Друг детства

   
1 часть
       У каждого из нас есть свой друг детства, с кем связаны самые яркие моменты самого беззаботного, самого счастливого времени нашей жизни. Настоящим другом детства был у меня Витька Антонов. Друзей в детстве, как и у любого мальчишки, у меня было много, но по прошествии лет друга Витьку вспоминаю чаще, чем других. При посещении Михаила-Архангельской церкви в родном селе, чтобы поставить свечу за упокой усопших, первое имя я называю Витьки Антонова, потом Юры Захарова, потом Валеры Маркевича, Олега Руднева.
— Почему? — спросите вы.
— Да потому, — отвечу я, — что он мне запал в душу, много ярких событий моего счастливого детства связаны именно с его именем.

   С Витькой мы жили на одной улице — Озерной. Почему нашу улицу назвали именно так, думаю, потому, что она располагалась на окраине поселка, продолжением которого были поляны, озера и наш лес. Именно озера, лес и поляны определили нашу дружбу. Поляна — это частый футбол. Лес — это частые летние походы за ягодами, черемухой, диким луком и за многими другими дарами леса. А вот наши озера — это рыбалка. Мой друг детства Витька и я были заядлые рыболовы.

  Не помню, когда нас свела судьба, а еще мы учились с ним в одном классе, но, думаю, мы с ним подружились на почве именно самого любимого нашего обоюдного увлечения — рыбалки. Витька был настоящим охотником-рыболовом, ну и я ему под стать. Откуда это увлечение прикрепилось к нам, наверное, передалось по крови, по генам от наших предков. Мы же были мужики, а значит, добытчики. В годы нашего счастливого детства в наших озерах рыбы было видимо-невидимо. Весной, когда разливалась река Уфа, рыба заходила в наши озера на нерест, а после ухода воды в озерах было много щурят. Сначала мы с Витькой бегали в наш карьер, оставшийся после добычи глины Кирпичным заводом. Так вот, там в карьере водилось много карасей. Ловили карасей марлей, таких золотистых и маленьких, как золотые монеты. Караси были нашей наживкой, и на них хорошо ловились щурята.

  Наловив карасей, шли к озеру, садились в лодку, а лодки были почти у каждого на нашей улице, и плыли на рыбалку на наши озера. Места мы не выбирали, рыбы было столько, что, забрасывая наши снасти с золотистыми карасями, щука брала тут же. Они были средних размеров. Самым трогательным в рыбалке был сам процесс. Забрасываешь снасть, немного подергиваешь леску, и тут ощущаешь удар. Дрожь прокатывалась в этот момент по всему телу, глаза загорались от вида, как прогибается удилище и плещется на конце лески попавшийся улов. Щурята всегда были разных размеров, в зависимости от времени года, весной поменьше, осенью побольше. Так вот тащишь её, эту щучку, а тебя радость распирает от улова, руки трясутся, когда рыба уже в руках, кладешь её в ведро с трясущими руками, насаживаешь очередного карася и быстро забрасываешь, чтобы ощутить эти приятные от удара щуки ощущения еще раз.

  Помню, уже к концу осени, а после жаркого лета, когда озера пересыхали, мы ходили с Витькой рыбачить на бредень. Так в одном маленьком озерке мы не могли поймать одну большую щуку, килограмма на два. Сколько раз не выводили бредень, но щука нам не попадалась. Измученные и перепачканные от грязной воды и вождения туда-сюда бредня, мы устали, но не сдавались. И вот в один момент мы оба почувствовали удар в крыло нашего бредня. Ошарашенные нашим успехом, мы быстро стали сходиться и почти на бегу вытащили нашу снасть на берег. И что вы думаете, в мотне бредня мы оба увидели огромную щуку, после чего мы с криком «Ура» побежали смотреть на наш улов.

  Витька потом долго держал щуку в руках, радовался и смеялся, тряс щуку в руках и приговаривал:
— Я же говорил, я же говорил, что мы тебя поймаем, — выражая этим самым восхищение от нашей первой и самой большой щуки нашего детства.
2-ая часть

Однажды с нами произошел курьезный, но запомнившийся на всю жизнь случай. Мы с моим закадычным другом Витькой пошли на одно небольшое пересыхающее от жары озерцо ловить карасей. После вывода бредня в очередной раз на берег один большой карась выпал из него и лежал сантиметрах в десяти от воды. Как я понял, в тот момент мы оба боялись упустить свой улов. Не знаю, как я и мой друг Витька выглядели со стороны. Наверное, если кто-то наблюдал бы за нами и за происходящим со стороны, посмеялся бы от всей души. Грязные худые тела охотников на карасей, перепачканные илом и болотной травой, вначале съёжились, как две кошки перед броском на добычу, а потом, не замечая действий друг друга, в одном параллельном прыжке настигли убегающий улов. Столкнувшись лбами и не поняв по началу, что произошло, мы оба увидели, что сидим на краю озера, испачканные и измученные, а в наших четырех детских мальчишеских руках сиял золотой карась. Посмотрев сначала на карася, потом в глаза друг другу, мы начали тереть каждый своей правой рукой, при этом крепко держа карася другой левой рукой. Через какое-то мгновение, когда мы оба осознали, что произошло, вся прибрежная округа заполнилась нашим громким детским раскатистым смехом. Эту историю на рыбалке мы еще долго вспоминали в своей жизни, рассказывая её нашим друзьям и близким.
Я даже, помню, упомянул о ней в изложении на уроке русского языка и литературы на свободную тему: «Как я провел лето». Таких историй у нас с Витькой было много, вместе с ними мы подрастали, они становились байками, которые обрастали необычными подробностями, число которых с каждым годом росло, как и росла и крепла наша мальчишеская дружба. С того времени мы стали настоящими корешами. Витька был смелый и драчливый пацан. Я всегда был с ним как за каменной стеной. Он меня всегда защищал, но однажды от его кулака попало и мне. Из-за чего-то мы с ним подрались, я не помню, но синяк от его кулака однажды появился у меня на глазу. Эта ссора была недолгой, со временем она ушла и растворилась, а все обиды друг к другу простились.

   Витька в школе учился посредственно, для него важнее была свобода и улица, поэтому в учебе я ему был первый помощник. Мы всегда приходили ко мне и делали уроки, между делом я готовил что-нибудь перекусить. Любимым нашим блюдом была картошка, сваренная на комбижире. Я наливал в кастрюлю немного воды, клал картошку, лук и лавровый лист. Буквально за двадцать минут наш обед был готов.
Шли годы. Пришло время наших первых экзаменов. Витька боялся за геометрию. На экзамен мы зашли вдвоем. Сели почти рядом. Но самым интересным на этом экзамене было то, что геометрию вела жена его родного дяди Андрея, Валентина Тимофеевна. Получив билет из рук родной тёти, Витька схватился за голову. Он в геометрии был дуб дубом, потому что никогда книгу по геометрии не открывал, надеясь на авось. Во время экзамена наша Валентина Тимофеевна сидела, что-то писала и всё посматривала за нами. Я быстро написал ответы на вопросы своего билета и думал, как помочь Витьке. Не помню, каким образом он передал мне вопросы своего билета. К экзаменам я готовился, поэтому ответы на вопросы билетов я хорошо знал. Мне понадобилось немного времени, чтобы написать ответы на два вопроса его билета. Стояла проблема, как передать листок с ответами другу. Родная тётка уже знала, что я должен передать листок с ответами, поэтому зорко следила за нами.

3-ья часть
Несмотря на её слежку, мне всё же удалось передать ответы Витьку. То ли она всё же понимала, что племянник без меня не сдаст экзамен, то ли не хотела в последствии семейных разборок, к случаям завала Витька на экзамене она на какое-то мгновение отвернула голову от нас. В этот момент я и передал Витьку спасительный листок. Валентина Тимофеевна, поняв, что я передал Витьке листок, погрозила нам кулаком из-под стола, который мне почему-то показался необыкновенно огромным и который заметили только мы с Витькой. По результатам экзамена мой друг тогда получил за экзамен «тройку», а я оценку «хорошо», хотя рассчитывал на «пятёрку». Но для нас в тот момент главным было то, что экзамен мы не провалили. Со временем Витька вырос в высокого красивого сероглазого парня. Наши озёра зародили в нём мечту стать моряком. Он поступил после восьмого класса в речное училище, куда меня чуть не затащил, а потом служил в морфлоте в Хабаровском крае, в городе Советская Гавань. Именно это обстоятельство и определило его судьбу. Мы рано с ним стали бегать по девкам. Он, как и я, оказался любви обильным парнем.

 Там, в Совгавани, он познакомился с одной из дочерей какого-то большого начальника, полюбил её. Вернувшись из армии, он много пил и стал много употреблять алкоголь и буквально спиваться. В беседе с ним он сказал мне, что любит свою девушку и что в очередном письме она написала, что зовет его к себе в город Волгоград, куда она переехала вместе с семьей после увольнения отца с Морфлота. Наши встречи стали редким явлением, как и наша переписка. Последний раз мы встретились у него дома. Он приехал к матери из Волгограда, а я из Стерлитамака. Мы до ночи болтали, рассказывали о своей жизни, вспоминали наше счастливое детство. У Витьки было уже двое детей, которых я так и не видел. Он часто звал меня к себе в гости, я обещал, что приеду, но так и не нашел времени.

 Однажды в какой-то момент я стал видеть сны, и в этих снах мы плавали с Витькой всё время под водой, мы дурачимся, играем, плаваем, ловим рыбу. Как потом оказалось, моего друга детства уже несколько нет на этом свете. Его убили и утопили, как потом выяснилось, в этом была замешана икорная мафия. С прямым и твердым характером, он нарвался не на тех людей, которые ему таким образом отомстили. Это были девяностые годы, когда всех нас наши руководители страны бросили на выживание. Выжил я, а моего друга Витьки не стало. У него в Волгограде осталась жена и двое пацанов. Так хочется, чтобы они были похожи на него, моего друга детства Витьку. Я их ни разу не видел, но мечта увидеть их меня гложет и сегодня, и я надеюсь, что увижу их. И, может, напомнят они мне о нём, о человеке, который был моим другом моего самого счастливого времени в моей жизни, моего детства. А что я? Я хожу в церковь и всегда ставлю свечу за упокой души ушедших друзей и что я прошу у Бога — успокоить душу безвременно ушедшего из жизни моего друга детства Виктора Андреевича Антонова.


Аркдий Шакшин
После редактирования

                Друг детства

Часть 1

У каждого из нас есть свой друг детства, с кем связаны самые яркие моменты самого беззаботного, самого счастливого времени нашей жизни. Моим настоящим другом детства был Витька Антонов. Друзей в детстве у меня было много, но со временем я вспоминаю Витьку чаще, чем других. При посещении Михаила Архангельской церкви в родном селе, чтобы поставить свечу за упокой усопших, первое имя, которое я называю, — Витька Антонов, потом Юра Захаров, потом Валера Маркевич, Олег Руднев.
Почему, спросите вы? Да потому, отвечу я, что он запал мне в душу, с ним связано множество ярких событий моего счастливого детства.
С Витькой мы жили на одной улице — Озерной. Вероятно, улица была названа так из-за своего расположения на окраине поселка, где начинались поляны, озера и лес.

Именно озера, лес и поляны определили нашу дружбу. Поляна — это футбол. Лес — это летние походы за ягодами, черемухой, диким луком и другими дарами леса. А наши озера — это рыбалка. Мы с Витькой были заядлыми рыболовами. Не помню, когда нас свела судьба и когда мы узнали друг друга, но думаю, что наша дружба началась именно благодаря нашему общему увлечению — рыбалке. Витька был настоящим охотником-рыболовом, и я следовал его примеру. Вероятно, это увлечение передалось нам от наших предков по крови, по генам. Мы же были мужчинами, а значит — добытчиками. В те годы в наших озерах было много рыбы. Весной, когда река Уфа разливалась, рыба заходила в наши озера для нереста, а после стока воды в озерах было много щурят. Сначала мы с Витькой ходили в наш карьер, оставшийся после добычи глины на кирпичном заводе. Там было много карасей, которых мы ловили марлей — золотистых и маленьких, как золотые монеты. Караси служили нам приманкой для ловли щурят.

Наловив карасей, мы шли к озеру, садились в лодку (лодки были практически у каждого на нашей улице) и плыли на рыбалку на наши озера. Мы не выбирали место, потому что рыбы было так много, что щука сразу же клевала на наши снасти. Щука была среднего размера. Самым трогательным в рыбалке был сам процесс: забрасывание снасти, немного подергивание лески и внезапный удар. В этот момент дрожь проходила по всему телу, глаза загорались от вида, как прогибается удочка и плещется на конце лески попавшийся улов. Размеры щурят всегда различались в зависимости от времени года: весной они были маленькими, а осенью — крупнее. Мы с удовольствием вытаскивали их на берег, радовались каждому улову, руки тряслись, когда рыба уже была в руках. Кладя ее в ведро с трясущимися руками, мы сажали нового карася и снова забрасывали, чтобы пережить те приятные ощущения от удара щуки.

Помню, что несколько раз уже к концу осени, после жаркого лета, когда озера начинали пересыхать, мы ходили с Витькой рыбачить на бредень. В одном маленьком озере мы не могли поймать одну большую щуку весом около двух килограммов. Сколько раз мы ни выводили бредень, щука так и не попадалась нам. Измученные, облитые грязной водой и уставшие от гонок взад-вперед, мы не сдавались. И вот в один момент мы оба почувствовали удар на нашу снасть. Ошарашенные этим успехом, мы быстро стали подтягивать снасть к берегу. И что вы думаете, в мотне бредня мы оба увидели огромную щуку. Мы с восторгом закричали «Ура!» и побежали осматривать наш улов. Витька долго держал щуку в руках, радовался и смеялся, тряс ее в руках и говорил: «Я же говорил, я же говорил, что мы тебя поймаем!» Этот момент вызывал в нас восхищение — наша первая и самая большая щука детства.
 
2-ая часть

Однажды случился курьезный, но запоминающийся случай в жизни моего лучшего друга Витьки и меня. Мы отправились на рыбалку на небольшое озерцо, которое пересыхало от жары. Целью нашей поездки было поймать карасей. После достаточно успешной рыбалки, когда мы уже собирались уходить, один большой карась рухнул прямо перед нашими ногами, десять сантиметров от воды. Мы оба испугались потерять нашу добычу, и, несмотря на то, что выглядели, вероятно, смешно, мы в одном прыжке бросились за рыбой. Мы столкнулись лбами, но затем обнаружили, что сидим на краю озера, в руках у нас — золотой карась. Увидев это, мы оба начали смеяться во всю глотку. Эта история из рыбалки стала одной из многих, которые мы рассказывали своим друзьям и прочим близким людям в нашей жизни. Я даже упомянул ее в своем сочинении на уроке русского языка и литературы на тему «Как я провел лето». У нас с Витькой было много таких историй, и они помогли укрепить нашу дружбу. Витька был смелым и дерзким парнем, а я всегда чувствовал себя за ним в безопасности. Он всегда защищал меня, но однажды я получил удар от него. Я уже не помню, по какому поводу мы поссорились, но ушиб от его кулака на моем глазу был незабываемым. Но эта ссора была краткой, и мы скоро простили друг друга.

В школе Витька учился не очень хорошо, для него улица и свобода были важнее учебы. Поэтому я был его главным помощником в учебе. Мы всегда возвращались ко мне после школы, чтобы делать уроки. В то время я также готовил еду, обычно картошку, сваренную на плите. Мы наливали немного воды в кастрюлю, клали туда картошку, лук, лавровый лист и немного комбижира. За двадцать минут наш обед был готов.

Годы прошли, и настало время наших первых экзаменов. Витька очень боялся геометрии. На одном из экзаменов по геометрии вопросы задавала его родственница, Валентина Тимофеевна. Когда она дала Витьке билет, он сразу понял, что у него будут проблемы. Витька никогда не открывал учебник по геометрии, надеясь на удачу. Валентина Тимофеевна сидела на экзамене, что-то писала и следила за нами.

Я быстро закончил писать ответы на своих билетах и задумался, как помочь Витьке. Каким-то образом он передал мне свои вопросы. Я хорошо готовился к экзаменам и знал ответы на вопросы билета. Мне понадобилось время, чтобы написать ответы на его билете. Но возникала проблема — как передать ему ответы, так как Валентина Тимофеевна уже знала про наше с Витькой сотрудничество и внимательно следила за нами.

3-ья часть

Несмотря на ее слежку, мне все же удалось передать ответы Витьку. То ли она все же понимала, что племянник без меня не сдаст экзамен, то ли не хотела в последствии семейных разборок, к случаям завала Витька на экзамене, она на какое-то мгновение отвернула голову от нас. В этот момент я и передал Витьке спасительный листок. Валентина Тимофеевна, поняв, что я передал Витьке листок, погрозила нам кулаком из-под стола, который мне почему-то показался необыкновенно огромным и который заметили только мы с Витькой. По результатам экзамена мой друг тогда получил за экзамен «тройку», а я оценку «хорошо», хотя рассчитывал на «пятёрку». Но для нас в то время главным было то, что экзамен мы не провалили. Со временем Витька вырос в высокого красивого сероглазого парня. Наши озера зародили в нем мечту стать моряком. Он поступил после восьмого класса в речное училище, куда меня чуть не затащил, а потом служил в Морском флоте в Хабаровском крае, в городе Советская Гавань. Именно это обстоятельство и определило его судьбу. Мы рано с ним стали знакомиться с девушками. Он, как и я, оказался любви обильным парнем.

Там, в Советской Гавани, он познакомился с одной из дочерей какого-то большого начальника и полюбил ее. Вернувшись из армии, он много пил и стал много употреблять алкоголь и буквально спиваться. В беседе с ним он сказал мне, что любит свою девушку и что в очередном письме она написала, что зовет его к себе в город Волгоград, куда она переехала вместе с семьей после увольнения отца с морского флота. Наши встречи стали редким явлением, как и наша переписка. Последний раз мы встретились у него дома. Он приехал к матери из Волгограда, а я из Стерлитамака. Мы до ночи болтали, рассказывали о своей жизни, вспоминали наше счастливое детство. У Витьки уже было двое детей, которых я так и не видел. Он часто звал меня к себе в гости, я обещал, что приеду, но так и не нашел времени.
Однажды в какой-то момент я стал видеть сны, и в этих снах мы плавали с Витькой все время под водой, дурачились, играли, плавали, ловили рыбу. Как потом оказалось, моего друга детства уже несколько нет на этом свете. Его убили и утопили. Как потом выяснилось, в этом была замешана икорная мафия. С прямым и твердым характером он нарвался на не тех людей, которые ему таким образом отомстили. Это были девяностые годы, когда всех нас наши руководители страны бросили на выживание. Выжил я, а моего друга Витьки не стало. У него в Волгограде осталась жена и двое детей. Так хочется, чтобы они были похожи на него, моего друга детства Витьку. Я их ни разу не видел, но мечта увидеть их меня гложет, и сегодня я надеюсь, что увижу их. И, может быть, они напомнят мне о нем, о человеке, который был моим другом в самое счастливое время в моей жизни, в моем детстве. А что я? Я хожу в церковь и всегда ставлю свечу за упокой души ушедших друзей и прошу у Бога успокоить душу безвременно ушедшего из жизни моего друга детства Виктора Андреевича Антонова.