Бугры. 50-й отдельный... Глава 1

                Глава 1. Начало службы.

   В 1970 году я закончил обучение на радиотехническом факультете Воронежского политехнического института и сразу после его окончания был призван в вооружённые силы на офицерскую должность. Это был разгар "холодной войны" и стране требовался профессиональный резерв офицеров. В те годы очень многие ВУЗы имели военные кафедры и готовили офицерский резерв по разнообразным профилям, начиная от командного и технического состава всех видов ВС и родов войск и заканчивая узкими специалистами тылового обеспечения. Конечно, выпускников ВУЗов призывали на офицерские должности не всех подряд, а строго по разнарядке Генерального Штаба.

   Конкретный отбор для службы осуществляли военные кафедры. При этом учитывалась успеваемость как по гражданским дисциплинам, так и по предметам военной подготовки. Помимо этого, бралось во внимание семейное положение кандидата - предпочтение отдавалось тем, кто на момент призыва оказывался женатым. Это было гарантией того, что, оказавшись в отдалённом гарнизоне, молодой офицер не "свихнётся", постоянно ощущая поддержку своей боевой подруги, и к тому же появлялась уверенность в том, что двухгодичник останется в кадрах Вооружённых Сил СССР.

   Лично я полностью соответствовал этим требованиям: чтобы получить красный диплом мне необходимо было пересдать всего две дисциплины, а женат я был с 1968 года. Итак, по разнарядке я попал в войсковую часть 75752 Ленинградского военного округа. Конечно, где конкретно находится эта часть я не знал. Поэтому, прибыв в Ленинград на Московский вокзал, первым делом обратился к милиционеру с вопросом: "Где находится военная комендатура?" Уже в комендатуре дежурный помощник коменданта города, полистав толстый журнал, выдал мне точный маршрут: "Выйдешь отсюда, на противоположной стороне улицы сядешь в трамвай, который следует до Озерков, а там пересядешь на автобус №99, который довезёт тебя прямо до КПП части".

   До этих пор я ни разу не бывал в Ленинграде, однако, по фото и картинам имел представление о многих достопримечательностях города на Неве. Но я даже и представить себе не мог, что через пару минут увижу всё это великолепие как на ладони. Совершенно неожиданно трамвай  вынес меня на Марсово поле. Летний сад, Михайловский замок и Марсово поле с трёх сторон ослепили меня своим великолепием. Я вжался в сидение и, затаив дыхание, медленно начал вращать головой, стараясь ничего не пропустить. Конечно, вся окружающая обстановка отразилась в моём воображении только в общих чертах, но впоследствии я компенсировал этот недостаток.

   Но вот трамвай выехал на Кировский мост. Восторг!.. Великолепие окружающего пейзажа заставило меня "сканировать" взглядом по Дворцовой набережной, Зимнему дворцу, Адмиралтейству, куполу Исаакиевского собора, Стрелке Васильевского острова и каменной громаде Петропавловской крепости. У меня перехватило дыхание - вот так и всё сразу! Но самое значительное впечатление оставлял купол Исаакиевского собора. Он буквально приковывал к себе взгляд отражением солнечных лучей, создающих впечатление нимба над его главой. Мои глаза, обойдя по кругу всё это великолепие, неизменно останавливались на огромном куполе самого большого по тем временам собора России. Прогулочный катер отчалил от пристани на Дворцовой набережной, немного проплыв в сторону Кировского моста, он совершил разворот широкой дугой и пошёл к Дворцовому мосту, оставляя за собой хвост вспененной воды. "Чудо! Просто чудо!" - стучало в моих висках.

   Трамвай остановился на площади Революции. И тут прямо перед моим взором предстала чёрная чугунная ограда сквера с изображением двухглавого орла Российской империи, символа царской власти.  Справа от сквера - дворец Кшесинской, музей Революции, с балкона которого выступал Владимир Ильич Ленин. Как всё это сочетать?! Мне, человеку, воспитанному вдалеке от революционных бурь, но знающему не по наслышке о белом терроре адмирала Колчака и генералов Мамонтова и Шкуро, сперва это показалось странным. Но затем я как-то быстро успокоился - ведь всё это наша русская история, которую надо помнить и чтить.

   Далее трамвай шёл по неизвестным мне местам. Только иногда мелькали знакомые наименования предприятий: "Трёхгорная мануфактура", "Кондитерская фабрика им. А.И. Микояна", "Светлана". Эмблема научно-производственного объединения "Светлана" мне была известна давно - на многих электронных приборах, радиолампах и транзисторах, стояла эта эмблема. Но вот трамвай остановился на Поклонной горе и я увидел впереди и слева от Выборгского шоссе бледно-голубое очертание не очень большого озера. "Наверное, это и есть Озерки", - подумал я и не ошибся. Ещё проехав одну остановку, я вышел на трамвайном кольце, где уже скопилось довольно много других трамваев, и перешёл на автобусную остановку.

   Автобус я ждал совсем недолго. Видимо, в тот момент судьба благоволила мне. Проехав немного по Выборгскому шоссе, автобус свернул направо и двинулся дальше в сторону станции Парнас, где велось строительство какого-то большого промышленного здания. Тогда, в 1970 году, только начиналось строительство промышленной зоны "Парнас". Следующей остановкой автобуса была "Серая дача". Сама дача представляла из себя покосившееся деревянное строение, напоминающее "дворянское гнездо". За забором этого поместья я разглядел две передающие радиостанции и стационарные антенные системы. "Ну, кажется, отсюда начинаются владения моей воинской части", - подумал и вновь не ошибся.

   Автобус начал подъём на пригорок, где ещё от "Серой дачи" угадывались очертания посёлка. Слева от дороги тянулась полосой в сторону посёлка красивая сосновая роща. Но вот роща закончилась и сразу за ней показалось здание школы, построенной по типовому проекту шестидесятых годов. Справа от дороги я увидел белый дорожный знак, обозначающий начало посёлка "Бугры". Автобус остановился напротив универмага, расположившегося в одноэтажном здании, к которому примыкали амбулатория и столовая. А впереди слева я разглядел большой гастроном, занимающий первый этаж "хрущёвки". "Так, с обслуживанием населения здесь всё в порядке", - пришла мне в голову мысль, от которой на сердце стало как-то спокойнее.

   Следующая остановка была конечной - прямо напротив КПП войсковой части 75752. Дежурный по части сопроводил меня к командиру. Командир полка Иван Александрович Русенко в это время находился в отпуске. Он недавно был назначен на должность и прибыл в Ленинград из Забайкалья, где не успел отгулять очередной отпуск за 1970 год. Поэтому меня принимал заместитель командира части по оперативной работе подполковник Юлиан Яковлевич Лившиц. Это был коренастый мужчина с очень умными глазами. Левая сторона кителя у него изобиловала орденскими планками. Я сразу догадался, что он - участник Великой Отечественной войны. Вообще-то, в 1970 году ещё многие старшие офицеры и, конечно же, командиры частей и их заместители были участниками войны.
   Побеседовав со мной, подполковник Лившиц дал команду начальнику строевого отделения и кадров капитану Чайчевскому выписать мне удостоверение личности офицера взамен военного билета офицера запаса, в котором поставил свою красивую витиеватую  подпись. Теперь я стал офицером Советской Армии.

   Следующая беседа у меня состоялась с начальником политотдела части подполковником А.Степановым. Первое, что бросилось в глаза при знакомстве с ним - звезда Героя Советского Союза. Это был высокий, красивый, с мужественным лицом мужчина. Уже позднее я выяснил. что звание Героя Советского Союза он был удостоен за форсирование Днепра в составе десанта, захватившего плацдарм на правом берегу и удерживающего его до прихода главных сил.

   На вещевом складе мне объяснили, что повседневная форма  нового образца пока ещё на склад не поступила, а поэтому временно придётся обойтись формой ПШ: гимнастёрка с накладными погонами, галифе и хромовые сапоги. Я очень гордился этой формой, потому что в ней заступали на боевое дежурство все старшие офицеры командного пункта, и только молодёжь, прибывающая после окончания военного училища, была одета в новую форму цвета "хаки". Все же остальные носили зелёные кители с тёмно-синими брюками. Отличались и просветы на погонах. Раньше они были чёрные, а теперь стали красные. Старую форму одежды называли "малиновской" (была введена маршалом Родионом Малиновским), а новую - "гречкинской" (введена маршалом Андреем Гречко).

   Общежитие, в котором мне предстояло поселиться на время, находилось в здании тыла - на втором этаже прямо над медпунктом. Когда я вошёл в комнату, то обнаружил там ещё двух лейтенантов: моего однокашника из параллельной группы Александра Березина и выпускника Таганрогского радиотехнического института Андрея Дидковского, который уже отслужил два года и ожидал приказа об увольнении из армии. Выяснив кто мы, откуда и каковы наши познания в области практической радиотехники, Дидковский поделился с нами опытом, приобретённым им за два года командования взводом связи.

   - Вы хоть знаете, салаги, куда вы попали?! - говорил Дидковский. - Это же 50-й отдельный радиополк ОСНАЗ. Тут из вас все соки выжмут.
   - Мы то знаем! На радиоразведчиков и учились. А вот ты как сюда попал?
   - Фактически - по блату, - отвечал Андрей. - Моя мать является двоюродной сестрой маршалу Гречко. И всё же послушайте мой совет: никогда не хвастайтесь и не показывайте то, что вы умеете, говорите "я этого не знаю, я это не умею" и проживёте два года, как у "Христа за пазухой".
   Впоследствии, когда лейтенант Дидковский уезжал в Киев в парадной форме одежды, мы разглядели на его кителе медаль "В ознаменование 100-летия со дня рождения В.И.Ленина". На вопрос: "За что?", он ответил, что отлично показал себя на итоговых учениях. Мы с Березиным переглянулись и рассмеялись, вспомнив, чему нас учил "старик" Дидковский.

   До официального назначения на должность мы с Березиным поступили в распоряжение командира батальона майора Александра Петровича Федуковича. Он только что закончил Военную академию связи и по распределению был назначен на эту должность. Это был спокойный, вежливый с подчинёнными и очень грамотный в техническом отношении офицер. Он никогда не повышал голоса, даже если ситуация способствовала этому, и складывалось такое впечатление, что ругательств он совсем не знает.
   Александр Петрович поручил нам проверить комплектацию радиостанций, недавно поступивших на вооружение батальона. И мы, конечно, старались изо всех сил.

   Через несколько дней в часть вернулся из отпуска командир. Подполковник Русенко вызвал меня и Березина к себе в кабинет, побеседовал и предложил должности заместителей по технической части в периферийные подразделения. И вот тут факт, что мы женаты, сработал в обратную сторону. Вместо того, чтобы ехать в отдалённый гарнизон со своей "боевой подругой", мы остались в Ленинграде. Я получил назначение в первую роту, а Березин - во вторую роту батальона.

   Командиром первой роты оказался высокий, подтянутый, с очень цепким взглядом старший лейтенант Геннадий Степашкин. Казалось, что он только мельком глянул на тебя, однако, этого моментального взгляда ему хватало для того, чтобы оценить, что творится в душе у его подчинённого. Это уникальное качество помогало ему в службе. Только то, что его рота вот уже два периода сохраняла звание "отличной", говорило само за себя.
   Я принял взвод у офицера, который переходил на должность оперативного дежурного командного пункта батальона, и начались мои армейские будни.

                (Далее:http://www.proza.ru/2016/10/06/1049)