Биг-мак по-корейски в Сеуле

Из сборника «Страна, которую мы забыли»

Глава 11. Новые времена, старые люди

11.4. Биг-мак по-корейски в Сеуле

     После московского знакомства со своим будущим представителем корейцы в соответствии с бизнес-этикетом посчитали необходимым, чтобы их новый сотрудник побывал в штаб-квартире фирмы в Сеуле. По необразованности я особой надобности в этом не видел, но возражать, естественно, не стал. Про Южную Корею до того времени моим согражданам было известно только то, что там сменяют один другого реакционные марионеточные режимы. Побывать в такой экзотической стране у меня и в мечтах никогда не было.
     Благодаря заботе моих работодателей и следуя их инструкциям, я без хлопот получил визу. Поэтому никакие подробности не запомнились. Разве что квартира в обычном жилом доме номер 14 по улице Губкина, в которой тогда размещалось консульство Республики Корея. Роскошное здание на Плющихе было построено только спустя десять лет.
     Итак, в конце ноября 1991 года я оказался в офисе «Даэбунг корпорейшн». Это была большая светлая комната, в которой амфитеатром были расположены ряды столов. Внизу, где должна была бы располагаться кафедра лектора, за стеклянными перегородками в своих кабинках сидели владельцы фирмы – братья Ли. Человек десять сотрудников располагались к ним лицом, за спиной у них во всю стену было окно.
     Один из братьев представил меня коллективу (я получил звание «Мистер Николай») после чего жестом показал, что теперь предоставляет слово мне. От неожиданности я выдал на своем втором английском вполне сносный экспромт, выразив уверенность в успехе нашего сотрудничества. Но в глубине души был очень зол: на корейцев – за то, что не предупредили; на себя - за то, что меня застали врасплох, хотя о таком повороте событий было нетрудно догадаться.
     В напарники мне выделили молодого коллегу, который сразу же пришелся мне по душе. Он провел несколько лет в США, говорил по-английски гораздо лучше меня и своего, а теперь  и моего, начальства. Кен (так на американский манер он предложил себя называть) был настроен весьма оптимистично. Или, говоря на языке бизнесменов, позитивно. На время моего пребывания в Сеуле ему было поручено опекать меня и заодно получше познакомиться, чтобы в дальнейшем вместе вести оперативную работу, текущую переписку и т.д.
     По плану намечалось, что старший Ли прочитает мне курс лекций о принципах и приемах ведения бизнеса. Однако, пороха у него хватило только на два занятия. В итоге все ограничилось рекомендациями тщательно взвешивать коммерческие предложения, поступающие от бизнес-партнеров, на предмет их реалистичности. В особенности, если речь идет о новых контрагентах, надежность которых еще не проверена на практике.
     В начале 90-х весьма популярен был анекдот о бизнесе по-советски. Встречаются два приятеля, один предлагает купить у него вагон кирпичей по очень выгодной цене. Ударив по рукам, они договариваются встретиться на следующий день, чтобы оформить сделку. После этого каждый направляется по своим делам: продавец - искать кирпичи, покупатель – деньги.
     О том, что это вовсе не анекдот, а всего лишь обычный эпизод из будней посреднического бизнеса, я имел возможность неоднократно убедиться и до поездки в Сеул. Однако, термин «глобализация» еще не был в ходу. Может быть, по этой причине я никак не ожидал, что считавшаяся доморощенной практика вовсе не есть наше собственное изобретение, а всего лишь заимствована у более опытных и поднаторевших на разных аферах капиталистов.
     Уже на третий день моего пребывания стало окончательно ясно, что, как я и предполагал, делать мне в офисе совершенно нечего. Одновременно обнаружилось, что на ближайшие даты свободных мест на рейсах в Москву не осталось. Не искушенные в теории планового социалистического хозяйствования корейцы не смогли заранее определить дату моего возвращения на родину, поэтому мне было велено купить билет с открытой датой. Соответственно, вопрос о сроке моего пребывания в Сеуле теперь также оказался открытым.
     Кен приложил максимум усилий, чтобы организовать для меня «культурную программу» на время непредвиденных каникул, продолжительность которых была непредсказуема и зависела исключительно от ситуации на листе ожидания. По наивности я стремился хотя бы ненадолго избавиться от опеки и самостоятельно побродить по городу. Исходя из своего ограниченного опыта знакомства со столичными городами Европы, я был уверен, что достаточно купить карту города, предназначенную для туристов, и никаких ограничений для передвижения не останется.
     Однако, мои самостоятельные попытки освоить хотя бы ближайшие окрестности гостиницы наткнулись на жесткое непонимание. Непонимание, как ни странно, с моей стороны. Первая же табличка на углу дома, на которой было начертано название улицы, поставила меня в тупик: все иероглифы были для меня на одно лицо. Таким образом, определить на карте свое местоположение я был не способен.
     Оставалось двинуться в путь, соблюдая меры предосторожности, то есть, выстраивая маршрут в соответствии с геометрически правильными фигурами. В какой-то момент мне наскучило идти по бесконечному ярко освещенному проспекту, и я решил углубиться в одну из боковых улочек, как оказалось, довольно темную и неприветливую. По обеим сторонам она была уставлена небольшими двухэтажными домиками, на крылечках которых располагались их скучающие обитатели. Мое появление было воспринято с нескрываемым интересом. Несмотря на скудное освещение, во мне немедленно распознавали чужака. Я в полной мере прочувствовал, что мог испытывать африканский студент, учившийся в начале 60-х годов в Университете имени Патриса Лумумбы, когда в московском метро не только дети, но и взрослые на встречном эскалаторе как по команде поворачивали головы в его сторону. Очень скоро меня потянуло вернуться ближе к свету.
     Тем временем созрела конкретная цель прогулки: надо было каким-то образом поужинать. Вывески, которыми пестрел фасад каждого дома, не давали ни малейшего представления о назначении того или иного заведения. В голове крутился анекдот об иностранце, рискнувшем во время визита в СССР искупаться в пруду. В результате, истошно покричав некоторое время "Help! Help!", он успешно утоп. На это один из рыбаков, сидевших на берегу водоема, философски изрек: "Ну, и помог ему этот английский язык?!"
     Наконец, впереди замаячил фирменный вензель «Макдоналдса». При входе я немного замешкался, так как, несмотря на яркое освещение, просторный зал выглядел совершенно безжизненным. Действительно, в помещении не было ни единого посетителя. Однако, увидев ободряющие улыбки девушек за прилавком, я осмелел и попытался что-то сказать на английском. В ответ одна из них протянула мне меню-картинку, оставалось только ткнуть пальцем в нужное изображение. Современным пользователям сенсорных экранов не дано понять мое восхищение. Но им до сих пор будет доступно мое изумление, когда, перекусив в полном одиночестве, я покинул зал, в котором так и не появился ни один посетитель кроме меня.
  Москва, март  2017.