Часть 2 Потерять и найти глава 17

Часть 2 глава 17.
   
   Очень часто испытав чувство  счастья, мы тут же боясь его потерять, превращаем в горе.
   Так и у  Нины -  радость от рождения сына заволакивалась  переживаниями  за его жизнь. Страдая в душе, она перестала чувствовать счастье.
   
   Прошло уже три дня ее пребывания в  больнице, в том же роддоме, что и год  тому, когда она потеряла пятимесячного ребеночка.  Когда ей разрешили встать, она прошлась в туалет и заметила тот же коридор, ту же столовую, только теперь ее палата находилась  в противоположной стороне от той, что в прошлом году. 

  Ее  палата располагалась  рядом с залом,  где лежали  новорожденные детки. Их вывозили на большой колесной каталке,  поперек  которой лежали по десять – двенадцать  белых, туго пелененных  свертков, напоминающих кувшинчики.
   Верх каждого кувшинчика  представлял  самые разные круглые личики, также туго повязанные платочками, из под которых свисали пухлые щечки. Эти щечки раскрывали крохотные ротики , кричали на разный лад,  создавая  неслаженный хор новой жизни.
   На каждом таком кувшинчике привязана бирочка с фамилией . Сестричка, ловко укладывая по одному  на каждую  руку, стремительно несла их мамам, которые приложив  их открытый ротик к груди,  прекращали    голосистый зов своего единственного, недавно появившегося на свет, самого родного существа.
.
  Каждый день молодым мамам, находящимся  рядом с ней в  палате приносили новорожденных детей на кормление. Одна она сидела без ребенка. Ее заставляли разминать  грудь, сцеживать молоко, которого у нее не было. Удавалось нацедить маленький  пузырек, за которым приходила медсестра и уносила куда-то, говоря, что ее ребенку.
 
   За эти дни к ней еще никто не пришел проведать.

   Муж приехал домой поздно вечером в воскресный день. Не застав жену дома – забеспокоился. Бурбон спал. Когда он постучал к нему в комнату узнать,  где Нина, тот не открыл дверь. Спустился к соседям квартирантам, но оказалось, что они уже выехали.  Он снова направился к спальне Бурбона , со злостью стучал в двери. Наконец тот открыл.

 - Где Нюська? – он называл ее Нюсей,  а в лицо вообще никак, а Нюська – в его понятии было ласковым словом.
- Забрали в больницу…
- Рожать?
- Наверное. 
- В какую?
- Не знаю…

  Исчерпывающая информация ни о чем.  Ни позвонить, ни поехать – во дворе ночь. … Владимир лег спать…
    Утром  он  помчался на работу, рассуждая так: -« на работе смогу по телефону разузнать в какой больнице жена, одновременно напишу все необходимые заявления,  узнаю, когда и куда выходить на работу».
 
  Черный телефонный аппарат,  единственный в их кабинете стоял в углу и был занят одним из сотрудников.   – Извини, - обратился Владимир к нему. – Мне надо срочно позвонить, разыскать в какой больнице  жена.
 
  О том, что Нина должна быть в той же больнице, что и в прошлом году он догадывался. Осталось узнать номер телефона  из справочного по  09 – в те годы.
  Но вот задача: он не знал, какой номер роддома. Пришлось долго объяснять, где он находится по приметам, так как названия улицы он тоже не знал. Но язык до Киева доведет.
   – Возле метро "Политехнический...", возле зоопарка, вверх направо, потом налево…-. Наконец ему сообщили, что это больница имени Калинина, 3-й роддом и дали телефон.
   
   Дозвонившись в приемное отделение, он получил радостное известие: «Ваша жена родила мальчика  весом 1кг 700 грамм.  Поздравляем!» Все! На его вопросы, как они себя чувствуют, в какой палате – ему не ответили, положили трубку.
 
  Выскочив из кабинета, Владимир кроссом побежал в здание директора, молясь, чтобы тот был на месте, никуда  не уехал, что часто совершает высшее начальство по утрам. Директор  оказался на месте, под его дверями стояла очередь посетителей, у него был приемный день и время.

   -Извините, извините, - вопрошал  новый папа,-  мне очень срочно, мне  очень срочно…
  Но срочно его не впустили…Рабочие тоже  очень спешили , нервничали, каждый с очень важными для себя потребностями…
  Ему пришлось ждать более часа. Наконец он смог своей рукой открыть дверь директора.

  - Дмитрий Павлович! – с порога выкрикнул он – У меня жена родила, мне надо срочно  ехать к ней в больницу…

  - Владимир Владимирович? Вы? Проходите ближе, присядьте, успокойтесь…  Владимир подошел, но на стул не сел. 

  - Вы были у Петра Ивановича? Договорились о своем переводе?
  - Да

  - Тогда пишите заявление на увольнение у нас и зайдите в ПМК написать заявление о поступлении на новую должность…
  - Здесь напишу, а в ПМК, может завтра, сейчас я спешу и хочу, чтобы вы разрешили мне уйти.
  - Можешь идти, ведь с сегодняшнего дня ты будешь от нас уволен. Пиши быстрее заявление сегодняшним числом. Да, и поздравляю!  С кем?
  - Сын!
  - Поздравляю с сыном!
  - Спасибо! – он  пулей вылетел из кабинета  и поехал к жене. По дороге купил цветы, бутылку воды, несколько булочек, бутылку кефира – это все , что он знал могут принять в больнице.

 Продукты приняли, а вот цветы – нет. Не положено! – строго ответила  нянечка по приему передач. 

  - Как же так?! Это же цветы… Поздравление… Почему нельзя? – возмущался  муж, не понимая такого запрета..

  - Это вы у высшего  начальства спросите. Приказано – нельзя! значит нельзя! – повторила приемщица и закрыла окошко.

   Доступ в отделение был строго перекрыт мощной  стеной, и только небольшое окошко, для приема передач, записок  или каких вопросов, служило общением с миром  заведения по рождению нового поколения людей и миром  потусторонним  -  возбужденным, с разного рода инфекциями, с мешками продуктов и охапками цветов.

   Нине в палату принесли пакет с продуктами. Никакой записки  или поздравительной открытки она не нашла.  Вынимая содержимое пакета, няня ее предупредила: - Чтобы все к вечеру было съедено! Ничего хранить в тумбочках не положено! Кроме чистой воды… -Если найду что, сразу выброшу в  мусорник, – последовало еще строгое предупреждение  блюдительницы  больничного порядка.

  - Кто принес? – успела спросить она уходящую нянечку.
  - Наверное, муж, - бросила в ответ та у самой двери на выход.
  - Скажите, чтобы подошел к окну – еще выкрикнула Нина, но никто уже не слышал ее -  няня ушла.
   
  Нина осмотрела палату, деток на кормлении не было. Она срочно открыла окно и взором поискала мужа внизу под зданием больницы.  Стояло несколько мужчин с задранными вверх головами и что-то  жестами рук и ног объясняли своим женам,   закрытыми   за стеклами  высоких  окон. Вдруг в дальнем противоположном углу она увидела мужа с розочками в руке,   с  вздернутой  вверх головой  и заглядывающему по очереди во все окна. Нина помахала рукой и выкрикнула,  – Сюда! Сюда! – Но он ее не слышал и не видел – далековато…

  - Детей несут! –крикнули  соседки-мамочки, - Закройте окно!

   Пришлось окно закрыть. Нина села на кровать, опустила голову.  – "Ни поговорить, ни записку написать, ни объяснить, что ребенок слаб, находится под колпачком, потому что сам еще не может дышать, что ей не приносят его кормить,- ничего  невозможно сказать мужу или близким, поделиться, пожаловаться…"- Нина расплакалась…
   Но муж уже все знал. В 12 часов дня  в коридор вышел врач с историями болезни рожениц. Его обступили, словно пчелы на мед, взволнованные родственники – мужья, родители, сестры, знакомые. Пробиться сквозь эту толпу Владимир не нахальничал,  терпеливо ждал,  когда толпа поредела и почти разошлась. Последним он назвал фамилию жены и получил исчерпывающий казенный ответ.

  Так и не увидев жену в окне, он ушел, цветы не выбросил, поставил дома в вазу: - «может,  дождутся жену с сыном».  По дороге домой зашел на телеграф и отправил теще телеграмму: «Нина родила мальчика 1 700 грамм Владимир» Родителям своим повременил телеграфировать…-  Родителям он писал  письма.
 
   Нина тоже писала маме, и вот сейчас  ей очень  хотелось  написать маме слезное  письмо, но ни бумаги, ни ручки, ни тем более конверта у нее не было.
 
   Пока она разыскивала нужный ей атрибут для письма, на что ушел ни один день, ее мама приехала и уже стояла под окнами, громко крича ее имя.
   В то же время в палату зашла нянечка, не с одним, а двумя кульками. В одном Нина нашла одежду, расческу, мыло, зубную щетку, и даже, деньги. Во втором -  фрукты, бутылка клубничного сока -  ее домашнего, с  резиновой соской, -  банка бульона с курицей, лоток с картошкой-пюре и котлетками, булочки, творог, кефир, конфеты, печенье и даже шоколад.

  - Каким образом у нее все это приняли? – недоумевала она, когда увидела нянечку, стоящую возле нее и ожидающую чего-то. Нина догадалась и протянула ей плитку шоколада.
  – Постарайтесь все покушать, остальное отдадите мне, я спрячу в холодильник – вежливо предложила она Нине. – А сейчас, если хотите поговорить с мамой, идемте, я провожу вас на открытый балкон, там и поговорите – добавила она свое любезное предложение.
 
  Теперь Нине было все понятно.  Зная свою маму, которая везде и все умеет улаживать с людьми через бумажки с изображением Ленина, она поняла, что мама заплатила и теперь  ей предлагают разные  услуги..
   
  На открытом балконе действительно было хорошо разговаривать, даже кричать не надо. Мама подошла ближе, поднял вверх голову, а Нина перегнулась через перила балкона как можно ниже, и они  могли даже шептаться…
 
  Она все рассказала маме с подробностями. Мама ее успокаивала, что все позади, благополучно закончилось и теперь надо думать только о ребеночке.

   О своей кисте Нина забыла сказать, так как это прошло мимо ее ушей, она еще не знала и  не понимала всей серьезности такого диагноза.

Продолжение :  http://www.proza.ru/2017/03/05/1008