Падение

Я лихорадочно щелкал тумблерами регулировки тяги, чтобы подобрать идеальную скорость захода на стыковку, если о ней вообще могла идти речь. Наш космический корабль крутило не только вокруг своей оси, но и под углом около тридцати градусов к продольному сечению, при этом он разбрасывал вокруг ошметки обшивки, переборок, внутренних систем и экипажа.
- Афелия, мне нужны точные данные о топологии вращения, повреждениях и расстоянии для объекта Z806K!
- Макс, ты слишком много от меня просишь. Я итак простраиваю курс, обхода обломков.
- Заткнись и делай, что говорю!
- Стараюсь. Черт, слева!
Большой кусок какой-то трубы появился из неоткуда и с большой скоростью врезался в левый борт моего челнока, танцующего между кусков корабля, несущихся со скоростью пули. От этого меня сбило с курса вправо и натолкнуло на другой обломок, но куда более больший и статичный. Кабина озарилась ярко красным светом от десятков лампочек предупреждения и в моем шлеме взревела сирена.
- Что случилось, Фи!
- Ты налетел на обломок – будничным голосом продекламировала Афелия.
- Правда? Серьезно? Спасибо! – вот какой идиот добавил в ее программу чувство юмора и сарказм!? – пронеслось у меня в голове.
- Сообщи о повреждениях.
- Ну, челнок выдержал, но система автоматической подстройки стыковки вышла из строя. Так же у тебя утечка охладителя и глупое выражение лица.
- Очень смешно. Как я теперь буду стыковаться?
- Тебе честно или сам поймешь?
- Ладно, понял…
Тем временем расстояние до корабля сокращалось и обломков становилось все больше. Я вырубил навязчивые сигналы сирены и вновь вцепился в штурвал, отчаянно маневрируя и прыгая глазами между тем, что творилось в иллюминаторе и оранжевой ломаной линией, ярко горящей на главном экране пульта управления, отмечающей оптимальный курс сближения. Оптимальный не для того чтобы быстрее зайти на стыковку, а на то чтобы не сдохнуть.
- Афелия, передаю управление на тебя – сейчас у тебя получится точнее – я займусь настройкой ручной стыковки.
- Ты, правда, веришь, что у тебя есть шанс?
- Я лишь хочу выжить.
- Тогда у меня для тебя 2 новости, с какой начать?
- Ну?
- Хорошая – я рассчитала все плоскости вращения корабля.
- А плохая?
- Шансов на стыковку у тебя нет.
- Вот спасибо, обнадежила.
- Я старалась – радостным голосом отозвался бортовой навигатор по имени Афелия.
Мелкие обломки яростно забарабанили по обшивке челнока, выбивая барабанную дробь моего приговора.
- До Зевса осталось 2,5 километра.
- Когда останется один, сбавь ход на 38 процентов, начни обратный отсчет на каждые 100 метров и отметь на экране целый шлюз - проложи маршрут к нему.
- Сделаю, Макси, но я не думаю, что получится: скорость вращения в разных осях от 10 до 17 оборотов в минуту. Даже с работающей автостыковкой тебе бы этого не удалось. Да и скорость падения в объект Z806K около двух тысяч километров в секунду. Я вижимаю из челнока все что могу, а еще нужно и помогать тебе маневрировать!
- Что там с системами Зевса и выведи на экран шлема скорость Зевса и расстояние до него?
- 6 двигателей уничтожено, но оставшиеся 2 возможно будет запустить, если вручную включишь тягу в инженерном отсеке по управлению двигателями. Корабль быстро теряет кислород и поддерживается только ручное управление. Бортовой компьютер умер, как, похоже, и весь экипаж. Живых тел на всем Зевсе не обнаружено. Корабль умирает, Максимилиан.
- Скажи, этих двух двигателей хватит, чтобы вырваться из гравитационного поля Черной дыры.
- Если успеем запустить их в течении 20 минут на обратный курс, то вырваться сможем, но сожжем все топливо.
- Это неважно, главное уйти это этой черной громадины. Ты не сможешь удаленно подключиться к бортовой системе управления и задраить люки?
- Нет. Только если ты напрямую подключишь меня к панели управления и нежно расскажешь о способе расчета барицентра двойной системы звезд.
- Обязательно. А теперь за работу!
Офелия ничего не ответила, лишь на экране панели загорелся красный кружащийся маркер, который отмечал шлюз.
Кнопки… кнопки… кнопки… Их череда замелькала перед глазами, а толстый палец скафандра в трясущейся кабине явно не способствовал точному нажатию на каждую, потому часто приходилось отменять последнее действие и начинать заново.
- До корабля километр. – раздался в шлемофоне женский мелодичный голос Фи.
- Держи курс, я почти закончил.
- 800 метров. Макс, маневренности челнока может не хватить.
И в унисон ее словам всю кабину сотряс еще один удар.
- Только попробуй пошутить про «хорошую и плохую новость».
- Да я вообще молчу. Ах, да, кстати, у тебя отвалилась тормозная панель.
- Черт с ней. Все равно на маневровых пойду.
- 400 метров.
Корабль занимал уже все пространство иллюминатора, вращаясь в сумасшедшей кутерьме обломков и кусков металла. Наверное, вот так чувствует себя котенок, которого не заметили в барабане стиральной машины и включили на стирку вместе с бельем.
Сконцентрировать внимание на каком-то одном элементе корабля было невозможно. Он, казалось, вертелся во все стороны одновременно. То, что было похоже на кормовую часть, тут же сменялось носовой, а боковые отсеки мелькали с ошеломительной скоростью. То и дело проплывала перед глазами огромная дыра в корпусе чуть ниже жилых отсеков. Точные масштабы повреждений определить было нельзя, но можно было с уверенностью сказать, что такое повреждение фатально для корабля. Отсутствовала вся нижняя боковая часть, разворочены сопла основных двигателей, повреждены несколько жилых отсеков. Там где были лаборатории – только куча перемешанного металла, и изо всех мест под давлением выходил кислород.
Траектория на экране изогнулась спиралью вокруг вращающегося Зевса и я послушно направил челнок по ней.
- 300 метров. Заканчиваю подсчет окончательной угловой траектории. Алекс, я буду тебе говорить углы поворота и мощность, а тебе придется вбивать их в бортовой компьютер и одновременно вести челнок, справишься?
- А у меня есть выбор?
- Вообще да. Как по мне, так смерть в далеком космосе вполне себе благородна.
- Если бы не необходимость данных от тебя, я тебя бы уже отключил, саркастическая ты железяка!
- Я тоже тебя люблю, Макси. На боковом мониторе в пустом уголке появилось подмигивающее женское лицо.
- Боже! – взмолился я – если мне суждено умереть, то сделай так, чтобы эту дрянь закоротило!
Вместо очередной колкости от моей электронной напарницы последовала более актуальная информация:
- 150 метров, угол наклона 80 градусов, мощность 45%.
Я правой рукой продолжал держать штурвал, а второй спешно вбивал эти данные в компьютер.
- 100 метров, угол 75, мощность 30.
Данные дублировались на экране моего шлема, чтобы я не сбился. Офелия хоть и была отменной стервой, но дело в навигации знала.
- 70 метров, угол 60, мощность 20.
Я еле поспевал вводить данные. Передо мной в какой-то сюрреалистичной мешанине вращалось все. Стыковочный люк то и дело пролетал прямо перед носом и тут же уходил куда-то за край видимости и, спустя несколько секунд появлялся вновь с другой стороны обзора. Я не мог поверить, что есть хоть какая-то возможность пристыковаться, но мне ничего не оставалось, кроме как довериться моему компьютерному навигатору.
- 20 метров, угол 45, тангаж 20, мощность 5. Приготовься к включению маневровых!
Я быстро пробежался по кнопкам и, выкрикнув «Готов!» вцепился в штурвал.
Послышался громкий гул, и меня вдавило в кресло. Мой челнок резко набрал скорость, но не вперед, а по тем параметрам, которые я ввел в бортовую систему. Следующие несколько секунд разобрать было ничего не возможно. То ли от того что все элементы окружающего мира, от которых можно было как-то оттолкнуться и понять свое положение, рассыпались во множество хаотично мелькающих абстракций. То ли из-за того, что в глазах помутнело от жуткой перегрузки, но когда я окончательно пришел в себя и присмотрелся в иллюминатор, то увидел что корабль почти не движется и мы находимся напротив стыковочного модуля. Зато обломки, которые пролетали вокруг меня, потеряли систему и начали лететь, казалось, во все стороны сразу, вызывая у меня приступ морской болезни.
- Подготавливаю стыковку. Хорошая новость: автоматика приемочного модуля в рабочем состоянии и корабль уже запустил процедуру стыковки.
- Спасибо, Фи. – только и смог выдавить я из себя потому, что вся грудь разрывалась от боли после перегрузки.
Челнок слегка тряхнуло еще раз, и Афелия сообщила об удачной стыковке. Не задумываясь, я отстегнул ремни, что удерживают в противоперегрузочном кресле пилота. А не задумался я зря. Именно это сейчас и нужно было сделать. Офелия, конечно, успела крикнуть «стой!», но было уже поздно.
Меня швырнуло через всю кабину к дальней стенке и смачно припечатало в стену. Вот что бывает, когда делаешь привычные вещи в непривычном пространстве. Не учесть то, что теперь и мой челнок и я в бешеном ритме вращаемся вместе с кораблем было, по меньшей мере, глупо.
Перед глазами вновь потемнело, а по телу жаркой волной растеклась боль куда более сильная, чем при перегрузке. Когда я очнулся, то почувствовал привкус крови во рту, но тело двигалось, хотя и при каждом движении его пронзало горячим лезвием боли.
Ползком и матерясь, я добрался до терминала с модулем Офелии и отключил ее. Вытащив модуль, я сунул его в карман и так же ползком по тому, что являлось потолком кабины, добрался до шлюзового отсека. Шлем я предусмотрительно не сминал о чем и не пожалел, когда открыл шлюзовую камеру. Воздух из челнока рванулся внутрь корабля и то, что я держался крепко за поручни, спасло меня от еще одного неприятного полета в чрево поврежденной махины.
Когда поток воздуха прекратил свой бег, я осторожно продолжил ползти внутрь, пока не добрался до ближайшего удаленного терминала, к которому я подключил модуль Афлеии. Подождав, пока загорится зеленая лампочка загрузки, я закричал, пытаясь переорать шум, который стоял у меня в ушах:
- Останови вращение Зевса. Закрой переборки, изолируй поврежденные осеки. Восстанови давление.
- Шлюзовой коридор огласил более суровый, искаженный динамиками корабля голос Афелии:
- Не все сразу, Макс. Я этим уже занимаюсь, погоди минуту.
Я растянулся на том, что теперь было полом, и расслабился. Но и сейчас следовало включить мозги потому, что как только загудели маневровые двигатели Зевса, прекратилось его вращение и восстановилась нормальная гравитация, я благополучно шлепнулся со стены коридора на то, что официально является полом. От столько частых ударов о разные плоскости окружающего меня пространства я потерял сознание.
А пришел в себя от настойчивого женского голоса, громко повторявшего мое имя. К голосу примешивался еще более неприятный писк системы скафандра, которая оповещала меня о том, что кислород внутри на нуле.
Мысли мешались, но натренированное подсознание подсказывало мне, что нужно приходить в себя немедленно. Я приподнялся на локтях. Тело слушалось, хотя и болело до сих пор.
- Макс, вставай! Времени почти не осталось!
- Ты восстановила внутреннюю атмосферу корабля?
- Да, можешь снимать шлем. У тебя осталось 2 минуты до запуска двигателей, пошевеливайся!
Кряхтя, я поднялся, придерживаясь за стену, и поплелся в сторону отсека управления двигателями по пути снимая шлем.
- Быстрей! Время на исходе, а тебе пройти еще нужно метров 150. – подгонял меня компьютер.
Я, как мог, ускорил шаг. Бежать не получалось так как коридор все еще вращался у меня перед глазами, как когда-то весь корабль но, спустя, примерно, минуты полторы я добрался до нужной мне переборки. Рычаг ручного отпирания сработал не сразу, но, после витиеватого мата и удара по нему с кулака, дверь, шипя, отъехала в сторону.
Буквально влетев в тесную комнатку, я повис на рычаге снятия блокировки с панели управления. Загорелся ряд зеленых ламп, и пальцы вновь забегали по кнопкам.
- быстрее, 20 секунд до точки не возврата!
- Заткнись! – рявкнул я.
Так, пароль доступа, есть. Подключение к запасной системе управления, есть. Выбрать вспомогательные двигатели, есть. Подача топлива на работающие двигатели, есть. Проверка утечки, в норме. Проверка сопел, в норме.
- Что с направлением носа?
- Уже готово. 5 секунд!
Что ж, была не была, решил я, прыгнул в кресло инженера и ударил по кнопке зажигания.
Первые секунд 30 кроме надрывного рева двигателей ничего не происходило. Похоже, начальная тяга никак не могла преодолеть чудовищную силу притяжения черной дыры, в которую я падал. Но, немного погодя, начало ощущаться движение, расчеты Афелии опять оказались верны, и дело пошло. Ускорение все нарастало и вместе с ним давление на грудную клетку. Казалось, прошли часы с тех пор как израненный астероидом Зевс вступил в схватку с объектом Z806K, а, может, и годы – время сейчас имело весьма относительный характер, как по восприятию, так и благодаря Черной дыре – но, спустя время, давление исчезло, а гул двигателей начал затихать и постепенно сошел на нет.
Я боролся с тошнотой и старался сохранить сознание, но все же выдавил из себя:
- Как там дела, Фи?
- Все хорошо, Максимилиан, мы вырвались, ты молодец. Топливо в баках кончилось, но я поймала сигнал спасательного судна. Судя по всему, оно в этой системе уже пару десятков лет ожидает. Я послала ответное сообщение и его приняли. Сюда уже вылетел спасательный челнок. Расслабься и отдыхай.
Помолчав секунду, она добавила:
- И благородная смерть в космосе все же тебе не светит, а жаль, я так надеялась…
- Спасибо! – выдохнул я и провалился в спасительную темноту.