Ночь живого огня. Психолог

 ОН устало бросил ключи на трюмо. Тут же – прямо в прихожей - скинул с себя всю одежду и залез под душ. Кран резко забрюзжал, затрясся и через несколько секунд также резко успокоился. Вода омывала его лицо с тёмными кругами под глазами.
 ОН лёг и открыл книгу. Какое-то время читал, пока зрение не потеряло свою остроту, и глаза не стали слипаться. Книга упала на грудь, и ОН, щурясь от света, потянулся к выключателю, но не успел его коснуться, как светильник в изголовье погас сам. В квартире воцарился мрак. ОН несколько раз безрезультатно пощёлкал выключателем.
- Чёрт, неужели, вновь пробки…
 Затрещал пьезе-элемент газовой плиты, и в кухне замерцал синий цветок конфорки. Порывшись в шкафчиках, ОН нашёл свечку и протянул её к огню.
В прихожей ОН поднёс свечу к электрическим пробкам, они оказались выключенными. ОН пару раз щелкнул ими. Квартиру продолжали освещать лишь свеча и огонь конфорки. В этот момент  в дверь неуверенно постучали. ОН удивлённо обернулся. Через миг постучали ещё раз, чуть настойчивей.
 На пороге стояла Девушка. Лицо Её слабо освещало неровное, танцующее на сквозняке, пламя его свечи.
- Простите, - просто сказала ОНА, - я потеряла ключи и не знаю, что делать.
- Ключи?..
- Да, всю сумочку перерыла - ничего. А тут ещё этот чёртов свет отключили. Поднимаюсь по лестнице – я всегда хожу по лестнице, ненавижу лифты – и тут, бац – как в танке!
- Значит, во всём доме отключили…
- Думаю, да. Я ваша соседка напротив, - уточнила ОНА, кивнув на дверь, - снимаю здесь. Недавно. Вы меня, наверное, не видели?
- Нет.
- Я, если честно, вас тоже.
 Где-то внизу послышался возглас: «Ой, твою мать!».
- Наверное, кто-то оступился в этой проклятой темнотище, - пожала ОНА плечами, - я сама чуть ноги не переломала, пока поднялась.
 Повисла пауза. ОН  машинально попытался застегнуть пуговицу наспех накинутой рубашки. Девушка невольно улыбнулась – пуговица его рубашки угодила не в ту петличку, и полы рубашки оказались одна короче другой. ОН торопливо исправил казус.
- Можно мне у вас подождать, пока свет не включат? – ОНА сказала это вновь – вот так запросто.
ОН неопределённо пожал плечами.
- Наверное, МЧС придётся вызывать. Я слышала, они двери «на раз-два» пилят. – Добавила Она, вновь улыбнувшись, и поёжилась.
  ОН пристально посмотрел в это юное лицо. Что-то в нём настораживало, но ОН никак не мог сформулировать что.
- Заходите…
 Ему показалось, что девушка не вошла вслед за ним, а просочилась. Это наиболее точный был бы глагол. ОНА скинула с себя коротенькое пальто и набросила его на вешалку.
- У вас есть чай? – Вновь её вопрос прозвучал чисто и просто.
 ОН достал из шкафчика цветастый эмалированный, явно давно не использовавшийся, чайник, налил воды и поставил его на огонь.
- А мне нравятся старые вещи. – Сказала ОНА, заворожённо глядя, как язычки пламени стали обнимать дно чайника. - Они какие-то настоящие…
  ОН бросил на неё быстрый взгляд.
- Да. – Сказала Она. - Новым вещам я во многом не доверяю. Знаете, есть такой старый афоризм о новшествах и искренности: «И самовар у нас электрический, да и сами мы довольно не искренние».
- Это Жванецкий.
- Я знаю.
  ОН испытующе взглянул на неё и достал сахарницу:
- Сколько вам?
- Я пью без сахара. После шести, - улыбнулась Она.
- Я спросил, сколько вам лет. – ОН изобразил подобие улыбки. - Вы ещё не старая, чтобы знать, кто такой Жванецкий.
- А разве, тут дело в возрасте? – ОНА, стояла, прижавшись к стене спиной, глядя на НЕГО пронзительно-спокойно.
- Нет, но…  Вы какой чай будете? Хотя, у меня только чёрный. Сейчас так модно пить зелёный или со всякими травами…
- А я люблю чёрный, - ОНА взглянула на одинокий табурет, прижавшийся к ножке стола, – Вы составите мне компанию?
- Мы можем пойти в кабинет. - Сказал ОН с некоторым смущением.
 Главным украшением Его большой, похожей на грот, квартиры, были полки с книгами. Они были повсюду.
- Как много у вас книг! - ОНА коснулась корешков кончиками тонких пальцев, когда Они шли по коридору, - И вы их все прочитали?
- Да.
- Вы, наверное, всё знаете о жизни, - вновь улыбнулась ОНА и остановилась. ОН натолкнулся на неё, и горячий чай плеснул ему на руку. ОН невольно поморщился:
- Есть такие фирмы по открытию дверей, они могут открыть, что угодно и работают круглосуточно. Сейчас поищу в интернете. Проходите… - ОН сделал шаг к тёмному монитору.
- Света нет… – услышал ОН за спиной Её голос.
- Верно… А у вас же, наверняка, смартфон?
- Совсем нет - не люблю я эти новые телефоны, они превратили людей в зомби. Да и садятся быстро…
ОН обернулся. ОНА лишь наивно улыбнулась.
- Проходите, садитесь, - ОН указал на удобный диван в кабинете и поставил блюдце со свечкой на стол. За окнами неожиданно послышался звук сирены приближающейся скорой помощи. ОН невольно вздрогнул, прислушался, подошёл к окну и чуть отодвинул край шторы. ОНА хватанула слишком большой глоток, обожглась, коснулась пальцами губ и поспешно спросила:
- Может быть, можно найти в справочнике?
- Что? – ЕГО мысли, казалось, были где-то не здесь. Лицо ЕГО на несколько мгновений озарилось рваным холодным светом проблескового маячка скорой помощи и вновь погрузилось в полумрак комнаты.
- Номер телефона фирмы, что двери открывают.
 Звук сирены усилился и смолк где-то совсем рядом.
- У меня его нет. – Обернулся ОН. - Справочника.
- Откуда вы знаете наверняка? У вас же столько книг, всех не упомнишь.
- Я помню. – ОН сказал это так, словно его память относилась к какому-то иному, давнему событию его жизни, а не к книгам.
- Это потрясающе! И у вас есть какой-то любимый жанр?
- … Нет. Иногда просто хочется отвлечься. А в такие минуты – все жанры хороши.
- Отвлечься? От чего?
- Например, от работы.
- Вы её любите?
- Кого?
- Вашу работу.
- Конечно. Что за вопрос.
- Но, если вам нужно от неё отвлекаться, значит, она вас истощает. А любимая работа должна питать, не так ли?
 - Это вы тоже где-то прочитали?
- Нет. Я так думаю.
- Хм… То, что мы любим, тоже иногда нас истощает. Вы же, наверняка, уже знаете это по себе, не так ли?
- Люди – это иное, - ответила ОНА тихо. - Они приходят, уходят. Мы сильно переоцениваем их значение в наших жизнях. А работа… Работа остаётся всегда – она же часть нас самих, в ней мы те, кто мы на самом деле, она – и есть сама жизнь.
- Сколько вам лет?
- Вы повторяетесь. Разве это так важно?
- Нет. Но, это необычно, что…
- Что? Что девушка так цинична?
- Я не это имел в виду, хотя… в цинизме нет ничего плохого. Цинизм – это всего лишь называние всего своими именами.
ОНА неожиданно гневно взглянула на НЕГО:
- Вы считаете, что на цинизм имеют право только уставшие от жизни?.. Простите.
- Ничего… – Он криво усмехнулся, погрел ладони о стоявшую на столе кружку с чаем, и через несколько мгновений, глядя на колышущееся в ней отражение свечи, почти равнодушно спросил. - Скажите, за что вы ненавидите своего отца?
- Что?..
Он продолжал смотреть в свою кружку, где отражалось луна свечи:
- Что он сделал с вами такого, что вы теперь проецируете своё отношение к нему на всех мужчин.
- Что?..
Он сомкнул пальцы рук и пристально посмотрел на Неё.
- Он вас избивал? Или и того хуже?
Её тело всё будто завибрировало. Кружка в ЕЁ руке задрожала, и ОНА бросила нервный взгляд на дверь.
- У вас нет ключей, и там темно, - ровно продолжил ОН, отвернувшись от НЕЁ, - А я вас не гоню. По крайней мере – пока. К чему эти детские обиды? Вы ведь уже не ребёнок… Жванецкого помните.
Она ответила не сразу, глядя в сторону:
- Да. Он часто звучал у нас дома… Проигрыватель всегда был включен на полную громкость…
- Это вас раздражало?
- Хуже…
 Дьявольскими искрами любопытства заиграли в его глазах две свечи. Он скрипнул ящиком стола. Она обернулась.
- Вы курите? – не глядя спросил Он, вынимая бархатный свёрток и пачку табака.
- Иногда.
- Я тоже. Иногда. Иногда вместо книги. А иногда вместе с ней. Иногда из этого получается неплохой коктейль.
 Он неспешно развернул бархат. Там отдельно лежали мундштук и чашечка трубки, он собрал их вместе. Она достала коробок спичек и заинтересованно смотрела на Его спокойные, отработанные манипуляции. Казалось, ОН был весь поглощён процессом и будто не замечал в эти мгновения ничего и никого, весь мир для него уместился в ладони. Наконец, Он финальный раз прижал пальцем табак в чашечке трубки и взглянул на Девушку. ОНА не сразу, но встала, подошла, чиркнула спичкой и поднесла её к трубке. ОН взял у НЕЁ спичку и прикурил сам. Сделав несколько энергичных затяжек, ОН удовлетворённо откинулся в кресле.
 По квартире разошёлся ароматный запах хорошего табака. ОНА принюхалась:
- Необычно…
 ОН сделал ещё пару больших затяжек и протянул ЕЙ трубку. ОНА несколько мгновений помедлила, прежде чем принять её. Его взгляд был ровен и невозмутим. ОНА осторожно затянулась, потом ещё раз - поглубже. С наслаждением медленно выдохнула.
- Хм… сигареты – это совсем другое…
На его губах промелькнула едва заметная улыбка.
- А зачем вам нужна была спичка? – Спросила ОНА. - У вас же свеча горит.
- Свеча для этого не подходит.
- Почему?
- Она создана не для этого.
- Интересное мнение… А то мне показалось, что…
ОН вопросительно вскинул брови. ОНА откровенно посмотрела на НЕГО:
- Мне показалось, вам просто захотелось, чтобы я подошла.
- Мне захотелось курить, и нужны были спички. Вам полегчало?
- Да. Моё любопытство удовлетворено. – ОНА вернула ЕМУ трубку.
- Я не об этом. Вы понимаете.
 ОНА пристально посмотрела в ЕГО каменные глаза. Казалось, ничто на свете сейчас не может поколебать ЕГО холодное спокойствие. ОНА отвела взгляд. Крупная капля воска, чуть задержавшись в горячей жидкой лунке, нехотя, перевалилась через край и стекла вниз.
- Вы ведь не потеряли ключи. Верно? – Если бы хирурги умели оперировать голосом, то ЕГО голос сейчас был бы самым острым из хирургических инструментов, вскрывающим ЕЁ грудную клетку. ОНА взглянула на НЕГО так, словно ОН копался у НЕЁ в животе без наркоза. ОН протянул ЕЙ трубку вновь. ОНА, нет, не взяла её,  - вырвала, не сводя с НЕГО глаз, и с таким остервенением затянулась, что зашлась диким кашлем. ЕЁ тело конвульсивно вздрагивало, казалось, ЕЁ вот-вот стошнит. Когда кашель отступил, ОНА оказалась стоящей на фоне уставленных книгами полок, отбрасывая на них, как на экран, кривую дрожащую и, вместе с тем, изящную тень. ОНА была сейчас для НЕГО не более чем атмосферным кадром какого-то странного фильма в стиле нуар. ОН с удовлетворением затянулся:
- Выпейте чаю. – Произнёс ОН, словно нанёс ещё один мазок маслом на холст, который пишет уже долгое время, и торопиться ЕМУ некуда.
 Похожая сейчас на загнанного в угол зверька, ОНА села на диван и взяла дрожащими руками чашку с чаем, сделала несколько жадных глотков.
- Прекрасно. Вам лучше? – Спросил ОН, не глядя на НЕЁ.
 Не успела ОНА что-то ответить, как за окном взвыла сирена скорой помощи. Девушка при этом выронила чашку из рук, и та, упав на пол, раскололась на две половинки.
- Простите… - ОНА опустилась на колени и начала подбирать осколки. ОН встал и подошёл к НЕЙ. ОНА поднялась. ОН несколько мгновений смотрел в ЕЁ глаза, потом забрал у НЕЁ осколки чашки и одним движением выбросил в корзину для бумаг, стоящую рядом. Звук сирены за окном постепенно смолк.
- Вы ляжете здесь. Я вам принесу плед и подушку. - ОН направился к двери.
 В спальне ОН достал из комода плед. Задвинув ящик, Он посмотрел на фото в рамке, стоящее на комоде. На нём был ОН – значительно моложе – и женщина с девочкой. Все трое улыбались.
 ОН вернулся в кабинет и положил перед Девушкой подушку, плед и полотенце:
- Если вы захотите помыться, там у меня кран немного барахлит, не пугайтесь.
 ОН уже был у дверей, когда услышал ЕЁ голос:
- Как вы узнали… об отце?
- Спокойной ночи.
 Лёжа на боку, ОН пытался читать книгу при скудном свете свечи, когда в ванной на несколько секунд раздалось дребезжание крана и последующий шум воды. Через некоторое время дверь ванной скрипнула, а ещё через несколько мгновений ОН ощутил, что под своим одеялом ОН уже не один.
- Простите, но ваша кушетка ужасно неудобная для сна. – Снова просто сказала ОНА.
- А здесь вы намереваетесь выспаться? – Сдержанно ответил ОН, не поворачиваясь.
- Эта кровать мне кажется достаточно удобной.
- Вам будет мешать свет. Я подолгу не могу уснуть без чтения.
- Это не проблема.
ОН встал и, захватив с собой блюдце со свечой, направился к двери.
- Куда вы?
- На неудобную для сна кушетку.
- Постойте! Ну, хорошо, я придумала! Давайте мы ляжем на разных концах кровати, и даже под разными одеялами – я согласна.
- Вы «согласна»? И как же мне теперь прикажете с этим жить дальше? А? Что делать с сиим даром волхвов?! Сойти с ума от счастья? Или рассыпаться в благодарностях?
- Не надо, что вы! Пусть уж у кого-то из нас двоих будет трезвая голова.
У НЕГО вырвался нервный смешок:
- Чёрт возьми… Сколько вам лет, дитя? Ой, вот, только, умоляю, не нужно тут же отвечать!
- Мне 22… Ну, так как? Мир?
ОН криво посмотрел на НЕЁ.
 Через несколько минут они снова лежали в одной постели. ОН  - под пледом, принесённым им из кабинета. ОНА – под его одеялом. ОН всеми силами пытался читать, но буквы словно растворялись перед глазами. ОН захлопнул книгу.
- Какая идиотская ситуация. – Сказал ОН, глядя в потолок, на котором играли отблески свечи.
- Почему идиотская?
- Я в собственной постели чувствую себя гостем.
- А что вам мешает стать хозяином?
ОН посмотрел на НЕЁ - Её взгляд был откровенным, без малейшего намёка на фальшь или иронию.
- Вы меня неверно поняли. В очередной раз. – Буркнул ОН.
- Ну, вот. У нас уже появляются традиции. Это же хорошо.
- Чего ж хорошего, если есть недопонимания.
- У мужчин и женщин всегда были недопонимания. Это традиция. Однако это не мешает им иногда лежать в одной постели.
- Ну, это могут быть брат и сестра, мать и сын, отец и дочь, бабушка и внук, наконец…
- Вы хватаетесь за соломинку, - улыбнулась ОНА.
- Всё, давайте спать! – ОН взял блюдце со свечой, чтобы задуть её.
- Нет! Прошу вас, не гасите! Спите так!
- Почему?
- Пожалуйста! Это очень важно.
- Что за прихоть?
- Она создана, чтобы светить. Пока сама не кончится… Разве вы не понимаете? Вы же сами говорили, что…
- Я лишь сказал, что она создана не для того, чтобы от неё прикуривали.
- Верно. И это тоже. Но и гасить её нельзя. Она должна сама погаснуть, когда придёт её время.
- Интересная теория.
- Если её погасить насильно, она умирает раньше времени. И потом, даже, если вы её снова зажжёте, это уже будет свет мёртвой свечи. А кому нужен мёртвый свет? - ОНА была абсолютно серьёзна.
ОН странно посмотрел на НЕЁ и вернул блюдце со свечой на прежнее место. Они вновь молчали. ОН пощёлкал выключателем. Электричества по-прежнему не было.
- Почему вы меня оставили у себя? Даже после того, как поняли, что я не потеряла ключи.
- Вы же боитесь темноты, не так ли?
- Откуда вы знаете?
- Все девчонки боятся её, - ответил ОН, помолчав, и как-то грустно улыбнулся.
- Да, но… ведь вы меня совсем не знаете. Вы даже не знаете наверняка, живу ли я в соседней квартире. Может, я солгала. Может, я воровка.
- У меня дома нет ничего ценного, кроме книг. А мне трудно представить, что у вас был коварный план выкрасть, к примеру, полное собрание сочинений Бунина. Ваше поколение не грабит библиотеки.
- Да? А что же грабит моё поколение?
- Ну, не знаю. Банки, киоски мобильной связи…
- С чего вы взяли! Я же терпеть не могу все эти гаджеты! А вот Бунина, как раз бы я украла. Тем более, что я ничего из него не читала.
- Вот-вот.
- Что «вот-вот»? Ну, да – не читала. И что? По-вашему, это преступление? Подумаешь! Вы же сами сказали, что я ещё не старая. У меня, может, ещё всё впереди, верно? – ОНА хотела ещё что-то добавить, но осеклась.
- Может.
- Вот. Да вы и сами, я уверена, прочли не все книги на свете! Всего прочесть нельзя.
- Вот уж не думал, что это вас так заденет. Да, честно говоря, Бунина я и сам не очень. Слишком уж сладострастно для меня…
Шальные чёртики заиграли в её взгляде:
- Ну, конечно. Всё, что чуть сладострастнее, чем целомудренный поцелуй в лоб, вас страшит! Вот уж где вас не могу представить, так это в СПА-салоне!
- Почему это? Я люблю ходить в баню. Да и массажист у нас в бане приличный. Это полезно.
 ОНА уставилась на НЕГО, будто на скелет динозавра в зоологическом музее, у которого кости соединены проволочками и заржавевшими винтиками:
- Вы хоть раз там были – в «СПА-салоне»?
- Нет. Но, это же, насколько я понимаю, что-то вроде клуба отдыха? Сауна, бассейн, массаж, бильярд…
- Ага. Только там шары и лузы чуть иные. – ОНА еле сдерживалась, чтобы не прыснуть со смеху. – Да это же бордель! А экзотическое  название – лишь прикрытие. Вы, что, серьёзно, не знаете?
 ОН поправил одеяло:
- Это преступление?.. Всего знать невозможно. Я ещё не очень старый – успею.
 ОНИ встретились взглядами и вновь отвернулись, сдерживая улыбки. Свеча горела ровно вертикально и уже наполовину оплавилась, лишь прозрачное, похожее на горное в ночи под луной, озёрце воска в лунке оставалось недвижимым.
ОНА сделала кистями несколько причудливых фигур, которые отбрасывали не менее причудливые дрожащие тени на стену:
- Очень многого, к сожалению, мы никогда так и не успеем сделать… Знаете, а если у вас что-то, о чём вы вообще никогда не думали? В смысле, что никогда не собирались сделать.
ОН задумался, и взгляд его устремился куда-то в темноту ночи – туда, куда не проникало слабое пламя огарка.
- Никогда не собирался на Луну. – Сказал он мрачно.
- Это вы врёте. Все мальчики хотят быть космонавтами, по крайней мере, в детстве. Нет, серьёзно – какая мысль вам никогда не приходила в голову, какое желание?
- Да разве так сразу скажешь…
- А вы попробуйте.
 ОН искренне попытался себе что-то представить, смешно при этом морща лоб.
- Ничего не выходит, - подытожил, наконец, ОН, - глупость какая-то! Как можно представить себе то, о чём никогда не думал! Это же, как в сказке – пойди туда, не знаю куда, принеси то, не знаю что…
- Но ведь можно хоть что-то представить!
- Конечно – «хоть что-то» можно! Но при этом выйдет полная ахинея, типа, типа… Нет, это шизофрения какая-то!
- Вот, а вы никогда не представляли себя заболевшим шизофренией?
- Нет.
- Вот-вот! Прекрасно! Вы молодец! А хотели бы?
- Хотел бы что?
- Заболеть. Шизофренией.
- Послушайте, вы нормальная?
- А вы в своём уме? Ну, разве какой-нибудь псих признался бы вам, что он псих?
 Он что-то попытался разглядеть в её лице, но оно было словно чистый лист.
- Теперь уже и я не хочу гасить свет. – Сказал ОН. - В целях, так сказать, безопасности. Вот уж никогда не подумал бы, что буду опасаться за свою жизнь, лёжа в постели с чокнутой.
- Ура!!!
- Что «ура»?
- Вот, вы теперь знаете, чего вы никогда не решались сделать – лежать в постели с чокнутой.
- «Не думал», вы хотите сказать?
- Это одно и то же. Если мысли не стремятся стать решениями – это вообще не мысли, а душеная мастурбация. Я вас поздравляю! Вы знаете, по этому поводу не грех выпить! У вас есть что-нибудь?
 ОНА аж подскочила и села на кровать, укрывшись одеялом, как плащ-палаткой. ОН глянул на НЕЁ, как на нежданно-свалившийся на него чемодан с камнями, который придётся тащить. И тут ОН сам вдруг почувствовал потребность выпить.
 Через некоторое время они уже сидели на кровати с бокалами коньяка в руках.
- Не уверен, что это такой уж повод, чтобы пить в… - ОН вгляделся в настенные часы, но те скрывала темнота, - … короче, когда почти уже утро.
- Наоборот, - безапелляционно заявила ОНА, - за нечто новое нужно пить именно утром – когда начинается новый день! Старое должно в это время отваливаться, подобно змеиной коже.
ОН вгляделся в неё в очередной раз:
- Это вы сейчас откуда-то из Ремарка процитировали?
- Откуда? – Не поняла ОНА.
ОН улыбнулся:
- Да был такой немецкий писатель-антифашист. Его персонажи постоянно что-то пили.
- И им это помогало?
- Не вредило точно.
- Ну, вот, - улыбнулась ОНА, - значит, это были хорошие герои. Хорошим героям выпить всегда невредно, - ОНА озорно подмигнула.
 Они чокнулись, выпили и помолчали – каждый о своём.
- Хороший коньяк. Значит, вы оставили меня из жалости? – Наконец, спросила Она.
- Почему? Разве вас есть за что жалеть?
- Ну, если не из жалости, тогда зачем? Ведь, как женщина, я вас, похоже, не интересую.
- Почему вы так уверены?
- Ну… я привыкла видеть «хотящих» мужиков. Вы понимаете… Вы не из тех. – Уверенно заявила ОНА и отхлебнула ещё конька.
- А из каких же?
- Вы такой… домашний. Сто процентов вкусное мясо умеете делать…
- И что? Разве, как вы сказали, «хотящие» мужики, не могут уметь готовить мясо?
- Могут. Но любить им кормить – нет.
- Откуда вы знаете, что я люблю? Вы же у меня всего-то, что чаю попили. Ну, ещё вот коньку…
- Не трудно было догадаться, - лукаво улыбнулась ОНА. – Так, зачем вы меня впустили и оставили, а тем более позволили лечь в вашу постель, да ещё вместе с вами, да ещё узнав, что я… хм… работаю в «СПА»?
- Мне кажется, что вы врёте.
- Вру?
- Да. То – что вы работаете там, что вы…
- Так и скажите, проститутка!
- Можно и так сказать. Вы же вообще – любительница соврать, не так ли?
- Вовсе нет.
- А ключи?
- Ну, это всего лишь уловка, - ОНА вновь обезоруживающе улыбнулась, - чтобы забраться к вам в постель.
- Понятно. Но и здесь вы снова врёте. Если вы… м-м-м…
- Проститутка? – Вновь подсказала Она.
- Скажем так. Тогда вам, что, мало этой самой постели?
ОНА задумчиво повращала бокалом, глядя, как по его стенкам плавно растекается коньяк:
- Постель – это то, куда с радостью возвращаешься. И откуда не хочешь уходить. – ОНА подняла бокал и посмотрела на НЕГО. – Ваше здоровье!
Они вновь выпили.
- Моя собственная постель не всегда бывает таковой. – Глядя в сторону, произнёс ОН.
- Теперь вы меня понимаете…
Эти два совершенно разных человека сидели в глубине ночи на постели и смотрели друг другу в глаза, и комната вдруг словно завращалась в отражениях этих двух пар блестящих желанием жизни глаз.
ОНА протянула руку и коснулась его лица, губ. ОН закрыл глаза. В какой-то момент ОН почувствовал, как ОНА поцеловала ЕГО.
- Простите? – Сказала ОНА именно вопросительно. ОН лишь улыбнулся одними закрытыми глазами. - Вы любите музыку?
- Да.
- Я тоже.
 Тихо, словно по волшебству, где-то послышалась звуки пианино. «Оркестровая сюита №3 ре-мажор» Баха. А ОНИ продолжали сидеть, не сводя глаз с друг друга.
Потом ОНИ танцевали - в своих фантазиях, которые уносили их куда-то в усеянное тысячами свечей место, где ОНИ были хотя и не одни, но лиц посторонних не было при этом видно. Эти стёртые лица не мешали. А ОНИ продолжали танцевать, видя лишь глаза друг друга.
***
 Когда музыка смолкла, пустая бутылка коньяка стояла у кровати, один бокал стоял рядом, второй лежал на боку, прижавшись к первому. ОН и ОНА спали поперёк кровати. ОНА – прижавшись к нему, а ОН – с открытыми глазами. Свеча догорала рядом.
 ***
 Первые лучи солнца проникли сквозь щель в шторах. Они разбудили ЕГО. Глаза при этом открывать не пришлось. Погасшая свеча превратилась в бесформенную кучку воска, от неё исходил еле заметный дымок – видимо, она погасла не так давно. В постели ОН был один.
***
 Уходя на работу, закрывая дверь своей квартиры, ОН увидел опечатанную дверь квартиры напротив. Сверху спускалась уборщица с пустым ведром и шваброй.
- Простите, - тихо спросил ОН, - вы не знаете, кто тут живёт?
- Уже никто, - ответила равнодушно, и даже зло уборщица, - Выбросилась из окна сегодня ночью одна деваха. Полиция приезжала, скорая. Только на хрена ей уже скорая-то! Шестой этаж как ни как! Только натоптали, ****и, грязи нанесли!.. Вы что же, ничего не слышали?
- Нет… Во сколько это было?
- Ещё до полуночи. Подвиньтесь, - уборщица шваброй заставила ЕГО отодвинуться.

ОН выбежал во двор. Всё как обычно. Лишь смятая трава рядом с клумбой.
***
Утренняя пробка. Кажется, красный свет – вечен… ОН достал мобильный. Долго сидел, глядя в тёмный дисплей. Сам не помнил, как набрал номер:
- … Мы давно не виделись…