Всех невзгод сильней-2. Глава тридцать вторая

Они удобно устроились в гостиной. Что происходило на улице, никого не волновало. Хозяевам и гостям было тепло и уютно.

Рассказ Нины Константиновны был пространным, подробным и хронологически выдержанным, таким, каким, собственно, и должно быть повествование учительницы русского языка и литературы. Миша был прав - та же история в изложении Шапокляк выглядела гораздо интереснее и живее того, что говорил он, но Лизе все это было неважно. Самым главным для женщины было то, что в рассказах двух разных людей она не нашла ни одного противоречия.

Когда повествование было окончено, Юлия Николаевна оживилась.

- Где в ту ночь, когда сгорел дом, был твой отец?

- Папа тогда, кажется, лежал в больнице или был в командировке. – ответил Михаил. - Во всяком случае, дома его не было. Нас с мамой спасал дед. Он в ту ночь чуть сам не сгорел. Дед выпрыгнул в окно последним, в горящей пижаме. Он потом долго лечил страшные ожоги на спине и плечах. Отец появился только через несколько дней, уже на пепелище.

- Интересно, она специально дождалась такой ночи, когда Андрея Васильевича не было дома, или так совпало? - спросила Лиза.

- Не знаю. – ответил Михаил.

Юлия что-то записала в свой блокнот.

- Можно я тоже задам вопрос? - спросила Лиза.

- Конечно. -  ответил ей муж.

- Как, имея такое "приданое", мадам Кузнецова осмелилась не только позвонить мне, но и назвать не вымышленное имя, а свое? Почему умная, хитрая, жженая баба сделала такую вселенскую глупость?

- Не знаю, Лисенок. Наверное, потому, что привыкла к полной безнаказанности и обнаглела, а, может быть, сделала это специально, чтобы я знал, что удар нанесла она. Короче, правильный ответ знает только мадам.

Юлия опять что-то записала в свой блокнот, а потом задала следующий вопрос.

- Ты в курсе местных сплетен?

- Я знаю только то, что рассказывает тетя Шура Кислицына, когда я покупаю у нее молоко.

- Выкладывай все, что знаешь. Чем занята Кузнецова?

- Молочница говорит, что мадам успешно спивается. Рассказывает, что она опустилась и часто бывает неадекватна.

- Так и говорит?

- До перестройки она была инженером-конструктором на том заводе, которым руководил мой дед.

- Ясно. "Унесенные ветром" выживают, кто как может...

- Да. Когда я сегодня утром покупал молоко, тетя Шура рассказывала, как вчера вечером Кузнецова прицепила к пальто ордена и медали своего отца, и, пьяная в дупель, шлялась по поселку, приставала ко всем подряд, рассказывала, что это ее награды и показывала якобы наградной кортик.

- Неплохо. - прокомментировала полковница, - Еще есть такие же хорошие новости?

- Сколько угодно. В прошлое воскресенье она пришла покупать молоко в дымину пьяная с самого утра. Хотела опять взять в долг, но она задолжала молочнице уже так много, что та Кузнецовой отказала. Мадам долго думать не стала. В ведро с молоком высморкалась, а в творог сначала влезла своими грязными руками, а потом плюнула. У тети Шуры выручка пропала.

- Очень хорошо! Еще один пострадавший в Поселке тебе не помешает. Дальше.

- На участке чудиков все кусты обломала. Видимо, на дрова денег уже нет, так она обламывает кусты и печку топит.

- Отличная новость! Если нет денег на дрова, значит она их не найдет и на глупости…

- К Васильковым в погреб залезла. Украла банку варенья и банку компота. Когда они ее поймали и попытались отобрать, била их по головам, царапалась и кусалась.

- М-м-м! Великолепно! Ряды обозленных множатся. Появился криминал - воровство. Они засвидетельствовали факт побоев у врача?

- Нет, конечно. Участковый все равно ее отмажет...

- Ладно. Что еще?

- У Кокоревых в погребе валялась старая скороварка. Кузнецова залезла к ним в подвал, увидела ее и попыталась украсть впридачу к банке варенья и нескольким банкам  домашней тушенки. Все было бы ничего, если бы сумку с банками она не уронила прямо там, в подвале. Естественно, банки разбились. Когда Кокоревы прибежали на шум и попытались отобрать хотя бы скороварку, Кузнецова со всей дури ударила хозяина дома ею по голове. Мужик лежал в больнице с сотрясением мозга.

- Оооо! Мадам решила перейти на самогон? Криминал множится и уже подтверждается документально. Отлично!

- Кокорев на нее заявление писать не будет.

- Почему?

- Он не захочет связываться с ее братцем-участковым. Понимает, что тот козел в самогоноварении обвинит его самого. Ему это надо?

- Он действительно гонит самогон?

- Не знаю. Я к нему в гости не хожу.

- Тогда ему бояться нечего - скороварки раньше продавались во всех магазинах.

- Вы не знаете нашего участкового. Он, если будет необходимость отмазать сестрицу, обвинит кого угодно в чем угодно. Нужно-то всего ничего. Думаете, он побрезгует подбросить в подвал Кокоревым шланги и змеевик, а потом найти их в присутствии "понятых"?

Юлия все время что-то быстро записывала в свой блокнот.

- Со временем найдем управу и на участкового. Что-нибудь еще расскажешь?

- Синицыны поймали ее у себя в погребе за воровством квашеной капусты. Увидев хозяев, она залезла на бочку и справила туда малую нужду прежде, чем они успели ее оттуда снять.

- Не надо ее ниоткуда снимать. Пусть множит недовольных. Тем более, что опять криминал – умышленная порча чужого имущества. В данном случае доказуемо. Еще есть что-нибудь?

- По мелочам. Бочкаревым в окно камень бросила.

- Разбила?

- Еще как! Вдребезги!

- Хулиганство. Отлично. За что?

- Не дали денег в долг.

- На водку?

- Откуда я знаю?

- Занимать начала. Превосходно. Значит, денег действительно нет. Бочкаревы на нее жаловались?

- Только соседям по Поселку.

- У кого-нибудь еще занимала?

- Она должна всему Поселку. Мадам Дьяволица всех вводит в заблуждение. Занимает каждый раз небольшие суммы. Рублей сто-двести. Потом просит еще и еще. В результате должна всем соседям по приличной сумме денег.

- И тебе?

- К нам носа своего поганого пока не совала.

- Что-нибудь еще вспомнишь?

- Бабушек, торгующих на рынке, и так отстегивающих дань ее братцу, Кузнецова несколько раз пыталась обложить еще одной данью, уже в свою пользу, но старушки оказались боевыми – коллективно набили ей морду.

- Молодцы бабки! Все?

- В супермаркете, говорят, украла бутылку водки. Когда ее попробовали задержать своими силами, мадам вытащила из кармана нож. Естественно, охрана на него не полезла. Дали воровке уйти и никуда не жаловались.

Юлия сделала очередную запись в своем блокноте.

- "Подвиг" на "подвиге", но никто в милицию не обращается.

- Да. - сказал Миша. - Прежде, чем люди начнут давать показания на Кузнецову, необходимо освободить их от страха перед ее братом.

- Между прочим, - вмешалась в разговор Лиза, - ее братец либо может сам попытаться помочь своей тетушке Вере Егоровне расправиться с нами, либо может помочь ей найти нужных людей за приемлемую цену.

- Сам - вряд ли. - ответила Мартынова. - А вот круг знакомств Увадьева и его сестры неплохо бы проверить.

- Значит, Вы согласны с нашими соображениями насчет намерений Веры Егоровны?

- Мы с тобой вчера уже говорили об этом. Что еще ты надеешься от меня услышать?

- Правду. - тихо ответила Лиза.

- Юлия Николаевна, - сказал Михаил, - Лизаньку самая страшная правда напугает меньше, чем неизвестность. Ее ложью во спасение успокоить не удастся, а вот до нервного срыва довести - запросто. Вы думаете, вчера Вам удалось ее успокоить?

- Ты же сам видел - она успокоилась.

- Нет. Лиза из вежливости сделала вид, что успокоилась, а потом не спала всю ночь.

- Даже так?

- Да. На нервной почве у нее температура повысилась до тридцати девяти с лишним градусов. Еле снизили... Честно говоря, сегодня ночью она меня напугала. Ей было так плохо, что я уже подумывал о том, чтобы разбудить вас обеих и попросить пригласить Леонида Николаевича.

- Так вот почему ты готовил завтрак сам. - отозвалась полковница.

- Да. Пожалуйста, скажите правду, иначе у Лизаньки сил надолго не хватит...

Юлия немного подумала, а потом обратилась к Елизавете Николаевне:

- Лиза, я вчера говорила правду. Я действительно сомневаюсь в том, что выдвинутая тобой версия имеет право на существование.

- Почему?

  - Если допустить, что у Седовой есть связи в криминальных кругах или реальная возможность при необходимости такими связями обзавестись, твои соображения совершенно нелогичны.

- Почему?

- Поведение Седовой противоречит твоей версии. Сразу возникают вопросы, ответы на которые твою версию разваливают.

- Какие?

- Во-первых. Почему при наличии энного количества "исполнителей" Седова появилась в вашем доме раньше времени? В этом не было необходимости. Она могла спокойно посидеть в сторонке до тех пор, пока Анна Михайловна не осталась бы совсем одна...

- А во-вторых?

- Почему она сразу повела себя столь агрессивно? Логичнее было бы изобразить обаятельного Божьего одуванчика, у которого сил на две затяжки осталось, влиться в семью, стать вам всем подругой и так далее...

- Что еще?

- Зачем ей потребовалось подставлять тебе Мишину "любовницу"? Заставить вас рассориться можно и другим, более простым способом.

- Юленька, - вмешалась в разговор Нина Константиновна, - я тебе могу ответить сразу на все три вопроса, не развалив при этом Лизанькину версию.

- Попробуй.

- Вере Егоровне восемьдесят два года. В силу почтенного возраста, заподозрить ее в умысле на такое преступление, и, тем более, в его организации, никому в голову не придет хотя бы потому, что у нее может просто не хватить времени на его осуществление.

- Допустим.

- Из этого следует, что она может позволить себе не задумываться об осторожности и вести себя так, как ей заблагорассудится в расчете на то, что при случае, все спишется на старческий маразм. Наоборот, эксцентричное поведение может сослужить ей хорошую службу.

- Не обязательно.

- Выходки чокнутой бабуси никто серьезно воспринимать не будет. За аргументами далеко ходить не будем. Старая ведьма ухитрилась запустить в спецназ вазой и воспротивиться попытке уложить ее на пол. Что бы грозило за такие фокусы женщине моего или твоего возраста?

- Уголовная ответственность. Срок - до семи лет.

- А Вера Егоровна, в силу своего возраста и неадекватного поведения, отделалась штрафом и рекомендацией показаться психиатру. Даже на пятнадцать суток не посадили! Ну как? Я тебя убедила или ты будешь продолжать отвергать Лизину версию?

- Пожалуй, я признаю за этой версией право на существование, - ответила Мартынова, - но признать ее единственной я не могу.

- Естественно. Для того, чтобы утверждать или отрицать что-либо, тебе не хватает информации.

- Да. Я собираюсь негласно проверить круг знакомств не только Веры Егоровны, но и всех, с кем она общается. Времени эти проверки могут занять много. Чтобы ускорить процесс, мне придется подключить к работе своих коллег. Им я скажу, что помощь потребовалась моей близкой родственнице.

- Спасибо! - ответила Лиза.

- Подожди благодарить. Я еще ничего не сделала. Ждать результатов вам придется долго. Все это время вы должны быть очень осторожными. Дом ваш защищен хорошо. Надеюсь, что за его пределами вы будете столь же осмотрительными.

- Не сомневайтесь. - ответил Миша. - Ежовые рукавицы моей супруге обеспечены.

- Ты бы лучше подумал о своей безопасности. - отозвалась Елизавета Николаевна. - В списке Ведьмы Егоровны твой номер - первый.

- Она права. - сказала Юлия. - Сейчас нужно найти способ защитить, в первую очередь,  именно тебя, Миша. Так что, никаких случайных пассажиров, никаких ночных заказов, никаких заказов, связанных с поездками за город, в районы новостроек и так далее...

- Хорошо. - согласился хозяин дома.

- Юленька, -  оживилась Нина Константиновна, - что ты скажешь, если твои коллеги заинтересуются степенью вашего с Лизой родства?

- Племянница. Внебрачная дочь Леньки.

Она ненадолго задумалась.

- Нет. Мои коллеги в это уже не поверят.

- Почему? - спросила Шапокляк.

- Я этот вариант использовала уже несколько раз. Ничего страшного. Мы скажем, что Лиза - моя падчерица, внебрачная дочь Толика.

- А он по пьяному делу не проболтается?

- Я его предупрежу, что, если проболтается, то я ему точно отстрелю все, что болтается. Для острастки пальну в потолок холостым... Очень эффективно.

- Ты уже пробовала?! - ахнула Нина Константиновна.

- А то! Думаешь, ему диабет сквозняком надуло?

- Хорошо, что не инсульт.

- Шапокляк, ты можешь одновременно жалеть Толика и готовить обед?

- Конечно.

- Давай отправим на кухню тебя. Пусть Лиза сегодня отдохнет.

- Юленька, а если воспользоваться Лизанькиной идеей о том, что Миша якобы завещал свое имущество какому-нибудь третьему лицу.

- Какому?

- Вымышленному. Допустим внебрачному сыну. Я в разговоре с Анной расскажу ей об этом и о том, как сильно обиделась на Мишку Лиза. После разговора со мной она позвонит девочке и услышит ту же самую историю, только подробнее и со слезами... Анна расскажет матери...

- Последствия будут непредсказуемы. Не годится. Ниночка, ты собираешься готовить обед?

- Конечно.

- Тогда хватит глупостей! Вперед на кухню! А Лиза пусть отлеживается. Ей в понедельник нужно выглядеть здоровой и счастливой.


Продолжение следует...