Эссе 20 Русское национальное движение Истоки и Тра

Русское национальное движение истоки и традиции

Эссе 20

Далее Можегов вторгается в область основ разделения духа условного «еврейства» и «эллинизма», а фактически либерального гностического и агностического духа консервативной Традиции. В силу формата его статьи, а она и так получилась предельно объемной, он многие основные моменты упоминает вкратце и мне приходится дополнять эти места своими дополнительными пояснениями. И так продолжение статьи: -

«Эта экспансия породила великие культурные явления, прежде всего, конечно, «Септуагинту», перевод Библии на греческий язык, совершенный еврейскими учеными (так наз. «перевод семидесяти») в 3 в. до н.э. Именно «Септуагинта» стала фундаментальной базой для культурной и духовной экспансии еврейства в культурном мире эллинизма. Именно тогда, вдохновленный надеждой на скорое пришествие мессии, «иудаизм уселся на греческого орла и отправился вместе с ним в долгое путешествие по всему Средиземноморью», - как пишет один современный еврейский автор (Шломо Занд, «Кто изобрел еврейский народ»)».

Мое необходимое пояснение

Здесь отчетливо проявляется главенство каббалистики в том, что называется «иудейской традицией». Она являлась продолжением тайного учения халдейских магов древности (которые возможно были продолжателями дела еще более древних учений) и позаимствовала все магические ритуалы халдейских жрецов, где «видимое и слышимое» от посвященных верно, а записанное или переданное непосвященным это смысловой синоним «все изреченное есть ложь» двойной морали.

Это сразу видно в определении Масора - это совокупность норм и правил, связанных с записью и произношением названного текста, первоначально передававшихся в устной форме, а впоследствии записанных (для непосвященных).

По свидетельствам иудейства главным из ученых-книжников среди возвратившихся из вавилонского плена и называемых «старшими масоретами» считается Ездра.

Миниатюра на листе 5 verso Амиатинского кодекса, которым открывается Ветхий Завет. Изображает Ездру в образе монаха-переписчика. Подпись наверху гласит: «Когда священные книги были утрачены в огне войны (и разрушения Храма В.М.), Ездра с готовностью возместил ущерб».


По совокупному мнению исследователей масоретский текст это был не первоначальный текст, а поврежденный. Так как в сотом году нашей эры были собраны все синагогальные списки Библии Ветхозаветные и заменены новыми списками. Это было сделано в эпоху сильнейшего накала борьбы с появлением христианства. И далее были приняты все возможные меры, чтобы История Римской Империи и ее народов, трактовалась по либеральному варианту произведения «Иудейская Война» Иосифа Флавия.

И только благодаря кумраским находкам 1948 года и последующему переводу обнаружилось, что верно - масоретский текст оказался неизмеримо более поврежденным и искаженным нежели перевод семидесяти. Но искажены то оба, и оба имеют мутные «словесные источники многовековой традиции», и до сих пор толкуются из разных «нужных здесь и сейчас» источников в «политическую угоду дня», применяя любые методы, вплоть до «результатов раскопок современной археологии» и нахождения «новых, нужных» рукописей, да и вся их мутная либеральная «наука» поставлена «на службу дня».


Характерно, что отличительной особенностью иудаизма является учение о двух Торах — устной и письменной, из которых только устная является единственным общепризнанным достоянием иудеев. Устная Тора отличается от христианского Священного Предания, она имеет эзотерические стороны, отличаясь от христианской экзегезы по сакральному смыслу мистики Каббалы.

И католицизм, и протестантские деноминации, и православие основывались на масоретском тексте (ранее у меня ошибочно проскакивало, пишу к сожалению в основном по памяти, - «масогетском» Якова I, XVI века, а на самом деле итальянском конца XV века) — католики через Вульгату, протестанты — через новоевропейские переводы Ветхого Завета. За основу Синодального перевода Библии на русский язык также был взят масоретский текст.

Далее Можегов: -

 «Иудейская культурная экспансия того времени породила и множество  других заметных явлений (вспомним, хотя бы, фигуру Филона Александрийского в философии). Причем, направленная, прежде всего, на элиту Римского мира, к первому веку н.э. эта экспансия имела немалые шансы на успех... На пике прозелитизма «религию Моисея» исповедовали, по некоторым данным, до 7-8% жителей Римской империи, в основном средних и высших слоев общества (!!!??? В.М.), включая жен высших римских аристократов (самый наглядный пример - Поппея Сабина, вторая жена Нерона).

 Известно, что александрийские банкиры финансировали избирательную компанию Цезаря. Светоний («Жизнь двенадцати цезарей» В.М.) описывает огромную процессию иудеев, которые, после убийства Цезаря, шли, с плачем и стонами, за его гробом.

 Итак, стратегия Рима - это стратегия прямого действия, открытой войны. Стратегия Иудеи - стратегия непрямого, через обращение элиты, проникновения. Так эти две стратегии и определились в веках. В этом смысле, римская и иудейская традиции есть не просто две религии, или два общественно-политических уклада, но, прежде всего, две грандиозные политические программы, которые мы вправе назвать, условно, одну - «имперской», а вторую - «революционной».

Моя пояснение

Здесь надо добавить, что «имперская это и есть агностическая, а «революционная» это чистая гностика.

Ошибочно у Мажегова то, что: - «стратегия Рима - это стратегия прямого действия, открытой войны» это трактовка современных историков либерального клана. Первый Рим и Второй Византийский Рим, как было показано мною ранее, строили в своей Ойкумене города с элементами укреплений, но не крепости, обживая плодородные, фактически пустующие земли. В Риме войны носили или оборонительный цивилизационный характер или стратегический характер укрепления Империи. Стратегия Рима сформировавшегося, не включала в себя принципов расширения имперского пространства.

А вот крепости стали строить крестоносцы (старая мусульманская крепость в центре сирийского Аллепо, где я неоднократно бывал лично, стоит на фундаменте и подземельях крепости крестоносцев, построенной, как их форпост, по пути завоевания Иерусалима). И эту традицию продолжила Великая Римская Империя Карла Великого, в раздираемой междуусобицами средневековой Европе и Англии, на принципах формирующейся либеральной идеологии пуританского иудохристианского типа цивилизации.   

Далее Можегов: -

«Столкновение двух этих «исторических векторов» привели к самым драматичным в мировой истории событиям. Среди которых, наиболее впечатляющими стали, конечно, проповедь Христианства, шедшая по дорогам, проложенным иудейскими прозелитами (вспомним, что ап. Павел начинал как фарисейский миссионер), и восстание Бар-Кохбы, «Сына звезды» в 132-13 г.н.э. 

 С началом этого антиримского восстания, раби Акива, религиозный лидер иудеев того времени и будущий отец талмудического иудаизма, объявит начало мессианского века, а самого предводителя восстания - мессией. Акива, однако, ошибется. Восстание будет жестоко подавлено, а иудеи - изгнаны из Иерусалима и рассеяны по всему миру.

 В 4-м веке н.э. Римский император Константин примирит мессианскую и имперскую идеи в пространстве Римской Империи. В последующие века Христианство станет ее официальной религией. А сама Империя, «обручившись» с Церковью, обретет не только абсолютный горизонт («и проповедано будет Евангелие всем народам»), но и абсолютную духовную вертикаль собственной власти. Римская империя должна расширить свою власть до пределов вселенной и просветить ее светом христианской проповеди - так осмыслит Рим новую абсолютную цель своего существования (и тем проложит путь к своей быстрой жестокой Катастрофе об этом ниже В.М.)

Иудеи же, отгородившись от христианского мира стеной собственной традиции и патернализма, продолжат ожидать пришествия своего «грядущего мессии», готовя, тем самым, мощный рестарт «революционного вектора».

В заключение этой части

Здесь можно привести выдержки из пророческой поэмы М. Волошина (1875-1932) «Путями Каина»: -

«МЯТЕЖ»

«Зверь приноровлен к склонениям природы,
 А человек упорно выгребает Противу водопада,
 что несет Вселенную, Обратно в древний хаос.
 Он утверждает Бога мятежом, Творит неверьем,
 строит отрицаньем, Он зодчий, И его ваяло -- смерть,
 А глина -- вихри собственного духа.

Когда-то темный и косматый зверь,
 Сойдя с ума, очнулся человеком
-Опаснейшим и злейшим из зверей
 - Безумным логикой, И одержимым верой.
 Разум, Есть творчество навыворот.
Освободил заклепанных титанов,
Построил им железные тела,
Запряг в неимоверную работу:
 Преобразил весь мир, но не себя,
 И стал рабом своих же гнусных тварей».

Разговор о Волошине и его жизни и творчестве поучителен для русского национального духа, но об этом в следующей части.