств, ну или просто не видела и не знала. Любое её слово в мой адрес, стало унижением.
Первое время она старалась поддеть, пока никто не видит, но со временем, видя отношения родителей ко мне, стала действовать открыто. Да, сейчас, пришло понимание того, что Эмма,  нечего такого плохого и оскорбительного, по сути, не делала. Подумаешь, пару шуток и неловких высказываний?
 Со временем, я осознала, что она одна из немногих общалась со мной по-доброму. И все её слова были, скорее всего, лишь попыткой  подружиться. Но мой воспалённый мозг это воспринимал как самое глубокое унижение.
 Обстановка накалилась до предела. Я не могла находиться вместе с ней в одном помещении. Сэм же, как всегда, пытался, как-то сгладить обстановки, и периодически одёргивал её. Его защита, как я думала, делала меня слабой, ничтожной. Это выводило из себя. Лучше бы он вообще молчал и не замечал. Зачем он так со мной? Я не понимала. Не понимала и злилась ещё из-за того, что он и мне после её ухода высказывал все - то о чём думал. Говорил, что я неправа и не должна к ней так относиться, ведь сейчас она часть семьи. Ох,…как же это бесило. Очень сильно, аж до трясучки, до дрожи в коленях и разодранных ногтями ладоней.
С каждым днём становилось все хуже и хуже, она стала у нас проводить дни и ночи, за стенкой слышались их стоны. От них я сходила с ума, причём в прямом смысле. Рвала на себе волосы, царапала и била себя, резала руки лезвием, но не для того, чтобы умереть, нет, только для того, чтобы причинить физическую боль, которая, как мне казалась, должна заглушить душевную, но не заглушала. Было только хуже. 
Наверное, после той первый ночи, я уже знала, что буду делать, но все не могла решиться. Все же в одну из ночей просто не выдержала и сорвалась совсем.
Не знаю почему, что меня толкнуло, но я соскочила с кровати и бросилась в комнату к брату, в одной лёгкой футболке, с полным хаосом на голове, с окровавленными руками, в ранах которых кое-где торчали длинные чёрные волосы. Все ноги в чёрных, страшных синяках, ведь только вчера меня опять избили. Но если честно мне было плевать на, что кто-то увидит.
Хотелось кричать. И я кричала. На брата. На Эмму. На родителей, которые выскочили из своей спальни. Никто ничего не понимал. Они смотрели глазами полными ужаса и отвращения, но мне было все равно. Все равно, что они подумают. Главное, чтобы Сэм понял, что он мой, и только мой.
Но он не понял.
 Он просто взял Эмму за руку и увел в комнату.
 Через минуту парень вышел опять, пытался что-то говорить и объяснять, но я не слышала.
 Кричала на него, на родителей, которые никогда не понимали и не замечали. На весь окружающий мир.
Мне было больно. Душу и сердце разрывало на куски, и не было сил успокоиться.
Та боль, все то, что копилась шестнадцать лет, вырвалось наружу, и меня окатило теплом. Восторгом. Это так понравилось. Так захватило, что спустя какое-то время из горла вырвался истерический смех. Он выходил из глубины души. И никак не мог прекратиться.
 Мама попыталась подойти, но лишь оттолкнув её, зашла в комнату собрала вещи, деньги, которые начала копить сразу после первой ночи, которую Эмма провела у нас. Это была не сильно большая сумма, так как экономила на обедах в школе, на проезде, ну и, конечно же, крала небольшие суммы у родителей, да я могла брать и больше, но они бы заметили, а это не сулило нечего хорошего.  Не говорю, что кража - это хорошо, но почему-то в то время, даже не глубине сознания не проскакивала мысль о том, чтобы пойти работать. Зачем? Просто деньги для меня такая обыденность, я и не представляла себе, что их может не хватать. Что- что, а в родительском доме денег хватало. 
Оставалось придумать, что делать дальше, не домой, же возвращаться.
Еще немного подумав, решила идти на вокзал. Так будет лучше, и  можно будет куда-нибудь уехать, где никто меня не знает. Это стало началом новой, необычной, волнующей, своей собственной жизни.