Записка суицидника

«Меня бы успокоило, если бы эту записку нашли спустя неделю после моей смерти. Было бы просто идеально.
Но, в силу моего частого затворничества, я ожидаю, что меня найдут через месяц или два, когда запах разложения достигнет соседских квартир и распространится в коридоре четырнадцатого этажа, на котором, собственно, я и живу.
Опарыши будут расти в моем теле, а после пожирать его остатки, размножаясь и торжествуя над очередной смертью неудачника.
Весьма нерадостная перспектива.
Ах, Хельга, Хельга…
Возможно, ты узнаешь обо мне из новостной ленты, когда случайно включишь телевизор. Хотя, кого я обманываю, ведь ты его не смотришь.
Возможно, ты и не узнаешь.
Хельга, Хельга, Хельга…
Когда я повстречал тебя, то не рассчитывал на отношения с тобой. Лишь хотел помочь с проблемами, которые так неожиданно свалились на твою голову.
Ты плакала, когда рассказывала о своих недугах. Смотрела на меня, как на единственного человека, способного разрешить все твои тяжелые думы.
Спрашивала: «Как ты это делаешь? Я никому никогда не рассказывала эти тайны».
А я слушал тебя, внимая каждому слову. Разглядывал лицо, запоминал, какого цвета твои глаза и волосы. Я хотел отпечатать это в памяти потому, что знал – через месяц ты уедешь в другую страну.
И более никогда бы мы не увиделись.
Около двух часов ты сидела напротив меня, размазывая слезы вместе с потекшей тушью с твоих ресниц по щекам.
Именно тогда что-то екнуло в моей груди. Я провел аналогию – совместил историю своей жизни с твоей – и понял… Мы чертовски похожи.
Мой совет помог тебе, моя поддержка оказалась тем самым, что дало тебе силы двигаться дальше.
Хельга, Хельга.
Хельга, Хельга, Хельга.
Я готов часами повторять твое имя в надежде быть услышанным.
Ты доверилась мне.
Ах, а с какой улыбкой ты встречала меня каждый день!
До этого времени я не знал, что такое любить кого-то. Вернее, знал, но не испытывал настолько сильных чувств к кому-либо еще.
Моя душа пела каждую секунду, проведенную с тобой, и болела, когда ты пропадала хотя бы на минуту.
Я готов был отдать все тебе! Все, что у меня было!
Хельга…
Когда ты уехала, мне понадобился целый месяц на осознание. Мой разум до последнего не желал поверить в то, что тебя больше нету рядом.
Конечно, мы переписывались некоторое время. Но это общение становилось все реже, твои звонки и ответы на мои сообщения короче.
Новая страна забрала тебя у меня. Закрутила в танце повседневности, напрочь лишая возможности связаться с тобой.
Но я терпел. Крошечная часть надежды грела меня зимними вечерами, когда мне хотелось выть, плакать, раздирать грудную клетку, царапать колени… Вера в твое возвращение останавливала меня от необдуманных поступков.
Перед тем, как сделать что-то я вдумывался – а была бы ты довольна моими действиями? Пусть даже ты никогда и не узнала об этом. Кажется, уже тогда появились суицидальные мысли.
Как и прежде, желание отдать тебе все оставалось столь же крепким, как и при наших встречах.
Хельга, я все так же помнил даже твой запах. Он был… словно пылающий лес, на который пролился дождь.
Словно знойный день на равнине.
Или как выжженная трава под палящим солнцем.
Я правда не знаю, как описать, но он был столь родным, столь манящим…
Я заметил, как через четыре месяца принялся искать что-то, что хотя бы немного напоминало этот запах. И не нашел. Его просто не существовало.
У меня началась ломка, настроение – и без того ужасное – стало еще хуже. Целые дни я проводил на полу, глядя в потолок. Тело затекало, в некоторых местах даже проявились небольшие пролежни, мысли покинули голову.
Я похудел на пятнадцать килограмм, а половина волос уже поседели в мои двадцать пять лет. И все это за полтора месяца.
Немногочисленные знакомые твердили: «да оставь ты все. Для чего или кого ты истязаешь себя? Найди себе другую, поженись, нарожай детей. Живи счастливо! Тебе ведь скоро тридцать».
Но меня это не утешало. Вглядываясь в лица прохожих, я видел лишь размытые пятна. У этих людей не было лиц, души, чувств.
Хельга.
Хельга!
Моя жизнь слилась в один сплошной серый цвет. Было что-то хорошее, что радовало меня минут тридцать от силы, случалось и плохое, от чего я впадал в стресс на недели.
Это стало настолько привычным за полгода…
Но ты написала мне. Сказала, что хочешь поговорить. Прямо сейчас, в эту же минуту.
Трясущимися руками, я набирал в телефоне логин и пароль от скайпа, проклиная матами тормознутый интернет своего оператора.
Минут через пять позвонила ты.
Я не могу вспомнить, сколько мы разговаривали.
Твои слова «я приезжаю обратно» не дали мне уснуть в эту ночь. И последующую. И еще одну. Бессонница грызла меня неделю, пока ты не написала мне вновь о том, что приезжаешь через пару часов.
Я собрался за десять минут, надел куртку, обулся, стоял в своей прихожей, хотя ждать тебя надо было еще долго.
Хельга, Хельга.
Увидев тебя вновь, я потерял дар речи.
Ты не изменилась. Ни капельки. Все те же каштановые волосы, глаза цвета темного шоколада и…
Аромат. Твой.
Твой собственный, Хельга!
Он все так же отдавал выгоревшей травой и знойным днем.
Я буквально чувствовал, что что-то должно пойти не так. Хотя, казалось бы, с чего такие предчувствия?
Ты сказала: «я очень надеюсь, что наше общение будет столь же насыщенным, как и тогда».
Какой же дурак, что поверил этим словам!
С момента твоего приезда прошел месяц, а мы виделись от силы семь раз.
Ты все обещала, что расскажешь мне причину своего приезда, что у тебя есть планы на будущее… И что в этих планах так же могу присутствовать и я.
А я верил. Ждал. Лелеял надежду...
Пока не увидел, как ты беседуешь со своим бывшим. Все бы ничего, но эти встречи я наблюдал каждый день.
Да, у меня началась паранойя, тайком ото всех – и даже тебя – я наблюдал за тобой.
Хельга.
Ты вдохнула в меня жизнь, а затем забрала ее обратно.
Конечно это не могло пройти бесследно.
Таким разбитым я себя никогда не чувствовал. По утрам тело отказывалось двигаться, бессонница даровала бредни, еда не лезла в горло.
Мои губы потрескались, кожа приняла болезненный вид, а вся одежда висела на мне, как на каком-то оборванце.
Но я рад, что когда-то повстречал тебя. Что испытал настолько сильные эмоции.
Как и прежде, мне бы хотелось отдать тебе все. В буквальном смысле. Если бы ты попросила отдать тебе мои органы, я бы даже не задумался.
Я не могу назвать это любовью. Слишком неподходящее слово в такой ситуации.
Ты стала для меня Богом. И я готов был поклоняться тебе.
Ты стала для меня надеждой и верой на будущее, хоть и обернулось это предательством.
Хельга, я буду рад, если ты никогда не узнаешь о моей смерти.»

*Из новостной ленты канала N*
- Вчера вечером в городе «M», в одном из домов на улице Ленинградской случился пожар. Квартира на четырнадцатом этаже двадцатиэтажного жилого здания загорелась из-за утечка газа. Владельца квартиры нашли в ванной с перерезанными венами. К счастью, скорая подоспела вовремя, мужчину увезли в реанимацию… - вещала молодая девушка в новостях. Позади нее показывали кадры с места происшествия.
Сгоревшая кухня и гостиная – только-только потушенная пожарниками – практически не уцелела, однако остальная часть квартиры не особо пострадала.
- Вот идиот, - прошептала Хельга, падая в кресло без сил, - ты же знаешь, что пожарная часть находится буквально через дом от тебя.
По велению интуиции, девушка – впервые за долгое время – включила телевизор.