Глава 6

 Проснулась Линда на следующее утро довольно поздно. Осмотревшись по сторонам, девочка убедилась, что ее путешествие в сказочное королевство не было сном - она по-прежнему находилась там, в комнате, где вечером заснула. Рядом с ней дремала разбойница, но уже одетая - очевидно, девчонка заснула второй раз и совсем недавно.
 Свесив с кровати босые ноги, Линда коснулась волос своей новой компаньонки, пытаясь ее разбудить. Та почти сразу открыла глаза и бойко вскочила.
 - А, ты проснулась наконец, это хорошо. А то я с утра уже на ногах была, все ждала твоего пробуждения и сама в итоге завалилась спать. - бесхитростно сказала разбойница.
 - Ой, надеюсь, здесь это не наказывается? - осторожно поинтересовалась Линда.
 - Нет, ничего подобного, ты ведь наша гостья, а не... Не важно, - разбойница внезапно осеклась, - Нам пора идти завтракать, сегодня наверняка в меню будет молоко и сладкое печенье - лучшее в мире угощенье! Ха-ха-ха!
 - Спасибо, но я как-то не очень сейчас хочу есть, - попыталась возразить Линда. - Может, лучше погуляем с тобой или дождемся королеву?
 - Да брось ты, завтрак будет очень вкусным, уверяю тебя. Наш главный повар, Карлик Нос, ну теперь уже просто Якоб-красавец, прекрасно готовит. Вот увидишь.
 Тон юной сорви-головы действительно звучал очень убедительно, с нотками искусительницы, а ее карие глаза в этот момент как-то особенно блестели.
 - Давай, пойдем, не волнуйся ни о чем, если что - я с тобой. Я тебя уж точно не брошу, можешь не сомневаться! Я хоть и безбашенная, но ответственная, так говорит даже Джеймс. А ему можно верить. Теперь.
 В конце концов Линда с улыбкой протянула разбойнице руку, и они вдвоем уже собирались покинуть комнату, как вдруг девочка вспомнила, что их постель осталась неубранной.
 - Ничего страшного, этим займутся слуги, пока нас здесь не будет. - объяснила ей разбойница. - Вся черная работа в замке лежит на них, а остальных такие хлопоты не касаются.
 - А кто эти слуги такие? Тоже герои сказок?
 - Нет, они... Впрочем, ты все равно их не увидишь, им запрещено появляться в присутствие гостей, таков приказ королевы. Так, что-то я совсем заболталась, а время не ждет. Вперед!
 Явно мысленно ругая себя за излишнюю болтливость, разбойница буквально силой вытянула из комнаты смущенную и немного удивленную Линду. И как только за ними закрылась дверь, из тайного прохода в стене тут же появилась невысокая детская фигурка...

 * * *

 Разбойница, однако же, оставалась со своей маленькой подопечной не все время. Проводив Линду до обеденного зала и усадив ее за стол, девчонка пообещала скоро вернуться, после чего отправилась наверх - прямиком в покои Амалии.
 Сейчас королева сидела перед зеркалом и, все также позволяя своим волосам рассыпаться по спине, неторопливо играла с гребнем, перебирая каждый его зубчик. Когда разбойница постучалась, прося разрешения войти, женщина лишь выдохнула "Заходи".
 Немного неловко стоя на пороге, разбойница спросила:
 - Ваше величество, как вы себя сегодня чувствуете?
 - Как и все последние месяцы, тебе это известно, - мрачно ответила Амалия, после чего вновь потянулась к стеклянному снежному шару, - В моей душе царит пустота и все тот же холод.
 - Вы могли бы выбрать любую другую вещь, чтобы наблюдать через нее за жизнью в замке. Какой-нибудь кристалл например.
 На губах королевы появилась печальная усмешка.
 - Ты не знаешь, откуда ко мне попал этот шар. Мне его подарили они, родители, на предпоследний день рождения в земном мире. Мать сказала: "Когда научишься хранить хрупкие вещи - детство закончится." Как забавно, ведь я сама-то его действительно хранила и берегла, в отличие от...
 Внезапно замолчав, королева опустила голову, закрыв лицо руками. Подойдя ближе, разбойница обратила внимание, что на тумбочке стоит уже пустая баночка из под мази, а кожа во многих местах на ладонях и запястьях Амалии кажется розовато-новой. Как и на шее и ниже.
 У девушки невольно задрожали кончики пальцев.
 - Ваше величество, неужели это снова повторилось... Боже! Почему вы меня не позвали?
 - Ты была слишком далеко, я велела тебе присматривать за новоприбывшей и не хотела беспокоить. Со своими приступами я давно научилась обращаться сама.
 Голос королевы был спокоен, но это походило на затишье перед бурей.
 - Что кстати вы намерены делать с этой девочкой дальше, если не секрет? Она же не должна узнать про Них?
 - Нет, повторюсь, если ты это допустишь, то сама присоединишься к их числу. А теперь возвращайся к ней и скажи, что я себя неважно чувствую и появлюсь ближе к сумеркам. Все поняла?
 Покорно кивнув головой, юная разбойница покинула комнату Амалии. Как обычно, не отводя потухшего взгляда из под густых ресниц от зеркало, королева первые минуты силилась сдержаться, но затем просто взяла овальную бронзовую брошь и принялась нещадно бить ее о столик, а затем ерзать по нему, оставляя острыми краями украшения глубокие царапины. Успокоившись, женщина откинула голову к спинке стула и, прикрыв глаза, прошептала: "Ничего, ничего, сегодня ночью станет легче, когда я в очередной раз смогу насладиться своим любимым зрелищем... когда новые страницы книг с теми жалкими сказочками полетят в огонь!"
 Алые губы королевы вновь сложились в хищный оскал, к которому вскоре добавился демонический смех.

 * * *

 Разбойница вновь не пошла прямиком в обеденный зал - прежде она решила посетить комнату Пьеро. Печальный комедиант, как всегда, находился в порыве вдохновения и пытался сочинить новые стихи. На появление разбойницы он особо не отреагировал, только вежливо поздоровался:
 - Доброе утро.
 - Кому как, для кого-то оно, между прочем, не такое уж и доброе, - девушка решила перейти прямо к делу, - Ты здесь, может, и радуешься, сочиняешь, а другие с ума сходят. Из-за тебя опять таки!
 - О чем ты? - не понял юноша.
 - Эх, не прикидывайся дурачком - вне сцены тебе это не идет, - разбойница подошла ближе и понизила голос, - Слушай, я все понимаю, это твое личное дело, я не хочу в него лезть, но серьезно: хватит. Хватит так ее мучить. Своим безразличием и холодностью.
 - Я никого никогда не мучил. - буднично ответил Пьеро.
 - Никого, да? А ты знаешь, что у Амалии снова начались припадки по ночам без тебя, знаешь? Ты знаешь, что с ней происходит теперь? Она кричит, плачет, только еще хуже, чем раньше! Она руки себе резала сегодня, сейчас они все с заживленной кожей. А все потому, что ты с ней больше не спишь в одной постели.
 - Слушай, я просил тебя не говорить больше об этом... - взмолился Пьеро, - Никогда.
 - Да ты спасибо скажи, что это тебе рассказала я, а не кто-то вроде Джеймса! Он-то не стал бы церемониться: давно уже хочет об тебя свой клинок опробовать! Ну скажи, тебе что, сложно что ли ответить королеве взаимностью? И ее мучаешь, и себе неприятности находишь.
 В глазах юноши появились уже настоящие слезы.
 - Пойми, я ведь никогда не испытывал к Амалии... к нашей королеве что либо.
 - Ничего себе! А как же то, что было три года назад?
 - Это была минутная слабость, я искал тогда утешения, а не любви.
 - Ну да, конечно, и ты поэтому полгода его находил в ее объятиях, когда Амалия вытирала твои слезы, когда ты зарывался лицом в подол ее пеньюара... Ты все-таки мужчина и должен отвечать за свои поступки.
 Уголок губ Пьеро дрогнул.
 - Да, должен. И это мое проклятье. Вообще, мне кажется, что за годы пребывания здесь я сделался таким негодяем и злодеем. Она всех нас превратила в злодеев на самом деле, своей разрушительной ненавистью к канонам сказок.
 Договорить юноша не успел - в тот же миг разбойница подскочила к нему, зажимая рот.
 - Тише ты, совсем с ума сошел! Как ты можешь такое говорить! А если бы нас кто-то подслушал! Или ты уже сомневаешься в идеях королевы и намерен уйти, предать ее, окончательно бросить?
 - Нет, конечно, глухо ответил Пьеро, опуская глаза, - Я просто... Не знаю, я сам запутался уже, я не знаю, кто я теперь такой.
 Разбойница только покачала головой.
 - Эх ты, Пьеро-Пьеро... И действительно: что такового она в тебе нашла - не пойму. Доверенное лицо правительницы, который сам не знает, кто он. Как все грустно.
 Поднявшись, девушка подошла к двери и на прощание сказала лишь одно:
 - Но все же я прошу тебя: не доводи больше Амалию, ей и так тяжело. А если вздумаешь сбежать, то тебя даже не Крюк убьет - я сама с удовольствием пущу пулю в твою напудренную и пустую голову. Даю слово.