Первая Игра

      В Темной Стороне стены тлеют оранжевым, на черном столике стоит белый бокал с зеленым чаем. Он приехал заранее, как обычно, когда был в неустойчивым и неуверенным в том, что окажется готов к балу, только сойдя с корабля. Не то, чтобы он не умел переключаться, ему это было больно. Больно, как тушение сигареты о руку, на которой ещё видны пять медалей за эту гадкую отвагу. И сейчас, ему хватало гадкой смелости считать себя рыцарем в пижаме на деревянной лошадке и называть себя именно так.
      Неискушенный в женщинах и, даже не знаток их, Лёха пришел к ней, ведущей Магического Театра, чтобы поиграть, набраться какого-то нового знания и одним этим вечером убить целую шайку трусливых зайцев. Время, что освобождалось его приходами заранее, видимо, требовалось для создания образов этих зайцев. Это осознание испортило ему настроение. И он продолжал: «Это же время нужно и для затухания колебаний, приходящих часто в ожидании чего-то». Но нырнуть в жизнь и просто всплыть, поплыть, грести, дышать пока не получалось, и не из-за нехватки спасательных кругов, а из-за незнания берегов, маяков, островов, кораблей, лодок, плотов.
       Приоткрылась дверь, в комнату зашла Анна, ведущая Магического Театра, молодая красивая девушка.
- Привет, на театр? Извини забыла твоё имя.
- Да, на театр. Я - Алексей.
- Анна.
- Я помню.
      Они виделись здесь четыре дня назад на мероприятии, посвященном литературному творчеству. Она с невероятно заряжающим энтузиазмом продолжила:
- Ты один пока. Ха. Посидим, подождем. Ещё бы двух-трех участников, и мы сможем поиграть. Знаешь, планирую аналогичное на следующий вторник, отрекламировать бы получше. Придешь?
- Да, конечно.
       Её большие выразительные глазища, ничего другого он просто не замечал, рассказывали ему о мероприятии. Ролевая игра, раскрепощение, освобождение, осознанность, ориентированность в кризисах, да и просто отличное, полезное,  творческое и психологически-ресурсное времяпрепровождение. Алексей многое из этого понимал, ибо имел опыт долгосрочной психотерапии, некоторые сходства с которой тут же заметил.
      К ним подошел парнишка-администратор:
- Ань, там двое на театр.
- Вау, круто. Сыграем, значит, сегодня. Николай, если что присоединишься?
- Да запросто.
       Пришедшими была супружеская пара пенсионного возраста, Ирина и Александр. Четверка «театралов» проследовала в отдельную комнату. Когда все расселись по стульям, стоящих кругом, Анна начала свой рассказ, более для пары, потому что Лёха это уже слышал. Алексей готовил себя, как говорят, морально к тому, чтобы открываться перед этими людьми, старыми и, по первому впечатлению, некрасивыми. Подошла его очередь представиться и рассказать о том, с чем пришел. «Ну, тут у меня тоже, как у Ирины, про любовь к себе и ещё, наверное, про любовь наружу, как её проявлять и …» - «О, интересная тема» - отозвалась ведущая, и Алексей добавил: «если её нет», имея в виду любовь. Короткий прокатившийся смешок отогрел его. Давайте играть.
      Мы сыграли две игры. Первую – для Ирины, с обозначенным неудовлетворением жизнью, когда всё, вроде, есть. Процесс проползал напряженно, скованно, со стеснением участников. Алексея смущала риторичность запроса, тем не менее, он почерпнул из игры некую уверенность в своей независимой самости и смелость побыть собой, хотя бы в этот вечер и перед окружавшими его людьми. В подобных подпитках он нуждался постоянно.
     - Ну, что, ещё? Давайте о талантах. Лёшь, играем о твоих талантах?
     - Да, - рискнул он.
     - Здорово, но мы позовем Николая, а то нас маловато.
      Женщине Лёха дал роль себя, её мужу – роль таланта, желающего в нем проявиться, а парнишке – роль таланта, который хотел проявить он сам.
      В комнате сразу стало очень шумно, Анна хлопала себя руками по бедрам, создавая ритм, быстрый, четкий и напористый. Лёхе это показалось знаком, но без всяких суеверий, ему всегда с детства делали замечания, когда он перед сном пальцами отбивал ритм по дивану, или сидя за столом за уроками стучал по нему ручкой или ладонями. Да он до сих пор не засыпает, если не постучит разные ритмы по рукоятке кровати.
      - Блин, сколько здесь энергии, ребят! - улыбаясь и пританцовывая, сказала Аня.
     Ирина шагала туда-сюда между мужем и Николаем. Ожидая новой стадии движения или новой формы его результата, ведущая предложила:
      – Лёшь, давай, стучи ритм, давай ладонями по столу, вперёд!
      Он растерянно простучал что-то очень ломанное в течение примерно тридцати секунд, и перестал, опустив голову и задушив слёзы.
     - Вот так вот ты и сливаешься, Лёшь, чувствуешь?
      А он чувствовал лишь стыд, жгуче вытолкнувший его из происходящего внутрь себя. Но начавшееся движение других фигур выманило его внимание. Александр подхватил жену, и они пустились кружиться в танце. «Танцы, танцы, танцы, и сводит музыка с ума…». Танец для Алексея есть метафора свободы чувств и их выражения, самый желаемый стиль свободы, самый запрещаемый его нелепым статусом нездорового гражданина. Зрелый контакт в танце зрелых супругов, как всегда, показался Лёхе чем-то недоступным и возможным будто только в дальних галактиках. Николай сидел невовлеченным в процесс, закинув ногу на ногу, отвернувшись от танцующих. Лёшка увидел в этом свой способ привлечения внимания из детства. «Почему так?». Александр оставил супругу, подошел к Лёхе и принялся трясти его за плечи: «Так и хочется тебя расшевелить, чтобы прямо как барабанная дробь, чтобы все увидели твой талант». Ирина стояла за спиной паренька, теребя ему волосы. «Мне, вот, хочется быть с тем, танцующим, но про этого не забывать, которого так и хочется тискать». «Вау!!!», - произнесла Анна и обратилась к заказчику игры:
      - Что чувствуешь, Лёшь?
      - Растерянность. Пугает настойчивость Александра. А Николай возмущает меня   своей отстраненностью.
      - Николай? - протянула ведущая.
      - Да я вообще… просто сижу и ничего не понимаю.
      - Ха, ха, ха! - Аня сияла в этом смехе. – Вот твои таланты, Лёшь. Один стремится танцевать с женщинами, рвется из тебя, а ты сидишь и ничего не понимаешь, причем делаешь это очень талантливо!!!
     - Всё, стоп! Всё ясно мне, спасибо, ребят. – пробормотал Алексей и снял роли с участников.
     «В точку, все в точку!». Он дал роль таланта, что прорывается из него, Александру, взрослому и зрелому мужчине в любви и в танце. А Николай заполучил свою роль благодаря своей молодости. Это точка, болевая точка у Лёхи. Болезнь украла его молодую пору, отравленную, задавленную, но, может, и спасенную, нейролептиками и транквилизаторами.
     «Что, Лёх, все названо». Сомнений также нет, что слово «талант» в этой игре несло для Алексея смысл не только литературного творчества, но и, вообще, таланта жить, свободно творить себя.
     Оставив свои контактные номера телефонов, супруги попрощались и ушли. Лёха не торопился уходить, он тайно наслаждался обществом Анны, которая ещё некоторое время общалась с Николаем. Алексей взял гитару и несколько минут увлеченно играл известные мелодии русского рока.
     - Как здорово она у тебя звучит. Хорошо играешь. Эти песни я могла бы и спеть, можно отрепетировать и выступать, - с акцентом шутки проговорила Аня. Тут Лёха заметил, что играет более чем для двух ушей после многолетнего струноблуда в одиночестве. Подарив миру свою скромную игру, он вдруг ощутил падение одного из внутренних идолов. «Неуверенность, конечно, спутник на пути в неизвестное, но уверенность никак не признак ограниченности, это элемент танца и веры в него, в свою плавучесть на большой воде».
     Гитара поставлена в угол, такси за гитаристом уже едет, он прошел поближе, рядом с одевающейся Анной, вышел на улицу и закурил. Таксист подъехал, и Лёха сел в машину со смутным, очень тяжелым ощущением совершаемого предательства. В дороге он понял, что это было неосознаваемое желание подождать и проводить девушку домой, к маяку.
     «Слился!».