***

                Авинаш  Дхоте

                КАК  ТИТЯ  РАЗИНУЛ  РОТ      

          Титя попал в шайку  стремящихся к столу. Хоронили народного артиста.
Это были почтенные пожилые люди. Одна дама даже была в шубе. Правда, было заметно, что она закладывала за воротник.
- А что нас так влечет  туда? – приставал Титя к одному из них – плотному скромному человеку, видимо приехавшему на день из провинции. Тот шел убыстренным шагом, держа в руке брезентовый саквояж, похожий на радиостанцию, и титины вопросы были неприятны ему , и он сжимался от них, как воробей, как от оскорбления.
А что влекло туда Титю? Покушать, выпить, поиздеваться втихую над старыми , голодными, а потом хмельными людьми?
Титя знал, как описывают похороны. Писатель должен быть выше всего. А собравшиеся – мелкими тщеславными букашками, которым нет дела до покойного. Писателю тоже обычно не бывает дела до покойного: он веселится своему остроумию.
Покойному тоже нет дела до покойного. Но Титя привык различать людей, замечая , что все же они разные.
В церкви ему понравился Никита Михалков – в рыжих лисьих сапогах, только без волос, поэтому они , наверное, не были лисьими, просто из такого материала желтого. Титя гадал: Михалков это или нет, но когда услышал его тонкий голос, подумал, что Михалков. Тот стоял ближе к двери, не привлекая к себе внимания.
« Хорошо хоронить хорошего человека, - писал наш писатель другу Амбарцумову, - смерть все равно неизбежна, а тут вроде рядом с ним, кругом интеллигенция».
На сцене до этого много говорили об Украине, откуда умерший был родом. И играли на гитаре, только покойный уже не пел, а только слушал.
По очереди Тите достался самый большой венок. С ним его понес высокий мужчина. Оказалось, тот самый гитарист.
- А, это вы играли на сцене?
- Мы с ним двадцать лет выступали.
Тут стали кричать, что их венок надо вперед, потому что он оказался президентским.
- А какого президента венок? Украины или России?
Титина шутка гитаристу понравилась.
А впереди них вел репортаж, глядя в зеркальце – телефон пожилой дедушка с белыми волосами, как у русалки.
- О, я видел его вчера на марше Немцова, он любит фотографироваться, - сообщил Титя.
- Да тут все свои, - улыбнулся гитарист. И сзаду на них за них запшикали: «пш- пш-пш-пш». Действительно, голова колонны оказалась в  ненадежных руках.
- Смотрите, там ступеньки, - каждый раз надоедал Титя своему партнеру, когда его с венка перекинули  на корзинку, точнее он сам согласился, потому что корзиночный дед верно  засомневался в своих силах.
Хоронили артиста на деревенском кладбище. Его молодая вдова  в сердцах  даже бросила микрофон красивого интервьюера со словами : «Обидно, что так к нему отнеслись!»
« Бабки», - коротко ответил компетентный старик, когда Титя спросил, почему похороны не на Ваганьково.
Плохо, что Титя не умеет восхищаться. Он бы восхитился этим днем, тихим скоплением людей в красивой церкви у железной дороги .Снежным полупустым миром, откуда кто-то ушел, куда кто-то пришел. Тите нравились честные и как- будто непонимающие глаза артиста, да и то, что тот завалился в этом простом кладбище, тоже нравилось.
Собрание  было тихим, и в то же время возбужденным. Особенно для тех, кого ждал культурный обед по такому значительному поводу.
Тихо попив водички в туалете кафе, куда большинство стремившихся с Титей к столу  не пустили ( а он и не стал проситься), наш любитель похоронных процессий пошел домой по шоссе, борясь с желанием обидеться, но ободряя себя присловьем : « На чужой каравай рот не разевай».

                04 марта 2017 года.