SMS-ки

«Жизнь теперь – как SMS-ки!
<Zdravstvuite…> – это я начинаю очередное мобильное послание тебе. Ты не ответишь не него, и я это заранее знаю! Ты никогда не отвечаешь на мои SMS-ки. Какие бы они не были и когда бы ни приходили! Ты не любишь, и я стараюсь не часто присылать тебе свои сообщения.

Мои SMS-ки к тебе состоят из общих, обычных, будничных даже, я бы сказал, фраз.

<Zdravctvyjte! Kak y Vac Dela? Xorowo vigljadite!>

(Я всегда пишу тебе только латинскими буквами, потому что другие твой мобильник не примет: у наших телефонов – категорическая несовместимость друг с другом!)

Тебе уже 30 лет, или что-то около того. Ты – художественный редактор в нашем журнале, а я… Официально, по бумагам, я числюсь «вне штатный автор». А на самом деле: «С, отнеси документ в информ-отдел!», «С, подмети около аппаратуры в типографии!», «Не путайся под ногами!», «Вечно ты все не так делаешь!». Кроме всего, я – студент. Учусь на заочном. Чтобы когда-нибудь – вот только время пройдет! – стать журналистом! А пока…

Мы сейчас с тобой в одной студии, и нас друг от друга отделяют лишь несколько стульев! Зачем посылать SMS-ки, когда можно просто подойти к человеку и сказать все напрямую? Логично? Логично. Но – я не могу.

Я – не могу. И ты – не можешь. Ты никогда не заводишь служебных романов. Тем более с такими молоденькими мальчиками, как я. Это – твои принципы. Ты – человек очень принципиальный, жесткий и привыкший все решать сам. Мне иногда кажется, как бы это ни было жестко, что и эти принципы я в тебе люблю. (Ну, по крайней мере, уважаю)

Тебе уже 30 лет, но дыханье старости еще не коснулось твоего тела, твоей кожи и черт лица.

Вчера мы с друзьями говорили о возрасте женщин и его внешних проявлениях. Они доказывали обратное, что старение быстро и заметно, для всех, без исключений! – но переубедить меня не смогли.

Сегодня, перед печатью, все окна открыли, и наша редакция оказалась вся залита дневным, солнечным светом. Когда ты подошла ко мне, поближе к окну, то солнце выплеснуло на тебя целую лавину ярко-желтых лучей. Ты тогда слегка поморщилась и невольно прищурилась. По твоей коже: по векам, чуть-чуть по скулам – от карих, монгольских, с золотистой искринкой глаз словно разбежались в легкой, ироничной усмешке крохотные, тоненькие лучики-морщинки.

Вот и все проявления твоего возраста. Знаешь, это тебя ничуть не портило, а как раз наоборот… Тебя вообще ничто не может испортить!

Ты – необыкновенная!

Твои губы… Есть такие люди, у которых в уголках губ прячутся улыбки солнышка. Я раньше не очень-то в это верил, пока не встретил тебя. Вернее пока не влюбился в тебя, потому что раньше эти улыбки не долетали до моего сердца. У других людей, если они и есть, эти улыбочки, то они спрятаны и довольно тщательно, а у тебя – настолько явные, лучистые, настолько четко выраженные, что иногда просто перехватывает дыхание!

Уголки твоих губ никогда не смотрят вниз, а когда тебе грустно или ты думаешь о чем-то очень серьезном, то они становятся еще глубже четче очерченными, и такими трогательно-забавными!

Твои губы… Мягкие, пухлые, с оттенком каприза, тщательно скрываемого тобой…

Иногда ты сидишь усталая, время от времени поджимая губы. Они тогда у тебя чуть бледные, тоже усталые. И слегка тронуты вертикальной, легкой, скорбной морщинкой. Она не видна совсем, только если подойти к тебе близко-близко.

Когда на улице погода меняется и становится мокро-морозной, то твои губы немного сохнут и шелушатся отдельными крохотными чешуйками. Такой, с такими чуть тронутыми питерским морозным воздухом губами, я тебя люблю еще больше! Ко мне подкатывает страстная волна желания позаботиться о тебе. Взять за руку и просто провести сквозь эту дождливую, зимне-осеннюю погоду, мимо ледяного тумана и шамкающей, душной, городской сырости. Зайти с тобой в теплую, сухую, маленькую комнатку. Там, сняв с тебя жесткую, холодную с улицы куртку, уложить в объятия огромных, уютных подушек и покрывал, укрыть пушистым меховым пледом. И ты согреешься, успокоишься, расслабишься. А потом – едва прикасаясь – нежно погладить твои губы специальным отшелушивающим кремом и ароматным питательным маслом. И смотреть, как они постепенно становятся ухоженными, блестящими, персикового цвета и с чуть розоватым, и кажутся еще полнее, еще объемнее, еще более обещающе-соблазнительными.

<Zdravctvyjte! Zavtra ywe edete? Dobrogo pyti!>

(Я всегда обращаюсь к тебе только официально).

Ты уедешь. Не одна – я знаю! – но это уже не мое дело. Это – твоя личная жизнь. Что ж, до свидания.

Помню, одна моя знакомая девчонка, знакомая еще по клубу "Шафран", жаловалась, что очень болят коленки и запястья. Это – из-за свежих еще прощальных "поцелуев", которые ей оставила на память ее дражайший, единственный и любимый. Память недолгая, через неделю они все пожелтеют, а потом исчезнут вовсе. Но это – потом, а сейчас – больно! Мне тоже больно! Уж лучше бы ты меня била! Сильно била, колотила до синяков, до крови! Пусть хоть до перелома! И пальцы даже, и запястья, и лицо, и вообще все тело!... Мне было бы не так панически страшно!

Ты же за все время ни разу ни прикоснулась ко мне, чтобы причинить боль. Ты очень не хотела, чтобы мне стало больно.

Ты уехала. Я остался. Уже прошло некоторое время…

Вчера я был в клубе, один. Вернее, это я пришел туда один, а потом со мной стали знакомиться какие-то девчонки. Кто-то приглашал танцевать, кто-то уже строил планы, чтобы увести меня куда-то, ближе к ночи. (Я случайно, краем уха услышал!) Тормошили за плечи, за колени. Потом какая-то женщина постарше прочно обосновалась за моим столиком, а все остальные девчонки куда-то сразу рассеялись. Женщина пыталась меня напоить густым, терпким, зеленым коктейлем, который был чересчур сладким и вязким, и смотрела на меня в упор своими зелеными глазами. Полумрак рассеивался и клубился над столиками, обнаженными плечами посетительниц; почти такой же полумрак, словно подсвеченный откуда-то изнутри цветными, мерцающими лампочками, медленно кружился у меня внутри, в голове. И сквозь него я машинально отметил себе, что глаза женщины точно такого же цвета, как и тот «королевский» коктейль. И почему-то мне стало от этого неловко и неприятно. Она что-то говорила о мечте, о мальчике-мечте, и о своем «форде», на котором мы «сегодня поедем к ней домой…» «Форд», конечно же, был тоже зеленый… Я плохо слушал, потому что мне не понравился ее голос – она старалась говорить тихо, низко и объемно, этаким страстным полушепотом, но получалось плохо. А я сразу услышал, что в обычной жизни ее голос – вообще, очень высокий, громкий, плоский и будто надломленный. Наверное, она имела насчет меня какие-то планы. А я просто встал и пошел к выходу. По пути перекинувшись парой фраз с несколькими девчонками. Мой взгляд невольно задержался на их бедрах. Я подумал, что какие они уж слишком узкие, обтянутые, неестественные. Манекены! И – совершенно одинаковые. Девчонки меня не совсем правильно поняли, потому что переглянулись между собой, пошептались и – принялись усиленно зазывать к себе за столик, а потом и хватать за руки…

Я отстранился от них и толкнул входную дверь. Боже, как непривычно и дико здесь, в этой уютной, почти домашней обстановке, когда больше нет Тебя! Тебя, такой удивительной, такой родной…

Ты – удивительная!

Я не хочу ни с кем танцевать, ни с кем! Слышишь? Тем более, когда вдвоем и полумрак, когда тесно, когда тихо кружится моя самая любимая музыка! Я не могу, чтобы меня обнимали, чтобы чужие руки прижимали к чужой груди, чтоб чужое дыхание чувствовать на своей щеке, чтоб не с тобой прожить этот волшебный остановившийся, кажущийся вечным миг, который остаётся до неизбежного поцелуя… Нет! Нет! Нет! Я никого к себе не подпущу! Никто – ни одна женщина на свете – не заменит мне тебя! Я люблю тебя!!! Понимаешь? Называй это как хочешь: животным влечением, детским заблуждением… Мне все равно! Черт, я тебя почти ненавижу! Временами… Что ж ты со мной делаешь? За что?

Я выскакиваю на улицу и бегу один в сторону. Все мелькает и слева, и справа, и прыгает, и мельтешится… Боже даже здесь, среди домов, деревьев и машин – все вокруг кажется непривычным, ненастоящим, кукольно-наигранным, нелепым, несуразным… - несправедливым. Я один остался… Зачем ты так со мной? Зачем?

<Zdravctvyjte!> Пожалуй что-то еще писать – будет лишним. Щелкаю кнопку "Отправить".

Тебе уже 30, или что-то около того. Ты – худ.ред, а я… Но я обязательно стану хорошим журналистом!!! Слышишь? Я смогу, я стану, я добьюсь! Что будет потом? Что будет с нами? Я научился ждать, человек может научиться ждать, а время – нет. Ты, наверное, состаришься. Я – тоже, но я моложе тебя намного, и поэтому со мной это произойдет позже. А с тобой – раньше.

Впрочем, это не имеет значения. Потому что время не сильнее Любви. Потому что я люблю тебя! По-настоящему. Ты пока не в курсе, но когда-нибудь, - вот только время пройдет! – ты поймешь!..

Мой телефон неожиданно начинает гудеть, и «прыгать» по столу. «Сообщений принято:1»? От кого? От тебя? Ни-и фига себе фига! О чем пишешь? Открываю, читаю. Несколько общих, вежливых фраз. Ничего особенного. Но почему же тогда так тепло и уютно становится сразу, когда перечитываю эту SMS-ку? Может быть эти слова не только от любимого, но и от любящего человека.

"…SMS-ки – это Вам, друзья, не письма…"