Без права на счастье. Глава 2

Кот старательно нюхал воздух, подражая матери. На юго-востоке уже долго пасется стадо зебр, запах густой, сильный. Вон ощипывает ветки акации неторопливый жираф, а здесь притоптало траву стадо слонов.
Прошел час, и котенок уже просто уныло плелся по саванне крупными зигзагами. Подходящей пищи не находилось, и раздражение возрастало вместе с голодом. Взрослые кошки способны не есть неделю без ущерба здоровью, но он еще рос, и желудок терзал внутренности. Подушечки лап ощутили слабую вибрацию. Леопард оживился, именно так бегают легкие и быстрые газели Томпсона, самая подходящая добыча для юного, еще не набравшегося сил и опыта кота. Он поднял плечи, голова опустилась, уши прижались, шаг замедлился. По мере приближения движения становились все более плавными. Кот старательно обходил стадо по широкой дуге, наметив широкое пятно высокой травы. Однако внезапно разыгравшийся ветерок несколько сбил планы. Старшая самка приподняла голову от травы и тревожно чирикнула. Стадо подняло головы и насторожило уши. Котенок прижался к земле и застыл. Ветерок стих, газели успокоились и продолжили трапезу. Однако главная самка продолжала тревожно осматриваться.
Леопард удачно дополз до травы, теперь следовало немного передохнуть и обдумать следующий шаг. Котенок полностью ориентировался на поведение матери. Она затаивалась в кустах, долго сидела и кидалась на газель. Сын искренне не понимал, зачем так долго высиживать, но подавать голос во время охоты строго запрещалось, и он терпеливо наблюдал с холма или высокого дерева. Дальность расстояния не позволяла увидеть каждое движение матери, однако сейчас на помощь приходил инстинкт.
Кот полз в зарослях до тех пор, пока сквозь стебли не стали видны щиплющие траву газели. Следовало подождать, пока одна неосторожная особь не приблизится настолько, что ее можно будет достать одним броском, но котенок был лишен опыта. Его терпения хватило лишь на пару минут. Он пополз дальше.
Предводительница стада тревожно задергала ноздрями, огромные глаза сканировали местность. Опытная, она особенно тщательно всматривалась в высокую траву. И не зря! Едва завидев янтарные глаза, самка высоко подпрыгнула, и саванна задрожала от дружного топота мчащихся газелей.
Рассерженный котенок свирепо замяукал, но ускакавший потенциальный обед не вернешь. Следовало искать новый. Шершавый язык прошелся по шерстке. Котенок извлек урок. Неудача не отняла сил и уверенности в себе, а только раззадорила.
Леопард двинулся дальше в путешествие по саванне. Он вышел за пределы охотничьей территории матери, и странствовал по незнакомым землям. Впереди что-то белело, и любопытный котенок поспешил рассмотреть нечто. В небольшом углублении лежало несколько гладких овальных предметов. Они лежали неподвижно, опасности не источали, и котенок решился потрогать их лапой. Осмелев, потыкал сильнее. Ничего не происходило, и он потерял интерес. Уже отойдя на несколько десятков метров, оглянулся на шум за спиной.
На землю важно спланировал крупный стервятник. Не обращая внимания на котенка, внимательно осмотрел кладку яиц страуса, наклоняя голову то направо, то налево. Запрыгал по земле вокруг. Юный леопард сел, наблюдая за птицей. Приближаться не стоило, он однажды видел, как под ударами острого клюва стаи стервятников оставила остатки добычи стая гиен, но и угрозы нападения со стороны птицы не имелось. Стервятник остановился, поднял камень и подошел к кладке. Примерился, и уронил камень на яйцо. Поднял, и вновь уронил.
Вскоре чуткие уши котенка уловили слабый треск, а потом он учуял приятный запах. Удары камня раскололи скорлупу, и стервятник уже склевывал желток. Наевшись, отяжелевшая птица поднялась в воздух. Котенок осторожно приблизился к месту трапезы и обнюхал землю. Подумав, он лизнул место, где разлился белок. На вкус оказалось неплохо.
Чувство опасности не подвело, и котенок вовремя оторвался от поедания нового для него продукта. Страусов он видел лишь издалека, но что-то подсказало – пора убираться. Леопард мчался со всех ног. Ему повезло – страусиха не стала преследовать хищника, занятая осмотром оставшихся яиц.
Отбежав на приличное расстояние, котенок сел под деревом, хорошенько облизал мордочку. Питательный белок чуть заглушил голод, леопарда потянуло в сон после пережитого. Взобравшись на дерево, он задремал. Привиделась мать, как она нежно моет уши и как удобно и уютно лежать, положив голову на теплый бок. Забурчав от удовольствия, юный кот завозился на ветке и едва не упал. Цепкие когти вцепились в дерево, глаза широко открылись. Матери рядом не было, и котенок, устроившись поудобнее, уснул.
Ночью он просыпался и тоскливо смотрел в темноту, даже тихо и печально мяукнул пару раз. Но мать не появлялась, и котенок вновь засыпал, крепко обняв толстый сук лапами. Он первый раз проводил ночь в одиночестве.
Утро принесло прохладу, милостиво подаренную короткой ночью. Подрагивая всей шкуркой и отчаянно зевая, котенок спустился и провел кошачью зарядку с полной серией потягиваний. Разогретые мышцы пришли в движение, гибко перекатываясь при каждом шаге. Путешествие продолжалось.
Леопард благоразумно обошел стороной носорога, ему было не до игр. Он спешил пройти как можно больше, пока не ушла утренняя свежесть. Он не выбирал определенное направление, просто искал добычу и подходящую землю. Внимание привлекла черепаха. Котенок трусцой нагнал неторопливую рептилию, наподдал лапой. Черепаха вжалась в панцирь. Он был знаком с этой странной неуязвимой штукой, и много времени провел еще в детстве ходя за ней по пятам. Стоило отстать на несколько шагов, черепаха продолжала движение, но приблизишься – она исчезнет за непробиваемым панцирем. Вот и сейчас коту оставалось лишь поцарапать блестящий панцирь.
Увлекшись черепахой, он перестал обращать внимание на окружающее. Ветер донес запах, донельзя знакомый, и в то же время неприятно чужой. Нет, это не мать. Похоже, но не так. Принюхиваясь, леопард направился по направлению запаха, забыв про черепаху. Чутье подвело его к дереву. Вокруг было пусто, и котенок растерянно остановился, прошелся вокруг дерева.
Сверху раздалось грозное рычание. Юный леопард вздрогнул – мать никогда так не разговаривала с ним. Он поднял голову и увидел в ветвях громадного леопарда. Он зло рычал, показывая клыки. Котенок растерянно мяукнул – он впервые увидел сородича. Крупный самец недавно пообедал и намеревался спокойно вздремнуть, умяв почти целого детеныша импалы.
По свирепой морде и рыку котенок понял – ему советовали убираться, да подальше и побыстрее. Однако гордость заставила пересилить страх, и котенок выпрямился во весь рост и заворчал в ответ. Самец привстал на ветке, рык стал громче. Котенок громко мяукнул и степенно удалился. Леопард проследил взглядом за удаляющейся фигуркой и прикрыл глаза.
Котенку невероятно повезло. Этот крупный самец, без жалости прогонявший конкурентов и оставлявший немало шрамов на чужих шкурах, оказался его отцом. Запах котенка слегка напомнил его собственный, а пока самец изучал гамму оттенков запаха, маленький леопард успел убраться. 

Утро началось с музыки и уборки. Подпевая «Withen Teptation», я шустро прошлась с тряпкой по квартире, собрала сумку в университет на понедельник, благо все уроки уже сделала, собрала лишние значки с рабочего стола и проверила систему на вирусы. Пока ноутбук мерно жужжал, собрала и нагладила одежду, красиво развесила. Заниматься уборкой я предпочитала лишь зная, что предстоит занятие, обязательно поднимающее настроение.
Сегодня и лишь сегодня проходила выставка ювелирных изделий «Адамант». Раз в год можно было посетить выставку, где мастера ювелирного дела «Драгоценный век» выставляли новую коллекцию. Примечательна выставка тем, что там можно было приобрести вещи, до магазинов доходившие лишь через месяц. К тому же там можно было торговаться, что невозможно в ювелирном магазине.
Распахнув двери гардероба, аккуратно запинала вывалившуюся пару туфлей, но, устыдившись, намазала черную натуральную кожу кремом для рук. Теплые ботильоны отлично подошли к светлой юбке, отделанной гипюром. Выбор для верней части тела пал на черный свитер. На черном выгоднее всего смотрятся камни и холодных, и теплых оттенков. Исключение составляют бирюза и янтарь, но их я не ношу. Минимум макияжа, чуть подколотые по бокам волосы, черная сумка, и я готова к выходу.
От машины до павильона пришлось идти около двух сотен метров. Не без труда скрыв блаженство на лице, когда тепло здания окутало замерзшие ноги, я направилась к кассе. Очередь из пятнадцати человек состояла из дам и кавалеров. Я косила левым глазом в зал, но пока удавалось рассмотреть лишь сладкие улыбки людей за витринами и хмурые лица охранников. Бедняги, это не кошек охранять.
- Виан, рад тебя видеть!
Один из знакомых отца активно пожал мне руку, блистая отбеленными зубами. Чуть выше меня, с солидным животиком, Андрей воплощал собой сгусток веселой энергии. Старше меня на десять лет, он женился на моей ровеснице, но при общении со мной брал разгильдяйский тон.
- Лиза, познакомься с первым экземпляром выставки!
Он подергал за рукав брюнетку с длинными ногами. Лиза обернулась и мило улыбнулась мне.
- Андрей, сколько же стоит это украшение? – невинно спросила она.
- Океана любви, моря уважения и озера нервов, - ответила я. – А сколько Андрей заплатил за Вас?
- Мировой океан нервов для начала, - трагично округлив глаза, сообщил Андрей.
Лиза ткнула мужа острым локотком, в идеально накрашенных глазах запрыгали зловещие огоньки.
- Для описания моей любви достаточно сказать слово бесконечность!
Он весело чмокнул жену в щеку. Слегка успокоенная, она с торжеством посмотрела на меня.
- Как в институте дела? - поинтересовался Андрей.
- С котлом вожусь, - сообщила я, - с котлом, родимым. И даже знаю, как будет выглядеть защита диплома.
- Так, так, напрягу мозги!
Андрей принял сосредоточенный вид.
- Перед зрителями стоит котел, накрытый крышкой. Секунда в секунду с началом защиты в окно влетаю я на метле, в приземлении точным движением сшибаю крышку. Торжественно достаю из котла тубус с проектом, произношу волшебные слова, в руках зрителей оказываются ириски. Пока они жуют, я рассказываю. К моменту начала задавания вопросов зубы слушателей надежно склеены! Я вежливо благодарю за внимание и улетаю! Ну как план?
- Гениально, гениально! Отлично продумано!
Андрей потряс мне руку. Я сделала подобие реверанса. Тут подошла наша очередь, Лиза повлекла Андрея к украшениями, издалека я услышала ее восхищенные вздохи. Мне самой стоило труда не броситься к камням, утирая слезы восторга. Я буквально прогалопировала по выставке, бросая взгляды направо и налево. Слегка успокоившись, пошла медленнее, останавливаясь у заинтересовавших колец и подвесок.
- Девушка, примерьте! - воскликнул продавец.
- Сергей, я все равно брать не буду, - спокойно сообщила я, взглянув на бейджик.
- Примерьте, посмотрите, как вам пойдет. Вот зеркало, поглядите на себя. Вы и так красавица, а с этим набором вовсе засверкаете! Вам пойдут красные камни, огранка высшая, золото самое дорогое! Ручная работа! Видите, как свет играет? Словно кровь чистая, цвет страсти, определенно Ваш цвет!
Во время монолога парень поглядывал за мою спину. Я чуть повернула голову, и поняла, на кого так смотрит продавец. Представительный мужчина, высокий, в элегантном костюме, кожаная сумка, точно в цвет туфли и ремень, видный под расстегнутым пиджаком. Лет тридцать пять, слабый намек на животик, не пивной, а человека, просиживающего часы над документами.
- И зачем он Вам? – прямо спросила я. – Если честно скажете, помогу.
- У них с женой, Светланой, кажется, годовщина знакомства. Уже третий год на нашей выставке подарок подыскивает, а вы с ней похожи, разве что повыше она да глаза зеленые. Если он на Вас увидит, может клюнуть.
- Ну Вы и выложили все разом… А вот если я его хорошая знакомая?
Сергей несколько побледнел, даже губы попробовали задрожать.
- Ладно, шучу. Раз обещала, помогу. Только чушь про золото лучшее больше не порите, оно желтое, а не червонное, значит, не самое дорогое.
Обрадованный продавец помог застегнуть ожерелье, очень бережно подкрутил серьги, едва касаясь пальцами. Я встала перед зеркалом, обернулась полубоком. В зеркале поймала взгляд представительного мужчины, ответила долгим глубоким взором. Первой отвела глаза, а когда повернулась в другую сторону, тот уже подходил ко мне.
- Великолепный комплект, - сдержанно сказал он.
- И рубины лучшие, из Бирмы, - подтвердила я. – Как считаете, мне идет?
Я подобрала волосы наверх, чтобы обнажить серьги и крутнулась перед зеркалом.
- Безусловно, - нервно сглотнув, сказал мужчина, - а Вы брать собираетесь?
- Еще не знаю, дорогой он безумно, хотя красивый… Глаз не отвести, согласны?
- Согласен, - не замедлил ответить мужчина.
Я отпустила волосы, роскошным водопадом они рухнули на спину. В зеркало с удовлетворением заметила, что мужчина чуть раздул ноздри и провел рукой по безупречно лежащим коротким волосам. Яркий свет люстры охватил крупный камень в центре, и он вспыхнул кровавым цветом.
- Весь осмотрела – ни единой царапины, ни изъяна… Кроме одного!
- Какого? – подался вперед, словно гончая, продавец. Глаза загорелись праведным гневом на мастера, посмевшего вручить бракованный товар.
- Очень, очень дорого, - вздохнула я, нежно проводя концами пальцев по рубинам ожерелья.
Взгляд мужчины переместился на открытые ключицы, заскользил вдоль цепочки. Я сильнее распрямила плечи, изогнула спину, голова откинулась, в такой позе продолжилось обозрение в зеркало самой себя. На мужчину больше не смотрела, а тот уже начал переминаться с ноги на ногу, словно застоявшийся конь.
- А Вы тоже его присмотрели? – между делом уронила я, вновь подобрав волосы.
- А? Да, да, но Вы конечно, берите, если нравится.
- Я бы с ума сошла от радости, если бы такой мужчина как Вы, подарил мне его… Его бы ждала незабываемая ночь! Ах, я забыла, сколько оно стоит?
Продавец назвал цену.
- Девушка, простите, но…
Мужчина, помедлив, назвал сумму выше названной на десяток процентов. Я сделала значительную паузу, обернувшись и сделав круглые глаза.
- Вижу, Вы очень хотите его заполучить.
Расстегнув колье, я передала продавцу, Сергей не подвел, мигом упаковал и выжидательно посмотрел на покупателя. Я не отходила, и тот быстро расплатившись, удалился весьма скорым шагом.
- Спасибо Вам! – воскликнул Сергей. – Он вообще мастер цены сбивать, а тут… Спасибо!
- Рада, очень рада, - улыбнулась я. Надеюсь, память у парня хорошая, а я ожидаю большего от следующей коллекции.
Я побродила между рядов, надолго задержалась около сапфиров, вправленных в белое золото. В очередной раз пожалела, что не мой камень. Голубое и синее идет светловолосым, а если цвет глаз подходит к камню, мои похвалы вкусу. С изумрудами подобрать цвет сложнее, зеленый цвет самый капризный, да и смотрятся они лишь в желтом золоте. К бриллиантам даже подобраться пробовать не стоит, часть ряда облеплена разодетыми дамами, запах приторных дорогих духов ощутим за десяток метров. Такими темпами аукцион скоро сделают, а жаль. Нос самопроизвольно дернулся. Фр, как можно днем использовать ночные, тяжелые запахи. Или насморк у всех повальный? Определенно, не пойду к брюликам. Да и не нравятся они мне. Предпочитаю благородство одинокого крупного камня в изящной оправе, чем крикливую россыпь бриллиантов.
Иногда стоит обратить внимание на полудрагоценные камни. Особенно, полупрозрачные, например, аметисты, бериллы, цитрины, турмалины, их еще называют драгоценными четвертого порядка. Лучше надеть их в сочетании с белым золотом или серебром, желтое и красное для камней первой и второй категории. Я попросила показать кольцо с аметистом, надела на безымянный палец. Красиво. Изящная форма, отличный оттенок. Только вот аметисты бледнеют со временем на свету.
- Уральский? – спросила я, так как за прилавком больше покупателей не наблюдалось. 
- Да, а Вы предпочитаете из-за границы камни?
Тот охотно затеял разговор. Люди – существа стадные. Увидят меня, глядишь, и еще налетят. К тому же навскидку я дала Антону Геннадьевичу лет тридцать пять, а чем старше человек, тем охотнее идет на контакт с юным поколением. При соответствующем поведении.
- Мне все равно, главное, чтобы не подделка. Ну и качество огранки, камня, конечно.
- А говорят, аметист предохраняет от опьянения, - улыбнулся продавец и добавил, увидев мою изогнутую бровь, - нет, я ни в коем случае не намекаю, извините.
- Думаю, камни в самом деле обладают целительными свойствами, только не сами по себе, а с помощью человека.
- Интересно, интересно, это как? – заинтересовался Антон Геннадьевич.
Я сняла кольцо, указала на некрупный крест и бархотку. Продавец торопливо достал украшения.
- Назовите любой камень.
- Аметист давайте возьмем.
- Отлично. Аметист и приписываемое ему свойство сохранять носителю трезвую голову. Как известно, фиолетовый – колдовской цвет и притом весьма благороден в исполнении природы. Подносит человек к губам кубок с алкоголем и поневоле бросает взгляд на камень. А он так великолепен, так неприступно красив среди скорее всего не очень хорошей обстановки, раз человек рискует там напиться. Поневоле человек задумается о тайнах, сокрытых природой, поневоле смутится перед холодной красотой. Она не терпит глупости и грубости, как известно. Инстинктивно, видя красивую вещь, человек подбирается, обращает внимание на нее. Вот таким образом аметист и предохраняет от опьянения.
Я улыбнулась, давая понять, что говорила не всерьез. Продавец коротко засмеялся.
- А что, забавная интерпретация! Вы так каждый камень отработайте и книгу напишите!
- Тогда меня убьет разъяренное общество астрологов и магов, - печально вздохнула я.
- Да, логикой пудрить мозги намного сложнее, чем загадочными ссылками на только им ведомые ауры камней.
- Какой изящный перстенек! Западный аметист, верно, бледный такой!
- Да, а Вы разбираетесь в камнях! Примерьте, прошу.
Подошедшая девушка надела на необыкновенно тонкий пальчик кольцо, поиграла со светом.
- Мне бы форму огранки более вытянутую.
- Давайте багет посмотрим.
Антон Геннадьевич значительно оживился, резво выкладывая из-под стекла подходящие камни. Величаво подплыла супружеская пара, царственным жестом коренастая брюнетка ткнула в перстень с темным аметистом красноватого оттенка. У продавца закипела работа, и я тихонько вывинтилась из незаметно собравшейся толпы. Семь вечера, пора домой. Давно хотела посмотреть «Сломанные цветы» Джармуша, сегодня и займусь. Взгляд пробежался по витринам, из груди вырвался печальный вздох. Я бы все скупила и просто любовалась. Но вещь, которую буду носить, должна выбраться сама, чтобы увидел и пропал. Поэтому моя шкатулка не переполнена, но ни одна серьга, ни одно кольцо никогда не пылится.
Швейцар приветливо улыбался выходящим, напарник с вежливой строгостью пропускал редких новоприбывающих. Темнота на улице усиливается по сравнению с ярким светом вестибюля. Путь до стоянки я преодолела, сдержанно поцокивая зубами. Женский пол достоин уважения и презрения одновременно. Как можно при минус 10 носить мини-юбки и жаловаться, что дует из открытого окна летом. На мой взгляд, пар кости очень даже ломит.
Дыхание перехватило, но не от мороза. Рядом с красным Фордом чернел Опель. На губы просилась самая грустная из улыбок. Идя к машине, я смотрела только на дверцу Форда. Остановилась с правой стороны, у переднего сиденья. Не глядя протянула ключи.
Олег взял ключи, распахнул дверцу. Захлопнул мягко, как и полагается у хорошей иномарки. Он знает, где меня искать. Он вообще меня знает потому, что слишком похож. Словно копия, но в мужском виде. Машина плавно тронулась с места. Можно закрыть глаза или смотреть в окно. Он знает и везет меня ко мне домой. Даже не спрашивая. Поэтому мы редко говорим. Спорить, обсуждать, общаться надо с непохожими людьми, у которых можно научиться, изменить себя, если захотел, пересмотреть взгляды. А рядом с всепонимающим надо наслаждаться. Им и редкостью момента. Поэтому мы никогда не будем вместе. Мы слишком похожи. И со временем нам бы наскучило быть вместе, да и не стерпели бы друг друга. Зато такие встречи… Я могу расслабиться, он тоже. Не надо пытаться предугадать чужие действия, стараться сделать так, как ему лучше. Именно быть собой. Это так редко удается.
Олег вел спокойно, глядя лишь на дорогу. В его голове сейчас мысли, схожие с моими. Есть люди, в обществе которых лихорадочно думаешь, что сказать. Есть те, рядом с которыми остается терпеть, сжав зубы. Есть те, беседа с которыми наслаждение и словно увлекательная игра. Рядом с Олегом словно наедине с собой, только говорить можно, не боясь свихнуться. А главное, никакой неловкости, хотя оба знаем, что будет дальше.
Подъехал к самой обочине, открыл дверцу. И, конечно, взял за руку. Тепло разлилось по коже, охватило мягкими лапами. Консьержка не задала ни вопроса, ее всегда зачаровывала картина меня вместе с Олегом. Я открыла дверь левой рукой, не хотелось терять ощущение надежности и того, что все будет хорошо. Олег привычно положил ключи от машины на тумбочку у входа, скинул пальто, принял и повесил мое.
- Тебе какой кофе? – спросила я из кухни.
- Кенийский. Ты намоли, а я сам сварю.
- Хорошо, - покладисто отозвалась я.
Зашумела вода в ванной, в тон зажужжала кофемолка. Один раз попробовав кофе Олега, я всегда радостно предоставляла ему возможность готовить божественный напиток. Мой кофе никто не называл плохим, но у Олега… Последовательность действий та же, игридиенты те же, но его напиток смело мог зваться Кофе, а мой – приятным на вкус, бодрящим, ароматным, но просто кофе. В ответ на расспросы Олег приводил пример плова, который в одинаковых условиях у россиянина получается кашей с морковкой и мясом, а у узбека пловом.
- А кофе чей национальный напиток? – спрашивала я.
- Земли! – гордо отвечал Олег, разливая коричневую жидкость по чашкам.
- Значит, я инопланетянка, - вздыхала я, поводя носом. – Хотя тогда и большинство людей инопланетяне… Ох, Олег, что же ты с ним делаешь…
- Заговариваю! – таинственно шептал Олег, округляя серые глаза.
Тут я соглашалась и мы просто пили кофе. А потом смотрели кино или читали. Иногда танцевали или смотрели в окно. И знали, что делаем в сущности то же самое, чем бы занимались в одиночестве, но вдвоем… Это было необъяснимо и мы не пытались разобраться.
- Не стоит лезть в Его дела, - сказал однажды Олег, кивнув на небо, и я согласилась.
Можно изучать людей, животных, философские вопросы, вопросы бытия и небытия, но есть истинно Его дела. Если поймешь один из таких вопросов, станешь сумасшедшим. Олег был согласен. А анализировать людей мы любили и даже иногда обсуждали во времена раннего знакомства с особым жаром, сейчас с большим цинизмом.
Олег вышел из ванной, подхватил джезву, зарылся в полки. Мне оставалось уйти в душ. Там я прежде всего потянула носом, укутываясь в аромат знакомых духов. Как и я, Олег не меняет предпочтения в запахах. Легкий древесный, немного цветочного, нотка озона. Заколов волосы, включила воду. Десять минут, не более, а то кофе остынет.
Восхитительный аромат проник сквозь дверь, я едва не вдохнула воду, втягивая насыщенный струи запаха. Что-то бренькнуло, звякнуло. Готовил Олег не так уверенно, как варил кофе, но весьма прилично. Едва не спотыкаясь и блаженно поводя носом, я натянула шелковые черные штаны и рубашку с короткими рукавами. Пару раз проведя расческой по волосам, степенно вышла на кухню. Олег шипел на гриль, стейки шипели на него. Я села за стол и чинно сложила руки. Тарелки и приборы лежали на местах. Из комнаты струилась мелодия Шопена, его я узнаю всегда.
Сделав вывод, что горячее сырым не бывает, а если и так, мясо с кровью полезно, Олег положил стейки на тарелки и торжественно разлил кофе в чашки, немедленно добавил подогретого коньяка, поджег.
- Свечи в холодильнике справа, - намекнула я.
Потушила свет, и кухня озарилась синеватым пламенем из чашек. Невозможно хорошо. Вспоминать такие моменты даже лучше, чем переживать их. Мы молча смотрели на пляшущее пламя, погасло оно одновременно. Олег зажег свечи. Погибший композитор перебирал клавиши фортепиано, два огонька метались от дыхания. Мы вдыхали аромат кофе с горечью коньяка.
Мелодия рая закончилась, полилась другая.
- Игорь Борисович не ругался? – спросил Олег.
- Не особенно, но сказал пару месяцев не появляться.
Мы принялись за стейки, оставив кофе остывать.
- Девушку жалко, у нее даже жилка синяя во лбу билась, - вспомнила я.
- Да ладно, стерва она… Никого не напоминает?
- Жоан из «Триумфальной арки», - немедленно ответила я.
- Точно. Красивая, неглупая в принципе, но нервная… Как только в офисе работать может? Мы на переговорах встретились, она такой взгляд метнула, почему бы и не пообщаться. Уже простила, на встречу договорились завтра. Накричала и сразу простила.
Олег иногда рассказывал о своих пассиях. Он директор крупного мужского журнала, ответвленного от еще более крупного, принадлежащего его отцу.
- Смотри, как-нибудь и кофе горячий выплеснет, - усмехнулась я.
- Неет, ей я кофе делать не буду, не хочу до скорой дело доводить.
Стейки быстро исчезали, как и нарезанные овощи. Олег поставил тарелки в раковину, мы торжественно чокнулись чашками и стали пить кофе. Если до него можно болтать о чем угодно, во время кофепития царило молчание. Мы молча смотрели друг другу в глаза, смаковали напиток, думали о своем. Абсолютно серые, без зеленого или синего оттенка глаза – удивительно редкое явление. Я наблюдала его только у одного человека. Поэтому так стремилась насмотреться. О чем он думал, глядя в мои глаза, никогда не спрашивала. Может, ни о чем. Может, о совпадениях. А сейчас, может, о своей серне. Да мне все равно.
Кофе допивался до конца благодаря таланту Олега наливать без капли гущи.
Олег загремел посудой в раковине, а я ушла в комнату и села на диван. По-прежнему играл Шопен, в щелку между тяжелыми, идущими густыми складками шторами заглядывал темно-синий холодный вечер, не отличавшийся от них по цвету. Я погасила свет, и вечер ушел, не видя ничего интересного. Догремев посудой, пришел Олег. Сел на диван рядом. Смотреть кино расхотелось.
Спать не хотелось, но и делать ничего тоже. И мы просто сидели рядом под едва слышного Шопена. Прошел час.
- Мне казалось, я был огнем и танцевал с огнем. Всякий раз поражаюсь, как не сгораю в нем дотла.
- Откуда ты знаешь? Может, ты сгораешь и возрождаешься.
- Я бы знал. Гореть – больно.
Бессмысленный разговор. Наперед знаем, что скажет другой. Пискнули часы на руке Олега.
- Уже десять.
Я встала и принялась раскладывать диван. Олег удалился в душ. Словно слаженный механизм, невольно подумалось мне, когда он вернулся в своих же домашних джинсах и рубашке, ждущих владельца в шкафу. Тогда ушла я, сложила на полку зубную щетку, гель для бритья и одноразовую бритву. Когда вернулась, Олег лежал на спине в заправленной постели, закинув руки за голову. Серые глаза блуждали по натяжному потолку – имитации звездного неба с картинками нескольких туманностей. Я откинула одеяло и растянулась рядом…